Шамсудин Мамаев
Афганская кампания Пентагона оттягивает на себя все больше ресурсов. Фото Reuters
Когда видишь сегодня в телепрограммах военные сводки из Сирии, сразу понимаешь, что запрещенный в РФ и в других странах самопровозглашенный Халифат Абу Бакра аль-Багдади доживает свои последние дни. По крайней мере это понимает любой здравомыслящий человек, который знает, что провинция Дейр-эз-Зор, где расположены главные сирийские месторождения углеводородов, составлявшие до войны основу нефтегазовой отрасли экономики, осталась единственной экономической опорой для этого псевдогосударства. И что его столица, город Ракка, находится на грани падения – порядка 70% его территории уже находится под контролем отрядов арабо-курдской коалиции (СДС), примкнувшей к западной коалиции. Таким образом, до полного уничтожения «Исламского государства» в его нынешней квазигосударственной форме ждать осталось недолго – от трех месяцев до полугода, по оценкам экспертов.
Поутихла и гражданская война между умеренной оппозицией и властью. 23 августа министр обороны России Сергей Шойгу на встрече с коллегой из Ливана Якубом Ас-Саррафом в рамках Международного военно-технического форума «Армия-2017» заявил об этом во всеуслышание: «Нам удалось создать четыре зоны деэскалации и прекратить фактически гражданскую войну». Но при этом добавил, что война против «Исламского государства» (запрещена в РФ) и «Джабхат ан-Нусры» (запрещена в РФ) будет продолжена до их полного уничтожения.
Министр также сказал, что российские военные с удовлетворением наблюдают за успехами Ливана в борьбе с боевиками «Джабхат Фатх аш-Шам» и «Исламского государства» на северо-востоке страны, и особо подчеркнул, что одна из зон деэскалации находится в непосредственной близости у границы Ливана, а «и мы, и вы понимаем, что перемещение из одной страны в другую террористов не может продолжаться бесконечно». Поэтому, по словам Шойгу, сегодня сотрудничество России и Ливана «наиболее актуально, так как ваша страна находится в зоне возможной нестабильности или расширения нестабильности в этом регионе». Понимают нависшую угрозу и сами моджахеды ИГ – многие из них, предпочитая судьбе шахида в Ракке или в Дейр-эз-Зоре ведение джихада в других вилаятах Халифата, пытаются сейчас вырваться из Сирии. Похоже, то же самое происходило во время разговора министров и на границе Ливана и Сирии, недалеко от той самой зоной деэскалации, которую Сергей Шойгу упомянул в этой беседе. Поскольку примерно в этом районе с 19 по 28 августа ливанская армия уже четыре дня вела бой с группой боевиков ИГ, блокированных с сирийской стороны войсками Башара Асада и «Хезболлы».
СТРАННАЯ ПОЗИЦИЯ
28 августа бои прекратились. Стороны заключили перемирие, провели переговоры и предоставили боевикам коридор для ухода в сирийскую провинцию Дейр-эз-Зор. Чем вызвали такое же сильное возмущение США и Ирака, какое обычно вызывает у Москвы и Дамаска предоставление последними подобных коридоров в Дейр-эз-Зор исламским боевикам из Мосула и Ракки. И поскольку речь в данном случае шла о членах международно-признанной террористической организации, то американцы, не колеблясь, послали свою авиацию, чтобы разбомбить в Сирии эту колонну из 20 автобусов и 11 автомобилей «скорой помощи», двигавшуюся в провинцию Дейр-эз-Зор. Чтобы затем, по всей вероятности, уйти в Ирак – иначе непонятно, чем могла договоренность Ливана и Сирии с боевиками на западной границе Сирии вызвать возмущение Багдада на ее восточной границе. Тем не менее американская авиация, ссылаясь на наличие гражданских лиц в этой автоколонне, не уничтожила, а лишь остановила колонну где-то в сирийской пустыне. Чем далее закончилась эта история с тремя сотнями боевиков ИГ, застрявших в пустыне, не знаю. Нужной информации я не нашел. Зато нашел официальные разъяснения премьер-министра Ливана Саада Харири, данные им французской газете «Монд»:
«Как 300 боевиков ИГ смогли безопасно покинуть территорию района Каламун? Кто принял такое решение?» – поинтересовались журналисты у Саида Харири. «Лично я и президент Мишель Аун. Мы разрешили им пересечь границу, но решение об их транспортировке на автобусах к востоку Сирии было принято «Хезболлой» и сирийцами», – ответил он. «Для нас самое главное – это безопасность наших солдат. Мы не хотим, чтобы появились новые погибшие. Мы усилили свою блокаду, и тогда они предложили переговоры. Они предоставили нам информацию о местах, где находились тела наших (погибших в 2014 году) солдат. Взамен эти боевики получили возможность покинуть ливанскую территорию без боя вместе со своими семьями», – пояснил Харири. «Мы не бросились в бой вслепую, у нас было время на подготовку к сражению. Благодаря этому мы потеряли лишь пять солдат», – похвалился он.
 |
| Группа боевиков «Талибана», захваченная
афганскими силами безопасности. Фото Reuters |
Из всего сказанного мистером Харири можно сделать лишь один однозначный вывод: лично он бороться с террористами ИГ «вплоть до полного уничтожения» не нацелен – ему важно лишь сплавить их со своей территории. Странно выглядит и его мотивация: ливанская армия выпускает из окружения 300 вооруженных международных террористов за информацию о том, где похоронены убитые ими их же товарищи, и передает их в руки сирийцев и «Хезболлы», а далее те эскортируют их к границе соседнего государства. Но по дороге их останавливают американцы и боевики ИГ со своими семьями бесследно исчезают где-то в пустыне, в которой они либо сгинут, либо, может быть, будут каким-нибудь ковром-самолетом переправлены в вилаят Хорасан. Поскольку именно в Афганистане местные жители постоянно жалуются на гул неопознанных вертолетов, которые ночами прилетают на территории, контролируемые талибами. Но в любом случае в данной ливанской операции мы имеем дело отнюдь не с войной на уничтожение терроризма в европейском понимании этого слова, а с какой-то восточной мистикой. Недаром у нас так любят говорить, что Восток дело тонкое.
АФГАНСКИЙ УЗЕЛ
Крах проекта халифата в Ираке и Сирии неизбежно повышает политическую значимость вилаятов ИГ в «дальнем зарубежье» и в первую очередь «вилаята Хорасан», афгано-пакистанского филиала ИГ, который, следуя примеру бен Ладена, пытается поставить под свой контроль также среднеазиатские и кавказские республики. При этом в самом Афганистане ситуация изменяется в пользу талибов очень быстро. По официальным американским оценкам, талибы к февралю 2017 года контролировали свыше 43% населенной территории Афганистана, в то время как в ноябре 2015 года этот показатель достигал только 28%.
Причем Трампу здесь изначально не повезло. Придя к власти 20 января под лозунгом полного отказа от неоконовского типа политики по экспорту демократии в Афганистан и Ирак, он уже через три недели после инаугурации столкнулся с необходимостью решать вопрос о необходимости резкого, сразу на 180 градусов, разворота американской антитеррористической стратегии в Афганистане. Будучи при этом новичком в политике, не имея ни подготовленной команды, ни даже хорошо проработанной программы по вопросам войны с терроризмом. Эта необходимость возникла из-за того, что 9 февраля этого года командующий американскими войсками в Афганистане, генерал Джон Николсон проинформировал Сенат о том, что в Афганистане сложилась тупиковая ситуация и что необходимо срочно перебросить на помощь дислоцированным там 8,5 тыс. солдат международной коалиции еще несколько тысяч солдат США и НАТО. Что только это даст шанс Америке не проиграть афганскую войну окончательно. Параллельно с этим заявлением генерала сами афганцы обратились к НАТО с просьбой усилить поддержку с воздуха, без которой их военные были не в состоянии эффективно бороться с экстремистами. Ну и, наконец, Трамп, рассчитывавший на сотрудничество с Россией в борьбе с терроризмом, услышал от генерала еще один весьма неприятный для него сюрприз – он проинформировал Сенат, что в последнее время ситуацию в Афганистане стало осложнять вмешательство России, которая пытается легитимизировать «Талибан».
Тем не менее у Трампа был тогда и свой козырь, который мог помочь ему с честью выйти из этой трудной ситуации. Это был тогдашний помощник президента по вопросам национальной безопасности, генерал-лейтенант в отставке Майкл Флинн. Человек, который подходил для решения этой задачи практически идеально – он не только служил в Афганистане, но и позже стал там директором разведки Международных сил содействия безопасности (ISAF). Завершил он карьеру в армии в 2014 году главой разведывательного управления Министерства обороны (РУМО), то есть главой военной разведки США. При этом Флинн открыто выражал несогласие с политикой Министерства обороны на Ближнем Востоке и был активным сторонником переформатирования внешней политики Вашингтона в сторону налаживания тесных связей с Москвой для совместной борьбы с исламским терроризмом. Возможно, именно поэтому – такие слухи были в военной среде – Барак Обама отправил его в отставку в 2014 году. И хотя сам Обама и его окружение это отрицали, известно, что 10 ноября 2016 года, практически сразу после проигрыша Хиллари Клинтон на президентских выборах, Обама во время личной встречи с Дональдом Трампом посоветовал ему не делать Флинна своим помощником по национальной безопасности. Для Трампа, яростного критика политики Обамы и Хиллари Клинтон, лучшей рекомендации и не требовалось – через неделю Флинн получил от него приглашение занять именно этот пост. Что стало весьма убедительным сигналом для Москвы о том, что новый президент США намерен всерьез сотрудничать с ней в Сирии.
Увы, по странному стечению обстоятельств именно в тот самый момент, когда Трампу потребовался совет Флинна о том, можно ли и каким образом сформировать союз с Россией в Афганистане и тем самым избежать ввода туда американских войск (именно такую политику предлагала Москва Вашингтону где-то с конца прошлого года), вице-президент США Майкл Пенс обвинил Флинна в тайных переговорах с послом России в США Сергеем Кисляком. Флинн через пару-тройку дней признал это, извинился, что действительно он сообщал Пенсу не все, что он обсуждал с послом. Но Пенс его не простил и убедил Трампа дать ему отставку по собственному желанию, которая была принята последним 13 февраля, хотя сам Трамп и сейчас говорит о том, что ничего криминального Флинн не сделал.
Так что формально к вопросу, поднятому генералом Николсоном, отставка Флинна не имеет отношения, и мы даже не знаем, смог бы Флинн решить поднятую им проблему, но одну вещь мы можем сказать уверенно – просьба Николсона пришлась Трампу не по вкусу. Ибо она явно противоречила его инстинктам: «Мы должны немедленно уйти из Афганистана, – поделился он с американцами своими чувствами в марте 2013 года в Twitter. – Хватит терять в этой стране жизни американских граждан…» Кроме того, мы знаем, что после ухода Флинта министр обороны генерал Мэттис, приехав в Кабул в апреле этого года, предъявил вместе с генералом Николсоном Москве новое бездоказательное, но значительно более серьезное обвинение – в поставке оружия талибам. Москва это обвинение отвергла, но Вашингтон все равно заморозил свои контакты с нами по Афганистану. Но ситуация там продолжает ухудшаться. Тем не менее не прошло и месяца, как президент США внезапно изменил свою позицию и 21 августа все же подписал решение о посылке американских войск в Афганистан. Чувствуя себя обязанным объяснить американцам причины изменения своей позиции, он сопроводил свой указ получасовой речью.
ДОСТОВЕРНЫЙ АНАЛИЗ
«Мой инстинкт требовал ухода – и, глядя в прошлое, я (скажу вам, что) люблю следовать своим инстинктам. Но всю свою жизнь я слышал, что решения президентов США принимаются иначе. Так что я, тщательно изучив Афганистан с любой возможной точки зрения, пришел к выводу, что угрозы безопасности, исходящие от него региону, огромны. Сегодня в Афганистане и Пакистане действуют 20 организаций, признанных нами террористическими – это самая высокая концентрация по сравнению с любым другим регионом мира. К тому же Пакистан часто дает убежище всякого рода агентам хаоса, насилия и террора. Террористы, которые убивают невинных людей, ничего собой не представляют – это просто хищники и преступники, а значит лузеры. (Поэтому) наши интересы в Афганистане и Пакистане ясны и прозрачны: мы должны остановить появление здесь убежищ террористов, угрожающих Америке. Мы больше не можем молчать о пакистанских убежищах для террористических организаций, представляющих угрозу для региона и для тех стран, которые находятся за его пределами», – сообщил Трамп, добавив к этому, что угроза для региона велика еще и оттого, что Пакистан и Индия обладают ядерным оружием, а их отношения несут в себе потенциал конфликта. Пообещав, что «пакистанской стороне предстоит выбрать – получить выгоду от сотрудничества в вопросе сохранения безопасности или проиграть, продолжив прежнюю политику».
Отдадим должное Дональду Трампу – для новичка в политике его анализ очень даже неплох. Поскольку он верно описывает ту угрозу Америке, которую представляет миру так называемый Аф-Пак с его наивысшей в мире концентрацией террористических угроз, и понимает, что появление здесь еще и Халифата может просто взорвать эту бочку с порохом. Тем не менее он ошибается: только профан может сравнивать талибов с хищниками и преступниками, которые убивают невинных людей.
Его ошибка объясняется тем, что он не знает ментальности талибов и того социального контекста, который его формирует. Ибо международным терроризмом за пределами Афганистана занималась и занимается «Аль-Каида», а талибы в участии в террористическом действии за пределами своего региона не замечены. Поскольку горские пуштунские племена, проживающие на границе Афганистана и Пакистана (а это именно они традиционно являются становым хребтом афганского сопротивления), живут по законам племенного общества, для которого владение оружием, кровная месть и гостеприимство являются обязательными элементами их образа жизни.
Поэтому они традиционно оказывают гостеприимство и предоставляют убежище своим иностранным гостям, которые страдают во имя такой священной для мусульманина обязанности, как ведение джихада, и не менее решительно, чем эти иностранцы, пускают в ход оружие, если на их землю приходит враг. «Непобедимость Афганистана уже проверена не только английским и советским, но относительно свежим американским опытом, убедительно доказавшим, что одержать военную победу над государством, которое является таковым чисто формально (фактически Афганистан – это совокупность племен и национальных групп, живущих по законам родоплеменного строя), можно лишь путем тотального геноцида. Но к такому варианту не были готовы ни Британская империя, ни СССР. У США тем более вряд ли что получится», – пишет по этому поводу Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа. И предлагает подумать над чисто арифметической головоломкой: «Численность возглавляемой США коалиции в Афганистане в 2010–2011 годах превышала 130 тыс. человек. Нынешний контингент НАТО и союзников альянса в Афганистане в десять раз меньше своего максимального значения – примерно 13 тыс. человек. И вот вопрос на засыпку: если успеха не добились 130 тыс. американских солдат и их союзников, то могут ли рассчитывать на военный успех 13 или 17 тысяч?» Подумайте!
Я считаю, что правильный ответ на этот вопрос дал спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов: «Поскольку армия США (в сложившихся условиях) ничего толком не может сделать, пусть уходят. Американская кампания в Афганистане провалилась… Ситуация может обрушиться. Нынешнее состояние может привести к большому кризису, что, разумеется, не нужно России. Афганистан может стать мировым инкубатором международного терроризма. Он, по сути, частично уже таковым является», – сказал Кабулов. Другими словами, Трамп явно ошибся, когда он вопреки своему инстинкту, который усадил его на место президента США, прислушался к мнению главы Пентагона генерала Джеймса Мэттиса, а ранее позволил своему вице-президенту Пенсу уговорить себя избавиться от Майкла Флинна и взять в свои помощники Герберта Макмастера.
АВГУСТОВСКИЕ «ГРОГГИ» ДОНАЛЬДА ТРАМПА
В боксе есть такой технический термин – грогги, от английского groggy – шаткий. Им обозначается состояние боксера, который шокирован ударами, обычно в голову, и едва держится на ногах. Это еще не нокдаун и, конечно, не нокаут, судья не отсчитывает секунды, просто боксер пошатывается на ринге, но еще может отдышаться и прийти в себя прямо на ногах. Дональд Трамп, как новичок на политическом ринге, уже не раз попадал в такое состояние. Например, во время «флиннгейта», когда он ругался или отказывался разговаривать с некоторыми журналистами и даже редакциями. При этом вначале обвиняя их в том, что это они фабрикуют всякого рода фейк-новости, а затем грозя найти и вычистить тех членов своей администрации и чиновников, которые снабжают этих «журналюг» утечками секретной информации. Так что когда один из обиженных им журналистов язвительно спросил его на пресс-конференции: «Господин президент, так что же все-таки я распространяю: собственные фейки или секретную информацию?» – у Большого Дональда от неожиданности даже язык стал заплетаться.
Хотя это мелочь – настоящие «грогги» в политике раздаются, как правило, закулисно, а не на публике. Возьмите, например, самого Флинна – кто-нибудь видел или знает, как вице-президенту Пенсу удалось довести их с Трампом до такого грогги, что Флинн написал заявление об уходе по собственному желанию? А ведь то «грогги» было сущей мелочью по сравнению с нынешним, с тем, до которого довели Дональда Трампа его однопартийцы 2 августа этого года. Ибо президент США в этот день подписал билль «Акт о санкциях для противодействия противникам Америки» против России, Ирана и Северной Кореи, с которым он был решительно не согласен. Политически не согласен из-за того, что Конгресс включил в запрошенный им антииранский акт еще и Россию, и утвердил его с таким единодушием, что даже президент США не мог изменить, заблокировать или хотя бы приостановить его. Причем это происходило через два месяца после гамбургской встречи, когда в Сирии уже заработали зоны деэскалации и дело мира настолько продвинулось вперед, что Вашингтону логичнее было бы поблагодарить Москву как союзника, а не объединять Россию с Ираном и Северной Кореей в новую ось зла. Ведь из-за подобной глупости президент США может потерять своего, с большим трудом найденного, но уже весьма ценного союзника.
Однако отнюдь не это главное. Все же Трамп в политику пришел из бизнеса и к подобным ударам противников наверняка привык, помнится, он тоже всю свою предвыборную кампанию колотил Хиллари Клинтон, не жалея сил. Однако равные по силе, но предательские удары со стороны своих друзей и соратников вполне способны так потрясти человека, что он окажется в состоянии «грогги». Поэтому то, что было экстраординарным явлением для Америки и вполне могло ввести Трампа в состояние «грогги», было, на мой взгляд, единодушие, с которым Конгресс проголосовал за ограничение его полномочий как президента во внешней политике США. Хотя как госсекретарь Тиллерсон, так и сам Трамп убеждали сенаторов одуматься и дать им спокойно работать. Тем не менее обе палаты дружно проголосовали за Акт. Против были единицы.
Учитывая, что Республиканская партия имеет сейчас большинство в обеих палатах Конгресса, такое голосование можно смело назвать публичной поркой президента его собственными товарищами по партии. Людьми, которых он в этот раз практически единолично привел к власти, обеспечив им столь оглушительную победу на выборах, которую они уже давно не видели – если видели вообще. Так что, если даже Владимир Путин недоуменно вопрошает, что такого наши дипломаты сделали Америке, что ее истеблишмент самым «хамским образом» отбирает у нашего дипломатического ведомства право распоряжаться собственной недвижимостью, то можно представить себе, как недоумевает Трамп относительно хамского обращения с ним его однопартийцев. Почему они вдруг ограничили его полномочия во внешней политике? За сотрудничество с русскими? Но ведь оказался прав насчет того, что это сотрудничество ускорит разгром ИГ. И наверняка про себя уверен, что, останься у него Флинн, это помогло бы ему и в Афганистане. Так почему же вместо выражения ему благодарности за успехи по разгрому ИГ в Ираке и Сирии вдруг ограничивают полномочия во внешней политике?
Поэтому только его пребыванием в состоянии «грогги» я могу объяснить ту глупость, которую он сделал, подписав 2 августа Акт о санкциях «во имя сохранения единства нации», как это говорится в его заявлении. Поскольку он и «единства нации» не сохранил – его разрушили события в Шарлевилли – и себя с близкими людьми под тут же усилившийся прессинг подставил. Символическим подтверждением этого тезиса стал тот факт, что уже на следующий день, 3 августа, спецпрокурор Роберт Мюллер в целях ускорения интенсификации расследования «вмешательства РФ» в президентские выборы в США созвал большое жюри. Последний начал свою работу с рассылки повесток для дачи показаний тем чиновникам и людям, которые нужны для расследования контактов между сыном президента Дональдом Трампом-младшим и адвокатом из России Натальей Весельницкой. Что вполне закономерно, поскольку подписав, как президент США, билль о санкциях против России за ее вмешательство в президентские выборы в Америке, он тем самым автоматически подстегивает и рвение спецпрокурора Роберта Мюллера по расследованию возможного предвыборного сговора Трампа с Москвой. Думается, что отсюда и нынешняя бесцеремонность – вплоть до обысков в опечатанном здании нашего торгпредства – американских спецслужб в поиске доказательств возможных «преступных связей» президента США и его ближайшего окружения с Москвой. Ибо теперь президент Трамп перестал быть своим уже не только для законодательной, но и перестает быть своим также для судебной власти.
Тем не менее подписание этого Акта было всего лишь первым, хотя и наиболее сильным «грогги», которое постигло Трампа. Вторым же наверняка стали волнения в Шарлотсвилле, по отношению к которым он действовал столь неуклюже, что вызвал возмущение не только леваков, но и собственного электората среди правых. Свидетельством этого стала отставка Стива Бэннона, главного идеологического стратега Трампа и лидера «альтернативных правых». Причем он не просто ушел в отставку, но публично объявил своим соратникам, что «то президентство Трампа, за которое мы боролись и выиграли, закончилось». В переводе на русский это значит, что он считает, что республиканский истеблишмент окончательно сломал «бунтаря» Трампа. Возможно, что он и прав, поскольку через два дня после этого заявления Трамп все же подписал указ о введении войск в Афганистан, которому ранее противился целых семь месяцев. Но окончательный ответ на то, что символизировала процедура подписания Трампом пакта антироссийских санкций – нокаут, нокдаун или просто грогги – мы узнаем по его реакции на предложение президента России о введении миротворцев ООН на Донбасс.
Не вдаваясь в детали, скажу так – если Путину удастся договориться с Трампом по Украине о том, о чем они договорились в Гамбурге по Сирии, и превратить Донбасс в зону деэскалации, то это будет значить, что с Трампом снова можно работать.
Дарья Гармоненко