Лариса Донец-Семенова Первая мировая война была, мягко говоря, не очень удачна для Российской империи. Но там, где помимо солдатской отваги присутствовало стратегическое мышление командования и было налажено снабжение, русские войска побеждали. Наиболее ярким примером остается знаменитый Брусиловский прорыв.
ТАЙНАЯ ПОДГОТОВКА К ПРОРЫВУ
14 апреля 1916 года в городе Могилеве собрался военный совет русской армии. Обсуждалось положение на фронтах и план дальнейших действий. На последней конференции Антанты в Шантильи, состоявшейся 14 февраля, представитель России взял обязательство, по которому русские должны были начать большое наступление не позднее 15 июня. Англо-французы, в свою очередь, обещали предпринять решительную операцию с 1 июля.
Большинство русских генералов не верили в успех предстоящего наступления. Они еще находились под впечатлением провала мартовской операции у озера Нарочь.
По-прежнему ощущался недостаток снарядов тяжелой артиллерии. Пугали также и весьма сильные укрепления, которые возвели австро-германцы за период зимнего затишья. Единственным, кто верил в боеспособность русского солдата, был генерал Брусилов, только что назначенный главнокомандующим Юго-Западным фронтом.
По первоначальным планам Ставки предполагалось, что Юго-Западный фронт к активным действиям не способен, потому ему отводилась чисто пассивная, оборонительная роль, а нанесение главного удара возлагалось на Западный фронт. Брусилов настоял на том, чтобы и его фронту было разрешено наступать. Тогда Военный совет решил, что армии Юго-Западного фронта будут наносить вспомогательный удар.
Брусилов стал энергично готовиться к прорыву неприятельских позиций. Прежде всего необходимо было добиться внезапности. Предыдущий опыт мировой войны показал, что почти невозможно сохранить в тайне подготовку к крупному прорыву, если он намечается в каком-либо одном месте. Сосредоточение больших масс артиллерии, подвоз к этому месту свежих войсковых частей, подготовительные инженерные работы и устройство плацдарма для атаки - все это дает возможность противнику заранее предугадать намечаемый район прорыва, стянуть сюда необходимые резервы и принять оборонительные меры. Поэтому Брусилов решил осуществить прорыв не в одном месте, а сразу в нескольких.
В состав Юго-Западного фронта входило четыре армии. Они располагались в такой последовательности: 8, 11, 7 и 9-я. Эти армии растянули свой фронт на протяжении более 400 верст, от Полесья до границ Румынии. Крайняя справа 8-я армия примыкала к левому флангу Западного фронта. Брусилов решил произвести по одному прорыву в каждой армии. Помимо этого отдельные корпуса должны были подготовлять ряд частных атак. Так как по решению Военного совета Юго-Западный фронт должен был выполнять вспомогательную задачу и поддерживать своими действиями Западный фронт, то главный прорыв возлагался на 8-ю армию, которая была к нему ближе всего. Но противник не мог бы об этом догадаться, так как во всех армиях Юго-Западного фронта одинаково интенсивно шли большие подготовительные работы.
Подготовка велась с необыкновенной тщательностью. Это была огромная методическая работа, длившаяся почти два месяца. В первую очередь были весьма подробно изучены районы расположения неприятельских войск. Русские летчики сфотографировали с самолетов все неприятельские укрепленные позиции. Были также засняты и ближайшие тыловые пункты, где располагались штабы противника, склады боеприпасов, пути, по которым можно было ожидать подхода неприятельских резервов. Эти снимки с самолетов развертывались при помощи проекционного фонаря в план и помещались на карте. Затем также карты опять-таки фотографическим путем доводились до желаемого масштаба. Вскоре во всех армиях Юго-Западного фронта появились большие планы в масштабе 250 саженей в дюйме. На них были нанесены во всех подробностях позиции австро-венгров. Все командиры снабжались подробными планами своего участка.
По ночам саперные команды устраивали с величайшей осторожностью многочисленные наблюдательные пункты. Десятки и сотни глаз стали пристально следить за противником. Наблюдатели "ловили" скрытые батареи австро-венгров, их наблюдательные пункты, основные очаги сопротивления. Все эти объекты тщательно заносились на карты и получали свои номера. Таким образом русские составили вскоре довольно полную и ясную картину австро-венгерских позиций и всех главнейших целей, по которым артиллерия должна была сосредоточить свой огонь. Дополнять и уточнять эту картину помогали агентурные сведения русской разведки и допросы пленных и перебежчиков.
Неприятельские позиции были чрезвычайно сильны. Они состояли из двух, а местами трех укрепленных полос, расположенных одна от другой на расстоянии 3-5 километров. Каждая полоса, в свою очередь, состояла из трех линий окопов. Окопы очень глубокие, с высокими брустверами. Везде были устроены многочисленные козырьки, бойницы, пулеметные гнезда, блиндажи. Убежища были глубоко врыты в землю, сверху укладывались два ряда толстых бревен, которые засыпались еще слоем земли толщиной до двух метров. Многие убежища имели вместо бревен толстые железобетонные своды. В некоторых местах австро-венгры устроили своеобразные маленькие крепости-редуты в виде сомкнутых земляных сооружений. А на вершинах холмов размещались сильно укрепленные опорные пункты. Впереди окопов тянулись густые проволочные заграждения. Иногда они имели до шестнадцати рядов кольев, оплетенных толстой стальной проволокой. По проволоке передовой линии был пущен сильный электрический ток. Кроме того, на проволочных заграждениях висели бомбы, взрывающиеся от малейшего прикосновения. Между окопами были устроены разнообразные искусственные препятствия-рогатки, засеки, волчьи ямы. А во многих местах впереди первой полосы были заложены самовзрывающиеся фугасы. Эту грозную систему огня, стали, земли, бетона и должны были разрушить и преодолеть русская артиллерия и пехота.
Подготовка и наступление было проведено русскими в значительной мере скрытно от неприятеля. Войска подтягивались в районы прорывов с большой предосторожностью. Они размещались в тылу, но их начальники, снабженные планами с подробным расположением противника, все время находились впереди и тщательно изучали те участки, которые им придется атаковать. Командиры полков, дивизий, артиллерийских частей лично знакомились с первой линией неприятельских укреплений, изучали подступы к ним, намечали огневые позиции артиллерии, выбирали наблюдательные пункты и т.д.
В свою очередь, команды связи прокладывали незаметно сложную паутину телефонных проводов, соединяя ими артиллерийские огневые позиции с наблюдательными и командными пунктами, с центральными телефонными станциями, с передовыми окопами пехотных частей.
Так же скрытно происходило и сосредоточение артиллерии. Уже давно были намечены и занесены на все карты и планы артиллерийские позиции. Уже давно были оборудованы и тщательно замаскированы места для орудий. Уже давно были распределены главнейшие цели для отдельных батарей. Уже много раз командиры этих батарей выезжали на свои позиции. Они определили с помощью угломеров и дальномерных приборов дистанции до своих целей и подсчитали затем исходные данные для открытия огня. А большинство артиллерийских позиций оставались по-прежнему пустыми. Пушки и гаубицы стояли в глубоком тылу, в стороне от дорог, скрытые в лесах и рощах вместе с артиллерийскими парками и обозами. Орудия были покрыты брезентом и замаскированы сверху ветками, травой, полотнищами, окрашенными под цвет окружающей местности.
Лишь за несколько дней до начала наступления войска, предназначенные для атаки, были введены в боевую линию. Многие батареи были поставлены на свои позиции всего только за сутки до начала боя. Передвижение к фронту производилось незаметно, преимущественно по ночам. На дорогах стояли регулировщики, которые следили за правильным движением войск.
НАСТРОЕНИЯ ПРОТИВНИКА
Все эти меры предосторожности вполне оправдали себя. Австро-венгры не подозревали, что против них готовится в величайшем секрете крупная операция. 23 мая в Берлине произошла встреча главнокомандующего австро-венгерскими силами фельдмаршала Конрада фон Гетцендорфа с германским военным министром и начальником генерального штаба Эрихом Фалькенгайном. Конрад только что объехал Восточный, те места, где линия австро-венгерских позиций находилась против Юго-Западного фронта русских. Фельдмаршал был явно в хорошем расположении духа. Австрийское оружие восстанавливало свою честь на итальянском фронте. Неделю тому назад 18 австрийских дивизий с могущественной тяжелой артиллерией начали успешное наступление на левый фланг Итальянского фронта. Под натиском сильного противника итальянцы стали поспешно отходить на участке 60 километров. Удар австрийцев был направлен на Трентино в долину реки По, и в случае дальнейшего успеха наступление грозило отрезать сообщение итальянской армии с Венецианской областью. Италия явно трещала по швам. Конрад считал вполне возможным перебросить несколько австрийских дивизий с русского фронта для окончательного разгрома Италии.
Фалькенгайн не разделял благодушного настроения своего собеседника. Верденская операция все более затягивалась и не приносила германцам решительных побед. Правда, в последние дни армия кронпринца заняла важные тактические пункты на левом берегу Мааса, но еще большой вопрос, удастся ли сломить окончательно сопротивление французов при том крайнем напряжении сил, которое испытывают немецкие войска под Верденом. Вызывало также сильное беспокойство положение дел на азиатско-турецком театре. Уже более двух месяцев турки терпели поражение за поражением под ударами Кавказской армии русских. 16 февраля пал Эрзерум. 2 марта был взят русскими Битлис. 18 апреля турки очистили Трапезунд.
Одним словом, последние события показывали, что военная мощь русской армии была далеко не подавлена и что, напротив, русские войска способны к весьма активным действиям. Вот почему Фалькенгайн спросил фон Гетцендорфа, не опасается ли он какого-нибудь удара со стороны русских. Фельдмаршал самоуверенно отвечал, что австро-венгерские позиции он считает неприступными и что русские вовсе не готовятся к активным действиям на этом фронте.
- Чтобы подвезти только тяжелую артиллерию, им нужно не менее 4-6 недель, - говорил Конрад фон Гетцендорф.
Разумеется, он был бы куда менее спокоен, если бы подозревал о той скрытой работе, которая шла в то время полным ходом в армиях генерала Брусилова.
ВНЕЗАПНАЯ АТАКА
А между тем события развивались с необычайной быстротой. Русская Ставка забрасывалась итальянскими и французскими телеграммами с требованием начать наступление ранее намеченного срока. Французский президент и итальянский король взывали к Николаю II о немедленной помощи. Русскому солдату приходилось вновь платить своей кровью по векселям царского правительства, выданным англо-французскому капиталу.
Прошло всего только 10 дней со дня встречи фон Гетцендорфа с Фалькенгайном, как австро-венграм пришлось испытать силу русского оружия. На рассвете 4 июля на протяжении 400 верст Юго-Западного фронта русская артиллерия внезапно открыла ураганный огонь. Началась короткая, но мощная артиллерийская подготовка, после чего русская пехота пошла в атаку.
Австро-венгры были ошеломлены внезапностью нападения. Быстрые и стремительные удары сразу в нескольких местах произвели на них паническое впечатление. И главным героем этого наступления оказалась русская артиллерия. Необычайная методичность и высокое искусство стрельбы русских артиллеристов вызвали восхищение во всем мире. Даже враги вынуждены были это признать. Немецкий военный корреспондент при австрийской главной квартире писал в те дни в газете "Штутгартский листок новостей": "Надо признать, что в последних боях русские обнаружили неожиданную мощь. В особенности следует отметить необычайную силу артиллерии... Во многих местах победа решалась неприятельской артиллерией".
Русские достигли своих огромных успехов не с помощью подавляющего количества материальных средств на каком-нибудь узком участке. Напротив, у австро-венгров было значительно больше орудий и пулеметов. Так, например, русские имели во всех четырех армиях всего только 335 тяжелых орудий, а австро-венгры - почти 600. Победа была одержана благодаря тому, что Брусилову удалось осуществить внезапность нападения и чрезвычайно тщательно подготовить первый удар. Действие артиллерии было расписано по точному графику. Различные группы артиллерии решали свои определенные задачи: одни разрушали проволочные заграждения, другие стреляли по окопам, третьи подавляли огонь неприятельских батарей, четвертые устраивали огневые заграждения. Каждая батарея получила строго намеченные цели. Было указано время, когда можно начать пристрелку и когда вести огонь на поражение. Наконец, точно указывалось, с какой скоростью надо вести стрельбу в тот или иной промежуток времени. И эта огромная, строго рассчитанная и методически выполненная работа дала замечательные результаты.
Наибольших успехов добились две фланговые армии Юго-Западного фронта. На крайне правом фланге 8-я армия прорвала фронт неприятеля шириной в 16 километров и уже на третий день наступления овладела городом Луцк, проникнув в глубь расположения противника на 30 километров.
На крайнем левом фланге 9-я армия осуществила прорыв на участке протяжением в 11 километров. Так как эта армия примыкала к русско-румынской границе и наиболее угрожала Венгрии, то ее роль после 8-й армии была важнейшей. За первые десять дней операции 9-я армия захватила большое пространство. Ее корпуса, расположенные в центре, гнали перед собой противника на глубину до 50 километров.
Австро-венгры в панике отступали, бросая по дороге орудия, боеприпасы, ценное военное имущество. Более 200 тысяч пленных взяли армии Брусилова только за первые три дня прорыва. Общий характер движения русских войск приобрел такой размах, будто перед фронтом не было противника.
НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ТОПТАНИЕ
Казалось, что из позиционного тупика был найден выход и теперь можно было ожидать решительного перелома в ведении войны.
Однако этого не случилось. Юго-Западный фронт быстро израсходовал свои немногочисленные резервы. Войска понесли большие потери. Почти полмиллиона русских солдат полегли на полях Буковины и Восточной Галиции. Вновь обнаружился основной недостаток царского Верховного командования: Ставка проявила свою обычную нерешительность и неспособность согласовать и подчинить единой воле действия отдельных фронтов. Так как Юго-Западному фронту отводилась, по решению Ставки вспомогательная роль, то Брусилов, с одной стороны, стремился использовать свою 8-ю армию в направлении на Ковель, откуда он мог помочь Западному фронту нанести по германцам главный удар. 8-я армия достигла наибольшего успеха; к 14 июня она проникла в глубь неприятельской территории на 60 километров.
С другой стороны, стратегическая обстановка складывалась таким образом, что Брусилову было выгоднее развивать наступление этой армии на Львов, где Ставка отдавала противоречивые приказания, направляя 8-ю армию то на Ревель, то на Львов. Это неопределенное топтание и тяготение к двум противоположным направлениям сыграло губительную роль: уходило драгоценное время.
Западный фронт безнадежно медлил. Командующий этим фронтом генерал Эверт все откладывал наступление, ссылаясь то на сильную оборону германцев, то на недостаточную подготовку своих армий. Наконец, 15 июня он произвел атаку лишь одним корпусом в направлении Барановичей. Атака столь малыми силами велась на широком фронте и закончилась неудачно. Тогда Эверт потребовал новой отсрочки наступления, так как ему необходимо было перегруппировать свои силы. Главный удар опять откладывался, на этот раз до 3 июля. Брусилов вновь оставался один. К этому времени германцы успели уже собрать большой кулак у Ковеля и начали предпринимать ожесточенные контратаки против наступающих русских войск. Выдержав эти отчаянные контратаки по всему Юго-Западному фронту, армии Брусилова перешли в первых числах июля в дальнейшее наступление. Долгожданный главный удар Западного фронта опять привел к неудачным результатам. 3 июля после продолжительной и бестолковой артиллерийской подготовки Эверт попытался прорвать силами трех дивизий германский фронт на участке в 8 километров.
Русская пехота заняла первую линию неприятельских окопов, а кое-где и вторую линию, но дальше продвинуться не смогла. Вследствие плохой артиллерийской подготовки у противника осталось много не разрушенных пулеметных гнезд и проволочных заграждений. Помимо этого две русские дивизии, направленные из резерва для развития первоначального успеха, были введены в бой с большим запозданием и мелкими частями и поэтому никакой существенной помощи не оказали. Пресловутый "главный удар" явно провалился. Все дальнейшие попытки Эверта атаковать неприятельские позиции были безрезультатны и приводили лишь к большим потерям в русской пехоте.
В то же время войска Юго-Западного фронта в новом наступательном порыве опрокинули сопротивление свежих частей австро-германцев и уверенно шли вперед.
8-я армия продвигалась на север от Луцка и заняла к середине июля важный рубеж вдоль левого берега реки Стоход. Сами германские генералы признавались, что этот период Брусиловской операции был для них наиболее критическим: им нечем было противодействовать здесь русским. Но и у Брусилова больше не было резервов. Пришлось приостановить дальнейшее наступление как раз в тот момент, когда ворота в глубь неприятельской страны были открыты. Чтобы собрать необходимые силы для дальнейшего движения, русским понадобилось две-три недели. Но этого времени было достаточно и для противника, который успел, пользуясь свой развитой сетью железных дорог, перебросить крупные резервы с других фронтов к месту прорыва и укрепиться на Стоходе. Больше продвинуться вперед русским здесь уже не удалось. Ворота позиционного фронта вновь были плотно закрыты.
Примерно такая же картина была и на фронте 9-й армии. Здесь русские войска в течение двух месяцев одерживали одну победу за другой. Они взяли центр Буковины - город Черновцы. Затем четыре корпуса этой армии довершили разгром австро-венгерских частей, расположившихся между Днестром и Прутом. Вскоре почти вся Буковина была занята русскими. Своими крупными успехами 9-я армия оказала большое содействие соседней 7-й армии, которая благодаря этому также продвигалась вперед. Наконец, 9-я армия стала серьезно угрожать Венгрии и нефтяным источникам Галиции. В общей сложности центр этой армии продвинулся более чем на 120 километров в глубь расположения противника. Однако наступление стало понемногу выдыхаться: артиллерия отставала, пехота была утомлена, подкреплений подходило мало. А противник спешно подвозил все новые и новые дивизии, чтобы приостановить боевой марш русских полков. Уже к августу против 9-й армии оказались превосходные силы австро-германцев, которые плотной стеной преграждали дальнейшее движение русских. 13 августа русские войска закрепились на фронте протяжением в 240 километров,
Брусиловское наступление не нашло выхода из позиционного тупика. Но эта выдающаяся операция сильнейшим образом потрясла здание австро-германской коалиции. Она заставила противника перебрасывать свои оперативные резервы в район прорыва. Германцы вынуждены были снять 11 пехотных дивизий с французского фронта, а австрийцы - 6 дивизий с итальянского. Защитники Вердена в напряженные дни боев за эту крепость вновь получили помощь с Востока. Италия была спасена от сильнейшего разгрома.
Наконец, вслед за Брусиловским прорывом, Румыния объявила войну Германии и ее союзникам.
