Всеволод Емелин Книга, которая повлияла на мою жизнь – это поэма «Москва–Петушки» Венедикта Ерофеева. Я ее прочел в 1980 году, когда еще далеко не все ее читали. И как только я это прочел, я буквально взвыл и закричал от боли. Первой мыслью, конечно, было: «Я должен был это написать!» Уверен, впрочем, что подобное ощущение было у многих.
Не хочется говорить, но это так: поэма Ерофеева развернулась в конце концов во все то, что называется теперь словом «постмодернизм», в Сорокина, Пелевина, прочих наших орлов.
А меня – простого, что называется, фабричного парнишку – поразило еще и то, что можно же ведь, оказывается, писать блестящую прозу – и без всякого «моралите», без желания и цели внедрить какие-то идеи в головы трудящихся. «Москва–Петушки» – это рассказ о себе, который превращается в рассказ обо мне, обо всех, об эпохе. В рассказ о ментальном советском, о ментальном русском типе. Небольшая книжечка о тяжелом бытовом пьянстве молодого человека, а тут вам не только вся советская или даже русская цивилизация, тут вся мировая культура – от Декарта до Сартра и иже с ними.
Константин Ремчуков