ГЛАВКНИГА ЧТЕНИЕ, ИЗМЕНИВШЕЕ ЖИЗНЬ

Первое – «Мцыри». Вместо колыбельных мама читала мне стихи, в какой-то момент – в два? в три? – я начала понимать и помнить. До сих пор читать себе «Мцыри» для меня значит переноситься в ощущение, что за спиной – только неизвестность, из которой приходят дети, а впереди – многообразная жизнь, которой ищешь и добиваешься. Когда мир стал больше, в нем появились другие люди и пространства, «Одиссея капитана Блада», стихи Николая Гумилева, грустный Чехов, пронзительный Шаламов. «Кольцо царя Соломона» Конрада Лоренца, особенно глава о морали и оружии, данном природой. Из нее я усвоила, что в жизни все гораздо сложнее, чем представлено в стереотипах и пословицах, но имеет свои законы. Рыцарское поведение волков и воронов по отношению к собратьям и отсутствие оного у зайцев и голубей, обусловленное биологически механизмами сдерживания агрессии, могущей быть слишком опасной, заставляют задуматься и о людях, чье оружие не от природы. И создавать противовес ему тоже должна не природа. Наука? Искусство? Уважение к Другому и диалог (такой, каким его описал Михаил Бахтин)? К произведениям-формулам, описывающим действительность для меня, отношу «Плаванье» Бодлера–Цветаевой. В студенчестве очень моей была новелла Томаса Манна «Тонио Крегер». Влияние – весь университетский курс зарубежной литературы ХХ века. Борис Поплавский, по прозе которого я писала диплом. И еще «Школа для дураков» Саши Соколова. Таков пунктир – на самом деле книг, которые повлияли, гораздо больше. И не всегда ты сам можешь определить, что именно, но иногда чувствуешь, что это уже было когда-то. Где-то, в какой-то книге, в которой ты жил, пока читал ее.