Гибридная, скрытная, непредсказуемая

Для реализации своих замыслов США открыли представительства Информационного агентства на всех континентах. Фото Фрица Коэна/ Национальный фотоархив Израиля

В 1948 году Норберт Винер опубликовал знаменитую работу «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине». В книге затрагивались вопросы социологии и социальных наук, проблематика поведения и воспроизведения (естественного и искусственного) сложных управляющих и информационных систем не только в технике, но и в живой природе и человеческом обществе.

Современную кибернетику можно определить как науку об общих закономерностях управления и связи в природе, технике и обществе. То есть роль и значение кибернетики выходят далеко за пределы технических наук. А учитывая математический характер формулировок исследуемых закономерностей, ее место в номенклатуре научных специальностей – среди математических и информационных наук.

Заметим кстати, что сегодня и кибернетика, и информатика представляют собой самостоятельные междисциплинарные фундаментальные науки. Хотя в классификаторе российского ВАК термин «кибернетика» совсем не упоминается.

Основные идеи Винера широко использовались американскими военными еще в ходе войны. Получили взрывное развитие в послевоенные годы. И служат катализаторами развития многих современных технологий в сфере информационного противоборства.

В 1947 году известный американский дипломат Джордж Кеннан опубликовал в журнале Foreign Affairs статью «Истоки советского поведения» (см. «НВО» от 26.03.21).

В следующем году в качестве руководителя отдела Госдепартамента по планированию и внешней политике он направил записку президенту Гарри Трумэну о необходимости оценки сравнительной эффективности органов пропаганды США, СССР и Германии в годы Второй мировой войны.

По решению президента для проведения исследований в организованной под эгидой ВВС США корпорации RAND была образована специальная неформальная группа. В ее состав вошли Джордж Кеннан, Клод Шеннон, Джон фон Нейман, Роберт Мертон, Маршалл Маклюэн, издатель крупнейших американских журналов Генри Люс и др. Материалы работы группы начали рассекречивать только в 2006 году, но большая их часть не опубликована и по сей день.

Проведенный американцами сопоставительный анализ показал, что эффективность служб советской (знаменитого Совинформбюро) и германской информации и пропаганды в годы войны в отношении населения собственных стран и военных подразделений противника была заметно эффективнее американской, что неприятно поразило Трумэна.

Свою работу Совинформбюро начинало не на пустом месте.

Ведущий аналитик Института системно-стратегического анализа Елена Ларина видит в практике информационной борьбы прошлого века множество будущих приемов сегодняшнего дня:

«Еще в 20-е годы прошлого века пропагандист и политтехнолог номер один Коминтерна Вилли Мюнценберг сначала эмпирически подметил, а затем инженерно разработал технологию управления массовым поведением через создание и манипулирование информационными потоками, в основе которых лежат действительные, искаженные или вообще придуманные события. На конкретных примерах в 20–30-е годы прошлого века он показал, что правильная организация информационных потоков может кумулятивно, буквально в разы, усилить воздействие на поведение масс, групп и даже индивидуумов тех или иных процессов и событий».

Идеи специалиста из Коминтерна были взяты на вооружение как упомянутой группой американских исследователей, так и сегодняшними планировщиками информационных войн.

ГЕНЕЗИС ИНФОРМАЦИОННЫХ ВОЙН

Для последующих исследовательских работ группы Кеннана был характерен широкий междисциплинарный подход. Что впоследствии обусловило применение вопросов теории информации, помимо связи, в других областях исследований, таких как лингвистика, психология, экономика, биология и даже искусствоведение.

Так, например, Клод Шеннон, американский инженер, криптоаналитик и математик, которого считают «отцом информационного века», утверждал, что применение информационной теории к биологическим системам вовсе не является неуместным. Поскольку, по его мнению, в основе механических и живых систем лежат общие принципы.

Можно предположить, что именно такой всеобъемлющий подход был положен в основу подрывных информационных технологий, использованных в ходе холодной войны против СССР, а впоследствии и против России. Неслучайно Маршалл Маклюэн в начале 1970-х годов заявил: «Истинно тотальная война – это война посредством информации. Ее незаметно ведут электронные средства коммуникации – это постоянная и жестокая война, в ней участвуют буквально все. Войнам в прежнем смысле слова мы отводим место на задворках вселенной».

Тогда же Маклюэн выделил «горячие» и «холодные» средства воздействия на сознание населения. «Горячие» средства оставляют для аудитории минимум возможностей для домысливания, предполагая значительные элементы внушения. К ним относятся выступления ораторов и радио. Именно благодаря радио нацистам удалось оболванить просвещенных, склонных к самостоятельному и критическому мышлению немцев.

«Холодными» средствами коммуникации, по Маклюэну, являются обычная повседневная речь и телевидение. Они предполагают вовлеченность людей в процесс взаимодействия.

В 1951 году Кеннан и фон Нейман с коллегами впервые предложили термин «информационные войны», определяющий особый род пропаганды. Хотя в дальнейшем взгляды на информационную войну существенно расширились. В таких войнах, наряду со смыслом и содержанием, особый упор делается на способы передачи информации, методы ее кодирования и возможности преодоления помех.

Ознакомившись с материалами группы, президент Дуайт Эйзенхауэр создал в 1953 году впервые в истории Америки официальную структуру информационной войны и пропаганды – Информационное агентство США (ЮСИА).

Решение президента придало импульс развитию в США целой сети организаций, привлекаемых для изучения и финансирования информационных войн. Сегодня им содействуют НАТО и ЕС.

Понятие «информационное противоборство» (information warfare) в исследовательском смысле впервые употребил аналитик из США Томас Рона в отчете «Системы оружия и информационная война», подготовленном в 1976 году для компании «Боинг». Рона отмечал, что информационная инфраструктура стала ключевым компонентом американской экономики и политики – и одновременно превратилась в цель воздействия для внешних сил, причем довольно уязвимую, в военное и мирное время.

С тех пор в экспертно-аналитическом дискурсе наблюдается применение категорий «информационное противоборство», «информационная война», «ментальная война», «когнитивная война», «информационное воздействие» и прочих родовых понятий.

Доктор политических наук ведущий эксперт РИСИ Анна Виловатых отмечает, что в зависимости от контекста информационное противоборство исследуется в качестве: 

– проекции военного конфликта;

– коммуникативной технологии;

– способа психологического и/или технического воздействия;

– части геополитических отношений.

БОРЬБА В СЕРЫХ ЗОНАХ

В контексте упомянутых измерений информационное противоборство все чаще разыгрывается в серой зоне (СЗ), которая охватывает пространство, выходящее за рамки дипломатии и не связанное с обычной войной.

Управление операциями в СЗ осуществляется на трех основных уровнях – стратегическом, оперативном и тактическом – и отличается от классического управления в военной сфере некоторыми специфическими чертами.

Специфика информационной войны в СЗ связана с действием на ее пространстве трех международных субъектов:

1. Государства-агрессора, планомерно изучающего всю совокупность характеристик государства-жертвы с целью разработки стратегии действий по созданию на его территории СЗ и использования ее возможностей в своих интересах. Это в полной мере относится к действиям США, НАТО и ЕС против России – на Украине, в Грузии, Молдавии и ряде других государств.

2. Государства-жертвы, которое начиная с определенного этапа наблюдает за формированием на своей территории «мозаики» из элементов с различными «оттенками серого», конечной целью которой является окраска всей страны в однотонный серый цвет. Интенсивность сопротивления жертвы действиям агрессора может варьироваться от крайне решительного (Белоруссия) до фактического сотрудничества с агрессором (Украина, Грузия, Молдавия и др.). При этом в государстве-жертве процесс осознания себя жертвой, формулирование адекватных угрозе выводов, принятие мер противодействия и ликвидация последствий подрывных действий могут занять многие годы.

3. И наконец, государства, против которого направлена активность с территории СЗ. В приведенных примерах это Россия. Хочется надеяться, что решающую роль в разработке стратегии противодействия антироссийским силам на Украине сыграет статья президента Путина «Об историческом единстве русских и украинцев».

Действия каждого из членов обозначенной триады подчиняются общим положениям «управления войной», определяемым соотношением между политикой и стратегией СЗ. Вместе с тем как политика, так и стратегия каждого из государств имеют ряд существенных различий, которые определяются их национальными интересами, причем нередко антагонистического характера.

Джордж Кеннан стал одним из главных идеологов мягкой американской экспансии в мире.  Фото из Библиотеки Конгресса США

По многим параметрам информационное противоборство в СЗ имеет общие черты с другими сферами человеческой деятельности, где прилагаются управленческие усилия, действуют те или иные системы управления. Но противоборство в СЗ является еще недостаточно развитой областью оборонительных и наступательных стратегий государств, стремящихся добиться национальных целей, не переходя силового порога.

Изучение проблем информационного противоборства и выработка стратегий борьбы предполагают определение «индикаторов влияния». То есть приоритетов потенциальной атаки, опасений и эмоций людей, проведения анализа их реакций на информационные воздействия.

Анализ необходимо соотнести с демографическими и психографическими факторами (черты характера, привычки, представление людей о самих себе, жизненная позиция, мотивы поведения, личностные характеристики и т.п.), чтобы спрогнозировать, на какие темы могут реагировать в будущем разные группы граждан. Для проведения такого анализа необъятные возможности представляют технологии искусственного интеллекта.

Именно в таком контексте политолог И.В. Бочарников предлагает разработанный им комплекс маркеров, позволяющих определить развертывание подготовки к проведению информационных операций, направленных на дестабилизацию внутренней ситуации в стране. Наличие таких маркеров позволит на системной основе оценить уровень угрозы национальной безопасности и активизировать меры сдерживания информационной агрессии. Информационных источников для такого подхода много, поскольку, как признают разведки всего мира, 80% информации черпается из открытых источников путем сопоставления.

ВЫЗОВ И ОТВЕТ

Сегодня технологии борьбы в информационной сфере предлагают новые решения, которые активно используются в межгосударственном противоборстве для дестабилизации социальной и политической обстановки в отдельных странах и регионах, а также для подготовки общественного мнения к принятию важных политических решений. В рамках когнитивной войны, войны за сознание, в социальных сетях и блогосфере регулярно апробируются новые, все более совершенные практики информационного воздействия на массовое сознание, навязывания искаженного взгляда на исторические факты, а также на события, происходящие в России и в мире.

В Стратегии национальной безопасности, недавно утвержденной президентом Путиным, говорится о необходимости принятия решительных мер с целью не допустить использование информационно-коммуникационных технологий для вмешательства во внутренние дела государства, подрыва суверенитета и нарушения территориальной целостности, что представляет угрозу международному миру и безопасности.

В стратегии проведена качественно новая разбивка поля информационной безопасности на составные части – с целью последующего (выходящего за рамки документа) анализа и исследования каждой из них независимо друг от друга.

Использование подобной декомпозиции в сфере межгосударственного информационного противоборства существенно повышает качество анализа уровня социально-политических рисков развития государства.

ПЕРЕВОД ВОЕННЫХ КОНФЛИКТОВ В ТЕНЬ

Информационная безопасность стала важной стратегической категорией, составной частью таких комплексных понятий, как «международная безопасность» и «национальная безопасность». Она должна рассматриваться в аспекте социально-экономического развития, сохранения и защиты технической и языковой оболочки информации, влияний информационных потоков на массовое и индивидуальное сознание, мониторинга и классификации компьютерных и сетевых угроз, новых видов вооружения и предупреждения информационных войн.

В условиях гибридной войны особую актуальность приобрела задача обеспечения защиты от нового вида «оружия массового поражения» – информационного. Его можно использовать для ударов по информационно-коммуникационным системам и общественному сознанию как основе системы формирования личности и индивидуального сознания.

Такое понимание информационной безопасности влечет за собой проблему сдерживания в сфере информационного противоборства, где происходит более активное, чем в прежние годы, включение в борьбу новых, нередко нелегитимных участников политических отношений, список которых постоянно расширяется.

Таковыми являются не только упомянутые выше государства, действующие в СЗ, но также «акторы вне суверенитета». Это военно-политические блоки, террористические и экстремистские группировки, частные военные компании, спонтанно организованные социальные движения, отдельные личности (самозванные «лидеры мнений», «хакеры» и пр.). Они активно пользуются преимуществами утверждающейся цифровой реальности, которая предоставляет большой потенциал воздействия на массовое сознание.

В условиях цифровой революции меняется сущность протекания военно-политических конфликтов. Все больше государств на мировой арене считают одним из действенных способов достижения превосходства над противником размывание границ военного конфликта, то есть перевод его в СЗ.

Возникает настоятельная необходимость системного исследования среды противоборства, поскольку протекающие в СЗ процессы практически не подпадают под нормы и принципы действующего международного права, а новые постулаты в этой сфере вырабатываются с существенным отставанием. К наиболее важным инструментам такого противостояния относится информационное противоборство: информационно-психологическое воздействие на сознание населения и политической элиты противоборствующей стороны, а также информационно-техническое воздействие на кибернетические системы.

Международные нормативно-правовые основы политики сдерживания в сфере информационного противоборства сегодня не разработаны. В то же время в Стратегии национальной безопасности России информационная безопасность включена в перечень стратегических национальных приоритетов. Что обусловливает необходимость создания прочной нормативно-правовой базы для развития безопасного информационного пространства и защиту российского общества от деструктивного информационно-психологического воздействия.

Таким образом, речь идет о противостоянии эмоциональному и психическому насилию со стороны внешних и внутренних сил с целью не допустить господства и контроля над обществом посредством применения запугивания, принуждения, шантажа и др.

Особое место среди упомянутых форм воздействия принадлежит информационному насилию как форме принуждения для достижения целей.

ИНФОРМАЦИОННОЕ НАСИЛИЕ

В общем случае информационное насилие (ИН) – активное воздействие на сознание человека, проводимое без его согласия и нарушающее информационную свободу личности. «Насилие, насильство (словарь Даля) – это принуждение, неволя, силование, действие стеснительное, обидное, незаконное, своевольное».

Основными формами ИН в гибридных военных конфликтах современности являются: информационное давление, передача искаженной, нелегитимной и недостаточной информации.

В стратегии противодействия информационной войне речь идет о защите от ИН как способа действия, направленного на умышленное искажение сознания объектов информационного воздействия (больших групп населения, в первую очередь правящей элиты, военных, или отдельных людей) путем явного или скрытого навязывания информации в искусственно созданных условиях, когда существенно ограничены возможности перекрыть каналы передачи подрывных воздействий.

ИН предусматривает возможности адаптации и взаимовлияния между стратегиями сокрушения и измора в информационной войне применительно к цветной революции и гибридной войне. Сбалансированное применение жесткой и мягкой силы в сочетании с невоенными методами воздействия на противника, в числе которых – операции информационно-психологической войны.

Следует выделить несколько форм проявления ИН:

1. Информационная война – входит в новый сложный спектр угроз глобальной информационной безопасности и представляет собой масштабный международный конфликт, который осуществляется высококвалифицированными специалистами, работающими под эгидой государства или негосударственных структур. Операции ИВ предусматривают проникновение в стратегически важные информационные системы другой страны с целью скомпрометировать конфиденциальные данные, распространять злонамеренную дезинформацию, посеять сомнения и страх среди населения, что особенно важно в период предвыборной кампании, нанести ущерб объектам критической инфраструктуры, нарушить управление и связь и т.д.

2. Информационный шпионаж, или скрытое получение информации без согласия ее обладателя. Операции инфошпионажа выполняются путем целенаправленной обработки сообщений СМИ, социальных сетей, радиоперехвата, личной переписки высокопоставленных госслужащих, взлома электронных каналов связи для получения секретной государственной, военной, политической, экономической информации без предварительного разрешения на ознакомление с этими данными.

3. Информационный терроризм: нападение осуществляется террористическими организациями с целью дезорганизации работы информационной инфраструктуры государства, ведения идеологической и политической пропаганды.

ВОЙНА ОПРЕДЕЛЕНИЙ

Существуют несколько точек зрения на то, что представляет собой информационная война.

Адекватное соответствие пониманию ИВ в широком смысле как противоборства в информационной сфере и СМИ для достижения различных политических целей обеспечивается определением ИВ, приведенным А.М. Соколовой: «Информационная война – это совокупность мероприятий, предпринимаемых в целях достижения информационного превосходства над противником путем воздействия на его информационные системы, процессы, компьютерные сети, общественное и индивидуальное сознание и подсознание населения и личного состава ВС, при одновременной защите своей информационной среды».

В Объединенной доктрине информационных операций ВС США информационная война определяется как «действия (операции) непосредственно по подавлению (искажению, уничтожению) или использованию в своих целях информации в любых ее формах, воздействие на передачу информации любыми СМИ, в том числе на ее объем и содержание, на все ее обеспечивающие информационные системы и компьютерные сети, на специальные программы математического обеспечения, физические средства материальной части систем и сетей, на средства хранения и размножения данных, на содержание инструкций по их использованию, на действия и сознание личного состава, обслуживающего эти системы, средства и сети».

В этом определении просматривается своеобразный крен в сторону трактовки ИВ в узком смысле – как информационных военных действий.

Таким образом, термин ИВ используется в двух вариантах:

– в широком смысле – для обозначения противоборства в информационной сфере и средствах массовой информации для достижения различных политических целей;

– в узком смысле – для обозначения военного противоборства в военной информационной сфере в целях достижения односторонних преимуществ при сборе, обработке и использовании информации на поле боя (в операции, сражении).

ДЕШЕВАЯ, НО СЕРДИТАЯ

Как военно-политическая категория и инструмент информационного насилия ИВ представляет собой осуществляемую по единому замыслу и плану совокупность способов воздействия на сознание всех слоев населения государства-противника для искажения картины восприятия мира, ослабления и разрушения основ национального самосознания и типа жизнеустройства с целью дезорганизации мер противодействия агрессии.

Масштабы информационного насилия зависят от вида конфликта. В цветной революции информационными операциями охватывается относительно ограниченный круг объектов, в числе которых целевые группы правящих элит, правоохранительных органов и молодежи в столице и ряде крупных городов. Временные рамки воздействия кратко- и среднесрочные.

В гибридной войне объектом информационного насилия в течение длительного времени является все население страны.

Серьезную опасность представляют действия противника по нарушению устойчивости функционирования критической информационной инфраструктуры. Применительно к этому варианту информационной войны в США появилась концепция «дешевой войны» (War on the Cheap), сторонники которой утверждают, что «один миллион долларов и двадцать человек, проводя компьютерные атаки, могут обеспечить успех, сопоставимый с действиями многотысячной группировки войск».

Авторы этой концепции исходят из того, что относительно небольшими силами и средствами при минимальных финансовых затратах можно так вывести из строя военную и государственную информационную инфраструктуру противника, что на ее восстановление потребуются годы.

СПОСОБЫ И ИНСТРУМЕНТЫ ЗАЩИТЫ

Развитость форм информационного насилия делает необходимым применение соответствующих способов защиты от этой формы враждебных действий за счет применения различных видов сдерживания в информационной сфере.

Необходима не просто готовность симметрично ответить информационным насилием на соответствующие выпады другой стороны. Сдерживание должно предусматривать возможность проведения широкого спектра масштабных асимметричных ответных мер в информационной сфере, призванных создать своеобразную многослойную защитную оболочку от информационной агрессии.

Важная роль в подготовке государства к отражению гибридной ИВ отводится прогнозированию и предотвращению попыток ИН путем опережающего воздействия на источники ИН и центры принятия решения. Важно иметь четкое представление о факторах, которые определяют готовность и способность противостоящей стороны перейти к различным видам информационного насилия, знать своеобразные маркеры, определяющие конкретные подрывные действия противника при подготовке и ведении информационной войны, этапы перехода к определенному уровню информационного насилия.

Эффективными инструментами предотвращения и срыва замысла ИН являются доктрины принуждения и сдерживания путем отрицания. Эти доктрины выступают в качестве важных инструментов гибридной войны как новой формы межгосударственного противоборства.

Эффективность противостояния разрушительным действиям доктрин в решающей степени определяется наличием у России политической воли и ресурсов, способных обеспечить нужную степень влияния на информационную политику противника, сорвать его замысел, перенастроить информационную ситуацию в стране – жертве ИН в русло, соответствующее как национальным интересам России, так и собственным интересам страны-жертвы.