Александр Бартош
Западная военная помощь Украине до сих пор выглядела не очень убедительно. Но все может измениться.
Фото с сайта www.armyinform.com.ua
Сегодня международная система движется к новой эре интенсивного, а возможно, и ожесточенного стратегического противоборства между великими державами.
Отношения между Россией и Западом подошли к критической черте. Втягивание Киева в альянс НАТО чревато появлением на территории Украины ракетных комплексов, что создает угрозы безопасности России и провоцирует риски масштабного конфликта в Европе.
В этой связи, как подчеркивает президент Владимир Путин, мы настаиваем на выработке – в конкретный промежуток времени и на основе принципа равной и неделимой безопасности – серьезных долгосрочных правовых гарантий, исключающих любое дальнейшее продвижение НАТО на восток и размещение угрожающих нам систем оружия на западных рубежах России.
Великие державы и мелкие провокаторы
Острота и значимость конфликта между Россией, США и НАТО позволяют поместить конфликты такого типа в разряд стратегических. Что влечет за собой развитие военно-политической обстановки, способной привести к широкомасштабному международному конфликту.
Американская исследовательская корпорация «Рэнд» в работе «Стабилизация соперничества великих держав» приводит собственное толкование понятия «соперничество».
Чтобы считаться соперниками, два государства должны:
– иметь примерно сопоставимые объемы национальной власти и влияния (хотя фактическая степень равенства, необходимого для соперничества, нередко оспаривается);
– полагать, что они участвуют в соперничестве (то есть иметь представление о взаимной враждебности и недостатке доверия);
– ожидать конкуренции и, возможно, конфликтов в будущем;
– иметь фактические или предполагаемые разногласия по конкретным политическим вопросам, которые затрагивают их общие национальные интересы;
– иметь некоторую историю конфликта.
Приведенные характеристики применимы к нынешним отношениям в стратегическом треугольнике США – Россия – Китай. Но не только великие державы способны влиять на будущее мировой политики.
Сегодня следует обратить внимание на один из важных уроков холодной войны, которая считается завершенной после развала СССР. Урок этот связан с осознанием потенциально дестабилизирующей роли союзников и того, как они могли втянуть Соединенные Штаты и Советский Союз в столкновения, которых обе стороны предпочли бы избежать, но которые создавали большие риски войны.
Классическим примером такого столкновения был кубинский ракетный кризис, рожденный желанием Никиты Хрущева защитить кубинскую революцию. Но было и множество других, включая восстания в Восточной Европе и маневры Тайваня и Северной Кореи.
Сегодня далеко не все союзники США по НАТО в полной мере осознают опасность собственного безответственного поведения в ситуации перманентного кризиса, характерного для отношений двух великих держав. Такое утверждение следует в полной мере отнести к поведению Польши и стран Балтии, которые на протяжении 20 лет своего членства в НАТО отличались конфронтационными и антироссийским выступлениями, а в последние годы всячески поддерживают агрессивные, преступные действия правящих кругов Украины. В числе трудно предсказуемых членов НАТО, дестабилизирующих международную обстановку, находится и Турция, которая продолжает оснащать одну из сторон гражданской войны на Украине современными средствами поражения.
Подстрекают и потакают
Подключается к этой неблаговидной подстрекательской суете и Евросоюз. В начале декабря Совет ЕС принял решение о выделении 31 млн евро на военно-техническую помощь ВВС Украины. Такая помощь никак не способствует миру в Донбассе. На этом фоне переговоры по мирному урегулированию фактически зашли в тупик.
Администрация США, на словах выступая за нормализацию обстановки, наращивает продажу Киеву летального оружия. В результате вместо выполнения обязательств по Минскому комплексу мер киевский режим, опираясь на материальную и моральную поддержку Вашингтона и Брюсселя, занимается имитацией процесса, уклоняется от прямого диалога с Донецком и Луганском и пытается переложить ответственность за урегулирование на Украине на Россию, которая, напомним, является посредником в мирном процессе, но не стороной конфликта. В ближайшие дни Киев получит стрелковое оружие и боеприпасы – последнюю партию из поставок на 60 млн долл., которые утвердил президент Байден.
Как сообщал американский министр обороны Ллойд Остин, Вашингтон с 2014 года выделил более 2,5 млрд долл. на поддержку украинской армии. А в недавно одобренный палатой представителей проект оборонного бюджета США на 2022 финансовый год заложены 300 млн долл. на оказание военной помощи Киеву.
В ходе беседы президента РФ Владимира Путина с президентом США Джозефом Байденом последний важное место отвел рассуждениям о якобы «необычной» военной активности РФ на границах Украины и возможных совместных шагах США и НАТО. Не исключается, что в качестве одной из ответных мер США могут рассмотреть возможность размещения на постоянной основе американских сил в странах на «восточном фланге НАТО» – к примеру, в Польше. Вашингтон пока воздерживается от комментариев по поводу подобных предложений, авторами которых являются Киев, Варшава и страны Балтии.
Вторит Байдену генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, который утверждает, что якобы продолжающееся наращивание российских сил вокруг Украины «повышает напряженность и может привести к просчетам». Россия должна продемонстрировать прозрачность, снизить напряженность и провести деэскалацию. Подход НАТО к России остается неизменным: «Мы сохраняем сильную защиту и сдерживание, оставаясь открытыми для диалога».
От бреда к стратегии
Американский сенатор Роджер Уикер выступил с безответственным заявлением о возможном применении ядерного оружия против России из-за сообщений о якобы эскалации сил у границы Украины. И это не досадное недоразумение.
Опасность заключается в том, что американские политики подобного толка нередко говорят какие-то абсолютно не соответствующие реальности вещи – и при этом особо не задумываются над тем, чем их слово отзовется. Сенатор – это человек, который должен быть примером взвешенного и разумного поведения, не позволяя увлечь себя броскими лозунгами СМИ и уличных демонстраций.
Но сенатор Уикер не случайно увлекся воинственными заявлениями.
Напомним, что в начале марта 2021 года на сайте Белого дома был опубликован документ под названием «Временное стратегическое руководство по национальной безопасности» (Interim National Security Strategic Guidance), где было изложено видение того, по каким направлениям США будут развиваться и взаимодействовать с внешним миром при новой администрации.
В подписанном президентом Байденом предисловии к документу подчеркивается, что все федеральные департаменты и агентства должны согласовывать свои действия с положениями этого документа вплоть до принятия в 2022 году новой Стратегии национальной безопасности США.
Отличительной чертой позиции Байдена стало обоснование противостояния США и Китая, которое названо «стратегическим соревнованием». Оно занимает центральное место в документе. Байден уверен, что США сталкиваются с миром растущего национализма, отступающей демократии, усиливающегося соперничества с Китаем, Россией и другими авторитарными государствами, а также с технологической революцией, меняющей все аспекты жизни. Поэтому администрация США должна противостоять расстановке сил в мире, создающей новые угрозы.
Следует обратить внимание на смещение акцентов в подходе администрации Байдена к решению мировых проблем. Во Временном стратегическом руководстве утверждается, что Россия по-прежнему полна решимости усилить свое глобальное влияние и играть «деструктивную роль» на международной арене.
Но главной угрозой США и миру администрация считает Китай, который благодаря своей напористости «является единственным соперником, который обладает способностью соединить свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь и бросить вызов стабильной и открытой международной системе».
Военные берут под козырек
Следуя указаниям президента, Пентагон активизирует работы по подготовке нового варианта Стратегии национальной обороны (National Defense Strategy – 2022), которая в соответствии с практикой американского законодательства обновляется каждые четыре года.
Предыдущая оборонная стратегия США была принята в 2018 году. Она определила ключевые задачи, стоящие перед американскими ВС, принципы военного строительства и планирования в военной сфере. Особое внимание в документе было уделено необходимости модернизации ракетно-ядерных сил, средств ПРО, беспилотных аппаратов, а также усовершенствованию командно-управленческих, разведывательных и информационных систем в оборонной сфере.
Однако о необходимости пересмотра ряда положений предыдущей доктрины весной 2021 года заявил глава военного ведомства США Ллойд Остин. Он подчеркнул важность срочной разработки мер по устранению продолжающейся эрозии военного превосходства Соединенных Штатов в стратегической области над их потенциальными противниками – Россией и Китаем. По его словам, в настоящее время Вашингтон сталкивается с возрастающей конкуренцией со стороны этих государств по всем направлениям: на земле, море, в воздушном и космическом пространствах, а также в кибернетических сетях.
Министр считает, что сегодня происходит сближение России и Китая в оборонной сфере, что ставит под сомнение постулат предыдущего документа, нацеливающего американские вооруженные силы на ведение войны с одним противником (single-war construct) – либо с Россией, либо с Китаем. В современных условиях обе эти страны, обладающие высоким военно-технологическим потенциалом, теоретически могут объединить свои усилия по сдерживанию Соединенных Штатов.
Разведчики поддерживают мнение министра. В докладе об оценке глобальных угроз Соединенным Штатам, подписанном директором офиса национальной разведки (Office of Director of National Intelligence), указывается, что Москва и Пекин продолжают усиливать свое влияние, которое подрывает мощь США и их союзников, а также ведут разработку и внедрение в практику межгосударственного сотрудничества новых норм права, отвечающих их интересам.
|
|
Новый министр обороны Украины Алексей Резников настаивает на расширении внешней военной поддержки на фоне сложившейся напряженной ситуации на границе с Россией. Фото с сайта www.mil.gov.ua |
С учетом мнения политиков и военных новая оборонная концепция базируется на приоритетном использовании воздушных, морских, космических и кибернетических систем – поскольку вероятность масштабного применения крупных сухопутных формирований в современных войнах рассматривается как минимальная. В связи с этим США намерены сосредоточить свои усилия на разработке новых и модификации существующих наступательных вооружений:
– изготовленных по технологии «невидимки» истребителей пятого поколения для преодоления российских средств ПРО и ПВО (на вооружении уже сегодня истребители пятого поколения F-22 Raptor, F-35A/B и F-35C);
– противокорабельных ракет дальнего действия воздушного и морского базирования для уничтожения авианесущих и других надводных кораблей китайских ВМС;
– многоцелевых беспилотных аппаратов ударного и оборонного назначения для решения стоящих перед ВВС и ВМС США задач;
– усовершенствованных комплексов электромагнитного оружия в целях подавления российских и китайских интегрированных элементов противовоздушной обороны;
– кибернетического оружия наступательного действия;
– систем космического базирования информационного и ударного назначения.
Говорится также о необходимости заблаговременного размещения в передовых пунктах базирования арсеналов высокоточных средств оружия для подавления наступательных операций противника на наиболее вероятных театрах военных действий.
Решение этих задач, как считают в Пентагоне, может сопровождаться усилением деятельности на основных направлениях военных НИОКР. В связи с этим в текст новой оборонной стратегии предполагается включить специальное «технологическое приложение», что подчеркнет важную роль науки в реализации стоящих перед военным ведомством задач.
В докладе Комиссии по национальной безопасности в области искусственного интеллекта (National Security Commission on Artificial Intelligence) говорится, что дополнительный научно-технический комментарий к основному документу должен содержать в себе «дорожную карту» в области разработки, проектирования и испытаний в полевых условиях наиболее важных технологий, необходимых для достижения поставленных в новой военной стратегии целей.
Большое внимание уделяется разработке и скорейшему принятию на вооружение гиперзвуковых систем, мерам по обеспечению технологического превосходства США в воздухе, на море, в космосе, в киберпространстве и в Арктическом регионе.
Перечисленные шаги сопровождаются не столь шумно рекламируемыми, но весьма существенными шагами США по совершенствованию возможностей противоборства с Россией в сфере гибридной войны – прежде всего с использованием информационно-психологической (когнитивной) ее составляющей («Серый занавес сомкнулся вокруг России», «НВО», 10.12.21).
Серые зоны в стратегии США
Гибридная война в практическом воплощении представляет собой синхронизированное задействование спектра гибридных угроз как инструментов воздействия на конкретные «болевые точки» отдельной страны. Изнурение жертвы предполагает широкий набор действий, включающих привлечение воинских и иррегулярных формирований одновременно с проведением в рамках единого замысла и плана операций по хаотизации административно-политической, финансово-экономической, культурно-мировоззренческой сферы, подрыва военной безопасности.
В обозримом будущем операции информационно-психологического воздействия с использованием цифровых технологий будут естественным инструментом военно-политического руководства западных государств в борьбе за доминирование на мировой арене, признаки этого налицо.
Эффективность технологий гибридной войны, продемонстрированная в ходе операций по полному подчинению Украины, Грузии и некоторых других стран Западу, делает такой вид межгосударственного геополитического противоборства одной из наиболее острых угроз для национальной безопасности России.
При разработке вопросов противодействия гибридной войне следует учитывать, что понятие «гибридная война» в основополагающих документах Российской Федерации не используется. Это в известной степени осложняет поиск путей совершенствования межведомственного взаимодействия при решении этой проблемы.
Роль Совета Безопасности
Известно, что организация межведомственного взаимодействия по проблемам национальной и международной безопасности возложена на Совет безопасности РФ. Правовое положение этого органа определяется Конституцией РФ, законом «О безопасности», положениями о Совете безопасности и об аппарате Совета безопасности, указами президента «О межведомственных комиссиях Совета безопасности РФ», «Вопросы межведомственных комиссий Совета безопасности РФ», «О совершенствовании деятельности научного совета при Совете безопасности РФ».
Совет безопасности осуществляет подготовку решений президента по вопросам стратегии развития РФ, обеспечения защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, проведения единой государственной политики в области обеспечения национальной безопасности.
Основными рабочими органами Совета безопасности являются межведомственные комиссии, которые образуются в соответствии с главными задачами и направлениями деятельности Совета безопасности. Именно межведомственные комиссии, функционирующие на постоянной или временной основе, обеспечивают координацию и взаимодействие органов исполнительной РФ в целях реализации федеральных программ в области обеспечения национальной безопасности.
Деятельность межведомственных комиссий охватывает широкий круг проблем, связанных с вопросами обеспечения военной безопасности, информационной и общественной безопасности, стратегического планирования, обеспечения национальных интересов РФ в Арктике, безопасности в экономической и социальной сфере, экологической безопасности, создания национальной системы защиты от новых инфекций.
Указанные и некоторые другие сферы общественной жизни страны являются объектами воздействия гибридных угроз, которые ориентируются против узких и уязвимых мест государства.
Дальнейшему повышению качества и широты охвата проблем взаимодействия при разработке наступательных и оборонительных стратегий и тактик гибридной войны могло бы послужить расширение тематики межведомственных групп в составе СБ РФ, в первую очередь за счет охвата проблем информационно-психологической (когнитивной) войны.
Меры противодействия
Опираясь на технологии когнитивной войны, наши противники в течение длительного времени решают задачи создания серых зон, потенциал которых используется для установления контроля над сознанием населения, для подрыва международных позиций РФ, нанесения ущерба во внутренней политике нашей страны.
Сегодня эта задача успешно решена США и НАТО на Украине за счет формирования механизмов манипулирования правящими элитами, вооруженными силами, населением в целом. Параллельно решается задача превращения серой зоны «Украина» в плацдарм военной агрессии против России и Белоруссии. Подобные шаги предпринимаются также на Кавказе и в Центральной Азии.
Следует признать, что недостаточное внимание в СССР вопросам использования во внешней и внутренней политике «мягкой силы», стратегий когнитивного воздействия послужило одной из причин развала нашего государства. Во внешней политике ставка нередко делалась на военно-силовое вмешательство: в 1956 году в Венгрии, в 1968 году в Чехословакии, в 1979 году в Афганистане. В результате пострадал международный имидж нашего государства, был нанесен ущерб отношениям с соседними странами, высок был уровень потерь среди военнослужащих, экономическое перенапряжение подорвало национальную экономику.
Чтобы избежать подобных ошибок в дальнейшем, необходимо всерьез заняться вопросами изучения и внедрения в практику стратегий и тактик гибридной войны, позволяющих решать многие вопросы обеспечения национальной безопасности за счет комбинированного применения силовых и несиловых способов воздействия. Тем более что, по оценкам Генштаба ВС РФ, в военных конфликтах современности баланс в использовании таких методов сегодня составляет 1:4 в пользу несиловых методов.
Важно закрепить такое понимание в доктринальных документах государства, что откроет дорогу проведению обстоятельных научных исследований проблемы «гибридного воздействия». И самое главное, позволит отрабатывать практические способы несиловых действий во внешней политике и выделять на эти цели необходимые ресурсы.
Решение подобной задачи требует устойчивого финансирования, организации в военных и гражданских вузах подготовки кадров, способных уверенно действовать в условиях конфликтов XXI века – гибридной войны и цветных революций. Уже сегодня следует ввести в программы вузов соответствующие учебные курсы: «Гибридная война», «Цветная революция», «Стратегическая культура», подготовить учебники, поддерживать стремление докторантов, аспирантов и адъюнктов разрабатывать соответствующие темы.
Весьма рациональным и давно назревшим представляется создание в рамках Академии наук РФ при участии Академии военных наук отделения «Военные конфликты современности».
комментарии(0)