Договориться о прошлом

МНОГИЕ из власть имущих в современной России - в том числе и те из них, что прилюдно клянутся в приверженности либеральным и демократическим идеалам и ценностям, - когда-то учились в советских школах и вузах. И вне зависимости от того, насколько успешным было для них это обучение, все же восприняли (хотя бы на уровне подсознания) идеи экономического детерминизма. Да еще в вульгарной их интерпретации, когда от всего, что выходит за рамки материального интереса, можно просто отмахнуться. Отсюда - до сих пор бытующее в политических элитах полное или частичное игнорирование той - казалось бы, аксиоматической - закономерности, что переход общества в новое состояние, прежде чем воплотиться в реальной жизни, должен произойти в умах людей. И одна из несущих конструкций этой "революции сознания" - в установлении если не гармонии, то вполне добрососедского взаимодействия в массовом сознании представлений о прошлом и настоящем.

К такому выводу приводят не умозрительные раздумья, а реальная историческая практика. Еще в 1992 г. в Мадриде вышел коллективный труд "Политический переходный период и консолидация демократии. Испания (1975-1986)". Среди "трех консенсусов", сыгравших решающую роль в мирном, эволюционном переходе Испании от тоталитаризма к демократии, авторы труда на первое место поставили "соглашение относительно прошлого".

Что значит "договориться о прошлом" для нас, российских граждан, особенно сегодня, когда политизированная часть общества вновь вползает в полосу очередного передела власти? В форс-мажорных обстоятельствах сегодняшнего дня характерное для стабильных обществ относительное равновесие между прошлым и настоящим в головах людей резко нарушено. В силу того, что настоящее воспринимается массовым сознанием как нечто зыбкое и топкое, оно, это сознание, стремится обрести твердую почву именно в прошлом. Но в каком?

Определенный ответ на этот вопрос дают результаты социологического обследования, проведенного в прошлом году Российским независимым институтом социальных и национальных проблем по заказу Фонда Ф. Эберта. Приемлемые для себя ценности и идеалы большинство опрошенных, отрицая очень многое в настоящем, ищут не в дореволюционных реалиях (далеких и малознакомых), а в советском прошлом, главным образом - постсталинском. Это дает основание организаторам опроса утверждать, что "советская парадигма" не только не разрушилась (как это часто принято считать), но и не поддается вытеснению из массового сознания. Ныне ресурс давления на эту парадигму исчерпан: удивить или шокировать россиян новыми разоблачениями уже невозможно. И на ближайшее время такая особенность сознания наших сограждан (учитывая, что в зоне ее воздействия находятся даже поколения молодых) сохранится и будет в значительной степени определять характер их самоидентификации. Нравится нам это или не нравится, но такова ныне ситуация с историческим компонентом отечественной ментальности.

Что же делать в этих условиях? Дилемма очевидна. Или продолжать (кстати, безуспешно) ломать это сознание "через колено", руководствуясь той "революционной целесообразностью", на необходимости следовать которой продолжают настаивать - хотя и с диаметрально противоположных позиций - наши радикалы как справа, так и слева. Ломать и этим самым постоянно подпитывать конфронтационность в обществе. Или же пытаться наладить конструктивный диалог с массовым историческим сознанием граждан.

Речь идет о выработке стратегии такого диалога, нацеленного на то, чтобы, не подлаживаясь под стереотипы, заблуждения, ностальгические ноты, звучащие в массовых представлениях о прошлом, укреплять в них фундаментальные опоры исторического оптимизма и исторической ответственности с ориентацией на достижение согласия в обществе. Важно, чтобы понимание необходимости такой неписаной стратегии гражданского действия исходило "снизу", от самого общества. От занятых разборками и перетягиванием каната "верхов" трудно ожидать подобного здравомыслия. Но общество вправе ожидать его от сознающих свой профессиональный и гражданский долг представителей средств массовой информации, от тех, кто пишет учебники и популярные труды по истории.

В рамках трех разделов рецензируемой книги ставится и обсуждается комплекс животрепещущих вопросов. Среди них: состояние национальной исторической мысли в советских условиях; новое восприятие истории России и народов СССР в постсоветском пространстве; характер и содержание массовых стереотипов и предрассудков в современных национальных историях (в том числе в учебниках по истории); "муки воспоминания", которые терзают историческое сознание граждан стран СНГ, пытающихся найти ответ на поставленный временем вопрос: "Независимые государства - это и "независимая" история?" И наконец, обретаем или теряем мы Россию в процессе сегодняшнего лихорадочного поиска своей национальной идентичности и своих исторических корней, поиска, осложненного в российском многонациональном государстве стремлением населяющих ее этносов к "собственной" истории?

Авторы труда - коллектив достаточно молодых по возрасту, но зрелых в профессиональном отношении историков, заявивших о себе во весь голос в условиях постсоветской действительности. Они выражают надежду, что путь от идеологии русской гражданской войны через "плавильный котел" того, что называлось "единой исторической общностью - советским народом", лежит к осознанию возможности писать интернациональную историю, не ущемляя, но и не выпячивая опыт и заслуги отдельных народов.

Пока прошлое будет оставаться зоной реванша, своего рода "полем Куликовым", где в смертном бою будут сходиться "православные" и "поганые" (так называли на Руси нехристиан) - как заклятые враги в этническом, конфессиональном, идеологическом и политическом смысле, - до тех пор дамоклов меч конфронтационности будет висеть над российским обществом и всем постсоветским пространством. Так что "договориться о прошлом" для России сегодня - задача в равной степени национальная, интернациональная и геополитическая.

Сумеем ли перейти Рубикон накопившихся проблем, обид, амбиций, взаимных претензий, комплексов исторической неполноценности, тесно сросшихся с идеями этнической и национальной исключительности?