Сергей Степашин Ровно год, как ушел из жизни Игорь Дмитриевич Сергеев – первый Маршал в новейшей истории России. Герой Российской Федерации. Один из самых ярких и достойных представителей военной элиты, масштаб личности которого поистине огромен. Человек чести и долга, настоящий военный интеллигент, системно мыслящий профессионал, глубоко понимавший сложные процессы развития страны и военно-политической ситуации в мире, он внес огромный личный вклад в укрепление обороноспособности и безопасности государства, в обеспечение национальных интересов нашей страны, способствовал повышению авторитета РФ на международной арене, ее статуса как ядерной державы.
КОГДА РАСПАЛСЯ СОЮЗ...
Судьбой ему было предписано пройти через череду испытаний в самый сложный период становления российской государственности, строительства и реформирования Вооруженных сил РФ, решать по сути своей беспрецедентные задачи – сначала в должности главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения, в которых он начинал службу лейтенантом. А позже на посту министра обороны России. О степени профессионализма Игоря Дмитриевича Сергеева – и как главкома РВСН, и как руководителя военного ведомства – можно судить по тому, какую армию он принял и какую, подняв с колен, сдал, покидая министерский пост в марте 2001 года.
Свое восхождение Игорь Дмитриевич начал в 1992 году, когда получил назначение на должность главкома Ракетных войск стратегического назначения – и в этом качестве он также стал первым в новой России. В то время я был председателем Комитета по обороне Верховного Совета Российской Федерации, и прекрасно знаю, что тогда происходило с силовыми структурами государства, какие упаднические настроения царили в армейской среде. Вследствие развала СССР нависла угроза расползания ядерного оружия по бывшим советским республикам, и главная опасность – возможность реальной потери управления ракетно-ядерным комплексом. Мир тогда замер в ожидании возможной глобальной катастрофы. Причем все это происходило на фоне нестабильного политического и экономического положения России начала 90-х, разброда и шатания среди офицеров, в одночасье поставленных перед выбором – кому присягать: России, Украине или, скажем, Казахстану.
Именно Сергееву предстояло поставить заслон на пути распространения ядерного оружия на территории республик бывшего Союза, сохранить управление ракетно-ядерным арсеналом, поддержать и сохранить ракетчиков – элиту Вооруженных сил. И сделать все, чтобы ядерный потенциал оставался надежным гарантом безопасности страны и единственным средством сдерживания, позволявшим России сохранять статус великой державы.
Помню, насколько системно выстраивал свой план действий главком РВСН. Столь многотрудную миссию Сергеев выполнил блестяще, как, собственно, и все другие задачи, за которые он брался. Сумел, например, сохранить от окончательного развала промышленную базу для создания ракетно-ядерного оружия и те отрасли отечественной оборонки, которые напрямую были связаны с этим чрезвычайно важным элементом национальной безопасности.
Сегодня не могу не вспомнить и о том, как в годы жесткого противостояния между исполнительной и законодательной властью в стране и попыток политизировать армию, внести смуту в армейские ряды именно главком РВСН Сергеев был одним из тех, кто ратовал за мораторий на втягивание офицерского корпуса в политику. Он призывал исключить любую возможность разыгрывания «армейской карты» из арсенала дозволенных средств политической борьбы. А тогда разные звучали лозунги. И страна, в которой различные силы боролись за влияние на армию, как известно, могла быть ввергнута в пучину гражданской войны. Такие генералы, как Сергеев, не позволили допустить подобного сценария развития России.
ТРЕБОВАЛ БЕРЕЧЬ СОЛДАТ
Игорь Дмитриевич был человеком широкой эрудиции, инновационного мышления, обладал системными взглядами не только в оборонной сфере. И это проявлялось во всем многообразии его деятельности. Считаю, еще одна колоссальная заслуга Сергеева – модернизация стратегических ядерных сил, принятие на вооружение и постановка на боевое дежурство ракетного комплекса «Тополь-М» с моноблочной ракетой стационарного и мобильного базирования. Это любимое его детище, которое он начал пестовать еще главкомом РВСН. Аргумент ядерного сдерживания стал одним из решающих для укрепления позиций России в многополярном мире, как, впрочем, и для членства нашей страны в «большой восьмерке». С нами уже никто не мог говорить с позиции силы. И в этом также немалая заслуга Игоря Дмитриевича Сергеева.
Кстати, именно он добился льготного порядка исчисления выслуги лет офицерам, которые несли боевое дежурство. Разработал и внедрил комплекс компенсационных мер по поддержанию боевой готовности и выучки войск – в условиях хронического недофинансирования Вооруженных сил отстоять это было непросто. Он отстоял и этот бастион.
На посту министра обороны Сергеев прошел через вторую чеченскую кампанию, драматические события в дагестанском Ботлихе┘ Очень тяжело переживал каждую неудачу на Северном Кавказе, жестко требовал от командиров беречь солдат. И потери при нем были минимальные. Не раз Игорь Дмитриевич прилетал на «вертушке» в Ханкалу, чтобы скоординировать действия войск, наградить отличившихся.
Маршала никто не вправе обвинить в политической ангажированности. Судить об этом я могу и как бывший премьер-министр. Он никогда не терял чувства собственного достоинства, не юлил перед руководителями государства. Всегда отстаивал свою точку зрения, был последователен в этом и неизменно проявлял гражданскую позицию. Касалось ли это проблем финансирования армии, создания частей постоянной готовности или принципиальных вопросов, которые стали предметом острой полемики между Сергеевым и бывшим начальником Генерального штаба. Собственно, результатом этого конфликта стал уход Сергеева с поста министра и принятие его отставки Верховным главнокомандующим. Безусловно, морально ему было очень тяжело, он сильно переживал, и прежде всего потому, что не сумел довести все задуманное до логического завершения.
Но в развитие Вооруженных сил, их структурные преобразования он, как ни один из его предшественников, бесспорно, заложил очень много фундаментальных позиций. Я считаю, что маршал сумел создать плацдарм для перехода от количественных к качественным параметрам развития Вооруженных сил и в целом военной организации страны. Ему также удалось оптимизировать и сбалансировать стратегическую составляющую и силы общего назначения с теми ограниченными ресурсами, которые тогда могло выделить государство на преобразование армии и флота. Кроме того, личный состав стал заниматься реальной боевой подготовкой, а реформы в армии начали давать отдачу.
Как блестящий переговорщик министр Сергеев проявил себя и в международной деятельности, в отношениях с НАТО, с министрами обороны других государств, с коллегами по СНГ. Его роль в урегулировании югославского кризиса в 1999 году, когда отношения России с Североатлантическим альянсом были заморожены, следует считать просто исключительной.
МНОГОГРАННЫЙ ТАЛАНТ
На всех постах и во всех проявлениях Игоря Дмитриевича всегда отличала особая природная тактичность и скромность, неравнодушие к человеку – рядовой ли он или генерал, что отмечают все, кто соприкасался с Сергеевым. Никогда не уйдет в небытие его огромное человеческое обаяние, его какой-то особый взгляд – очень глубокий и всегда доброжелательный. И я благодарен судьбе за общение с этим человеком, за пережитое чувство офицерского товарищества, которое нас сблизило и объединило.
Он был поистине многогранной личностью. Доктор технических наук, профессор, интеллектуал. Любил и знал историю, философию, политологию┘ И физически, до вспыхнувшей болезни, был очень крепким человеком. Прекрасно играл в бадминтон – был мастером спорта в этом виде. Уже на излете сил он многое сделал для создания Клуба военачальников и был очень этим воодушевлен. По его просьбе я возглавил попечительский совет клуба, одно из заседаний мы провели в Счетной палате. Маршал находил силы для патриотического воспитания суворовцев и нахимовцев.
Особое внимание Игорь Дмитриевич уделял вдовам военачальников, многие из которых вынуждены доживать в одиночестве на небольшие пенсии. Именно Сергеев предложил собрать их в Культурном центре Вооруженных сил. Многие из женщин были растроганы, они считали, что давно всеми забыты. Рассказывают, что на эту встречу приехала и вдова бывшего первого заместителя министра МВД СССР генерал-полковника Бориса Елисова. Подняться на второй этаж пожилая женщина не смогла из-за болезни ног. Маршалу доложили. Он взял букет цветов, подарок и спустился к вдове на первый этаж.
И в этом искреннем проявлении был весь Игорь Дмитриевич: он сам уже ходил с трудом, опираясь на трость, его изматывали сеансы химиотерапии. Но он держался стоически. И при этом до последнего продолжал трудиться как член Экспертно-консультативного совета при председателе Счетной палаты, делился с нами своим огромным опытом и новаторскими взглядами, в том числе по вопросам стратегической стабильности, был полон интересных замыслов. Искренне жаль, что ему так и не удалось поработать в качестве советника секретаря Совета безопасности России, а такие идеи были, и Игорь Дмитриевич надеялся, что его огромный опыт будет востребован.
В последний раз маршальскую форму Сергеев надел прошлым августом. В военном госпитале, где я встретился с ним в последний раз, он держался как всегда мужественно и достойно. Как подобает маршалу. Первому и единственному Маршалу новой России.
Вечная ему память.
