Когда "дембель" становится неизбежен

Демобилизованные после окончания Первой мировой войны американские военнослужащие возвращаются домой. Фото 1918 года

Закономерной особенностью военной истории является устоявшийся цикл – чередование процессов мобилизации (накануне или уже в ходе войны), непосредственно военных действий, демобилизации и постдемобилизационных мероприятий. Примечательно, что вслед за объявленной в формально мирное время мобилизацией (особенно всеобщей), за редким исключением, неминуемо грядет война. После же «закономерного провала» в оборонном строительстве уже после демобилизации через некоторое время обычно начинается «всплеск» милитаризации, зачастую ведущий к новому обострению межстрановых отношений. И так, что называется, по кругу.

Эти процессы, особенно демобилизационные и постдемобилизационные, в принципиальном плане аналогичны для всех типов государств, но в то же время имеют некоторые нюансы, вытекающие из особенностей национального развития, включая специфику военного строительства. Для более четкого понимания сути данных процессов представляется уместным привести ряд примеров из американской военной истории.

К ВОЙНЕ ВНОВЬ ОКАЗАЛИСЬ НЕ ГОТОВЫ

В ХХ веке в США было проведено пять комплексов демобилизационных, а затем и постдемобилизационных мероприятий: после Первой и Второй мировых войн, после корейской и вьетнамской войн и после окончания холодной войны в конце 80-х – начале 90-х годов. 

При этом каждому из этих комплексов мероприятий, естественно, присущи свои особенности, но в то же время все они имеют и сходные черты.

Первый крупный комплекс демобилизационных и постдемобилизационных мероприятий в Вооруженных силах США в целом и Сухопутных войсках (СВ) в частности был осуществлен после окончания Первой мировой войны. Начался данный комплекс мероприятий в 1918 году и продолжался затем в 20-е и даже 30-е годы.

Следует особо подчеркнуть в этой связи, что даже американские военные историки отмечают полную неготовность их страны к Первой мировой войне. На скорую руку проведенная мобилизация и включение в состав американских экспедиционных сил в Европе огромных масс плохо обученных людей привели к тому, что уже во Франции срочно пришлось их переучивать, а также форсированными темпами добиваться слаженности действий подразделений, частей и соединений. Более того, только через год после объявления о вступлении в войну американское руководство смогло организовать методичное поступление в войска современного (на тот период) вооружения и военной техники (ВВТ).

После окончания войны и объявления о демобилизации Сухопутные войска США в течение четырех лет были сокращены почти с 3,7 млн военнослужащих до чуть более 147 тыс. Одновременно в 1920 году Конгрессом США был принят закон о национальной обороне, предусматривавший наличие в мирное время количественно небольших вооруженных сил, на базе которых в случае чрезвычайных обстоятельств можно было бы развернуть (при быстром отмобилизовании) мощную армию.

В соответствии с национальной стратегией того времени предполагалось, что ВС США должны быть готовы к ведению как одной большой, так и нескольких малых войн. При этом специалисты подсчитали, что для ведения прогнозировавшихся малых войн было бы вполне достаточно иметь регулярные сухопутные войска численностью 300 тыс. человек. Для большой войны предполагалось наличие резерва первой очереди – национальной гвардии – в количестве 435 тыс. человек и второй очереди резерва – 600 тыс. человек. Конгресс США не согласился с данными выкладками специалистов, аргументируя это главным образом отсутствием средств на содержание «такого огромного количества джи-ай». В результате численность военнослужащих только в пехотных частях, составлявшая в 1920 году порядка 110 тыс. человек, к концу 1930 года сократилась до чуть более 40 тыс. К тому же из «разрешенных» Конгрессом 38 пехотных полков треть оказалась неполного состава.

Конгрессмены также посчитали вполне достаточным и даже «излишним» количество вооружений и военной техники на складах, оставшихся невостребованными во время Первой мировой войны, в связи с чем отказали в выделении необходимых средств на приобретение современных ВВТ. Как результат, подчеркивают американские исследователи, во Вторую мировую войну Соединенные Штаты вступили с оружием в лучшем случае образца 1918 года. Более того, по их мнению, «Конгресс поставил собственные вооруженные силы в рамки еще более жесткие, чем побежденные германские ВС в результате Версальского договора». Несмотря на то что в 1939 году американское военно-политическое руководство осознало факт неизбежности вовлечения в надвигавшуюся новую мировую войну и сориентировало свои ВС на подготовку к ней, «20 лет было потеряно впустую», и это стало причиной катастрофических неудач и тяжелых потерь ВС США на полях битв Второй мировой войны, по крайней мере в первые ее годы.

Для войны во Вьетнаме американской армии требовалось много рекрутов. Агитационный плакат ВС США 1960-х годов

Следующая волна мобилизации и соответственно демобилизации в ВС США пришлась на Вторую мировую войну. К осени 1945 года численность СВ США достигла 8,5 млн человек. Потери же в ходе войны были не такими уж и большими в сравнении с другими странами-участницами – что-то около 940 тыс. военнослужащих. Однако их подавляющее количество как раз пришлось на первые годы войны, что говорит о неудовлетворительной подготовке ВС США к ведению военных действий в целом. Так, в американской специализированной литературе указывается, что ввод в бой первых же двух пехотных дивизий обернулся их разгромом – потери составили более 40% личного состава. Как и в ходе Первой мировой войны, американцам пришлось уже во время развернувшихся боевых действий в корне менять содержание боевой подготовки и форсированными темпами создавать и поставлять в войска современные ВВТ.

Начавшиеся в 1945 году демобилизационные, а затем и постдемобилизационные мероприятия в точности напоминали аналогичные процессы, имевшие место после Первой мировой войны. Так, например, количество военнослужащих СВ США к 1948 году было уменьшено до 554 тыс., а количество дивизий – с 89 в 1945 году до 10 в 1948 году. Фактически страна вернулась к предвоенной национальной стратегии, во главу угла которой были поставлены задачи по обороне континентальной части США. Но так продолжалось недолго.

ЗАБВЕНИЕ И ВОЗРОЖДЕНИЕ

Роль победителя в войне и новый статус с глобальными «обязательствами», приобретенный по ее результатам – одной из двух сверхдержав, – быстро привел к переоценке национальных интересов и угроз. Поскольку главным элементом стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов стало «ядерное сдерживание (или устрашение)» их главного оппонента на международной арене – СССР, войскам, не обремененным ядерным оружием, была отведена второстепенная роль и, естественно, внимание.

В очередной раз, как и после Первой мировой войны, как подчеркивают американские исследователи, «забвению» были преданы сухопутные войска (как, впрочем, и поначалу ВМС), прежде всего путем перераспределения бюджетных средств в пользу ВВС – основного инструмента политики США, базировавшейся на ядерном факторе. В соответствии с навязанным руководству страны военно-воздушными силами прогнозом о характере будущей войны – стратегической ядерной «через воздушное пространство» – наземным войскам отводилась обеспечивающая или подыгрывающая роль. Фактически главной задачей СВ стало поддержание режима оккупации в поверженных Германии, Японии и некоторых других странах. Вооружение и военная техника СВ США быстро приходили в упадок. К началу 50-х годов только один из четырех танков в сухопутных войсках был «в рабочем положении». Бывший до ухода в «большую политику» начальником штаба СВ генерал Дуайт Эйзенхауэр констатировал факт полного отсутствия современных ВВТ в руководимых им войсках.

Специалисты США определяют проблемы, с которыми столкнулись сухопутные войска страны в результате проведенных демобилизационных мероприятий после окончания Второй мировой войны, как проблемы количественного и качественного порядка. Так, из 10 оставшихся в СВ дивизий 8 выполняли функции оккупационных войск, а 2 – функции стратегического резерва на континентальной части США. Но и это количество соединений руководство СВ было не в состоянии полностью обеспечить личным составом. В 1950 году в сухопутных войсках США было введено новое штатное расписание, в соответствии с которым численность личного состава дивизии регулярных войск составляла только 70% от дивизии времен Второй мировой войны. Но и этого уровня достичь было чрезвычайно сложно. Так, из расквартированных в Японии нескольких соединений только одна дивизия, а именно 25-я пехотная, была укомплектована по штату.

Впрочем, проблема качественного характера, возникшая в результате указанных мероприятий, оказалась еще острее. Из призванных в 1948 и 1949 годах новобранцев только около половины в результате тестирования смогли преодолеть барьер интеллектуальной пригодности для службы в ВС. На это накладывалась проблема текучести кадров как результат двухгодичного срока службы. В войсках недоставало учебной базы, полигонов, стрельбищ. Практически в ходе учений не отрабатывались задачи по взаимодействию между подразделениями и частями различных родов сухопутных войск. В очередной раз в СВ испытали на себе последствия полного игнорирования руководством страны уроков предыдущих войн. Начальник штаба СВ генерал Омар Брэдли сетовал на то, что «половина офицеров и солдат выполняет полицейские функции в оккупированных странах, а другая половина – различные задачи в основном административного характера».

Таким образом, как считают американские эксперты, практически полное пренебрежение со стороны руководства страны, причем как законодательной, так и исполнительной ветвей власти, нуждами наземных войск не могло не привести к очередному провалу. Что в реальности и произошло в начале войны в Корее в 1950 году.

КОРЕЙСКИЙ И ВЬЕТНАМСКИЙ УРОКИ

Военно-воздушные силы США, в которые вкладывали огромные средства как главного проводника политики «ядерного устрашения», тем не менее были не в состоянии и не смогли сдержать северокорейцев от вторжения в южную часть Корейского полуострова. Руководству страны наглядно был продемонстрирован урок того, что без наземных войск обычную войну выиграть невозможно. Сухопутные же войска США к началу боевых действий в Корее оказались не готовы: подготовка военнослужащих не соответствовала элементарным требованиям, степень оснащения войск ВВТ и качество последних были явно неудовлетворительными. Достаточно привести такой пример: 60% потерь состоявших на вооружении США танков М-24 и М-26 были не боевыми, а как результат технических неисправностей.

К одному из главных выводов из анализа результатов Корейской войны американские аналитики относят необходимость сбалансированного подхода к нуждам видов ВС. Хорошо финансируемые и достаточно развитые ядерные силы США оказались «вне сферы задействования». Финансирование же сухопутных войск по остаточному принципу обрекло их на недостаточно качественный призывной контингент, слабую подготовку личного состава и отсутствие в войсках современных образцов вооружения и военной техники. В итоге демобилизация была проведена без особого «сожаления» со стороны американского генералитета. Однако осуществленные по результатам этой войны постдемобилизационные мероприятия, по мнению ряда исследователей, якобы весьма быстро восстановили «более или менее удовлетворительное положение в войсках».

Следующий по времени крупный комплекс демобилизационных и постдемобилизационных мероприятий в ВС США связан с окончанием вьетнамской войны. В период 1969–1972 годов численность американских сухопутных войск уменьшилась почти на 50% – более чем на 700 тыс. человек. Примечательно, что и на сей раз, как подчеркивают американские специалисты, все повторилось: те же проблемы, что имели место в ходе предыдущих демобилизационных кампаний, вновь проявились в полном объеме.

Командование ВС США не могло не проанализировать уроки предыдущих демобилизаций и их негативных последствий, но все в итоге «уперлось» в отсутствие ресурсов. В 70-е годы острая нехватка квалифицированного личного состава, качественной оперативной и боевой подготовки, а также современных вооружений в негативном плане влияли на боеготовность американских войск, в частности расположенных в Европе. Западноевропейцы – союзники американцев – полагались на «обязательства» США, опираясь на группировку их войск на Европейском театре. Однако убежденность европейцев в способности американцев выполнить свои обязательства в случае войны в Европе была сильно поколеблена практическим «разорением», по образному выражению бывшего в то время министром обороны Джеймса Шлезинджера, частей и соединений США под предлогом усиления войск во Вьетнаме. Последствия этого «опустошения», затронувшего весь комплекс проблем, включая боевую подготовку и оснащение войск, ощущались фактически до конца 70-х годов.

КОНТРАКТНАЯ АРМИЯ

Однако самой значимой проблемой для ВС США в тот период, как считают американские военные историки, стала проблема кадров. Переход в июле 1973 года на добровольный принцип комплектования национальных ВС в буквальном смысле потряс все основы американской военной машины. Прежде всего СВ США сразу же столкнулись с острой нехваткой личного состава: так, в 1974 году некомплект в войсках составил примерно 20 тыс. человек. Отмечавшийся в эти же годы подъем американской экономики только усугубил положение, делая службу в ВС США не только непрестижной (как следствие крайне непопулярной в американском обществе вьетнамской войны), но и невыгодной с финансовой точки зрения. Средств же, чтобы заинтересовать рекрутов, не хватало. В этих условиях многие, даже бывшие ярые сторонники перехода к «добровольческим» ВС, начали предрекать близкий провал реформ.

Среди тех, кто изъявил желание идти на военную службу, однако, явно не хватало по-настоящему пригодных к полноценной службе. Так, в 1979 году из всех набранных в СВ только 64% имели высшее и среднее образование, причем лишь половине новобранцев удалось преодолеть самый низкий рубеж тестирования на выявление общего интеллекта (IV категория). Все это не могло не отразиться на результатах оперативной и боевой подготовки и, самое главное, на состоянии дисциплины в ВС США.

Недостаточная оплата «ратного труда» и неудовлетворительные условия жизни военнослужащих и их семей вызывали стойкое нежелание у «джи-ай» продлевать контракт. Фактически одна треть военнослужащих рядового состава всех категорий в 1979 году получала жалованье меньше официально определенного прожиточного минимума. В начале 80-х годов в боевых подразделениях СВ США отмечался некомплект военнослужащих-контрактников пяти высших категорий в количестве 6,2 тыс. человек. В этих условиях руководство сухопутных войск пыталось прикрыть образовавшуюся брешь путем укомплектования подразделений, прежде всего расположенных в Европе, за счет «оголения» формирований на континентальной части США, где некомплект достиг четверти состава. И это моментально отразилось на состоянии боевой готовности этого, по сути, стратегического резерва: по результатам проверки в 1979 году 6 из 10 дислоцированных на континентальной части США дивизий были признаны небоеготовыми.

Не лучшим образом обстояли дела и с оснащением ВС вооружением и военной техникой. Как указывалось выше, по мере втягивания США в войну во Вьетнаме в 60-е годы для воюющих американских войск требовалось все больше оружия, которое приходилось изымать из частей и соединений, дислоцировавшихся в других регионах. Производимые же военно-промышленным комплексом США образцы ВВТ направлялись прямо во Вьетнам. О какой-либо модернизации и об обновлении ВВТ в ВС США в целом в этих условиях не могло быть и речи. Еще более усугубило ситуацию решение президента Ричарда Никсона в конце 60-х годов о передаче вооружения и военной техники режиму Южного Вьетнама в соответствии с начавшей проводиться администрацией новой политики «вьетнамизации» войны – постепенного, «без потери лица», ухода из этой страны с одновременным усилением военного потенциала союзников-южновьетнамцев. В 1973 году значительные объемы вооружений уже пришлось передавать Израилю для компенсации его потерь в ходе очередной войны с арабами.

Вообще же данная, третья по счету арабо-израильская война, а точнее ее уроки самым существенным образом повлияли на переоценку ценностей не только в военном ведомстве, но и во всех ветвях власти США.

НА ОШИБКАХ ИЗРАИЛЯ

Сокрушительное поражение израильтян в первые дни войны буквально повергло в шок руководство ВС США. Прежде всего, и это признали американские военные аналитики, на практике было доказано явное превосходство советских оперативно-тактических концепций, которыми руководствовались арабы в ходе ведения боевых действий. Но что было еще более неприятным для американцев, выявилось превосходство советского вооружения и военной техники над западными образцами, самые современные из которых состояли на вооружении израильских ВС. Поразили американцев и беспрецедентные потери арабов и израильтян. Так, за 18 дней боев обе стороны суммарно потеряли танков и артиллерийских систем в количественном отношении больше, чем имели американцы в своих частях и соединениях, дислоцированных в Европе. Целый ряд советских образцов ВВТ существенно превосходил американские аналоги. По признанию американцев, танк Т-62 со 115-мм гладкоствольной пушкой успешно поражал любой американский танк, большая часть которых была оснащена 90-мм орудиями. Советские ПТУРы могли поражать любую бронированную цель противника на дальности до 3 тыс. м, аналогов чему в США в то время просто не было.

Арабо-израильская война еще раз подтвердила жизненность известного правила: лучше подготовленное формирование обязательно одержит победу. Как один из уроков войны – резкое возрастание эффективности действий небольших (отделение–взвод) подразделений при условии слаженности. Американцы сделали очень важный вывод и для себя: чрезмерное увлечение имитаторами и моделированием боевых действий не доведет до добра, главное в обучении войск – полевые учения. Имевшие место в течение предыдущих лет проигрывания на компьютерах военных столкновений арабов и израильтян неизменно заканчивались полным разгромом первых. Реально получилось почти наоборот.

Используя как сильный аргумент непредсказуемые последствия арабо-израильской войны, бывший в то время начальником штаба СВ США генерал Крейтон Абрамс начал методично внедрять среди законодателей и высшего военного руководства страны мысль об актуальности кардинальной военной реформы, в том числе необходимость форсированных разработок и поставок в войска самых современных образцов ВВТ. В конце концов данные инициативы, в частности в сухопутных войсках, воплотились в танки «Абрамс», БМП «Бредли», ударные вертолеты «Апач», транспортные вертолеты «Блэк Хок», системы ПВО «Пэтриот» и др., которые американскими специалистами не без известной доли преувеличения оценивались как «превосходящие аналоги любых других ВС стран мира». Однако на все это требовалось время, фактор которого на сей раз был благосклонен к американским вооруженным силам. Так, «не совсем удачный» для США опыт вьетнамской войны и почти аналогичный опыт его союзника Израиля в ходе октябрьской войны 1973 года в конечном счете вылился в комплекс постдемобилизационных мероприятий, которые в позитивном плане повлияли на рост американского военного потенциала в целом.

НОВАЯ ЭПОХА

Следующая серия демобилизационных и постдемобилизационных мероприятий в ВС США началась с завершением холодной войны на рубеже 80–90-х годов и вновь совпала с кардинальным изменением национальной военной стратегии Америки. Впрочем, еще до принятия новой стратегии военная машина США должна была выдержать очередное испытание – развертывание крупной группировки войск в районе Персидского залива и военных действий против Ирака в 1990–1991 годах.

Именно достаточное, как считают американские специалисты, финансирование военных приготовлений на протяжении 80-х годов позволило США весьма убедительно продемонстрировать свою военную мощь. Несмотря на то что военные действия в Персидском заливе по большому счету нельзя назвать «классической войной» с точки зрения применяемых на поле боя сил и средств (практически речь могла идти о почти полигонных условиях использования в основном ВВС) и недостижении ставившихся стратегических целей (свержение Саддама Хусейна и утверждение в Ираке прозападного режима), наземные войска США, как считают американские эксперты, во взаимодействии с союзниками обладали потенциалом, достаточным для окончательного разгрома противника и захвата его территории. Не вина военных, оправдывался в свое время представитель Пентагона, что политики не дали довести дело до «полного триумфа».

Завершение первой войны в Персидском заливе, совпавшее с дезинтеграцией СССР – главного противника США, ускорило процесс выработки новой военной стратегии и соответственно реорганизации под нее американских ВС.

Теперь перед ВС США в целом и сухопутными войсками в частности была поставлена задача «реагирования на различные кризисы регионального масштаба», что на практике воплощалось в резко увеличивающемся объеме задач, как правило, силового миротворчества. Несмотря на то что приблизительно в этот период к тому же начался очередной этап так называемой революции в военном деле, Конгресс и администрация посчитали необходимым «ввиду уменьшения непосредственной угрозы для США развязывания войны» резко снизить оборонные расходы. Как следствие, естественно – сокращение ВС.

Всего сухопутные войска были уменьшены на 650 тыс. человек, с 28 до 18 дивизий, более 700 военных объектов за рубежом было закрыто. В американской печати неоднократно приводился тезис о том, что «регулярные сухопутные войска США «сжались» до самого низкого уровня со времени Перл-Харбора».

Несмотря на в целом схожесть ситуации с предыдущими послевоенными периодами, положение, например, в сухопутных войсках в начале 90-х годов все же имело свои особенности. Так, вопреки резкому снижению финансирования и сокращению личного состава и формирований части и соединения СВ должны были находиться в постоянной готовности к задействованию в любых регионах мира. По данным американской печати, ежедневно в конце 90-х – начале 2000-х годов в среднем в более чем 70 государствах мира с различными задачами находилось до 35 тыс. американских военнослужащих. Общее же количество «зарубежных миссий» ВС США с 1989 года к началу 2000-х возросло более чем в три раза. Как считают военные эксперты США, в этих сложнейших условиях руководству СВ оставалось методично улучшать подготовку личного состава за счет повышения ее качества и интенсивности.

По официальным данным, среди новобранцев ВС США в начале 2000-х почти 100% имели высшее и среднее образование (по сравнению с чуть более 60% в 1979 году). Практически были искоренены принявшие было в 70-е годы обвальный и, как казалось, необратимый характер грубые нарушения дисциплины со стороны рядового и сержантского состава. В это же время только 2% новобранцев имели четвертую, самую низкую, категорию тестирования (в 1979 году – почти половина). Весьма примечательно, что, как и в 70-е годы, наборы рекрутов проходили на фоне экономического роста в США. Дело в том, как отмечал бывший начальник штаба СВ генерал Денис Джо Реймер, «не в последнюю очередь молодежь идет служить из-за весьма высоких денежных окладов, постоянного внимания со стороны командования к вопросам качества жизни военнослужащих и их семей». Именно это и удалось сделать общими усилиями законодателей и администрации США в 90-е годы. Были учтены и уроки предыдущих постдемобилизационных мероприятий в отношении ВВТ. Как считали американские военнослужащие, в их руках теперь лучшее оружие в мире, а постоянно присутствовавшая в ВС США проблема с запчастями была наконец снята полностью.

В то же время, предостерегали некоторые американские исследователи, не следовало бы обольщаться. Уже в который раз, по их мнению, закладывались основы будущих неурядиц. Так, например, уровень средств, выделенных на модернизацию ВВТ в СВ США в начале 2000-х годов, был самым низким с начала 60-х. А это с неизбежностью, подчеркивал генерал Д. Реймер, могло привести, и в конце концов, привело к «повальному» старению вооружения и военной техники и, как итог, ослаблению боеготовности войск. Так, например, итоги агрессии против Югославии весной 1999 года оказались не столь позитивно-однозначными для США и их союзников, как пытались представить западные СМИ. Не столь «удачными» оказались и кампании в Афганистане и Ираке уже в нулевые годы. Исправить положение попыталась республиканская администрация Джорджа Буша-младшего и особенно его «деятельный» министр обороны Дональд Рамсфелд, убедивший законодателей дать санкцию на весьма значительное увеличение оборонного бюджета. Следует признать, что их труды, помноженные на достаточно агрессивный внешнеполитический курс Вашингтона, были вознаграждены. Во всяком случае, военные были довольны, о чем говорит мощная поддержка республиканцев со стороны представителей военно-промышленного комплекса, обернувшаяся переизбранием Буша на второй президентский срок.

Начальный же период президентства Барака Обамы, получившего авансом Нобелевскую премию мира, ознаменовался многочисленными «миролюбивыми декларациями», обещаниями сократить зарубежное военное присутствие и соответственно уменьшить численность вооруженных сил. Однако инспирируемое тем же американским ВПК нагнетание страстей вокруг якобы достоверных оценок об «опасном для страны военном возрождении геополитического противника – России», продемонстрированное в ходе кризиса вокруг Грузии в 2008 году, и «неуклонный рост могущества Китая» постепенно сместили акценты в политике «миротворца» Обамы в сторону силовых акцентов его внешнеполитического курса. Этому во многом способствовали искусно созданный американскими же спецслужбами кризис на Украине, резкое осложнение обстановки на Ближнем Востоке, вынужденное прямое вовлечение в оба конфликта Москвы и демонстративное «неподчинение» американскому диктату со стороны его извечных врагов – Тегерана и Пхеньяна.

Теперь у вашингтонского истеблишмента появился «объективный» предлог для наращивания военного потенциала. Пока избранный президент Дональд Трамп и его окружение во главе с министром обороны, в прошлом морпехом, Джеймсом Мэттисом, состоящее большей частью из бывших военных, ратуя за увеличение численности ВС США в «разумных пределах», одновременно заявляют о необходимости на первых порах «качественного их улучшения» при сохранении готовности к силовой реакции на угрозы национальной безопасности. Во что все это выльется, трудно предсказать. Однако опасный «тренд» налицо. Как говорится, ни приведи Господь случиться реальной мобилизации! Ведь ситуация может сложиться так, что демобилизовывать будет некого…