Александр Храмчихин
Поступление в войска серийных Су-57 – уже не за горами. Фото Алексея Бельтюкова
Восстановление боевой мощи Вооруженных сил РФ является, безусловно, основным реальным достижением второго российского президента за весь период его нахождения у власти. Именно мощь российских ВС принесла два главных внешнеполитических успеха – Крым и Сирию. Но, разумеется, процесс еще чрезвычайно далек от завершения, ни о каком самоуспокоении не может быть и речи.
СЧИТАЮТ ПАРАЗИТОМ
Абсолютно вся российская либеральная общественность (включая экономический блок правительства РФ) считает армию крайне вредным паразитом и выступает за резкое сокращение военных расходов. То, что ВС выполняют важнейшие экономические функции, что нет ни одного примера, когда сокращение военных расходов приводило страну к процветанию, зато есть масса противоположных примеров, что в наших конкретных условиях сокращение военного бюджета ничего не даст социальной сфере («Кому не нравится возрождение России», «НВО» от 03.03.17), этих людей совершенно не волнует, ибо если теория (точнее – догма) противоречит фактам, тем хуже для фактов. При этом, как показывает анализ нынешнего состояния ВС РФ, их перевооружение нельзя считать завершенным даже наполовину.
Например, у нас продолжает сокращаться размер РВСН – медленно по носителям и довольно быстро по боевым частям (БЧ). Дело в том, что поступающих на вооружение «Ярсов» не хватает для замены выбывающих «Тополей», УР-100Н и Р-36. Тем более их не хватает с точки зрения количества БЧ, поскольку с каждым «Ярсом» их приходит 3–4, при этом с каждой УР-100Н выбывает 6, а с каждой Р-36 – даже 10 БЧ. И решение данной проблемы пока как-то не просматривается. До определенной степени, правда, сокращение РВСН компенсируется наращиванием морской составляющей СЯС, в связи с чем очень хочется верить, что БРПЛ «Булава» на самом деле обрела полную боеспособность.
В длительной стагнации находится Дальняя авиация, хотя она, в отличие от двух других компонентов СЯС, может очень успешно и эффективно применяться в обычных войнах (что подтвердилось в Сирии). Так и не ясно, сколько, когда и каких стратегических бомбардировщиков предполагается закупать на смену нынешним – Ту-160М2, полумифический ПАК ДА, они оба? Чрезвычайно интересный вопрос – предполагается ли замена Ту-22М3? Если нет, это сразу пробьет огромную «дыру» в нашем ударном потенциале. Не только и не столько в стратегическом, сколько в обычном, что ничуть не лучше (если не хуже).
При этом есть определенные подозрения, что надо менять всю нынешнюю чисто инерционную концепцию развития СЯС. Надо выполнить договор СНВ-3 (он выгоден только нам, ибо в его рамках сокращаются лишь американские СЯС), после чего не продлевать его, а также выйти из договора об РСМД, принципиально отказавшись от любых новых договоров в области ядерных вооружений. А затем отказаться от традиционных МБР и БРПЛ (достроив лишь то, что уже начато), перейдя на МБР, БРСД и крылатые ракеты скрытого базирования – в железнодорожных и автомобильных контейнерах, на речных судах (тоже в контейнерах либо в шахтах).
Все это должно постоянно перемещаться по территории страны (включая внутренние водные бассейны), не подходя, конечно, слишком близко к границам. Всего этого не обязательно должно быть сильно много. Главное, что наши «партнеры» (как западные, так и восточные) не будут знать – где и сколько у нас каких ракет, что их, мягко говоря, не порадует.
Впрочем, восточные «партнеры» найдут в себе силы промолчать, а вот на Западе истерика гарантирована. Это будет исключительно проблемой Запада. Много лет (точнее – десятилетий) он подчеркнуто игнорировал абсолютно все российские озабоченности по всем вопросам, давая тем самым ясно понять, что не считает нас равными себе. Пора и нам начать игнорировать их озабоченности. Без шоковой терапии в отношении «партнеров» никакой конструктивный диалог с ними совершенно точно не получится. И важнейшим элементом этой терапии должна быть целенаправленная дестабилизация ситуации в сфере ядерных вооружений. Только это станет по-настоящему адекватным асимметричным ответом на нынешнее санкционное безумие Вашингтона. И не надо запугивать себя страшилками о том, что совокупный ВВП стран НАТО в 50 раз больше нашего, поэтому новой гонки вооружений мы опять не выдержим. Как говорилось в статье «НАТО не может сдерживать Россию» («НВО» от 02.06.17), «агрессивный империалистический блок» в его нынешнем состоянии не способен перевести свое экономическое превосходство в военное, что так же относится и к сфере обычных вооружений.
НЕ ЯДЕРНОЙ БОМБОЙ ЕДИНОЙ
Как несложно догадаться, имей мы СЯС в 10 раз лучше нынешних, но при этом обычные силы на уровне конца 90-х – начала 2000-х, ни о каком Крыме и ни о какой Сирии нельзя было бы и мечтать. Все практические военно-политические задачи, как оборонительные, так и наступательные, решаются исключительно с помощью обычных сил. И здесь ситуация хотя и качественно изменилась к лучшему, до идеала еще очень далеко, что становится ясно при рассмотрении ВС РФ не «вообще», а по территориям, то есть по новым военным округам (ВО). Оставим при этом в стороне крайне специфическое ОСК «Север», созданное три года назад на базе Северного флота. Его пока сложно оценивать, учитывая некоторую размытость функций и зоны ответственности, а также слишком большую долю ВМФ внутри этого ОСК.
Если оценивать остальные округа по школьной пятибалльной шкале, то лучше всего обстоят дела в Южном военном округе. С точки зрения количественного и качественного оснащения войск боевой техникой всех классов ЮВО можно оценить как минимум на твердую четверку. В войсках ЮВО очень велика доля наиболее современной техники, которая после войны 2008 года поступала сюда в приоритетном порядке. Это танки Т-90А, БМП-3, БТР-82А, САУ 2С19М и 2С34, РСЗО «Торнадо-Г», самоходные ПТРК «Хризантема-С», ЗРК «Бук-М2» и «Тор-М2У», ЗРС С-300В4 и С-400, бомбардировщики Су-34, истребители-бомбардировщики Су-30, боевые вертолеты Ми-35М, Ми-28Н, Ка-52, подлодки проекта 06363, сторожевые корабли (фрегаты) проекта 11356, ракетные корабли проекта 11661, малые артиллерийские корабли проекта 21630 и малые ракетные корабли проекта 21631, ПКРК «Бал» и «Бастион». При этом перед ЮВО стоят весьма сложные задачи – сдерживание одновременно Украины на северо-западе и Грузии на юго-западе, оборона Крыма, поддержка Абхазии, Южной Осетии и Армении. Учитывая еще и его частичную географическую изолированность от остальной части страны, подобное накачивание ЮВО техникой является вполне естественным и, видимо, будет продолжаться и дальше (по крайней мере в связи с формированием 150-й мотострелковой дивизии в Ростовской области). Впрочем, здесь тоже есть куда расти. Например, напрашивается усиление сухопутной группировки в Крыму.
Западный ВО на твердую четверку пока не тянет. Его можно оценить на 3+ (или 4-). Он имеет больше техники, чем ЮВО, но доля наиболее современных образцов заметно ниже, хотя и постепенно растет. Лучше всего здесь, конечно, с наземной ПВО, прикрывающей Москву и Питер. Впрочем, даже теми силами, которые были в ЗВО три года назад, он без проблем сдерживал натовский мыльный пузырь, радужно переливающийся на наших северо-западных границах. Теперь, правда, в зоне ответственности ЗВО у нас появился вполне реальный и достаточно сильный противник – Украина. В связи с этим на границе с ней была в срочном порядке сформирована (точнее – восстановлена) 20-я армия со штабом в Воронеже. Вошедшие в нее части и соединения были либо переброшены из восточной части ЗВО и западной части ЦВО, либо развернуты из баз хранения вооружения и техники (бхирвт), либо сформированы на месте. Причем процесс формирования новых соединений (сейчас это 3-я и 144-я мотострелковые дивизии) еще не завершен, то есть силы ЗВО заведомо будут укрепляться дальше.
Тут надо отметить интересный момент – несмотря на всю отечественную антинатовскую истерию никаких новых частей на северо-западе ЗВО никто не развертывал, да и имеющиеся перевооружались весьма неторопливо. Видимо, в Москве вполне догадываются, что мыльный пузырь является именно мыльным пузырем, а не чудовищной угрозой. А вот на Украину отреагировали мгновенно, потому что действительно, несмотря на безобразное состояние ВС этой страны, они тем не менее опаснее для нас, чем «агрессивный империалистический блок». Потому что у Украины есть хотя бы плохая армия, а у европейцев просто нет никаких армий.
В целом ЮВО и ЗВО хотя и не достигли идеала (а достижим ли он вообще?), но уверенно движутся в правильном направлении. Разумеется, их группировки требуют количественного и качественного усиления, но оно может быть достигнуто «в рабочем порядке». А вот в двух других округах «рабочим порядком» не обойдешься, ибо их потенциал по той же пятибалльной шкале не тянет даже на двойку.
НЕ ХВАТАЕТ ВСЕГО
Центральный ВО по площади примерно равен стране-материку Австралии. Он вдвое больше, чем ЗВО и ЮВО вместе взятые. При этом, например, суммарно в ЗВО и ЮВО имеется более 500 боевых самолетов фронтовой авиации, в то время как в ЦВО их всего 69! С наземной техникой ситуация ненамного лучше. Современные образцы поступают в ЦВО в микроскопических количествах. Правда, сейчас в Чебаркуле формируется 90-я танковая дивизия, но принципиально это ситуацию не изменит – она абсолютно неудовлетворительная, хотя несколько смягчается тем, что для ЦВО нет непосредственных угроз, а некоторым «заменителем» сухопутных войск, ВВС и ПВО являются размеры «буферных» территорий (собственной, почти незаселенной на севере, дружественного Казахстана на юге), из-за чего до многих военных и гражданских объектов в ЦВО вражеские средства воздушного нападения (кроме МБР и БРПЛ) просто не долетят. Именно из-за «центрального» расположения региона на его территории развернута большая часть наземного компонента российских СЯС – более половины стратегической авиации, две из трех ракетных армий (9 из 12 ракетных дивизий) РВСН.
 |
| Современные войны по-прежнему характеризуются активным использованием бронетехники, что требует ее постоянной модернизации. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ |
Несмотря на относительно благоприятное географическое положение, ЦВО, особенно его уральско-сибирская часть, требует радикального количественного и качественного усиления, причем не за счет ослабления ЗВО и ЮВО (оно совершенно недопустимо), а за счет формирования новых частей и соединений, получающих не старую технику со складов, а новейшую с заводов. К сожалению, пока тенденции скорее противоположны. ЦВО в последнюю очередь получает новую технику, а его группировка постепенно «дрейфует» на запад. Из Сибири соединения передислоцируются на Урал и в Поволжье, а оттуда и вообще на территорию ЗВО. В первую очередь за счет соединений ЦВО формируется вышеупомянутая группировка ЗВО на границе с Украиной. Само по себе создание этой группировки необходимо, но ЦВО должен получить компенсацию. Путем, как было сказано выше, формирования новых соединений. ЦВО именно благодаря своему географическому положению должен быть резервом для остальных округов, но таковым он может быть только в том случае, если его собственные силы это позволяют. Причем в первую очередь ЦВО должен быть резервом и ближайшим тылом для ВВО. И новая техника сюда должна поступать не в последнюю, а в первую очередь, чтобы испытываться в полигонных условиях. Увы, пока все здесь совсем наоборот.
БЕЗЗАЩИТНЫЙ ВОСТОК
Восточный ВО по площади чуть меньше ЦВО, группировка его больше, чем у ЦВО, но в целом ситуация здесь с точки зрения количества и качества техники в войсках совершенно нетерпима, причем в отличие от ЦВО без всяких «географических оправданий». В соединения и части ВВО в последние годы проводились лишь отдельные «инъекции» новых образцов вооружений, что практически не меняет общую картину: ВВО остается «музеем антиквариата», здесь до сих пор в порядке вещей БМП-1, ПТРК «Конкурс», ЗСУ «Шилка» и другие образцы, о которых в западной части тех же самых вроде бы ВС РФ успели прочно забыть. Огромные пространственные «дыры» имеются в наземной ПВО, которая к тому же обновляется тоже гораздо медленнее, чем в западной части страны. Чуть больше повезло авиации – она получила истребители Су-35С и ударные вертолеты Ка-52, поскольку те производятся в данном регионе: соответственно в Комсомольске-на-Амуре и в приморском Арсеньеве. Поэтому 23-й истребительный авиаполк с Су-35С размещен прямо на заводском аэродроме Дзёмги, а 575-я база армейской авиации с Ка-52 – в недалекой от Арсеньева Черниговке. Но это крайне слабое утешение с учетом крайней удаленности ВВО от наиболее промышленно развитой западной половины страны при очень низкой транспортной связности, а главное, того, кто является потенциальным противником.
Находящимся в полной географической изоляции войскам на Сахалине, Курилах и Камчатке крайне сложно будет противостоять ВВС и ВМС США и Японии, но это еще не самое страшное. Гораздо сложнее частям на материке (от Байкала до Владивостока) бороться против радикально обновившейся за последние два десятилетия НОАК, никаких других потенциальных противников у ВС РФ здесь нет даже теоретически. Можно, конечно, начать ломать убогую пропагандистскую комедию с рассказами о «стратегическом партнерстве» и о том, что Китай нам ничем не угрожает, но это даже более неприлично, чем бесконечные рассказы о смертельной угрозе со стороны натовских клоунов-импотентов. Кроме того, тогда возникает чисто формальный вопрос – а зачем нам в этом случае столько воинских частей вдоль границы с «партнерами»? Впрочем, этих частей заведомо недостаточно по количеству, а с качеством вооружения и техники налицо полная катастрофа.
Таким образом, в относительно небольшой европейской части страны имеется значительное количество достаточно хорошо оснащенных частей и соединений. При этом хорошо развитая транспортная сеть региона позволяет относительно быстро совершать маневр силами. В гигантской восточной части страны имеется незначительное количество не слишком хорошо оснащенных частей и соединений при крайне слабо развитой транспортной сети. Соответственно если нас интересует обеспечение безопасности страны по всем направлением, можно сказать, что программа перевооружения ВС РФ не дошла еще даже до середины. При этом, разумеется, она нуждается в корректировке.
УПОР НА БРОНЕТЕХНИКУ
Идущие сейчас войны в Донбассе и на Ближнем Востоке ясно показывают, что в классической войне стороны несут огромные потери в бронетехнике (в танках – очень большие, в БМП и БТР – просто катастрофические), но никакой замены ей нет и не предвидится. Выход из данной ситуации только один – усиление активной и пассивной защиты танков и создание БМП на базе танка. На это и нацелен проект «Армата». Как известно, в его рамках подразумевается создание семейства боевых машин, главные из которых – танк Т-14 и БМП Т-15. Это абсолютно принципиальный шаг в нашей военной истории: не только создание нового поколения бронетехники (раньше почти всегда мы были догоняющими), но и совершенно новый, нетрадиционный для нас подход к сохранению жизни военнослужащих.
При этом чрезвычайно важно отметить, что, как показывает опыт вышеупомянутых войн, количество не менее важно, чем качество. Техники должно быть очень много, иначе ее приобретение бессмысленно как в военном, так и в экономическом плане. Нынешняя европейская практика закупки новой техники в микроскопических количествах – вопиющее по своей бессмысленности разбазаривание денег. Надо либо закупать много, либо не закупать ничего. «Армат» должно быть приобретено для сухопутных войск РФ по несколько тысяч Т-14 и Т-15. В связи с этим возникает вопрос о целесообразности закупок БМП «Курганец» и БТР «Бумеранг». Возможно, это хорошие машины, но они построены по традиционным концепциям, которые, как было сказано выше, ведут к огромным потерям как в самих БМП и БТР, так и в перевозимой ими пехоте. Не проще ли отказаться от этих машин, перебросив все силы и средства на «Армату»?
Укрепление обороны восточной части страны требует полного перевооружения существующих соединений и формирования некоторого количество новых. По-видимому, полного пересмотра требует сохранившаяся с советских времен концепция баз хранения и ремонта вооружения и техники (бхирвт), большая часть которых находится именно в ВВО. Они оснащены, как правило, крайне устаревшей техникой и находятся совсем рядом с китайской границей. В случае реальной войны они не станут основой для формирования новых частей за счет мобилизованного контингента, а просто достанутся китайцам. Нынешние бхирвт, безусловно, должны быть упразднены, а техника с них роздана союзникам (в первую очередь – Сирии). Новые бхирвт необходимо создавать в тылу (в Бурятии, на юге Якутии, на севере Сахалина, в районе Комсомольска-на-Амуре) и оснащать современной техникой.
ПРОБЛЕМЫ В АВИАЦИИ
Российские Воздушно-космические силы (ВКС) в последние годы получили значительное количество боевых самолетов, но по-прежнему испытывают острый дефицит различных специальных машин, например заправщиков, самолетов ДРЛО, РЭБ, РТР. Их нехватка снижает эффективность боевой авиации. Явно отстает от боевой и транспортная авиация. В России слишком много труднодоступных мест, куда невозможно добраться без авиации, поэтому транспортных самолетов всех классов грузоподъемности нужно иметь гораздо больше, чем сейчас. К тому же совершенно неясно, чем заменить сверхтяжелый Ан-124? Терять такой уникальный самолет без замены совершенно недопустимо, делать замену с нуля крайне сложно, но решать вопрос необходимо.
Есть вопросы и по фронтовой ударной авиации. Например, сколько нужно закупить Су-34? Намеченного количества – 124 машины – достаточно для такой огромной страны быть не может, особенно если не будет замены Ту-22М3. А чем заменять Су-25? Без штурмовика невозможно вести ни классическую, ни противопартизанскую войну, ударный вертолет стать полноценной заменой ему не может (из-за недостаточной боевой нагрузки и дальности полета). Нужен либо новый штурмовик, либо ударный беспилотный летательный аппарат (БЛА), точнее – семейство ударных беспилотников различной дальности. За последние годы Россия несколько выправила еще недавно катастрофическое отставание от почти всех основных стран в развитии разведывательных БЛА, но боевых БЛА у нас по-прежнему нет.
По истребительной авиации важнейший вопрос – когда и в каком количестве пойдет в серию истребитель 5-го поколения Су-57? И нужен ли он вообще? Не лучше ли вместо него купить дополнительно две-три сотни Су-35С? Зачем нам одновременно две модификации Су-30, не проще ли обойтись одной?
Отдельным большим вопросом становится судьба ОКБ Микояна и соответственно самолетов МиГ. МиГ-29 объективно проиграл как внутреннюю, так и внешнюю конкуренцию Су-27 и его производным. Созданный на базе МиГ-29 истребитель МиГ-35 на более высоком уровне повторяет то, что случилось в 80-е: как МиГ-29 по всем параметрам (кроме более низкой цены) проигрывал Су-27, так и МиГ-35 проигрывает во всем, кроме цены, Су-35С (при этом цена МиГ-35 отнюдь не маленькая). Предполагаемая закупка 24 МиГ-35, из которых 6 уйдут «Стрижам», вполне очевидно, делается только ради формального принятия самолета на вооружение, чтобы его потом было проще предлагать на экспорт. Единственным шансом ОКБ Микояна было сделать по-настоящему дешевый и простой истребитель, некое новое воплощение МиГ-21 или F-5. Увы, никто такого задания перед микояновцами не поставил и сами они не додумались. При этом неясна судьба уникального перехватчика МиГ-31, которому необходимо было бы создать полноценную замену, иначе получится еще один серьезный удар по безопасности страны.
Что касается наземной ПВО, то здесь главный вопрос – когда войска получат зенитную ракетную систему (ЗРС) С-500 и каковы будут ее реальные ТТХ. Сможет ли она выполнять задачи стратегической ПРО? И до какой степени осознано, что изначально запланированных 28 полков по два дивизиона ЗРС С-400 нам мало? Кроме того, перед наземной ПВО во весь рост встала гигантская по масштабам задача по борьбе с БЛА и с высокоточными боеприпасами. Классическими методами эта задача абсолютно не решается, нужны совершенно новые техника (в том числе боевые лазеры) и тактика.
ПОДВОДНИКИ ПРОТИВ «АВИАНОСНИКОВ»
Рассматривая проблематику ВМФ, следует сразу отметить, что в России еще с советских времен идет бесконечный спор подводников с «авианосниками». Первые считают, что основой ВМФ РФ должны быть подводные силы, вторые выступают за классический сбалансированный флот во главе с авианосцами. Надо найти в себе силы признать, что второй вариант очень привлекателен с точки зрения престижа и внешнего эффекта, но совершенно непосилен для страны экономически и не имеет смысла с точки зрения геополитики. События в Сирии, включая поход к ее берегам нашего единственного авианосца «Адмирал Кузнецов», это, увы, полностью подтвердили. Никакой альтернативы подлодкам у нас нет, их строительство должно быть абсолютным приоритетом. Может быть, когда-нибудь дойдет дело и до атомных авианосцев с атомными же эсминцами, но лишь в очень отдаленном будущем. Нынешняя концепция строительства сбалансированного ВМФ до 2030 года представляется совершенно нереалистичной и может нанести серьезный удар по другим видам ВС, не обеспечив при этом создания желаемого мощного флота (заявления же о скорой закладке шести авианосцев лучше вообще оставить без комментариев).
Возникает вопрос, до какой степени нам нужны концептуально противоположные авианосцам и эсминцам малые корабли и катера. Например, строящиеся сейчас МРК проектов 21631 и 22800. Стрельба «Калибрами» по целям в Сирии показала вроде бы очень высокий ударный потенциал таких кораблей, делающий их своеобразными «микроавианосцами». Но эти корабли из-за своих малых размеров обладают очень ограниченными мореходностью и дальностью плавания, очень слабой ПВО. Поэтому возникает ощущение, что они в значительной степени дублируют береговые войска, которые могут стрелять теми же «Калибрами» с гораздо более дешевых наземных пусковых установок, к тому же гораздо лучше защищенных средствами ПВО. Конечно, МРК, выходя в море, отодвигают рубеж пуска ракет на несколько сотен километров от берега, но одновременно порождают задачу обеспечения им ПВО на этом же удалении от берега, «напрягая» тем самым истребительную авиацию или требуя прикрытия со стороны более крупных надводных кораблей.
Отчасти, конечно, слабость ПВО российских МРК компенсируется Андреевскими флагами на их мачтах. В том смысле, что удар с чьей-либо стороны по нашему МРК (пусть даже и сиюминутно безнаказанный) автоматически означает агрессию против России «со всеми вытекающими», коих никто не хочет. Такая постановка вопроса, в общем, возможна, но все-таки несколько авантюристична. Поэтому, возможно, целесообразно было бы сосредоточиться на строительстве кораблей морской зоны, то есть фрегатов. Это могут быть и корабли проекта 22350, и уже испытанные корабли проекта 11356, и некий их синтез, и совсем новый проект. На их мачтах будут те же Андреевские флаги, в ПУ – те же «Калибры», только в большем количестве, чем на МРК, а все это дополнит хотя бы относительно адекватная ПВО, которая в совокупности с Андреевским флагом будет действовать на любого потенциального противника гораздо лучше, чем один только Андреевский флаг.
Кроме фрегатов необходимо семейство кораблей, которые в военное время были бы морскими, базовыми и рейдовыми тральщиками, а в мирное – патрульными кораблями в соответствующих зонах.
Очень значительного усиления требует морская авиация – как за счет специализированных самолетов и вертолетов (в первую очередь – патрульных и противолодочных), так и за счет машин, аналогичных тем, что имеются в ВКС, но работающих в интересах ВМФ. В первом случае наше качественное отставание от США было очень заметным еще в советское время, за постсоветский период ситуация существенно усугубилась. Видимо, для решения задач ПЛО потребуются беспилотники – как подводные, так и воздушные. Пока незаметно, чтобы эта задача хотя бы начала решаться, но чем дольше оттягивать решение, тем дороже нам это обойдется. Что касается «обычных» боевых самолетов в составе морской авиации, они должны быть хотя бы частичной компенсацией за фактическое отсутствие палубной авиации.
ЛУЧШЕ ЭКОНОМИТЬ НА КОРРУПЦИИ
В целом можно сказать, что «природу не обманешь». С середины 90-х почти до конца нулевых ВС РФ не получали практически никакой новой техники, за что нам в любом случае пришлось бы расплачиваться – либо независимостью и жизнью, либо огромными расходами, третьего заведомо не дано. К счастью, пока удается весьма успешно реализовать второй вариант, но сделано в рамках этого варианта гораздо меньше, чем еще предстоит сделать, если мы не хотим первого варианта. Надо это очень четко понимать в связи с постоянным обсуждением того, на чем необходимо сэкономить. К счастью, уже со следующего года можно будет сэкономить на чемпионате мира по футболу, никакого сходного по масштабам спортивного безумия в обозримом будущем не просматривается. И еще всегда можно попытаться сэкономить на коррупции. Но ни в коем случае не надо слушать разнообразных «защитников обездоленных», которые резко озаботились социальными расходами после того, как у нас возросли военные расходы. Нет там никакой заботы об обездоленных, есть глупость, лицемерие и предательство. Хотя бы потому, что любой человек, понимающий, как устроена современная Россия, прекрасно знает, что размер военных расходов никак не связан с благосостоянием граждан и с положением в социальной сфере. Если тупо урезать военные расходы, результат будет всего один: с военной сферой у нас станет так же плохо, как и с социальной. И ничего более.
И еще один принципиальный момент. Как гласит п. 1 ст. 59 Конституции РФ, «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации». Желательно было бы дополнить эту статью положением о том, что военная служба в РФ основана на всеобщей воинской обязанности, при этом продолжительность срочной службы в мирное время составляет один год. Российская армия останется Российской армией, а Россия – Россией только в том случае, если всеобщая воинская обязанность будет не просто сохранена, а закреплена конституционно. Принципиально здесь именно то, что защита Отечества – долг и обязанность гражданина РФ, то есть психологическая и идеологическая сторона вопроса. Формирование обученного резерва – это очень важно, но вторично. Вопрос с «профессиональной армией» должен быть закрыт окончательно и навсегда, а контрактником может стать только тот, кто отслужил полный год по призыву. Как показывает западный опыт, «профессионализация» армии – это важнейший шаг к ее полной деградации и утрате боеспособности по причинам психологического характера. Нужно, наконец-то, начинать учиться на чужих, а не на своих ошибках.
Михаил Сергеев 
Дарья Гармоненко 