Брошены и забыты

28 мая 2007 года исполнилось десять лет «большому» российско-украинскому договору и соглашениям, определившим статус ЧФ как флота, принадлежащего России и отстаивающего ее интересы на юго-западном морском направлении. Таким образом, достиг экватора срок пребывания ЧФ на украинской территории.

УКРАИНСКИЙ ГОРОД СЛАВЫ РУССКИХ МОРЯКОВ

Черноморский флот всегда имел репутацию особого флота. Здесь, на юге, Русский флот одержал самые яркие победы. Неувядаемой славой покрыли себя защитники Одессы, Севастополя, Керчи и Новороссийска – городов-героев Причерноморья.

В 1991 году Черноморский флот не присягнул Киеву, остался под управлением Москвы, чего сама Москва не ожидала и долго не могла поверить этому. С уверенностью можно утверждать: благодаря патриотам-черноморцам флот был сохранен для нашей страны. Однако Россия в лице ее политической элиты «в упор не видит» проблем русских людей, живущих в Русской Тавриде – Крыму.

Москва, дав возможность абхазам и осетинам стать гражданами Российской Федерации, лишила такого шанса крымчан, в том числе родившихся в Крымской области РСФСР до 1954 г. Механизм обретения гражданства таков, что искусственно отталкивает людей не только от подобных действий, но даже мыслей. Спустя 15 лет после распада СССР сделан еще один, на мой взгляд, непродуманный шаг: прозвучал призыв россиянам «возвращаться» в Россию из стран СНГ. Позвольте, куда будут возвращаться русские, сотни лет живущие в Крыму? Кому они должны оставлять «отеческие гробы», свою родную землю?

До сих пор не отработан механизм оформления российской пенсии военнослужащим, остающимся после увольнения в запас на жительство в Севастополе. В результате, чтобы сохранить связь с Россией, многие бывшие черноморцы прописываются где-то в России, чтобы оформить пенсию. Но по-прежнему продолжают жить в Севастополе, в сущности, нелегально. А что делать, если здесь живут и работают их родные и близкие?

Есть другой путь. Если российский офицер или мичман проживал в Севастополе до ноября 1991 г., он имеет право на украинское гражданство. И многие его реализуют, прекрасно понимая: в России их, пенсионеров, никто не ждет. Удивительно, но факт: офицер, служивший в разведывательном управлении Черноморского флота, увольняясь в запас и получая украинское гражданство, автоматически становится офицером запаса вооруженных сил... Украины.

Есть вещи еще более удивительные: лейтенант-выпускник, рожденный в Севастополе, крымчанин в пятом поколении, обязан... получить вид на жительство в Севастополе! Более того, кто-то надоумил командование ЧФ издать приказ, обязывающий всех офицеров и мичманов флота получить такой вид на жительство. При этом в украинские структуры представляются документы, в которых указаны не только адреса места жительства всех военнослужащих, но и представляется практически полный банк данных, характеризующих каждого военнослужащего, включая перечень прохождения им службы. Удивительно, как еще не додумались давать вид на жительство старшинам и матросам-срочникам с указанием места их службы и воинской специальности!

Как могло произойти подобное? Да очень просто: российские чиновники, ответственные за решение подобных вопросов, либо не вникают в них, либо попросту пустили процесс на самотек. А может быть, просто отказались от черноморцев, заранее готовя «мягкий вариант» перевода базы из Севастополя в Новороссийск без офицеров и членов их семей? В период замены советских паспортов работники российского консульства объявили членам семей военнослужащих: «Смело получайте украинские паспорта. Россия признает двойное гражданство». Прошло время, и теперь Россия, как и Украина, двойного гражданства уже не признает. Но у всех жен россиян-черноморцев синие украинские паспорта. Впрочем, чехарда и с загранпаспортами для самих военнослужащих. Основной документ, подтверждающий личность, – удостоверение личности. Есть, правда, «серые» служебные российские паспорта, но их хранят в секретных частях, выдавая на руки лишь при поездке в... Россию. Почему, находясь за границей, офицеры и мичманы лишены права иметь заграничный паспорт гражданина РФ.

Чиновники Минобороны России установили себе 50 долларов суточных при командировке в Севастополь (черноморцы, приезжая в Москву, получают по 100 рублей, да и их не дают – пусты «командировочные» статьи). Поэтому и полюбили всякого рода инспекции «проверять» черноморцев – только в этом году в Севастополь планируют приехать несколько сот «проверяльщиков» (каждому в сутки – по 50 долларов). Проверяют что угодно: тыловое обеспечение, мобилизационные вопросы (какая мобилизация может проводиться на чужой территории?), ремонт большого противолодочного корабля «Очаков» и подводной лодки «Б-380» и т.д. Конечно, любят инспекции ездить в летний период. Как-никак, а все-таки Крым! Любят отдыхать в Ялте (в санатории Черноморского флота) московские начальники. Все-таки один российский санаторий в Крыму остался, удалось его черноморцам отстоять. Вот только черноморцев в самом санатории в курортное время не увидишь.

У офицеров и мичманов Черноморского флота нет не только загранпаспортов, но, к примеру, и других «бумаг», в том числе на льготы. А у родственников – нет медицинских полисов. Приехал в отпуск в Россию – делай, что хочешь... В целом нерешенность этих проблем подрывает веру не только в свои перспективы, но и в Родину. Не случайно подавляющее большинство офицеров и мичманов, увольняясь в запас, предпочитают становиться гражданами Украины.

ЗЕМЛЯ И «ЖЕЛЕЗО»

Периодически из уст высокопоставленных российских чиновников звучат ободряющие заверения: никуда ЧФ из Севастополя не уйдет!

Впрочем, идти ему некуда. Называется, правда, Новороссийск. Но ни он, ни его окрестное побережье по своим природно-географическим и иным условиям не способны в полной мере обеспечить базирование флотских сил. Между тем существует многомиллиардная федеральная целевая программа «Создание системы базирования Черноморского флота на территории Российской Федерации в период 2005–2020 гг.». Причем черноморцам о ее реализации мало что ведомо. Однако уже сам факт ее существования красноречиво свидетельствует, что российское руководство уже сегодня планирует увести флот из Севастополя. Именно так думают в Севастополе. И эти думы трансформируются в неверие властям. Логика проста: коль развивают Новороссийск, значит, бросят Севастополь. Вместе с людьми.

В 1991 году в состав Черноморского флота входило более 800 боевых кораблей и катеров, специальных и вспомогательных судов, несколько сотен летательных аппаратов. В составе флотских сил находились 2 противолодочных крейсера-вертолетоносца, 6 ракетных крейсеров и больших противолодочных кораблей 1 ранга, 20 эсминцев, БПК и сторожевых кораблей 2 ранга, 28 подводных лодок. Многочисленными и мощными были морская авиация, береговые войска, морская пехота. За прошедшие полтора десятка лет с корабельным составом, впрочем, как и с другими составляющими флота, случились метаморфозы, которые оцениваются словами, возможно, нелицеприятными, но объективно-откровенными: по своей структуре и силам, по ключевым параметрам ЧФ уже не соответствует понятию «флот».

Черноморский флот утратил систему базирования. Остались одна база и три пункта корабельного базирования. Основные силы Россия сегодня держит в Севастополе и частично – по корабельному составу это лишь несколько процентов – в Феодосии, Новороссийске и Темрюке.

От аэродромной структуры, простиравшейся от Молдавии до Дагестана, осталось лишь два аэродрома – Кача (на север от Севастополя) и Гвардейское (рядом с Симферополем). Фактически основные силы флота сконцентрированы в районе Севастополя, находящегося под украинской юрисдикцией. Здесь же, кстати, базируются корабли и части несоюзного Российской Федерации государства Украина, в настоящее время переводящего свои вооруженные силы на стандарты НАТО. Что это значит?

Изначально при разделе флота планировалось кораблям и судам ЧФ РФ и ВМС Украины базироваться раздельно. Тем не менее базирование несоюзных флотов осуществляется совместно. Более того, до недавнего времени даже часть боеприпасов ВМСУ (включая ракетное оружие) хранилось на складах и в арсеналах Черноморского флота! На судоремонтном заводе ЧФ РФ ремонтируются украинские боевые корабли и суда. Ничего плохого в этом нет, если бы существовало какое-либо соглашение между оборонными ведомствами двух стран. Но вместо соглашения – постоянные палки в колеса. То запреты со стороны Украины на использование нашим флотом полигонов, то «маячная война», то запрещение черноморцам нести гарнизонную службу в Севастополе, то неудовольствие, проявляемое на высшем киевском уровне наличием российских флагов на объектах российского ЧФ.

Но подобное – «цветочки» по сравнению с тем, что российская сторона до сих пор не может решить проблему замены устаревшей техники для обеспечения боевой и технической готовности черноморцев. Только в результате личной организаторской деятельности командующего ВВС ВМФ генерал-полковника В.Г.Дейнеки, президенты России и Украины договорились заменить несколько устаревших штурмовиков СУ-17, базировавшихся в Крыму, на СУ-24. До этого момента «двадцать четвертые» два года на аэродроме в Анапе ждали команды «На взлет!».

В течение полутора десятков лет Черноморский флот не пополнился ни одним новым боевым кораблем или вспомогательным судном (исключение составляют строившийся почти десять лет морской тральщик «Валентин Пикуль», заложенный для ВМС Индии еще «при СССР» и базирующийся в Новороссийске, а также «советский» РКВП «Самум», чудом избежавший судоразделочного ножа на Балтике. Однако оба корабля на состояние и боевой потенциал ЧФ существенно не влияют.

Сегодня самым молодым крупным кораблем ЧФ является гвардейский ракетный крейсер «Москва» («Слава»), принятый флотом еще в 1983 году. Однако половину своей жизни корабль находился в затянувшемся ремонте, а после – «боролся» с последствиями этого ремонта. Красноречивые факты: в течение четырнадцати лет крейсер не стрелял главным ракетным комплексом, а в период боевой службы в Средиземном море осенью 2002 года в его контейнерах... не было ракет.

Возраст остальных крупных (1 и 2 ранга) кораблей флота, составляющих его боевое ядро, уже перевалил за четверть века. Они проектировались и строились еще при Хрущеве и Брежневе. «Злые языки» утверждают: эти корабли уже стали музейными раритетами, а все вместе составляют «экзотическое» соединение, способное украсить лишь парадный строй в День Военно-морского флота и «гордо продемонстрировать» Андреевский флаг в каком-нибудь иностранном порту. На большее, увы, они не способны – ни поодиночке, ни все вместе, к тому же все вместе они в море уже не выходят. Показательный пример: осенью прошлого года флагман флота ГРКР «Москва» решал «государственную задачу» по эскортированию из Новороссийска к Босфору сухогруза, на котором в Ливан перевозилась техника российского инженерного батальона. Заметим: «всего лишь» крейсер сопровождал гражданское судно. К сожалению, на всем Черноморском флоте не нашлось корабля для решения этой задачи. Между тем любой моряк, даже «троечник», знает: крейсер никогда не ходит в море в одиночку, его самого должны обеспечивать 2–3 противолодочных корабля. Одиночное плавание, крейсерство – удел «чайных клиперов» эпохи парусного флота, тактика рейдеров германского флота времен канувших в Лету мировых войн...

В великой морской державе России, наверное, впервые за трехсотлетнюю историю ее Военно-морского флота практически отсутствует логически сформированная кораблестроительная программа. За 15 лет не построено ни одного нового боевого корабля океанской зоны. Не всем выпускникам морских вузов начала 1990-х годов, успевших стать капитанами 1 ранга, посчастливилось проявить свои знания и навыки в дальнем океанском походе. А завтра на их плечи – время-то идет! – уже ляжет золото адмиральских погон. Но это уже будут «паркетные» адмиралы виртуального флота.

Хороший младший флагман – это скорее исключение, чем закономерность. Здесь можно назвать только одну фамилию – контр-адмирала А.Д.Шуванова, который служит на Северном флоте. Мне, связанному с флотом всю жизнь и отдавшему ему все, больно и горько об этом писать, но разве можно поступить иначе? Уверен, любого человека впечатлят такие показатели:

У нашего ЧФ сегодня одна подводная лодка, а у турок – 13.

У нас 6 кораблей классов «крейсер» и «сторожевой корабль», а у них – 26.

Мы уступаем нашему традиционному историческому конкуренту на Черном море и по другим показателям: математически обоснованное соотношение не в нашу пользу уже превысило показатель в 4,2 раза.

СВЯТО МЕСТО ПУСТО НЕ БЫВАЕТ

Кое-кто утверждает: не вполне корректно сравнивать ситуацию «при Советском Союзе» и в современной России. Однако после развала Советского Союза, утраты основных портов на Балтике, в значительной мере на Черном, Азовском морях и на Каспии уровень геополитических задач для нашей страны многократно возрос. Повысилась и степень военно-политических угроз, о чем свидетельствует целый массив разносторонней информации.

Неоднократно говорилось об усилении военно-морского присутствия нечерноморских держав в акватории «внутреннего» моря шести государств Причерноморья. О настойчивых попытках изменения статуса и режима Босфора и Дарданелл и, как следствие, правил плавания, сроков нахождения в Черном море иностранных ВМС. О попытках втягивания в НАТО Украины и Грузии. О стремлении Запада активно влиять на политику и экономику Молдавии, Азербайджана, Армении, о его вмешательстве в российские северокавказские проблемы. Геополитические конкуренты и оппоненты России, не снижая темпов, продолжают активно работать в этих направлениях, постепенно их развивая и расширяя.

На мой взгляд, знаковым событием, еще недостаточно оцененным как действующими политиками, так и специалистами-аналитиками, стало вхождение в Европейский союз Болгарии и Румынии – наших бывших союзников по Варшавскому договору и партнеров по Совету экономической взаимопомощи. Это акт, имеющий далеко идущие последствия, среди которых следовало бы уже сегодня отметить главное – отстаивать интересы России на юге будет еще сложнее. Реалии таковы: Черное море из «внутреннего» превратилось в «общеевропейское озеро». И с 1 января с.г. практически все европейцы (27 стран входят в ЕС) могут утверждать, что это зона их жизненных интересов, а США об этом объявили еще в 1996 году.

«Проникновение» ЕС в Черное море – дело отнюдь не формально-историческое. В основе этого процесса – прагматика и расчет, учитывающий жизненно важные интересы. Один из этих интересов – доступ к источникам нефти и газа (Европа получает до 65% углеводородов из России и зоны Прикаспия). Здесь, в Причерноморье, не только начало энергетических грузопотоков.

Это еще и зона перспективной нефте- и газодобычи, простирающейся от берегов Румынии до Керченского пролива. Только на украинском шельфе находится более 1,5 млрд. тонн условного топлива. Всего в украинской зоне Черного моря выявлено около 120 перспективных для разработки участков. Причем из них около 40% находится в Азовском море и Керченском проливе. Не в этом ли причина затягивания делимитации и демаркации границ в этом районе и определения режима Керченского пролива? Другие 40% – на близлежащем шельфе и в районе о. Змеиный, по поводу принадлежности которого долгие годы длится конфликт между Румынией и Украиной.

Наконец, это зона перспективных энергетических коридоров, направлением одного из которых является крымское.

Все это – лишь часть широкого среза геополитической проблематики, которая чревата назреванием целого ряда конфликтов. А любые конфликты рано или поздно придется разрешать. В том числе и России.