Благоразумный человек не спешит к барьеру

Крутой нрав и непримиримость к врагу - немаловажные достоинства военнослужащего - в мирное время часто расходуются вхолостую. Порой под огонь офицерской критики попадают те, кто по здравом размышлении к врагам причислены быть никак не могут, - в первую очередь принимающие близко к сердцу проблемы Вооруженных сил. В "НВО" уже сообщалось (# 25, 2003), что в полемике с адвокатом Борисом Кузнецовым, представляющим интересы семей погибших подводников "Курска", был вынужден прибегнуть к оскорблениям эксперт Минобороны Виктор Калкутин, чей вывод о том, что к тому моменту, когда моряки подавали сигналы "SOS" и даже когда писали свои записки, они уже давно умерли (что делало спешку при спасении подводников совершенно излишней), был поставлен под сомнение адвокатом - добытые им альтернативные экспертные оценки свидетельствовали об обратном. Это, естественно, не могло понравиться эксперту по уголовному делу (прекращенному не в последнюю очередь благодаря его профессиональному искусству), который не пожалел для адвоката непарламентских выражений, но не учел, что лишний шум для власти в такой напряженный год совершенно ни к чему, так как это может кончиться элементарным иском о защите чести и достоинства, где ответчик должен доказать соответствие своих высказываний действительности.

В Пресненском суде г. Москвы - по месту нахождения Министерства обороны - собравшиеся журналисты были готовы ко всему, как к мужественной защите офицером своих убеждений, так и к честному признанию допущенных недочетов, столкновению экспертных оценок и к торжеству той из них, которая в наибольшей степени учитывает все обстоятельства дела. Не ожидали они только того, что офицеры - эксперт Министерства обороны Калкутин и заместитель главного штурмана ВМФ Козлов - не сочтут возможным явиться к судебному барьеру, прислав вместо себя группу крепко сбитых товарищей, двое из которых предъявили доверенности от ответчиков, а остальные, по-видимому, были призваны выражать моральную поддержку и удерживать представителей от лишней откровенности; впрочем, вытянуть из них что-либо было довольно затруднительно - даже на вопрос молодого корреспондента, не знавшего Калкутина в лицо, они отвечать отказались, видимо, не имея соответствующих полномочий.

Молчание стороны ответчика в какой-то мере компенсировал адвокат Кузнецов, который рассказал, что Главная военная прокуратура пыталась принять посильное участие в деле, но потерпела фиаско, - адвокат возразил, что вмешательство прокуратуры в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина возможно только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд. Отвечая на вопрос прессы, адвокат разъяснил, что недееспособность возникает, в частности, в случае слабоумия гражданина (чего в данном случае он ни в коем случае не усматривает). Это отнюдь не расположило к нему ответчика, который выразил опасение, что слова адвоката по поводу того, что ответчик не слабоумен, могут быть восприняты в противоположном смысле, и посулил привлечь Кузнецова к суду за клевету. Калкутин также не оставил внимания публикацию в одной из газет, которая отреагировала на его экспертные заключения слишком бурно, и, в свою очередь, подал иск в Басманный суд о защите чести и достоинства. Неоднократно выражалось беспокойство по поводу того, что газетная шумиха может оказать давление на суд, рассматривающий иск к Калкутину.

В развернувшемся процессе представитель Министерства обороны обрушил на суд град ходатайств, суть которых сводилась к тому, что ни Министерство, ни Козлов не могут быть ответчиками по данному делу. Между тем процессуальное законодательство допускает замену ответчика по ходатайству с согласия истца, поэтому председательствующий по делу судья даже не позволил адвокату Кузнецову разгромить доводы представителя, ограничившись констатацией того, что истец с заменой ответчика не согласен. Вообще, несмотря на территориальную близость Пресненского суда к высшим органам власти, судья не произвел впечатления человека, на которого легко оказывать влияние, в связи с чем Главная военная прокуратура может не волноваться.

Судебные бои в связи с несдержанностью экспертов только начинаются, повлекут ли они облегчение родственникам погибших и улучшение условий службы на флоте, пока сказать трудно, юридическая служба МО, по-видимому, не собирается сидеть сложа руки. Однако можно сказать с уверенностью, что для власти было бы гораздо лучше, если бы в такой трудный год подведения итогов, когда хочется слышать об одних только успехах - разоблачении всевозможных оборотней и неудержимом росте экономики, - эксперты Министерства обороны держали себя в руках.