Геополитическая предыстория Второй мировой войны

Для поляков – оккупация, для украинцев и белорусов – освобождение.
Плакат 1939 года

1 сентября 2009 года отмечается печально-юбилейная дата – семьдесят лет с начала Второй мировой войны. Отмечается на фоне новой – уже информационной – войны вокруг этой даты, разгорающейся с каждым днем с новой силой.

Причина этого столкновения древняя как мир – противостояние Запада и Востока, двух культур, двух цивилизаций, двух образов и смыслов жизни.

Восток в этой цивилизационной битве вокруг 1 сентября 1939-го олицетворяется Россией, которую Запад на протяжении веков считал варварской страной. И только после самой кровавой в истории человечества войны, организованной «цивилизованным» Западом, этот ярлык с Советской России был снят. Но, как видим, ненадолго.

Сегодня «цивилизаторы» благодаря «демократической» дури, алчности, безграмотности и космополитизму российской правящей антиэлиты вновь вешают этот ярлык на русскую шею. Им важно вычеркнуть из истории период, когда СССР получил всеобщее признание как избавитель человечества от возникшей на Западе коричневой чумы.

Нас снова возвращают на стадию вечного варварства.

В истории дипломатии западных держав, увлеченных западной демократией, легко проступает список сплошных преступлений, безумств и несчастий человечества.

У.Черчилль

ПОХОД НА ВОСТОК

О событиях кануна Второй мировой войны написаны тысячи книг, увы, не только отражающих результаты глубоких научных исследований, но и, наоборот, фальсифицирующих подлинную подоплеку событий. Информационная война идет полным ходом, поэтому есть необходимость вернуться к геополитическим проблемам той войны, напомнить о схемах закулисной деятельности Запада и теневых структур западного капитала по ее развязыванию.

Очевидно, что сутью геополитической стратегии западного («цивилизованного») сообщества всегда была экспансия агрессии по основным направлениям восток–юг. Девиз «Дранг нах остен!» – это не инновация Гитлера, он родился гораздо раньше, по крайней мере в эпоху Карла Великого (VIII в.) как способ выживания и процветания западного ареала, обогащения его элиты. Поиски сказочной страны (Индии) на востоке, а потом и ее колонизация, покорение и истребление восточных племен и народов во имя обогащения – это тоже вечный «Дранг нах остен!», смысл западного существования. Даже Америку открыли, двигаясь на восток.

Родившиеся в конце XIX – начале XX столетия западные геополитические концепции и теории логично ориентированы на завоевание восточных пространств.

Англичанин Х.Маккиндер с целью теоретического обоснования колонизаторской политики Британии делит географию и народы планеты на две сущности – морскую и континентальную, закладывает в морскую цивилизацию (талассократию) семена вечной враждебности к континентальной (теллулократии). Он формулирует геополитическую идею мирового господства: «Кто контролирует Восточную Европу, доминирует над Хартлендом (Россией. – Л.И.), тот, кто доминирует на Хартлендом, господствует над Мировым островом (Евразией. – Л.И.), тот, кто господствует над Мировым островом, господствует над миром». То есть здесь налицо явная устремленность к господству над Россией.

Американский геостратег адмирал А.Мэхэн также в начале XX века усиленно разрабатывал стратегию удушения «непрерывной континентальной массы Русской империи, протянувшейся от западной Малой Азии до японского меридиана на Востоке».

Немецкая геополитическая школа (Ф.Ратцель, Р.Челлен, К.Хаусхоффер, К.Шмит) продвигала теорию государства как «живого организма», по мере развития требующего все больших и больших пространств, вплоть до планетарных. И опять же – движение на восток, а Россия здесь – также главный объект.

Все эти теории и концепции, живущие по сей день, не дань сиюминутной моде, а теоретическое закрепление и «научное» обоснование многовековой политики агрессивной экспансии. Конечно, эти «цивилизованные» государства нещадно лупили и друг друга, в том числе за восточные колонии.

Россия формировалась и как пространство, и как государство на основе стратегии безопасности и обороны. Движение к естественным географическим рубежам безопасности, собирание народов для противостояния могущественным и агрессивным врагам являлось ее линией жизни. Ни чужих земель, ни чужих богатств ей не требовалось. И если русские воевали в Европе, то лишь по причине политики и в интересах тех или иных западных государств, правителей, элит, народов. В то же время в евротреугольнике Британия–Франция–Германия всегда (по крайней мере в течение последних двух столетий) присутствовала стратегическая интрига: кого спровоцировать на войну против России. Лучше всех эта игра удавалась Лондону. В нашествии Наполеона, нападении Японии на российский Дальний Восток в 1904 году да и в организации похода Гитлера на восток отчетливо прослеживается британский след.

КАК ВСЕ БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

Итак, кто развязал Вторую мировую? Чтобы понять, как раскручивался ее сценарий, нужно обратиться к первоисточникам. Рамки статьи не позволяют даже описательно показать сценарный план действующих субъектов войны, ее акторов. Поэтому – только выводы, подкрепленные примерами.

В Европе к 1939 году европолитику определяли три государства – Великобритания, Германия, Франция. Они враждовали между собой, но в то же время их внешняя политика была устремлена на восток, и их отношение к России было однозначным: это – противник и вожделенный объект агрессивных устремлений. А.Тойби, выдающийся британский историк, писал: «Как бы ни различались между собой народы мира┘ на вопрос западного исследователя об их отношении к Западу, все – русские и мусульмане, индусы и китайцы, японцы и все остальные ответят одинаково. Запад, скажут они, это – агрессор».

Русский солдат ходил в Европу только для того, чтобы мирить или спасать европейцев. Россия и СССР искали на Западе только одно – обеспечение безопасности, предотвращение агрессии. Для этого подчас приходилось отодвигать границу и создавать буферную зону. В 1938–1939 годах СССР всю свою внешнеполитическую энергию направлял на создание системы коллективной безопасности во имя обуздания германского фашизма. При этом Кремль не исключал возможности объединения названных выше трех европейских держав и, естественно, больше всего опасался их совместного похода в российские земли. Предложения Парижу и Лондону о создании антигитлеровской коалиции, гарантии военной безопасности Чехословакии (договор о взаимопомощи и отражении агрессии от 16 мая 1935 года), отказ СССР присоединиться к державам «оси» и воевать против британских интересов и другие действия Кремля подтверждают стремление Сталина избежать войны с Европой. Тезис Троцкого о мировой революции умер в России с высылкой последнего из страны.

В европейских столицах ситуация складывалась иначе. Безусловно, Лондон и Париж серьезно опасались нарастающей мощи Германии и боялись остаться с ней один на один. Но политика этих ведущих европейских столиц металась между двумя вариантами:

– как не подвергнуться удару Германии в одиночку;

– как подтолкнуть Гитлера к удару по СССР.

Поэтому одна часть франко-британской элиты выступала за обуздание Гитлера коллективными усилиями совместно с СССР. Другая же (особенно англичане) стремилась помочь Гитлеру осуществить пресловутый «Дранг нах остен!». Британские консерваторы держали в голове политическое завещание Д.Ллойд Джорджа, который, будучи премьером, заявил еще в начале ХХ столетия: «Традиции и жизненные интересы Англии требуют разрушения Российской империи, чтобы обезопасить английское господство в Индии и реализовать английские интересы в Закавказье и Передней Азии».

Эти колебания между двумя вариантами действий в конце концов и привели к политике умиротворения Гитлера, к попыткам создать ему благоприятные условия для канализации устремлений на восток. В сентябре 1938 года английские и французские верхи пошли на мюнхенские договоренности с Гитлером и в качестве отступных безоговорочно сдали Чехословакию. Четвертое по экономической и военной мощи государство Европы было отдано Гитлеру на заклание.

Об обстоятельствах происшедшего полезно вспомнить тем, кто считает спусковым крючком Второй мировой войны советско-германский пакт о ненападении, хотя на такую роль первый претендент – Мюнхенский сговор. Вот несколько документальных свидетельств.

Личный представитель Гитлера Ф.Видеман на переговорах с министром иностранных дел Великобритании Э.Галифаксом в сентябре 1938 года говорил: «Фюрер пойдет на полномасштабные переговоры с Великобританией и заключение долгосрочного договора, но только после разрешения центральноевропейской проблемы» (из контекста разговора следует, что речь идет о присоединении к Германии Судет).

Галифакс отвечал: «Передайте фюреру, что я надеюсь дожить до момента, когда осуществится главная цель всех моих усилий: увидеть Гитлера вместе с королем Англии на балконе Букингемского дворца».

Лондонская «Таймс» в редакционной статье 7 сентября 1938 года писала: «Мы рекомендуем принять предложение, поддерживаемое в некоторых кругах и ставящее своей целью сделать Чехословакию более однородным государством путем отделения от него чуждого ему населения, живущего по соседству с народом, с которым оно связано расовыми узами».

А вот текст совместной ноты двух стран, который послы Англии и Франции вручили президенту Чехословакии: «Необходимо уступить Германии районы, населенные преимущественно судетскими немцами, чтобы избежать общеевропейской войны... Поддержание мира и безопасности и жизненных интересов Чехословакии не может быть эффективно обеспечено, если эти районы сейчас же не передать Германской империи».

Со своей стороны, СССР готов был в полном объеме выполнить советско-чехословацкий договор о взаимопомощи от 16 мая 1935 года, о чем 19 сентября 1938 года советское правительство уведомило правительство Чехословакии. Этому воспрепятствовало лишь уклонение от исполнения своих обязательств Франции, ибо договор гласил, что его участники придут на помощь друг другу только случае, если Франция окажет помощь государству, ставшему жертвой агрессии.

Напомню также, что Советский Союз в заявлениях ТАСС от 2 и 4 октября 1938 года осудил аннексию Судетской области ЧСР и опроверг появившиеся в СМИ слухи, что стороны, вступившие в мюнхенскую сделку, консультировались с представителями СССР. Кстати, эти слухи вбрасывались в том числе официальными представителями Чехословакии, и вот почему. Чешская армия по своей мощи была вполне сопоставима с германской. Немцы к осени 1938 года имели личного состава – 2,2 млн. человек, чехи – 2 млн., танков соответственно – 720 и 469, боевых самолетов – 2500 и 1582. При этом чешская армия опиралась на мощные оборонительные сооружения и имела развитую военную промышленность.

Фельдмаршал В.Кейтель на Нюрнбергском процессе показал: «Мы были необычайно счастливы, что дело не дошло до военного столкновения┘ С чисто военной точки зрения у нас не было сил брать штурмом чехословацкую оборонительную линию». Эту точку зрения подтверждал фельдмаршал Э.Манштейн: «Не вызывает сомнений, что если бы Чехословакия решилась защищаться, то ее укрепления устояли бы, так как у нас не было средств для их прорыва».

Надо иметь в виду, что в вермахте была сильная оппозиция Гитлеру и, если бы последний отдал приказ штурмовать Судеты, неизвестно, что стало бы с ним после первых тяжелых потерь. Но чехи, отказавшись от сопротивления, спасли фюрера.

Черчилль, который, к его чести, был противником мюнхенской сделки, вспоминал: «Бесспорно, что из-за падения Чехословакии мы потеряли силы, равные примерно 35 дивизиям. Кроме того, в руки противника попали заводы «Шкода» – второй по значению арсенал Центральной Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за то же время».

Характерно, что за все время германской оккупации на территории Чехословакии практически не было Движения сопротивления, забастовок и диверсий на заводах «Шкода» и ЧКД, аккуратно выполнявших гитлеровские заказы по производству военной техники. Чешские танки наши бойцы подбивали и под Минском, и под Москвой, и под Ленинградом.

Чешская элита вполне осознанно, без единого выстрела отдала Гитлеру не только Судетскую область, но и всю страну. Она отказалась от предложенной Советским Союзом помощи и фактически являлась союзницей Германии в последовавшей в 1941 году войне против СССР. К слову, об этом в Праге не вспоминают, а вот 1968 год по сей день называют не иначе как советской оккупацией.

Хороша и другая «жертва» пакта Молотова–Риббентропа – Польша. Правительство Ю.Бека не только полностью поддержало мюнхенские решения и запретило советским войскам пересекать территорию страны, без чего была невозможна помощь Чехословакии, но и само поучаствовало в разделе этой страны. В ноябре 1938 года Польша, воспользовавшись распадом чехословацкого государства вследствие вторжения вермахта, захватила с согласия Берлина наиболее развитую Тешинскую область.

Прилетев из Мюнхена в Лондон, Н.Чемберлен, обращаясь к соотечественникам, торжественно заявил: «Я привез вам мир». За этим пафосом скрывались два важнейших для британского истеблишмента соображения:

1) гитлеровскую военную машину удалось направить на восток, к границам СССР;

2) с Гитлером была подписана декларация, в которой подчеркивалось желание немецкого и английского народов «никогда более не воевать друг с другом».

6 декабря 1938 года министры иностранных дел Франции и Германии Ж.Боне и И.Риббентроп подписали аналогичную франко-германскую декларацию.

Безусловно, подобное развитие событий не могло не беспокоить советское руководство. Очень уж происходящее было похоже на сговор не только против Чехословакии, но и против СССР. Тем более что Чемберлен буквально накануне мюнхенского сговора сделал следующее заявление: «Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма, и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности... Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России». Что это, как не поощрение Гитлера к походу на восток и не торговля безопасностью СССР?

Встает естественный вопрос: были ли возможности предотвратить Вторую мировую войну? Убежден, были и не единожды. Первый раз, когда Гитлер совершил аншлюс (присоединение) Австрии. Даже Муссолини возражал Гитлеру, но Европа дружно промолчала. Фюрер, естественно, расценил это как слабость евродемократий и поощрение политики нового мирового порядка.

Вермахт в Праге: судьбу Чехословакии решили участники Мюнхенского пакта. Фото из книги «Конфликты ХХ века»

Второй раз – когда Европа катилась к мюнхенской сделке. Франция и СССР имели договорные обязательства защищать Чехословакию в случае агрессии против нее. Москва заявила о готовности выполнить свои обязательства и направить усиленный корпус для этой цели. Париж оставил решение за Лондоном. Правительство же Чемберлена пошло даже на усиление Гитлера за счет ресурсов чешской армии и военной промышленности, да и всей экономики Чехословакии, чтобы направить экспансию фашизма на восток.

Более того, Лондон отказался воздействовать на своего союзника Польшу, чтобы та разрешила Красной армии пройти через ее территорию на помощь Чехословакии.

Будь иначе, Гитлер не рискнул бы действовать в одиночку против группы государств (Муссолини имел большие проблемы в Африке и опасался осуждения своей политики в Лиге Наций). На этом авантюры фюрера наверняка завершились бы.

И даже в августе 1939 года еще сохранялась возможность остановить приход мировой войны. Нужно было лишь согласие Англии и Франции, чьи делегации вели в Москве переговоры, на создание антигитлеровской коалиции. Общий военный потенциал трех стран и их армий почти вдвое превосходил вооруженные силы Германии и Италии. В этих условиях Гитлер вряд ли рискнул пойти на реализацию плана нападения на Польшу «Вайс».

Но у Лондона была своя логика, он вынашивал свои расчеты. Английская разведка не могла не знать о плане «Вайс». Будучи гарантом независимости Польши, в случае нападения на нее Гитлера Британия должна была вступить в войну с Германией (что и сделала 3 сентября 1939 года). Можно предположить, что английское правительство сознательно отдавало Гитлеру польскую территорию для последующего нападения на СССР, а само надеялось отсидеться в состоянии не фактической, а юридической, получившей позднее определение «странной», войны. Не исключаю, что британские политики надеялись на мощное сопротивление Красной армии в приграничных сражениях с немцами, что связало бы руки Гитлеру, и ему было бы не до войны с Англией.

Не были в стороне от предвоенных европейских событий и Соединенные Штаты Америки. Имея хороший опыт подключения к Первой мировой войне, когда американская бизнес-элита хорошо заработала на поставках воюющим армиям, а политическая элита активно включилась в дележ европейского и российского пространства и ресурсов, США действовали соответственно и в преддверии новой мировой войны. Вскармливали Гитлера, помогали Британии, участвовали в становлении промышленности СССР. Кроме того, война была прекрасным средством ослабления традиционных европейских конкурентов. Так что США деятельно ожидали начала великой драмы, рассчитывая поставить под контроль Европу, прежде всего Британию с ее колониями, Японию и ослабленную войной Россию. Мировая война давала им возможность не только хорошо заработать, но и стать мировой империей, «жезлом» (или дубинкой?) англо-саксонской цивилизации.

Словом, в августе 1939 года случилось то, что случилось. Последний шанс укротить аппетиты Гитлера был упущен. В противостоянии двух геополитических устремлений западной политики – на безопасность и на агрессию – победила агрессия.

В этой ситуации у советского руководства выбора не осталось. Оно должно было срочно искать средства к тому, чтобы если не навсегда устранить, то по крайней мере отодвинуть угрозу германского удара.

ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СССР

Именно так назывался документ, подписанный в Москве 23 августа 1939 года и ныне повсеместно именуемый пактом Молотова–Риббентропа. Российские либерал-демократы и западные политологи пытаются выдать его за первопричину нападения Гитлера на Польшу и развязывание тем самым Второй мировой войны. Но так ли это?

Во-первых, СССР пошел на подписание договора лишь после отказа делегаций Англии и Франции заключить с Советским Союзом соглашение о совместном противодействии гитлеровским устремлениям. В этой ситуации Кремль не без оснований опасался, что Лондон и Париж, имея военные соглашения с Берлином, могут пойти на вариант сговора, аналогичный Мюнхену, но уже в отношении СССР.

Во-вторых, никакой прямой связи между пактом Молотова–Риббентропа и решением Гитлера напасть на Польшу нет. Фюрер пописал план войны с Польшей 3 апреля 1939 года, а 28 апреля того же года Германия аннулировала германо-польский договор о ненападении и дружбе. То есть решение об оккупации Польши и, к слову, подготовке плацдарма для удара по СССР было принято в Берлине за несколько месяцев до 23 августа.

В-третьих, в сложившихся условиях неизбежности большой войны СССР был вынужден принять меры для создания пограничного предполья и отодвинуть границы на Запад. В 1939 году Минск отстоял от границы всего на 35 км, Ленинград – на 32 км. Не забудем, что в 30-е годы в Европе границы перекраивались не раз: взять тот же аншлюс Австрии, растаскивание Чехословакии Германией, Польшей и Венгрией вследствие мюнхенского сговора, и тогда ни Лондон, ни Париж не возражали.

Чемберлен, выступая после Мюнхена в Палате общин, обыденно заявил: «┘Мы просто являемся свидетелями пересмотра границ, установленных Версальским договором. Не знаю, найдутся ли люди, которые думают, что границы будут постоянно оставаться прежними?» Так что не СССР был пионером в изменении границ и не договор от 23 августа стал прологом мировой войны.

Сталин еще 1 марта 1936 года, отвечая на вопрос председателя американского газетного объединения Роя Говарда, заявил: «Я не знаю, какие именно границы может приспособить для своих целей Германия (нападения на СССР. – Л.И.), но думаю, что охотники дать ей границу «в кредит» могут найтись».

Вынужденно подписывая договор о ненападении 1939 года и секретный протокол к нему, правительство СССР не ставило своей целью аннексировать или ликвидировать ряд восточноевропейских стран. Его целью было отсрочить момент нападения гитлеровской Германии, не допустить возможности объединения стран Западной Европы для агрессии против СССР и установить предел германской экспансии на восток.

«ДРАНГ НАХ ОСТЕН!» ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Сегодня, отстраивая общий дом, ЕС и евроэлиты сталкиваются с серьезными разногласиями, различными подходами и историческими обидами. В том числе по поводу причин, хода и итогов Второй мировой войны. Ощутив потребность в некоей универсальной формуле трактовки проблем той войны, устраивающей все страны, которые входят в НАТО и ЕС, они пришли к концепции «двух тоталитаризмов». Последняя гласит: главными виновниками войны являются фашистская Германия (просто Германия вроде бы ни при чем) и коммунистическая Россия.

Далее все выглядит довольно просто. Сталин и Гитлер поделили «несчастную» Европу между собой пактом Молотова–Риббентропа, ну а потом схватились между собой. Фюрер к тому же едва успел упредить советского вождя, нанеся удар первым.

В результате все, кроме Москвы и Берлина, – жертвы. А поскольку фашистская Германия была разгромлена (причем не столько Красной армией, сколько вооруженными силами Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и европартизанами) и ушла в небытие, Россия же, правопреемница СССР, пока жива, с нее и весь спрос за развязывание Второй мировой войны. Поляки, прибалты, чехи и прочие народы многие десятилетия, оказывается, страдали от сговора Гитлера со Сталиным и от советской оккупации.

А далее – как снежный ком. Украина – жертва советской оккупации, боровшаяся в союзе с гитлеровцами против более страшного врага – москалей, поэтому все бандеры и шухевичи – герои сопротивления, а не пособники фашистов. Саакашвили вдруг совершил историческое открытие: Россия, оказывается, еще со дня подписания Георгиевского трактата колонизировала Грузию, а вся история совместного проживания – на самом деле борьба грузин (даже во времена правления Сталина) за независимость.

На днях один отечественный исламовед подлил маслица в огонь, заявив, что события на Северном Кавказе – это продолжение двухвековой борьбы кавказских народов за все ту же независимость от России, включая сотрудничество с немцами в годы Великой Отечественной войны. Историки-либералы нынешней России также осыпают нас «открытиями», мол, все иуды от Власова до Резуна – отнюдь не перебежчики и предатели, а герои и борцы против тоталитарного режима.

Концепция «двух тоталитаризмов», родившись на Западе, двинулась в восточном направлении по проторенному пути «Дранг нах остен!». Даже немцы, долго молчавшие (по крайней мере официально), вдруг оживились в оправдании преступлений гитлеризма. В 2002 году премию Аденауэра получил «единственный философствующий историк среди немецких историков» (так он был назван в официальной прессе ФРГ) Э.Нольте за труды, в которых «доказал», что уничтожение режимом Гитлера евреев было ничем иным, как реакцией на уничтожение дворянского и крестьянского сословий в России. Германский национал-социализм, оказывается, это «зеркальное отражение русской революции», уничтожение Гитлером целых народов – реакция на ликвидацию классов в СССР; Аушвиц и Освенцим – реакция на Гулаг. Даже голлизм во Франции Нольте связал с эпохой тоталитаризма.

Сегодня эта концепция «равной ответственности» воплотилась в ставшую широко известной, но от этого не менее позорной резолюцию ПАСЕ от 3 июля с.г. и публичное сомнение евроатлантистов, имеет ли Россия право на собственный голос на мировой арене, если она, мол, сама появилась незаконно, в результате пересмотра итогов Второй мировой войны.