Владимир Силантьев АРМИЯ без разведки - все равно что человек без глаз и ушей. Из всех ее видов, пожалуй, наиболее сложной и точной является разведка с фотографированием цели с воздуха.
Дальнеразведывательный авиаполк сформировали в первые дни Великой Отечественной войны и уже в июле 1941 г. понес первые потери. На смену присылали новое пополнение из молодых летчиков и штурманов. Наш полк вначале располагался в Подмосковье, затем три его эскадрильи вылетели на полевые аэродромы. Руководил действиями полка генерал-лейтенант авиации Дмитрий Грендаль, заместитель начальника штаба ВВС по разведке.
Он родился в семье потомственного военного. Отец командовал полком и погиб в Японскую войну. Старший брат Владимир и молодой Дима воевали в Первую мировую войну, затем поддержали Советскую власть, сражаясь в Красной Армии. В Гражданскую Дмитрий командовал артиллеристами на бронепоезде, исколесил весь северо-запад страны, воевал против Махно на Украине. В эпоху бурного развития авиации стал летчиком и служил в эскадрилье вместе с Чкаловым. Окончил две академии.
В 1940 г. Грендаль - тогда слушатель Академии Генерального штаба - защитил кандидатскую диссертацию на тему "Отражение первого массового вторжения неприятельских воздушных сил". Он подчеркивал, что "война не может вспыхнуть как молния, целый ряд политических и военных признаков будут, конечно, предвещать ее начало". В этой связи автор диссертации отмечал особую роль воздушной разведки. Наиболее сложной задачей для нее является обеспечение командования данными для упреждения внезапного удара. С этой целью разведка должна вестись на широком фронте и на большую глубину.
Когда советская воздушная разведка в ходе войны получила материальные средства - скоростные самолеты и должное фотооборудование - мы приняли к исполнению наставления Грендаля, изложенные еще в диссертации. Разведка велась на широком фронте - от Гатчины до Борисова; на большую глубину - от Старой Руссы до Риги, от Смоленска до Кенигсберга, Данцига и Берлина. Два вновь созданных разведполка, которые также подчинялись Грендалю, обслуживали действия южных фронтов.
Уже в начале 1943 г. Грендаль выхлопотал для нас несколько самолетов Ту-2. Одни из первых мы были оснащены новым грозным оружием, значительно более мощным по сравнению с Пе-2, - бомбардировщиком Туполева.
Грендаль несколько раз прилетал к нам на фронтовой аэродром. Но я - тогда старший сержант - генерал-лейтенанта не видел. Лишь после войны, собирая документы о полковой истории, мне довелось встретиться и побеседовать с Грендалем. Грендалю шел восьмой десяток, но говорил он бодро. Был одет в генеральский китель, правда, без орденов. Идея написать историю полка ему понравилась.
- С документами трудновато, - пожаловался я. - Жалею, что на войне не вел дневник. Нам это запрещалось. Уж не вы ли отдали такой приказ?
- Возможно, но запрет оправдан. Представьте, если эдакая записная книжечка попадет к врагу.
- Но, генерал, что я, авиамеханик, мог записать секретного? Много раз провожал в боевой полет экипажи. Докладывал: "Матчасть в порядке". Порой иной летчик даже руки не пожимал. Забирался в кабину и улетал. Куда, зачем? Тайна.
- А он, надо сказать, и сам не ведал, ради какой конечной цели рисковал жизнью. О стратегических замыслах Ставки знал лишь ограниченный круг лиц. Вспомните подготовку к наступлению под Сталинградом. Самая напряженная работа разведчиков велась в ходе разработки крупных фронтовых операций. Все фотодонесения поступали ко мне в штаб. Этим документам верили больше, чем визуальным подсчетам воздушных разведчиков. В скоротечном полете, с большой высоты, при большом количестве вражеской техники на земле ее нелегко зафиксировать "на глаз" без погрешностей. Даже опытные разведчики допускали ошибки в пределах десяти процентов. А молодые экипажи в начале войны порой снимали не те объекты, что им приказывали разведывать. Их подстраховывали "фотики".
- Вы имеете в виду фотограмметристов, которые проявляли и расшифровывали снятые летчиками фоторазведывательные фильмы? Получается, что они были чуть ли не самым важным звеном нашей боевой службы?
- Не помню случая, чтобы "фотики" ошибались при проявке, сушке и дешифровке фильмов. Но знаю, что командиры эскадрилий и летные экипажи нервничали и переживали, ожидая, когда фотослужба даст "добро" на качественную съемку.
- Была у нас "ночная" эскадрилья. Летали на тихоходных старых Ил-4 и на немецких "Дорнье-215". Базировались в Подмосковье. Мы почти не встречались с ее экипажами. Мало о ней знаем.
- "Ночники" уходили в разведку на шесть-восемь часов. "Дорнье-215" купили в Германии в обмен на зерно. Еще фронт был под Москвой, когда штурман Валентин Соколов повел "Дорнье-215" на разведку Берлина. Берлинские зенитчики не открыли огня, приняв "Дорнье" за "своего". "Ночники" летали на Белград, на Краков. Они участвовали в разведке наших оккупированных городов. Их работа была очень ценной. Ведь противник производил передислокацию своих войск, их сосредоточение для наступления в темное время суток. Стремился подготовить удар скрытно, тайно от нас. Немцы разработали свою тактику атаки на ночных разведчиков. Их истребители охотились парами. Заметив цель, один "мессер" освещал Ил-4 фарами. Другой, летевший рядом, расстреливал наш самолет из пулеметов. К сожалению, многие наши разведчики не возвращались. Мы до сих пор не знаем, что с ними случилось. Пропали без вести.
- Позвольте задать каверзный вопрос: Сталин не верил донесениям наземных разведчиков. Строго требовал не поддаваться на провокации немцев. Неужели самолету-разведчику нельзя было в июне 41-го пролететь вдоль нашей границы от Балтики до Черного моря и положить на стол Сталину фотопланшет? Вот смотрите, на снимках видно, где спрятался враг.
- Увы, не было у нас в то время такого самолета с должным оборудованием. Были, правда, отдельные эскадрильи разведчиков. Но их фотовооружение было примитивным. Ваш полк создавался в спешке на скорую руку. Вместо специального самолета-разведчика вам пригоняли с завода серийный бомбардировщик Пе-2. Я знаю о самоотверженной работе авиамехаников. Порой в полевых условиях вы демонтировали тормозные щетки для пикирования, вырезали в створках бомболюка отверстие для объектива фотоаппарата, тянули в кабину электропроводку, изобретали пульт управления. Радиус и дальность действия Пе-2 были маловаты. Он не пролетел бы от Черного до Балтийского моря. Да и кто бы это разрешил?
- Расскажите о первых полетах наших разведчиков. Как далеко они летали в тыл к немцам?
- В разгар сражений за Москву вместо дальней разведки полк выполнял оперативные задачи. Штаб ВВС и адъютанты Жукова, командующего Западным фронтом требовали от воздушной разведки установить продвижение противника к столице. Не было достоверных данных, где сражаются наши войска, где проходит линия фронта и есть ли она вообще. Тогда в условиях окружения и беспорядочного отступления связь между дивизиями и даже полками была прервана. Воздушные разведчики стали надежным источником информации о наших войсках. Эту задачу они успешно выполняли в первые месяцы войны. Смоленск, Вязьма, дороги, ведущие в Нарофоминск, Тула, Серпухов - вот куда летали наши разведчики.
- Я хорошо помню те трагические недели. Погодные условия для разведки не годились: низкая облачность, снегопады. В небе охотились "мессеры". Но с разгромом немцев под Москвой обстановка переменилась. Нашу эскадрилью перебросили на Северо-Западный фронт, где мы воевали около двух лет. Какие задания тогда выполнялись?
- Началась работа по прямому назначению - вскрытие стратегических замыслов противника. Днем и ночью разведчики следили за передислокацией неприятельских войск и техники. Таким образом помогали Главному Командованию Красной Армии строить стратегические планы и принимать контрмеры. В 1942-1943 гг. несколько эскадрилий держали под постоянным контролем всю аэродромную сеть и железнодорожное сообщение фашистов под Ленинградом, в Прибалтике, в северо-западных районах России и в Белоруссии. На заключительном этапе войны полк обеспечивал фотодонесениями подготовку и ход наступательных операций трех Белорусских фронтов в Пруссии, Польше и Германии.
