Валерий Кашин Махатма Ганди был глубоко убежден в том, что политический и духовный лидер должен коренным образом отличаться от тех, кого он за собой ведет. Именно поэтому в канун вступления в большую политику (середина 1906 года) он добровольно принял обет брахмачарии (этап ученичества в традиции индуизма. – «НГР»), который обязывал его вести аскетический образ жизни.
К тому времени ему исполнилось 37 лет, он был женат уже 23 года и являлся отцом пятерых сыновей. Ганди пришел к заключению, что половой акт – это осознанное преступление, если он не преследует детородные цели. Свои взгляды на сексуальную активность Ганди пытался обосновать теоретически. Он доказывал, что при этом утрачивается семя – источник жизненной энергии. Каждую такую потерю он приравнивал к 24 часам напряженного умственного труда или 72 часам тяжелой физической работы. В результате он пришел к выводу, что половой акт – насилие над собой или одна из форм самоубийства.
Вследствие подобных размышлений Махатма Ганди часто увязывал общественные катаклизмы со своими эротическими желаниями. Его убежденность в наличии связи между собственными слабостями и политическими конфликтами не была случайной. Ее корни уходят в традиционные для индуизма представления о тапасе, который позволяет аскету воздействовать на окружающий его мир. Под тапасом подразумевалась внутренняя энергия, или жар, преобразующий мир.
В мифологии индуизма накоплением тапаса занимались риши, легендарные мудрецы и жрецы древних арийских племен. Чтобы расстроить планы святых отшельников и не позволить последним сравняться по значимости с богами, небожители посылали на землю небесных дев и танцовщиц – апсар. Они занимались только тем, что отвлекали аскетов от обетов, соблазняли их, и тапас таким образом разрушался сам собой.
Несмотря на аскезу, победа Ганди над сексуальностью тоже не была полной. Время от времени плотские желания напоминали ему о себе, подчеркивая несовершенство и уязвимость плоти. Это удручало его и приводило к глубокой депрессии. Он полагал, что рушатся не только устои брахмачарии, но и его претензии на политическое лидерство, а Индии угрожают общественные потрясения.
Так или иначе, но обстановка в стране давала все основания для подобных рассуждений, безусловно, субъективного характера. Всякий раз, когда Махатму одолевали эротические соблазны, Индия переживала политический кризис. В 1945–1947 годах над страной нависла угроза стихийного социального взрыва. Индия медленно погружалась в пучину распрей и религиозно-общинных конфликтов. Ганди казалось, что все прежние усилия были напрасными. Он потерял контроль над ситуацией, мучился бессонницей.
В этот момент он начал свой последний аскетический эксперимент. Ганди считал его единственным шансом, способным спасти целостность страны, примирить амбициозных политиков, положить конец индусско-мусульманским погромам. Он надеялся подняться на новую ступень брахмачарии, достичь большей чистоты и обрести необходимый тапас.
Эксперимент проводился в обстановке строжайшей секретности. О нем знали лишь самые близкие люди. Его главными участниками были 77-летний Махатма Ганди и 19-летняя Ману, его дальняя родственница. Ману была сиротой и с 12 лет жила в семье Ганди. Супруга Ганди Кастурбаи умерла в 1944 году. Перед смертью она попросила мужа заменить Ману мать. В меру сил он заботился о девушке: помогал укладывать волосы и выбирать сари, давал советы по кулинарии, читал «Бхагаватгиту». В свою очередь, Ману готовила ему, стирала, делала массаж и спала в соседней комнате на джутовой циновке.
Начало эксперимента было положено 20 декабря 1946 года в Ноакхали, сельском районе Восточной Бенгалии, охваченном общинными столкновениями. Ганди прибыл туда накануне с миротворческой миссией. В тот памятный день он отправил девушке записку, в которой писал: «Сдержи свое слово. Если есть сомнения, не скрывай их. Ответь во что бы то ни стало. То, что я предложил тебе, я долго обдумывал. Напиши, что ты думаешь по этому поводу. Все мои мысли только о тебе».
Поздним вечером они вместе прошли в его комнату. Ганди был спокоен, Ману, напротив, выглядела взволнованной. Он положил руку на плечо девушке и напомнил ей о долге. Она все еще колебалась. Тогда он сам подвел ее к ложу и попросил снять сандалии. Первую ночь они спали в одежде, но под одним покрывалом. Усталая девушка быстро уснула. В полночь он разбудил ее и попросил раздеться. Таким образом, оказавшись в постели с обнаженной девушкой, он сохранил ее целомудренность и чистоту, исполнив обет воздержания.
Постепенно ситуация в Ноакхали стала нормализоваться, погромы прекратились. Ганди приписал этот результат исключительно своим опытам. Окрыленный первым успехом, он сообщил о них публично 8 января 1947 года. Отклики на эксперименты Махатмы Ганди, как правило, были негативными. Ему вменялись в вину подрыв основ общественной морали, проявление распущенности, демонстрация нравственной и политической беспомощности, оскорбление религиозных чувств индусов.
Много лет спустя Сушила Найяр, министр здравоохранения Индии в 1962–1967 годах в кабинетах Джавахарлала Неру и Индиры Ганди, выступила с сенсационным признанием, будто она спала обнаженной с Ганди раньше, чем Ману. По ее словам, они экспериментировали вместе в 1944 году. Есть основания считать, что в разное время в аналогичных опытах принимали участие и другие женщины, окружавшие «отца нации».
Подобные эксперименты не оправдали возлагаемых на них надежд. В августе 1947 года Индия была поделена на два доминиона – собственно Индию и Пакистан. Раздел сопровождался многочисленными жертвами среди мирного населения. А этот эксперимент, естественно, породил немало спорных суждений, домыслов и откровенных спекуляций, бросавших тень на имя, мировоззрение и общественно-политическую деятельность Махатмы Ганди.
Судьба оказалась немилосердна к обоим участникам этого своеобразного эксперимента. 30 января 1948 года Махатма Ганди был застрелен в саду Бирла-хаус в Дели фанатиком-индусом. Ману находилась рядом, пыталась помешать, но убийца оттолкнул ее. Она умерла в 1969 году в возрасте 42 лет. Ману оставила небольшую книгу воспоминаний «Бапу – моя мать». Как явствует из содержания книги, она так и не смогла осознать, чего же именно добивался от нее в Ноакхали бапу (отец) Ганди.
