Виктор Гаврилов СРАЗУ ПОСЛЕ смерти Сталина ЦРУ США провело секретное исследование возможных последствий этого события на политику СССР в странах советского блока. В докладе говорилось, что "СССР сегодня политически более уязвим, чем перед смертью Сталина. Новое руководство столкнется с необходимостью принятия тяжелых политических решений, и эти трудности могут возрасти из-за личного соперничества за власть, что не только ослабит господствующий режим внутри страны, но и отрицательно скажется на сплоченности международного коммунистического движения".
БОЛЬШОЙ СКАЧОК ПО-НЕМЕЦКИ
Сразу после смерти Сталина в марте 1953 г. почти во всех государствах советского блока дали о себе знать социально-экономические неурядицы. С особой силой они проявились в Германской Демократической Республике. При этом, по мнению западных аналитиков, внутриполитические предпосылки кризиса уходят своими корнями в решения восточногерманского партийно-политического руководства середины 1952 г. В июле 1952 г. на 2-й конференции Социалистической единой партии Германии был провозглашен курс на ускоренное построение социализма в ГДР.
Кампанию по реализации намеченных мер возглавил лично Вальтер Ульбрихт, тогдашний лидер СЕПГ. Однако "ускоренная социализация" Восточной Германии закончилась крахом. Причиной этого стали не только недальновидность и стратегические просчеты политического руководства страны, но также слабость и чрезмерный бюрократизм административно-исполнительного аппарата, некомпетентность и низкий уровень профессионализма его сотрудников, подбиравшихся, как правило, с учетом лояльности правящему режиму.
План экономического развития ГДР, принятый не без влияния со стороны советского политического руководства, предусматривал форсированное развитие тяжелой промышленности, что отрицательно сказывалось на работе других отраслей народного хозяйства. Населению ГДР было трудно понять это, особенно когда многие товары повседневного спроса отпускались только по карточкам.
Растущее недовольство политикой СЕПГ, а также указанные выше меры привели к тому, что с середины 1952 г. начался массовый переезд граждан ГДР в Западную Германию - в основном через Берлин. Среди мигрантов существенную долю занимали промышленные рабочие и крестьяне. Отток рабочей силы также оказал резко отрицательное влияние на экономику ГДР. В начале 1953 г. поток беженцев резко возрос. Однако западные источники расходятся в оценке точного их числа. По данным верховного комиссара США в Берлине Конанта, за период с 23 февраля по 3 июня 1953 г. из Восточной Германии выехали 300 тыс. человек (хотя он же замечает, что есть и иная цифра - 90 тыс.). А в докладе Отдела восточноевропейских стран, подготовленном для главы аппарата верховного комиссара США в Берлине 25 сентября 1953 г., указывалось, что "с января по июнь 1953 г. число беженцев достигло небывалых размеров - около 30 тыс. человек ежемесячно".
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА
Уже весной 1953 г. ведущие западные державы, в первую очередь США, попытались использовать сложившуюся в ГДР ситуацию в своих интересах. Тогда же активизировалась деятельность их спецслужб, которые финансировали группы по организации беспорядков, а также пропагандистская кампания, направленная на дискредитацию правящего режима в Восточной Германии. Как свидетельствуют ныне рассекреченные документы, в Соединенных Штатах, например, была разработана целая программа психологических действий, имевшая своей целью: 1) установить контакты с "порабощенными народами" Восточной Европы, включая и ГДР; 2) наглядно показать неэффективность социалистической экономической системы; 3) продемонстрировать солидарность Запада с восточноевропейскими странами.
В частности, американским Советом по вопросам психологической стратегии еще в мае 1953 г. был разработан план оказания продовольственной помощи народам Восточной Европы в качестве важнейшей составной части психологической войны. Основные положения плана были изложены 13 мая 1953 г. в меморандуме Джорджа Моргана, исполнявшего обязанности директора Совета. В документе прямо говорилось, что реализация данной программы "даст целый ряд преимуществ США, поскольку американский контроль за распределением продовольствия позволит установить более тесные контакты с порабощенными народами, а информация о гуманитарной помощи Соединенных Штатов распространится по всему миру". При этом главный упор все же делался на то, что указанная программа разработана прежде всего "в интересах национальной безопасности США".
По мнению западных политических аналитиков того времени, серьезный промах со стороны как руководства ГДР, так и "курировавшего" его Советского Союза состоял в сохранении практически беспрепятственного сообщения между Западным и Восточным Берлином. Эта лазейка в железном занавесе позволяла жителям ГДР сравнивать свою жизнь с условиями жизни в Западной Германии, где в то время, как указывалось в "Обзоре важнейших событий" за 1953 г. (от 22 января 1954 г.) верховного комиссара США в Берлине Конанта, "стремительными темпами шло восстановление городов, почти полностью были выполнены планы возрождения промышленности, предприятия эффективно работали, уровень безработицы - низкий, цены - устойчивы, денежный курс - надежен, и все смотрят в будущее без малейшего страха". Сохранение открытой границы между Западной и Восточной зонами Берлина в значительной степени способствовало росту недовольства граждан ГДР политикой правящей СЕПГ.
Естественно, возникает вопрос: почему советское руководство не закрывало границу?
Одно из объяснений этого состоит в следующем. Начиная с октября 1950 г. СССР активно выступал за скорейшее заключение мирного договора с Германией и ее объединение на условиях полного военного нейтралитета (при этом предусматривался запрет на ее ремилитаризацию, образование немецких воинских формирований и недопущение участия страны в каких бы то ни было военно-политических союзах). В 1952 г. Москва, стремясь не допустить ремилитаризации ФРГ и предотвратить ее вовлечение в западные военно-политические блоки (крайне опасное для советских позиций в Европе), активизировала свою деятельность, направленную на создание единой и нейтральной Германии. При этом главные надежды возлагались на поддержку общественного мнения ФРГ. Вот почему с учетом данных планов перекрывать межзональное сообщение в Берлине было бы тактически и стратегически абсолютно неверным.
Кремль даже мирился с тем, что Западный Берлин превратился в общепризнанный европейский центр западных разведслужб, а открытая граница между зонами позволяла беспрепятственно проникать в Восточный Берлин разного рода агентам, провокаторам и другим нежелательным элементам.
ВЗРЫВ
По мнению большинства западных политиков и дипломатов, главным толчком к началу народных волнений в ГДР 16-17 июня послужила радикальная смена политического курса внутри страны, которая произошла под влиянием нового кремлевского руководства и, в частности, Берии, который считал, что нужна не социалистическая, а прежде всего мирная и объединенная Германия. (Заметим, что позже именно Берию обвинят в том, что он якобы чуть ли не инициировал беспорядки в Восточном Берлине.) Для скорейшей реализации этих планов требовалось завоевать на свою сторону народные массы ГДР, общественное мнение ФРГ и ведущих западных стран. Кроме того, новые советские лидеры отчетливо понимали, что ускоренные темпы "социализации" Восточной Германии привели к росту внутренней напряженности, грозящей вылиться в народные волнения. По мнению, высказанному в информационном письме верховного комиссара США в Берлине, "это неизбежно повлекло бы за собой цепную реакцию, представляющую опасность не только для советской структуры власти и контроля в ГДР, но и в других странах-сателлитах и даже в самом Советском Союзе". Поэтому руководство СССР, "увидев сигналы опасности, решило, что необходимо принять далеко идущие корректирующие меры, направленные на ослабление внутренней напряженности".
2 июня 1953 г. было издано распоряжение Совета Министров СССР "О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР". А через несколько дней, 11 июня, публикуется заявление политбюро СЕПГ о введении нового политико-экономического курса, который предусматривал признание ошибок, допущенных при форсированном строительстве социализма в стране, прекращение войны с частным сектором в промышленности, сельском хозяйстве и торговле, пересмотр приоритетов в промышленности в пользу легкой, а также принятие мер, способствующих повышению уровня жизни граждан ГДР. Однако, приняв новый курс и сделав уступки практически всем слоям населения, восточногерманское руководство не отменило 10-процентное повышение норм выработки для рабочих при сохранении прежней зарплаты.
И 16 июня последовал взрыв. Начиная с 17 июня забастовки прокатились в общей сложности по 304 населенным пунктам ГДР. Бастовали по меньшей мере 110 крупных предприятий, на которых работали 267 тыс. рабочих. Крупные демонстрации прошли в 72 населенных пунктах. Советские войска привлекались для "наведения порядка" в 121 населенном пункте.
Центрами волнений помимо Берлина стали прежде всего среднегерманский промышленный регион (с городами Биттерфельд, Галле, Лейпциг и Магдебург), Магдебургская область, в несколько меньшей степени - области Йена-Гера, Бранденбург и Герлиц. В целом по стране, согласно сообщению министра государственной безопасности ГДР, погибли 19 демонстрантов и 2 человека, не принимавших участия в событиях, а также 4 сотрудника полиции и госбезопасности. Ранены были 1236 демонстрантов, 61 прохожий и 191 сотрудник восточногерманских сил безопасности.
Позже появились многочисленные легенды о кровавой расправе с демонстрантами, о советских солдатах, отказывавшихся выполнять приказ стрелять в безоружную толпу и якобы позже расстрелянных. Между тем в докладе Конанта государственному департаменту США 25 сентября 1953 г., в частности, говорилось следующее: "Советская Армия продемонстрировала способность к быстрой мобилизации и подавлению волнений по первому приказу... Советские войска продемонстрировали чрезвычайно высокую дисциплину, самообладание и выдержку, что явилось неожиданностью для всех, но в первую очередь для восточных немцев..."
