Евгений Чигрин Одну книгу, пожалуй, назвать не сумею. Впрочем, всю жизнь со мной том Александра Блока, выпущенный в 1982 году… Почему-то запомнилась какая-то маленькая железнодорожная станция в черешнёвой Малороссии, где я всю ночь ожидал поезда и в каком-то тихом сумасшествии читал Блока. Я не замечал бедности этой станции, бедности быта, только:
Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних
стран –
И мир опять предстанет
странным,
Закутанным в цветной
туман!
Весь мир вращался в моих мозгах, подобно бельгийским мельницам! И еще ряд нахлынувших строчек – таких необъяснимых, таких мистических! Несколько лет тому я оказался в Антверпене, и стихотворение «Антверпен» вошло в меня, как в гавань входят долгожданные пароходы! А в городском музее строфой поэта ожила картина фламандца Квентина Массейса… Мог ли я предполагать такие метаморфозы жизни?
Я вообще в юности много читал: тогда по-другому, как-то запойно читалось! Возможно, воздух этого чтения уже не вернется…
Повлияли на меня и живопись, и живописцы: разве они сами по себе не книги? Книги, которые хочется разглядывать и хочется читать, если открывается что-то… Например, Поль Гоген, он весь Книга! А письма Ван Гога к Тео?.. Собираюсь перечитывать. Да, сильно на меня повлиял Николай Гоголь… И влияет. Одним своим присутствием на полке…. Но это отдельная тема. Про XIX век и не говорю, это еще одна отдельная тема…
И, конечно, Гумилев, Мандельштам, Есенин, Клюев, Михаил Кузмин, Заболоцкий, Федор Сологуб, Георгий Иванов, Ходасевич, многие стихотворения Ивана Бунина (и проза, конечно). А как не вспомнить Ивана Елагина, Валерия Перелешина, Николая Моршена, Игоря Чиннова, Арсения Несмелова, Георгия Адамовича, Бориса Поплавского... Это я по памяти, наверняка кого-то упустил.
Дарья Гармоненко