Александр Кулаков 30 июля 2006 года сотни тысяч ветеранов Государственного орденов Ленина и Красной Звезды научно-исследовательского испытательного полигона № 10 (ГНИИП-10), разбросанных по всему миру, отметили 50-летие полигона. Но у полигона есть и вторая знаменательная дата, которую все ветераны помнят, – 4 марта 1961 года. В этот день впервые в мире удалось сбить баллистическую ракету (БР), летящую в зоне поражения со скоростью 2500 м/с – фантастическая задача, в успешное решение которой мало кто верил. Сделано это было в суровых условиях бескрайней, безжизненной пустыни Бетпак-Дала (Северная голодная степь) в Казахстане.
ПОЛИГОН В СТЕПИ
В крайне сжатые сроки в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР «О противоракетной обороне» от 3 февраля 1956 г. в этой пустыне героическим трудом конструкторов, рабочих, строителей, военных инженеров-испытателей была создана экспериментальная система противоракетной обороны (ПРО) – система «А». Она состояла из станции дальнего обнаружения (СДО-2); трех радиолокаторов точного наведения (РТН-1, РТН-2, РТН-3); противоракеты В-1000; радиолокационной станции визирования противоракеты (РСВПР); командно-вычислительного центра в составе ЭВМ М-40, боевой программы и Центральной индикаторной станции (ЦИС). РТН располагались друг от друга на расстоянии 150 км, образуя равносторонний треугольник. Система «А» занимала площадь свыше 40 тыс. кв. км. Все ее объекты соединялись радиорелейной и телефонной линиями связи.
Разработкой элементов системы «А» руководили главные конструкторы: академик П.Д.Грушин (противоракета), академик С.А.Лебедев (ЭВМ М-40), доктор технических наук В.П.Сосульников (СДО Дунай-2), профессор Ф.П.Липсман (система передачи данных). Разработку радиолокационных станций и общее руководство созданием и испытанием системы «А» осуществлял генеральный конструктор член-корреспондент АН СССР Григорий Васильевич Кисунько, которого по праву следует считать основателем ракетно-космической обороны.
Комплексные испытания системы «А» начались с середины 1960 годов. Проводились многочисленные боевые работы в режимах ЗТПР (заданная траектория противоракеты), БРУЦ (боевая противоракета, условная цель), БРУП (боевая ракета, условная противоракета) и др., но желаемого результата они долго не давали. Были сбои в работе радиолокационных станций, управляющей ЭВМ и других элементах системы. В двух случаях, когда сопровождение цели, вывод противоракеты в расчетную точку встречи и подрыв ее боевой части проходили с заданной точностью, боевая часть ПР не обеспечила поражение головной части баллистической ракеты.
Особо интенсивно велись боевые работы в декабре 1960 года. Очень хотелось встретить Новый год успехом. Но, к сожалению, цель эта не была достигнута. Ситуация становилась драматической. Нашлись «доброжелатели», которые под сомнение стали ставить саму идею создания противоракетной обороны, предложенную Григорием Кисунько.
Встреча Нового, 1961 года была омрачена. К 10 января промышленники (так мы называли сотрудников КБ, НИИ и промышленных предприятий) вернулись на полигон. Испытания системы «А» продолжились с переменным успехом, но боевая часть БР оставалась неуязвимой. Доработка системы продолжалась по результатам каждого пуска. Особенно много доработок производилось в управляющей боевой программе ЭВМ. Большинство из них направлялось на совершенствование методов управления, повышение надежности ее функционирования, устойчивости к сбоям и отказам ЭВМ. В результате технические характеристики элементов системы с каждым днем улучшались.
Настал день 4 марта 1961 года. Подготовка и проведение боевой работы, как всегда, велись по Х-плану. Мне довелось участвовать в качестве руководителя боевого расчета программистов. Прозвучала команда «Старт», свидетельствующая о запуске БР, на табло пульта-индикатора ЦИС стали появляться сигналы: «Захват СДО», «Захват РТН-1» и другие, свидетельствующие об обнаружении БР и ее сопровождении. Из динамика раздавались звуки, по которым мы, программисты, определяли состояние объектов системы и ход боевой работы. Он словно отражал работу сердца системы.
Минуты четыре все шло прекрасно, но вдруг динамик смолк, а на индикаторе ЦИС движение замерло. Сердце системы остановилось. Григорий Кисунько с ЦИСа после секундной паузы дал команду оператору ЭВМ А.М.Степанову перезапустить программу. Но тот и без команды быстро сориентировался и сделал, что надлежало. Боевая программа «очнулась» и продолжила работу. Следом ожил и динамик. Сотни участников работы вздохнули с облегчением.
Дело в том, что еще в конце 1960 года в боевую программу внесли изменение, существенно повышающее ее надежность. Суть его заключалась в том, что через короткие промежутки времени состояние боевой программы считывалось во внешнюю память ЭВМ М-40 – магнитный барабан. При этом предусматривалось, что в случае сбоев в машине или программе оператор-программист должен нажать определенную клавишу пульта управления, по которой производилась мгновенная перезапись с барабана сохраненного текста программы в оперативную память и запуск ее. Положение БР пролонгировалось на текущее время (по таймеру) и работа продолжалась.
Боевая работа была завершена в штатном режиме. Подрыв боевой части противоракеты произведен с минимальным отклонением от расчетной точки встречи с целью, при котором гарантировалось поражение боевой части БР.
ВПЕЧАТЛЯЮЩИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
Проявленные пленки кинотеодолитов зафиксировали факт поражения цели, но в полной достоверности этого факта можно было убедиться только по обломкам боевой части БР. Поиск их обычно производился под руководством офицеров при участии представителей КГБ. Начинался он с облета на самолете Ли-2 предполагаемого места падения ракет. Установленное место падения фиксировалось, и туда направлялась спецгруппа на автотранспорте для сбора обломков и доставки в установленное место.
Анализ найденных обломков боевой части БР был самым скрупулезным. В результате было установлено, что подрыв боевой части противоракеты произведен в расчетной точке встречи с целью. Цель поражена (полностью разрушена) на высоте 25 километров. На земле нашли только самые массивные части цели – грузовой макет спецзаряда, кольцевой шпангоут и носовую часть корпуса. По указанию Григория Кисунько был составлен акт о поражении баллистической ракеты Р-12 с приложением фотоальбома. После всех этих процедур и некоторых неофициальных, но радостных и торжественных встреч Григорий Васильевич вместе с начальником полигона Степаном Дмитриевичем Дороховым направили в адрес Генерального секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева телеграмму следующего содержания:
«Докладываем, что 4 марта 1961 года в район полигона «А» с ракетного полигона Минобороны была запущена баллистическая ракета Р-12, оснащенная вместо штатной боевой части ее весовым макетом в виде стальной плиты весом 500 кг. Цель запуска – проверка функционирования экспериментального комплекса средств ПРО (система «А»). Средствами системы «А» цель была обнаружена на дальности 1500 км после выхода ее над горизонтом. По данным радиолокатора «Дунай-2» центральная вычислительная машина построила и непрерывно уточняла траекторию цели, выдавала целеуказания радиолокаторам точного наведения, рассчитала и выдала на пусковые установки углы предстартовых разворотов, рассчитала момент пуска. По команде ЭВМ был произведен пуск противоракеты В-1000 с пусковой установки № 1. Полет противоракеты и наведение ее на цель проходили нормально, в соответствии с боевым алгоритмом. На высоте 25 км по команде с земли от ЭВМ был произведен подрыв осколочно-фугасной боевой части противоракеты, после чего, по данным кинофоторегистрации, головная часть баллистической ракеты начала разваливаться на кусочки. Службами полигона ведутся поиски упавших на землю остатков головной части Р-12. Таким образом, впервые в отечественной и мировой практике продемонстрировано поражение средствами ПРО головной части баллистической ракеты на траектории ее полета. Испытания системы «А» продолжаются по намеченной программе».
В последующем было произведено еще 16 таких боевых работ. В шести из них были зафиксированы факты поражения БР. Далее система «А» использовалась для сопровождения искусственных спутников земли и проведения ряда испытаний, направленных как на совершенствование средств защиты головных частей БР, так и на их подавление. В частности, на полигоне с участием объектов системы «А» было проведено пять ядерных взрывов в атмосфере.
Перехват и уничтожение головной части баллистической ракеты, способной нести ядерный заряд, имел огромное историческое значение. Защита важнейших объектов страны от ядерного разрушения стала реальностью. Правительство страны приняло решение о создании боевой системы ПРО Москвы и прилегающего промышленного района. Инициаторы холодной войны США в последующем вынуждены были подписать Договор об ограничении стратегических вооружений.
Не менее важным было значение научно-исследовательских и испытательных работ, проводимых на полигоне, для развития информационных технологий и средств радиолокации, которые в то время были на мировом уровне, а также подготовки соответствующих научных кадров и инженеров-испытателей высочайшей квалификации.
В постановлении ЦК КПСС и СМ СССР от 31 августа 1961 г. № 823-351 дана высокая оценка полученных при разработке и испытании системы «А» результатов и работе головного научного коллектива совместно с кооперацией промышленности и в/ч 03080. Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа конструкторов, руководителей предприятий, военачальников и военных инженеров-испытателей была награждена высокими наградами за личный вклад в успешное решение государственной задачи.
В последующие 20 лет основные усилия были направлены на создание боевых систем ПРО. Но разработка систем нападения всегда опережает разработку средств защиты. Потенциальный в то время противник стал оснащать боевые части БР отражателями радиолокационных сигналов, разбрасываемыми в радиусе нескольких десятков километров. Обнаружение, сопровождение и уничтожение боевых частей чрезвычайно осложнялось. Боевые системы ПРО приходилось все время модернизировать. На полигоне проводились соответствующие испытания.
Но проблема надежной защиты жизненно важных объектов от массированного нападения БР, оснащенных ядерными боеголовками, до сих пор не решена ни нами, ни американцами. Это не значит, что ее не надо решать. Идея «асимметричного ответа», основанная на неуязвимости наших БР, хороша для упреждающего удара. Но в случае нанесения противником внезапного ядерного удара эту идею скорее всего реализовать будет некому. К сожалению, научно-исследовательские работы по совершенствованию ракетно-космической обороны, похоже, прекратились. Дело дошло до того, что бывший головной научно-исследовательский институт по этому направлению ЦНИИ-45 несколько месяцев отключен от телефонной связи с внешним миром из-за отсутствия средств для ее оплаты...
