Руслан Кадрматов ВОТ УЖЕ четвертый год длится контртеррористическая операция на Северном Кавказе. Это название, адаптированное под современное обывательское сознание, тешит не только "кабинетных вояк", но и всех, кто не обременен заботами о судьбах Отечества. Для людей, которые так или иначе столкнулись с этой войной, она навсегда останется "второй чеченской".
Война стала ежедневным рутинным предприятием, не входящим в рыночные показатели рейтинговой эффективности, даже когда отголоски ее слышны на улицах Москвы. Поэтому ответ на вопрос о том, что мы знаем о ветеранах нашей последней войны, вполне очевиден. У них нет даже той привилегии, которая есть у ветеранов Великой Отечественной, - их не вспоминают два раза в год.
Между тем проблем у чеченских ветеранов не становится меньше. Забылись споры о "чеченском синдроме", хотя вопрос о реабилитации не потерял своей актуальности. Одним из немаловажных факторов возвращения солдат к "мирной" жизни является получение ими образования и последующее трудоустройство. Государство разрешает льготникам (в их число кроме участников вооруженных конфликтов входят "чернобыльцы", пострадавшие в стихийных бедствиях, инвалиды и т.д.) внеконкурсное поступление в государственные вузы. Закон также наделяет граждан, уволенных с военной службы, "преимущественным правом на поступление в государственные и муниципальные образовательные учреждения".
Мне довелось встретиться с ребятами - участниками второй чеченской кампании. В промокшей от дождя беседке на одной из аллей госпиталя Бурденко я слушал их скупые рассказы о скитаниях по госпиталям, не хотели они рассказывать о боевых эпизодах и попросили не упоминать их фамилии. Складывалось ощущение, что не привыкшим к вниманию, им было не по себе от моей участливости.
Денис, Дмитрий и Александр встретились здесь, в госпитале, все прошли один и тот же путь, которым возвращаются из Чечни покалеченные войной: Ханкала - Моздок - Ростов - Москва. В конце этапа - Главный военный клинический госпиталь им. Бурденко. Он на долгие месяцы стал домом для бывших солдат, вдали от родных Пскова и Екатеринбурга.
"Вместе легче" - эту истину вынесли двадцатилетние ребята, на себе ощутившие, что же такое война, которая, как известно, начинается в умах людей.
Частично процессом реабилитации начинают заниматься еще в госпитале. Там организуются компьютерные курсы, хотя, по рассказам моих собеседников, не все в состоянии посещать их в процессе лечения, да и уроки эти на уровне "пользователя" скорее напоминают уровень "включить-выключить". Но здесь грех жаловаться, ведь медучреждения выполняют свои обязанности по лечению раненых бойцов. К тому же осуществляют моральную поддержку. Больше некому.
Необходимо учитывать, что, получив среднее образование четыре-пять лет назад, пройдя длительные многомесячные курсы лечения от полученных тяжелых ран, трудно восстановить и наверстать необходимый объем знаний. Мешают также последствия ранений, связанные с частичной потерей зрения. Хотя по закону льготное поступление предусматривает внеконкурсный прием (абитуриенты-льготники должны сдать экзамены хотя бы на тройки), в одном из московских вузов ветеранам-"чеченцам" непрозрачно намекнули, что поступить на бесплатное отделение весьма затруднительно (без определенной протекции), а на платное - пожалуйста. Надо сказать, что "льготный тариф" ничуть не уступает цене, которую платит обычный студент-"платник". Денег таких, естественно, нет. Как нет и работы.
На мой вопрос, интересуется ли ими кто-нибудь кроме медперсонала госпиталя, Денис с усмешкой ответил: "Я думаю, да┘" "Представители преступных группировок. Предлагают работу", - подхватил тему Дмитрий. Сами ребята стремятся поступить на юридический факультет. Выбор, конечно, есть - можно быть лингвистами или экономистами, но перспектива стать сотрудниками МВД выглядит, по мнению ребят, куда заманчивей.
Желание получить московское образование сопряжено с дополнительными трудностями. Госпиталь Бурденко разрешает своим пациентам в случае необходимости выходить в город, поэтому до выписки была возможность находиться в палате, было жилье. После выписки Денис и Дмитрий - это произошло несколько месяцев назад - уехали к себе домой. В период подачи документов в вузы они вернулись в Москву и вынуждены ютиться у друзей, так как, естественно, жилья здесь им не предоставляется.
Стоит затронуть и морально-этический фактор во взаимоотношении ветеранов войны и государства, которое волею судеб пришлось защищать. Кстати сказать, что кроме слова "преимущественное право" в законе ничего больше не упоминается. Не оговаривается, например, наличие наград. Денис и Дмитрий награждены соответственно орденом "За Доблесть" второй степени и медалью "За Отвагу". Какая польза от них, помимо морального удовлетворения и памяти, догадаться нетрудно.
Когда мы шагали в направлении выхода, я задал им вопрос: изменилось ли у них отношение к людям сейчас, после всего, что с ними случилось. Последовала недолгая пауза, и один из них сказал, что не изменилось вовсе, просто они сами стали серьезней.
Кто-то из великих сказал, что "для воевавших война никогда не заканчивается". Она продолжается и в мирной жизни. Действуя по принципу: нет такой проблемы, от которой нельзя было бы сбежать, мы провоцируем появление другой аксиомы - каждая нерешенная проблема порождает неразрешимую.
