Сергей Соколов Из первых рук
- АНАТОЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ, пожалуйста, дайте свою оценку развязки трагических событий 23-26 октября в Москве.
- Некоторые комментаторы заявили, что операция по освобождению заложников "проведена блестяще". Не согласен с такой оценкой. Гибель свыше 120 мирных граждан позволяет признать действия наших спецслужб лишь как удовлетворительные. И только с учетом того, что удалось сохранить международный авторитет России: мы не пошли на поводу у террористов и поступили с ними так, как это принято во всем мире.
Считаю, что правы те, кто сегодня говорит о необходимости разобраться и провести детальный анализ событий. Не для того, чтобы снять или наказать каких-то высокопоставленных чиновников. Надо извлечь из трагедии с захватом заложников уроки и сделать выводы. Подчеркиваю: правильные уроки и выводы, начиная со взаимодействия спецслужб на тактическом уровне и заканчивая концептуальными вопросами, в том числе связанными с внесением изменений в соответствующие законодательные акты. Это - первое.
Второе. Нельзя не отметить такой положительный момент: президент и председатель правительства, утвердив замысел операции, не вмешивались в процесс ее проведения. Ведь в Буденновске в 1995 году нас просто заставили принять условия террористов и даже указали маршрут, которым следует их везти: через Моздок и напрямую на Грозный.
Вместе с тем нельзя не обратить внимание на цепь событий, предшествовавших террористическому акту, и задать себе вопрос: можно ли было его предотвратить? Вспомните хотя бы взрыв в районе ресторана "Макдоналдс". Очевидно, так пытались перенацелить и разобщить силы милиции и спецслужб, оставив вне поля зрения Театральный центр на Дубровке. Террористы между тем вели там тщательную работу. Преступление действительно готовилось очень серьезно. Возьмите хотя бы его информационное обеспечение. Показ кадров с обращением главаря бандитов Бараева через катарский телеканал "Аль-Джазирра" свидетельствует об этом. А потом и сами боевики не отрицают, а спецслужбы подтверждают, что акция в Москве планировалась с участием Масхадова и его приближенных.
Таким образом, мы видим явные упущения в звене оперативного обеспечения. По крайней мере подготовка к столь массовому захвату заложников не должна была остаться незамеченной.
Что касается воссоздания истинной картины того, что происходило на улице Мельникова, мне кажется, что с этой задачей может справиться военная инспекция. Она - при президенте России, располагается на Старой площади. Там собраны высококвалифицированные специалисты. У главы государства появится возможность принять эффективные решения, которые не позволят допустить повторения последних событий.
- Вы говорили о внесении изменений в законодательство. Что подразумевается под этим?
- Здесь целый комплекс проблем. В частности, стоит вопрос о необходимости наделения Вооруженных сил России частью прав и обязанностей, которые изложены в федеральном законе о внутренних войсках. Речь идет о применении физической силы, специальных средств для борьбы с террористами, а также о защите участников боевых действий во внутренних вооруженных конфликтах и членов их семей. В Госдуме находится также на стадии рассмотрения вопрос о внесении изменений в закон о борьбе с терроризмом.
В самом деле, Вооруженные силы предназначены для отражения внешней агрессии. И вместе с тем сегодня они (в частности, подразделения специального назначения Главного разведывательного управления) выполняют боевые задачи в Чеченской Республике. Так давайте не ставить их в двусмысленное положение, наделим их функциями, которые имеют внутренние войска. Кстати, в федеральном законе о чрезвычайном положении есть соответствующие положения, но он в Чечне не введен в действие указом президента, а контртеррористическая операция идет и части Российской армии в ней применяются.
А то ведь что получается. Прокуратура проводит расследование по фактам якобы нарушения законности военнослужащими Вооруженных сил, и, случается, когда, например, разведчикам говорят: если вы не признаетесь в том-то и том-то, мы обнародуем ваши фамилии. Вы понимаете, что творится! Что мы за власть, если не можем защитить своих людей, посылая их на войну против террористов!
В настоящее время комитет по безопасности Госдумы занимается еще одним вопросом законодательного обеспечения антитеррора. По нашей российской инициативе совместно с конгрессом США разработана структура унифицированного модельного закона по борьбе с терроризмом. Он необходим главным образом для унификации основных понятий из этой сферы (это поможет специалистам точно квалифицировать те или иные преступные деяния), определения единых подходов к ее финансированию и информационному обеспечению.
Группа депутатов Думы недавно вернулась из США, где в рамках российско-американского межпарламентского сотрудничества проводилась конференция. Нам американские конгрессмены прямо сказали, что этот закон сейчас проходит бюрократическую процедуру, принятую в Соединенных Штатах. Надеюсь, что рано или поздно он будет принят.
- Что нового удалось почерпнуть из американского опыта?
- На конференции выступали несколько конгрессменов, в том числе и председатель комиссии по расследованию событий 11 сентября. Каждый день перед ее членами выступают те или иные должностные лица, дают показания. Вот вам пример того, как в демократическом обществе надо проводить парламентское расследование. У нас этого, к сожалению, нет. Думаю, что следующий состав Госдумы должен иметь подобное право, которого она сегодня лишена.
Что еще сделали американцы после 11 сентября? Они создали специальный координирующий орган, назвав его Министерством внутренней безопасности. Значит, и нам необходимо нечто подобное. Такие функции, например, мог бы взять на себя Совет безопасности России. Однако тогда необходимо внести кардинальные изменения в закон о нем, который принят в 1992 году и устарел по сути. Пока же все решения Совбеза РФ носят рекомендательный характер, а нужен орган, который бы имел реальные рычаги управления субъектами оперативно-разыскной деятельности, координации их работы.
- Вы много занимались проблемами Чеченской Республики и Северного Кавказа в целом. Ваша оценка нынешней ситуации в регионе, есть ли выход из того тяжелого положения, которое сложилось там?
- Начну с того, что Масхадов каждый раз, когда наступает критический момент и обстановка для него становится крайне тяжелой, начинает лихорадочный поиск путей для проведения переговоров с федеральным Центром. Подобная история повторяется начиная с февраля 1995 года. Как только бандитам приходится туго, сразу начинают звучать речи о необходимости договариваться. К этой кампании немедля подключаются все ресурсы, какие только есть: и диаспора, и деньги - и создается надлежащий информационный фон. Появляются люди, которые пишут соответствующие обращения, будоражат европейские столицы и Вашингтон.
Да, любая война должна когда-нибудь закончиться и чем скорее - тем лучше. Я сторонник переговоров, но только в интересах достижения подлинного мира. Но давайте трезво посмотрим на ситуацию. Масхадов прежде всего стремится к переговорам для того, чтобы таким образом обрести легитимность. В этом случае ему не будет грозить розыск, задержание как террористу. На самом деле он во многом не контролирует ситуацию в Чечне. Там есть так называемые непримиримые, которые взрывают и стреляют из мести, в меньшей степени по идейным соображениям. Большую же часть боевиков составляют те, у кого на войне пострадали родственники и близкие. Это сложный клубок, в котором есть все. Если завтра будет подписано соглашение с Масхадовым и он откажется от вооруженного сопротивления, ситуация не изменится - диверсии и убийства не прекратятся.
Помня последствия буденновских событий, когда мы были вынуждены вести переговоры и по военному, и по политическому блоку вопросов, я не исключаю, что сам Масхадов санкционировал операцию Бараева в Москве.
- Где же выход?
Отвечаю. Надо высокопрофессионально выполнять ту задачу, которая поставлена политическим руководством страны, при этом соблюдать строжайшим образом законность, а соответствующая нормативно-правовая база имеется. Да, это сложно, но другого выхода я не вижу.
Президент также должен назначить ответственного политического руководителя, который будет отвечать в Чечне за все и которому будут подчинены все. Представляете, сейчас там есть представители Минобороны, МВД, ФСБ и ряда других силовых и гражданских структур, но никто из них не несет персональной ответственности за обстановку в республике. Вспомните начало второй чеченской кампании: то операциями руководит МВД, то Минобороны, то ФСБ. Все расплывчато и аморфно, отсутствует четкая структура управления, включая и руководство социальным, экономическим блоком. Я не потерял профессиональных связей и от многих своих товарищей слышу о том, что никакого четкого взаимодействия там нет.
В каждом районе Чечни надо иметь до батальона (примерно 300 человек личного состава) из подразделений внутренних войск или Минобороны, группу ФСБ и группу сотрудников военной прокуратуры, которые станут следить за соблюдением законности во время операций и вести профилактическую работу по предупреждению правонарушений со стороны военнослужащих. Именно представители прокуратуры должны снимать все возникающие вопросы и претензии со стороны населения. А милиция пусть занимается своим делом - раскрытием преступлений.
Группа сотрудников ФСБ, в чьем оперативном подчинении находятся войсковые подразделения, обязана отвечать за обстановку в своем районе. На 3-4 района необходимо иметь и подразделения специального назначения для борьбы с наиболее крупными бандформированиями. Поддерживать эту группировку должны подразделения авиации и артиллерии, которые будут располагаться таким образом, чтобы в минимальные сроки нанести огневые удары.
Поймите, "непримиримые" прекратят минировать и убивать только тогда, когда почувствуют неотвратимость наказания. Это будет только в том случае, когда действия силовых структур и милиции будут активны, скоординированы и, повторяю, будут находиться под строгим прокурорским надзором. Надо всем понять: объявлена беспощадная война бандитам и террористам, а не чеченскому народу.
