Белорусский балкон

В ходе боевых действий летом и осенью 1943 г. Красная Армия разгромила свыше 100 дивизий противника. Потери только сухопутных войск вермахта с июля по декабрь 1943 г. составили более 1 млн. 400 тыс. человек, они лишились 3 тыс. танков и штурмовых орудий.

Огромный урон понесла и РККА: 5 млн. человек убитыми и ранеными, около 12 тыс. танков и САУ. Однако был завершен коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Стратегическая инициатива на Востоке окончательно перешла к советским Вооруженным силам.

Еще не завершилась кампания 1943 г., а уже началась работа по планированию операций в предстоящие зимние и весенние месяцы. Главный удар намечалось нанести на юго-западном направлении силами 1-4-го Украинских фронтов, Отдельной Приморской армии с привлечением Черноморского флота. Одновременно готовилось наступление под Ленинградом и Новгородом войск Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского фронтов при поддержке Балтийского флота. Решительные задачи ставились и перед войсками 1-го Прибалтийского, Западного и Белорусского фронтов.

В трудных условиях зимы и весенней распутицы РККА провела три стратегические наступательные операции: Днепровско-Карпатскую (24 декабря 1943 г. - 17 апреля 1944 г.), Ленинградско-Новгородскую (14 января - 1 марта 1944 г.) и Крымскую (8 апреля - 12 мая 1944г.). Были освобождены Ленинградская область, Правобережная Украина, Крым, советские войска вышли к Карпатам, подошли к границам Польши, Чехословакии и Румынии. В то же время на западном направлении фактически не удалось продвинуться вперед ни на шаг...

...Так возник знаменитый Белорусский балкон, нависавший над ушедшими далеко на запад Украинскими фронтами.

ЦЕПЬ НЕУДАЧ

С 12 октября 1943 г. по 1 апреля 1944 г. Западный фронт под командованием генерала армии Василия Соколовского на оршанском и витебском направлениях провел одиннадцать (!) наступательных операций подряд, и все они закончились неудачно. Ни разу не была прорвана даже тактическая зона обороны противника. Незначительные вклинения в нее - так в лучшем случае заканчивались атаки. И это при весьма тяжелых потерях в людях, вооружении и военной технике (см. таблицу).

Если к ним прибавить урон на тех участках ЗФ, где не велись наступательные действия, отправленных в госпитали больных, то получается, что всего с октября 1943 г. по апрель 1944 г. фронт лишился 383 тыс. 870 военнослужащих.

Так, может быть, красноармейцы пытались взять врага только на "ура", без должной огневой поддержки? Ничего подобного!

В октябре 1943 г. - марте 1944 г. Западный фронт израсходовал 7 тыс. 261 вагон боеприпасов. За год же, с марта 1943 г. по март 1944 г., 16 тыс. 661 вагон. Отметим, что за это же время Белорусский фронт получил 12 тыс. 335 вагонов боеприпасов, 1-й Украинский фронт - 10 тыс. 945, 4-й Украинский фронт - 8 тыс. 463.

Наконец, Западный фронт при проведении операций всегда имел над противником большое превосходство в силах и средствах, которое позволяло рассчитывать на безусловный успех. Однако этого не случилось. Что касается потерь германских войск, противостоящих частям и соединениям Западного фронта, то они оказались значительно ниже урона ЗФ.

Такой ход событий встревожил Ставку Верховного главнокомандования. На Западный фронт убыла наделенная значительными полномочиями комиссия Государственного Комитета Обороны под руководством Георгия Маленкова. Что же установили московские проверяющие?

КОМФРОНТА - ОТДЕЛЬНО, НАЧШТАБА - ОТДЕЛЬНО

Тому, кто представляет себе методику разработки планов операций, известно, что на это отводится строго определенное время. Так вот, комиссия ГКО выяснила, что большую часть данного времени забирали для своей работы вышестоящие штабы. Они выдавали многостраничные громоздкие планы боевых действий, объемные общие оперативные директивы, таблицы взаимодействия, в которых, на первый взгляд, было продумано решительно все, однако на практическую часть, т.е. на рекогносцировки, отработку задач подчиненными штабами и войсками, организацию реального, а не "бумажного", взаимодействия родов войск на местности, времени почти не оставалось.

В ходе подготовки наступательных операций Западному фронту не удавалось скрыть свои намерения и ввести немцев в заблуждение относительно состава, состояния и характера предстоящих действий советских частей и соединений. Перегруппировка войск и создание ударных группировок проводились без должной маскировки и соответствующей дезинформации противника, в результате чего почти во всех операциях внезапность была утрачена. Как правило, враг знал о сроках и предполагаемом направлении ударов советских войск и был готов к их отражению, хотя формально штабом ЗФ подчиненным инстанциям не рассылалось оперативных документов общего характера (за исключением необходимых выписок) и все хранилось якобы в строжайшей тайне.

Вопреки опыту войны командование Западного фронта в большинстве операций пыталось прорвать германскую оборону на очень узких участках, и немцы могли сосредоточивать по наступающим частям РККА губительный фланкирующий огонь. В сочетании с хорошо организованными даже относительно небольшими силами контратаками это препятствовало продвижению вперед советской пехоты и танков, которые несли огромные потери.

В некоторых операциях соединения, части и пополнение вводились в бой с ходу. Так, в 5-й армии 184-я стрелковая дивизия в ночь на 21 февраля 1944 г. сдала свою полосу обороны 158-й сд и к утру 22 февраля сосредоточилась в исходном районе для наступления. В 8-00 этого же дня после 10-минутного артналета полки 184-й сд поднялись в атаку. Успеха они, естественно, не добились.

3-16 февраля 1944 г. 222, 164, 144 и 215-я стрелковые дивизии 33-й армии накануне наступления получили по 1500 человек маршевого пополнения и на следующее же утро ввели его в бой. Офицерский состав, прибывший из резерва, принимал свои подразделения на исходном рубеже, а уже через несколько часов они были брошены в огонь.

В большинстве операций соединения и части (особенно это касается 33-й армии) глубоко эшелонировали свои боевые порядки, создавая тем самым излишне плотные построения. В результате в полосе наступления дивизии передний край противника атаковало два-три батальона, а остальные подразделения соединения стояли в затылок друг другу, часто неся большие потери от непрерывного огневого воздействия противника и теряя боеспособность еще до введения в сражение.

Комиссия ГКО установила, что во всех проведенных операциях штаб Западного фронта оказался фактически не у дел и превратился в своеобразное статистическое бюро, собиравшее только данные по обстановке, и то с опозданием. Вопросы планирования операций, организации боя и контроля за выполнением принятых командованием решений на деле были изъяты из функций штаба. В течение четырех месяцев его начальник со своим аппаратом находился на расстоянии около 100 км от расположения командования фронта, и за все это время комфронта и начштаба встречались не более трех-четырех раз. С командующим войсками фронта генералом Василием Соколовским от штаба ЗФ, как правило, находился всего один полковник, выполнявший, по существу, обязанности адъютанта.

Московские проверяющие особо подчеркнули в своем отчете, что такое невиданное в практике положение дел Соколовский, по всей видимости, считал вполне нормальным. Начальник штаба генерал-лейтенант Александр Покровский не мог самостоятельно принять решения даже по мелким вопросам и не принимал мер к выправлению создавшегося явно ненормального положения.

Особенно возмутило столичных ревизоров состояние разведки на Западном фронте. По их мнению, она заслуживала лишь неудовлетворительной оценки, поскольку добываемые ею данные зачастую являлись неточными. Кроме этого, сомнительные и преувеличенные сведения о противнике выдавались за достоверные. Разведывательные операции подготавливались и проводились в войсках фронта очень скверно. При больших потерях бойцов (в среднем до 5 человек на одного захваченного пленного) войсковая разведка нужных для командования данных так и не добывала.

Разведкам боем не предшествовала тщательная подготовка, часто отсутствовала необходимая огневая поддержка. Большая часть из них поэтому заканчивалась неудачно и лишь множила число погибших и раненых.

Так, в декабре 1943 г. в 192-й стрелковой дивизии было проведено 23 разведоперации с целью захвата "языка". Однако ни одного пленного так и не взяли, а потеряли разведгруппы дивизии 26 человек убитыми и ранеными. Сотни безрезультатных поисковых разведопераций прошли в 192, 247 и 174-й сд с 1 января по 15 февраля 1944 г. В 331 и 251-й сд разведчики неоднократно подрывались на своих минных полях, так как им не указали их расположение.

Представителями ГКО было подчеркнуто, что служба наблюдения в войсках фронта организована формально. Этим видом разведки никто не руководил, он поручался необученным воинам и зачастую превращался в беспредметный обзор местности. Конкретное наблюдение за противником отсутствовало.

Указания Ставки, запрещающие использование бойцов-разведчиков как обычных пехотинцев в боях, на Западном фронте фактически игнорировались.

Авиационная разведка велась, но данные, получаемые от летчиков, своевременно не обрабатывались, не сверялись с другими источниками. Фотосхемы и фотопланы застревали в штабах и зачастую не доводились до войск.

ОГОНЬ ПО ПЛОЩАДЯМ И ПО СВОИМ

Комиссия ГКО установила, почему столь неэффективно расстреливались те самые тысячи вагонов снарядов, о которых говорилось выше, отчего артиллерия Западного фронта, несмотря на численное и качественное превосходство над артиллерией противника, не наносила значительного ущерба врагу.

Командование артиллерии Западного фронта слишком увлекалось вопросами общего планирования поражения противника в предстоящих операциях. При этом зачастую не учитывались конкретные данные о группировках и объектах немцев. Исполнителям конкретные огневые задачи на местности ставились очень редко. Во многих случаях командиры артиллерийских батарей и дивизионов получали схемы, которые не отвечали действительному положению целей. Неудивительно, что сплошь и рядом стрельба велась по пустым местам.

Артподготовка осуществлялась, как правило, по шаблону. Ее начало обозначалось залпом гвардейских минометов, затем следовал период стрельбы на разрушение и в конце - огневой налет артиллерии по переднему краю. Противник, зная порядок огня, умело сохранял свою живую силу в укрытиях. Вследствие того, что наша артиллерия, как правило, била по площадям и не подавляла противотанковые средства, опорные пункты, пункты управления и узлы связи немцев, они встречали наши войска хорошо организованным огнем артиллерии, танковых и пехотных подразделений, срывая во многих случаях атаки с самого начала.

Из рук вон плохо артиллерия поддерживала атаки и осуществляла огневое сопровождение наступления. Заявки пехоты зачастую не выполнялись, взаимодействие с ней и танками во многих случаях утрачивалось. Иногда дело доходило до того, что орудия прямой наводки стреляли по своим. Характерно, что о неудовлетворительной работе артиллерии Западного фронта свидетельствовали и показания многих пленных немцев.

Предыдущий опыт войны показал, что крупные танковые соединения должны вводиться в сражение для развития успеха только после прорыва главной оборонительной полосы противника. Однако командование Западного фронта имеющийся у него 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус бросало на неподавленную германскую оборону. Корпус от хорошо организованного огня противотанковой артиллерии немцев нес большие потери и решить поставленные задачи не мог. Постоянное стремление командования фронта добиться успеха посредством преждевременного задействования танковых соединений и частей не давало никаких результатов и только губило людей и технику. В частности, в том же 2-м гв. тк вскоре после его ввода в сражение осталось всего два танка.

Исключительно большие потери во всех операциях и боях несли танковые бригады непосредственной поддержки пехоты. Основная причина этого заключалась в том, что противотанковые средства противника огнем артиллерии своевременно не подавлялись, а необходимое взаимодействие между родами войск, как правило, отсутствовало.

РАССТРЕЛЬНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Центральное место во многих операциях Западного фронта занимала 33-я армия генерала Василия Гордова. Командование фронта уделяло ей наибольшее внимание, придавало 33-й значительные средства усиления и считало генерал-полковника Гордова лучшим своим командармом.

Однако нигде не был так плохо организован бой, как в армии Гордова, отмечалось в итоговом отчете комиссии ГКО. Вместо тщательной подготовки операций и организации боевых действий, вместо правильного использования артиллерии, танков и инженерных войск Василий Гордов всегда стремился пробить оборону противника живой силой. Об этом свидетельствовали потери 33-й армии, которые составляли более половины всех потерь Западного фронта.

Вопреки указаниям Ставки, Василий Гордов нередко вводил в бой специальные подразделения (разведчиков, химиков и саперов) в качестве обычной пехоты. Так, в январе 1944 г. командование 33-й армии бросило все разведывательные подразделения соединений и частей в обычный общевойсковой бой, в котором их личный состав был почти полностью выбит.

К числу тяжких проступков командующего армией проверяющие отнесли практику направления в цепь в ходе операций всего офицерского состава дивизий и корпусов. Вот наиболее характерные строки из приказов Гордова того времени: "Весь офицерский состав поставить в боевые порядки и цепью пройти лес, назначив небольшие отряды для выкуривания автоматчиков из их гнезд", "немедленно все управление корпуса отправить в цепь. Оставить в штабе только начальника оперативного отдела". Или же - "лучше нам быть сегодня убитыми, чем не выполнить задачу". Правда, сам генерал-полковник, в отличие от многих своих подчиненных, ни убит, ни ранен не был.

Подобный стиль работы командующего 33-й армии приводил к дезорганизации управления боевыми действиями и тяжелым, причем ничем не оправданным потерям в офицерском составе. За описываемый срок в 33-й армии погибли или получили ранения 4 командира дивизии, 8 заместителей командиров дивизий и начальников штабов дивизий, 38 командиров полков и их заместителей и 174 командира батальона.

Помимо всего прочего, Василий Гордов прибегал к расстрелам командиров без суда и следствия. Так, 6 марта 1944 г. по его приказу расстреляли майора Трофимова - якобы за уклонение от боя. На самом деле, как позже установило следствие, офицер ни в чем виноват не был.

Управление войсками со стороны командарма-33 зачастую сводилось к разносам, ругани и оскорблениям. Такой стиль руководства на фронте получил образное название "матерного". Угрозы расстрелом были самой обычной практикой для генерал-полковника. В частности, это зафиксировано в отношении командира 277-й сд генерал-майора Гладышева и командира 45-го стрелкового корпуса генерал-майора Поплавского.

По свидетельствам генералов и офицеров, работавших с Гордовым, отвратительное отношение к людям, непрерывная истерика командующего так задергали подчиненных, что бывали случаи, когда командиры соединений и частей попросту становились невменямыми и были не в состоянии руководить боем.

ВАСИЛИЙ СОКОЛОВСКИЙ: НЕУДАВШАЯСЯ РОЛЬ

Командующий войсками Западного фронта генерал армии Василий Соколовский начинал войну заместителем начальника Генерального штаба, затем длительное время был начальником штаба Западного фронта при Георгии Жукове, его правой рукой. Одно это говорит о незаурядности этого человека, ибо Георгий Константинович посредственностей в военном деле рядом с собой не терпел.

Однако до того момента, как ему довелось возглавить войска Западного фронта, Василий Соколовский занимался в основном штабной работой, где и смог проявить себя. Вместе с тем общеизвестно, что ее характер разительно отличается от командной работы, особенно оперативно-стратегического характера. Как командующему войсками Западного фронта, Василию Соколовскому ни удалось провести ни одной операции, которая бы в качестве образца вошла в учебники по оперативному искусству и отличалась полководческим блеском.

В его активе по большей части операции "незнаменитые". В частности, кровопролитное наступление марта 1943 г., когда немцы по своему почину с целью выравнивания линии фронта оставили злосчастный для РККА ржевско-вяземский выступ, а перешедшие в преследование войска Соколовского так и не смогли навязать своей воли противнику. Вывод германских войск с плацдарма, в течение года угрожавшего Москве, прошел образцово, чего не скажешь о действиях соединений и объединений, которыми руководил генерал Соколовский.

В дальнейшем Западный фронт принимал участие в Орловской и Смоленской стратегических наступательных операциях и в целом достиг немалых успехов. Однако войска ЗФ только выталкивали противника с захваченной им территории, причем оплачивали это продвижение вперед большой кровью и существенными потерями в ВВТ.

Пример Соколовского подтверждает истину, что далеко не каждый талантливый начальник штаба сможет быть столь же выдающимся командиром. По всей видимости, Василию Соколовскому на должности командующего войсками Западного фронта просто не хватило столь необходимого здесь "характера", полководческого чутья и глазомера, поскольку в отсутствии необходимой оперативной подготовки и общей военной грамотности генерала упрекнуть все-таки нельзя. Кстати сказать, вернувшись к хорошо знакомой штабной работе, Василий Соколовский вновь зарекомендовал себя с положительной стороны, следовательно, оказался на своем месте.

ОТДЕЛАЛИСЬ ЛЕГКИМ ИСПУГОМ

При детальном знакомстве с подробностями событий, происходивших на Западном фронте зимой-весной 1944 г., берет некоторая оторопь. Особенно если учесть, что это - не страшные дни июля или октября 1941 г., когда практически все валилось под откос, а канун окончательного изгнания германских войск с территории нашей страны, когда всего год оставался до победоносного завершения войны.

В целом ходе работы комиссии ГКО выявилось такое количество вопиющих недостатков, что стало ясно - без кадровых перестановок в полевом управлении Западного фронта не обойтись. Казалось бы, из Ставки должны загрохотать громы и засверкать молнии. Но... Вот перечень "суровых" взысканий, которые были наложены на проштрафившихся военачальников.

Командующий войсками Западного фронта генерал армии Василий Соколовский был отстранен от должности и назначен начальником штаба 1-го Украинского фронта, затем стал заместителем командующего 1-м Белорусским фронтом. В конце мая 1945 г. ему присвоили звание Героя Советского Союза. После войны он в течение трех лет являлся главнокомандующим Группы советских войск в Германии, три года был первым замом военного министра СССР, а в 1952-1960 гг. возглавлял Генеральный штаб Вооруженных сил СССР. Скончался в 1968 г., похоронен на Красной площади у Кремлевской стены.

Командующего артиллерией фронта генерал-полковника артиллерии Камеру понизили в должности.

Генерал-полковник Василий Гордов был отстранен от командования 33-й армией и назначен... командующим 3-й гвардейской армией 1-го Украинского фронта. Этим объединением он командовал до конца войны и даже получил звание Героя Советского Союза. Надо полагать, исправился и "устранил имеющиеся недостатки". Кончил, однако, "расстрельный генерал" плохо: его самого поставили к стенке в 1951 г. Правда, не за военные дела, а неосторожные разговоры во хмелю.

Самое же суровое взыскание тогда, весной 1944 г. получил начальник разведотдела штаба Западного фронта полковник Ильницкий, не только лишившийся должности, но и пониженный в звании до подполковника.

А начальник штаба фронта генерал-лейтенант Покровский вообще остался на своем посту.

Единственная причина столь мягких наказаний может заключаться только в одном - острый кадровый голод в РККА на способных командиров оперативного и оперативного-стратегического уровня в течение всей войны.

ВЫВОДЫ

Что напрочь отсутствовало в стиле работы маршала Сталина, так это формализм и бюрократизм. Не успели ему доложить результаты проверки комиссии ГКО, как сразу же были приняты неотложные меры. Помимо "разгона" командования ЗФ, Ставка разделила сам фронт на два (2-й и 3-й Белорусские) и тем самым приблизила руководство к войскам, сделав его более оперативным. В качестве новых командующих и начальников были выдвинуты хорошо зарекомендовавшие себя в предыдущих боях генералы. Фронты были усилены личным составом, вооружением и военной техникой и приступили к усиленной подготовке к предстоящим боям с учетом допущенных в предыдущих сражениях просчетов. Это не замедлило сказаться на ходе военных действий.

Всего через полтора месяца в Белоруссии началась одна из крупнейших стратегических операций Второй мировой войны - операция "Багратион". Войска наступавших фронтов разгромили одну из наиболее сильных вражеских группировок - группу армий "Центр". 17 германских дивизий и 3 бригады были уничтожены, а 50 дивизий потеряли более половины своего состава. Однако надо ли было оплачивать такой дорогой ценой "нулевой цикл" столь впечатляющего успеха отечественного оружия? И, наконец, число попыток, предоставленных Ставкой ВГК руководству Западного фронта для выполнения оперативно-стратегических задач, выглядит явно чрезмерным.