Анна Котомина С.И. Лучицкая. Образ другого. Мусульмане в хрониках крестовых походов. - СПб.: Алетейя, 2001.
КОГДА ювелир из Майнца Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок, первое, что он напечатал после Библии, был стихотворный календарь "Увещевания к христианам против турков". Миф о мусульманине имеет долгую историю в европейской культуре. Через пять столетий после Гутенберга обаяние этого мифа по-прежнему увлекает людей, как в те далекие годы, когда первый голубоглазый и гладко выбритый франк встретил на узкой дорожке первого черноглазого и бородатого мусульманина.
На интересе к образу другого туристические фирмы зарабатывают миллионы, продавая билеты в Тунис, Марокко и Египет, куда по следам графа Монте-Кристо и его прекрасной возлюбленной хотят отправиться тысячи людей, чтобы все увидеть и сфотографировать.
Неугасающий столь долгое время миф о мусульманах привлекает историков, специалистов по коллективной памяти человечества. Обращаясь к мифу христиан о мусульманах, ученые-историки имеют возможность, оставаясь в рамках своей предметной области, привлечь внимание общества к своим исследованиям. Проблема изменения форм и цвета стремян пегих скакунов личной гвардии халифа аль-Хоккея IV может взволновать двух-трех убеленных сединами специалистов по стременам и скакунам. И один из них, особенно уязвленный некоторыми поворотами темы и формулировками, даже не сможет уснуть. Но хорошая книжка о том, как наши предки воспринимали мусульман и как сложилось наше представление о пугающем и манящем мусульманском Востоке, будет интересна многим.
Светлана Игоревна Лучицкая подошла к описанию истории мусульманского мифа с академической обстоятельностью. Основательно вооружившись актуальными теоретическими разработками Роллана Барта, Мишеля Фуко, Хейдена Уайта, опираясь одной ногой на столпов отечественной традиции от М.М. Бахтина до М.Ю. Лотмана с А.Я. Гуревичем, а другой - на блестящую эрудицию в области хроник крестовых походов и старофранцузского эпоса, она написала книгу, достойную внимания во всех отношениях.
Исследование начинается с составления небольшого словарика, при помощи которого можно наиболее адекватно перевести названия и определения, которыми награждали мусульман христианские авторы в 11 хрониках, на наш язык.
В последней главе автор переходит от описания воображаемого образа мусульман к вполне материальному - нарисованному в иллюстрациях к рукописям. Чаще всего наши предки рисовали сцены боя со страшными и черными лицом мусульманами примерно так, как современные мальчишки младшего школьного возраста рисуют врагов и войнушку.
Редко кому из историков удается в формате книги создать у читателя ощущение, что он вместе с автором участвует в увлекательном расследовании обстоятельств и загадок, ведущих к решению проблемы. Чаще всего книги по истории бывают выдержаны в жанре лекции или сказания. В этой книге основной прием повествования - парадокс. Автор не стесняется своего удивления и радости по поводу очередной выдумки хронистов. И читатель заражается энтузиазмом автора.
Несколько авторитетных хроник в один голос повествуют о том, как первые крестоносцы обнаружили в главной мечети покоренного города огромное золотое изваяние "пагубного" Магомета и с огромным трудом столкнули его с пьедестала. Как в мечети могло появиться изображение Магомета, если ислам категорически воспрещает всякое изображение? На этот вопрос есть больше одного ответа.
Фульхерий Шартрский называет мусульманских женщин, которые всю жизнь проводят под паранджой, "бесстыдными". Оказывается, их бесстыдство заключалось в том, что несчастные прятали от крестоносцев деньги во рту, так что бедным христианам пришлось вспарывать им животы, чтобы достать деньги.
История встреч христиан с мусульманами во время крестовых походов напоминает череду бесконечных недоразумений и взаимного непонимания. Египетский халиф не решается показать руку без покрывала франкским послам во время заключения взаимовыгодного договора. А послы почему-то очень настаивают на рукопожатии. Под Антиохией послы мусульманского правителя привозят половину его бороды в виде верительной грамоты, а христиане не знают, что с ней делать.
На фоне сотен живых и колоритных деталей жизни мусульман решаются вполне серьезные вопросы: особенности структуры и общества у мусульман, приемы их военной тактики, взаимопроникновение литературных традиций и особенности повествовательных приемов в хрониках походов.
Со времен Гутенберга не изменились только темы, наши возможности и знания стали неизмеримо больше. Читать содержательные книги нам гораздо интереснее, чем стихотворные увещевания.
