Геннадий Поленков
Генерал-майор Тверецкий. Июль 1945 года
Автор этой статьи – не историк и не писатель. Побудило меня взяться за перо, если можно так выразиться, то обстоятельство, что создание первого ракетного соединения – бригады особого назначения Резерва Верховного Главного Командования – и его значение в становлении РВСН как-то обойдены стороной мемуаристами и исследователями ракетной тематики. Остался в тени и первый командир БОН РВГК Александр Федорович Тверецкий (17 ноября 1904 года – 31 декабря 1992 года).
Почему именно он был выбран на эту должность? Да потому, видимо, что имел отличное профессиональное образование, полученное в 1-й Ленинградской артиллерийской школе им. Красного Октября и в Артиллерийской академии РККА им. Ф.Э.Дзержинского. За его плечами были и служба в войсках, и преподавательская работа, и боевые действия на фронтах Великой Отечественной войны. Ратные заслуги генерал-майора Тверецкого на полях сражений отмечены двумя орденами Красного Знамени, орденами Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды. Забегая вперед, скажу, что впоследствии к наградам прибавились и другие – за выполнение ответственных задач по испытаниям отечественных боевых ракетных баллистических систем – орден Ленина и еще два ордена Красного Знамени.
ИНСТИТУТ «НОРДХАУЗЕН»
В октябре 1945-го Александра Федоровича вызывают к командующему артиллерией Красной армии и предлагают включиться в работу по новому направлению в развитии средств вооруженной борьбы – осваивать ракетное оружие, начиная с трофейной германской ФАУ-2 (А4). Ввиду особой важности и секретности задания он остается в должности командира 29-й гвардейской минометной бригады, а в Москву командируется якобы для участия в разработке новых общевоинских уставов.
Тверецкий в своих воспоминаниях пишет, что «...предложения были заманчивыми и меня устраивали». До оформления допуска к этой работе в полном объеме он занимается переводом и изучением пока малопонятных ему материалов по ракетной тематике, подготовленных немецким конструктором Греттрупом по ракете ФАУ-2 на немецком языке. Материалы поступили из Германии, из института «RABE». Тверецкому выделяется отдельное помещение в штабе гвардейских минометных частей (ГМЧ). Вспоминая об этом эпизоде в своей жизни, он пишет: «Мучился с этим до приезда С.П.Королева из Германии». Именно Сергей Павлович Королев, с которым Тверецкий подружился, помог ему разобраться в новой терминологии и технических аспектах ракетных систем.
После войны на территории Германии по предложению наркома боеприпасов Б.Л.Ванникова в соответствии с решением ГКО была создана специальная межведомственная структура – Советская техническая комиссия из представителей ГАУ и различных наркоматов, имеющих оборонную тематику. Комиссию возглавил член военного совета ГМЧ и одновременно заведующий отделом ЦК ВКП(б) генерал-лейтенант Л.М.Гайдуков. В конце войны многим стало понятно, что в основе будущего оружия лежит реактивная тяга – баллистические, крылатые и зенитные ракеты, самолеты с реактивными двигателями и др. Именно Гайдуков приложил немало усилий для того, чтобы процесс освоения и совершенствования этого направления пошел по необходимому руслу в кратчайшие сроки. Он как заведующий отделом ЦК заручается поддержкой Сталина на этом направлении для координации работы со всеми наркоматами и ведомствами. С подачи Гайдукова начальник ГАУ маршал артиллерии Н.А.Яковлев поручил командованию ГМЧ «прибрать к рукам» трофейную немецкую ракетную технику. Начало этого процесса было положено комиссией под руководством начальника Управления вооружения ГМЧ генерал-майора А.И.Соколова, начавшей свою работу с ракетного испытательного центра Германии в Пенемюнде (остров Узедом на Балтике).
В августе 1945 года, когда завершилось спонтанное формирование так называемого института «RABE», основателями которого были представители Наркомата авиационной промышленности СССР будущие академики A.M.Исаев и Б.Е.Черток (а впоследствии и Н.А.Пилюгин). На место его формирования – в город Нордхаузен – прибыл заместитель начальника ГАУ генерал-майор Н.Н.Кузнецов с широкими полномочиями возглавить от имени правительства СССР всю ракетную тематику в Германии. По инициативе Гайдукова институт «RABE», состоявший кроме его основателей из немецких ракетчиков, доукомплектовывается советскими специалистами – М.С.Рязанским, В.И.Кузнецовым (впоследствии главными конструкторами ракетных систем) и другими. Они способствовали формированию новой организации – института «Нордхаузен». Л.М.Гайдуков становится тем «двигателем» от имени партии и правительства, который смог связать в единую систему различные оборонные структуры страны для решения новых задач – освоения ракетной технологии на базе трофейной немецкой еще на территории Германии.
Это по его инициативе разрозненные группы, занимающиеся ракетной тематикой, объединяются в единый центр на территории Германии – институт «Нордхаузен», и начальником этого института, а впоследствии и командиром первого ракетного соединения назначается А.Ф.Тверецкий, которого он знал давно и который, по его мнению, как никто другой по всем параметрам соответствовал этой должности. B октябре 1945 года Л.М.Гайдуков уже понимал, что для освоения трофейной ракеты ФАУ-2 и технической документации к ней необходима будет какая-то военная структура.
Основной задачей создаваемого института, а затем и специальной ракетной части была подготовка техники и технологии пуска ракеты ФАУ-2 (А4) на базе немецкого производства совместно военными и гражданскими специалистами. В институт «Нордхаузен», разместившийся в городе Бляйхероде, входило несколько групп военных и гражданских специалистов, работающих над изучением баллистических ракет ФАУ-2, крылатых ракет ФАУ-1 и зенитных ракет нескольких модификаций, не доведенных немцами до боевого применения. Особое внимание, конечно, уделялось ракете ФАУ-2, которой в комплексе занималась группа «Выстрел» под руководством С.П.Королева, куда входили Л.А.Воскресенский, В.П.Мишин и другие. Военные специалисты входили в группу «Нордхаузен», которая состояла из офицеров 92-го гвардейского минометного полка и других частей ГМЧ. В институт входили и другие группы, а также заводы по ракетной технике.
«КОЛЕСО» ЗАКРУТИЛОСЬ
В феврале 1946 года Тверецкий приступает к руководству институтом «Нордхаузен». После представления коллективу института он знакомится со всеми его элементами – группами, заводами и людьми. Он посещает институт «RABE» Б.Е.Чертока и Н.А.Пилюгина, помогает им решить на месте некоторые организационные, технические вопросы, а также ряд житейских нужд и проблем. Генерал знакомится конкретно с заводами по общей сборке немецких ракет ФАУ-2 из узлов и агрегатов, добытых различными способами, в том числе с помощью немецких специалистов и группы офицеров «Нордхаузен» под руководством командира 92 ГМП гвардии подполковника П.Г.Черненко. После войны 92 ГМП дислоцировался в деревне Берка близ города Зондерсхаузен с задачей организации охраны завода по производству ракетной техники «Миттельверк» и других задач, связанных с ракетой ФАУ-2.
Одной из задач полка было формирование группы «Нордхаузен» и сбор всего того, что относилось к ракете ФАУ-2. Сбор узлов и агрегатов ракеты до августа 1945 года проходил в сложных условиях и зависел от энтузиазма офицеров группы «Нордхаузен» и полка, так как Тюрингия была в оккупационной зоне американцев. Лишь когда после Потсдамской конференции эта зона отошла под советскую юрисдикцию, стало намного проще решать эти задачи. Но к этому времени американцы «выгребли» почти все, что находилось в подземных сооружениях заводов «Миттельверк» и «Нордверк» – узлы, агрегаты, детали и тысячи тонн документации на ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2. Нам досталась лишь малая часть того, что там было, и не единой боевой ракеты в сборе. В качестве «презента» от американцев мы получили одну учебную ракету из центра подготовки ракетчиков.
В процессе поиска и сбора вплоть до августа 1946 года А.Ф.Тверецкий организовал в институте вместе с гражданскими специалистами перевод эксплуатационной документации на ракету и оборудование для подготовки ее к пуску, описание электрических и пневмогидравлических схем и их изучение офицерами группы «Нордхаузен». Офицерами этой группы также был переведен на русский язык и изучен план-график испытаний, подготовки к пуску и пуска ракеты ФАУ-2. По этому графику сформированная А.Ф.Тверецким стартовая команда проводила автономные и генеральные испытания всех систем ракеты, тренировалась в заправке (водой), имитировала пуск на подготовленной стартовой позиции и на скомпонованном ими же из узлов и агрегатов стартовом оборудовании.
Огромная поисково-созидательная работа военных и гражданских специалистов, а также офицеров 92 ГМП позволила уже в апреле 1946 года свои достижения показывать государственной комиссии. Ракету поставили на пусковое устройство, баки горючего и окислителя заправили водой, а вот парогазогенератор – основными компонентами (перекисью водорода и перманганатом натрия), что было, конечно, небольшой провокацией со стороны офицеров стартовой команды. Когда была нажата кнопка «Пуск», заработали парогазогенератор и турбина турбонасосного агрегата. Как только это произошло, члены комиссии сбежали со стартовой площадки. И это совершенно понятно. Ведь тогда никто, кроме тех, кто имел дело с ракетой, не понимал, что происходит и что может произойти с этой невиданной ранее, стоящей на пусковом столе 13-тонной, 14-метровой махиной – ФАУ-2.
А.Ф.Тверецкий прекрасно понимал, что после всего увиденного председатель Государственной комиссии – заместитель министра вооружения В.М.Рябиков доложит своему министру Д.Ф.Устинову, а тот – Сталину, и «ракетное колесо» закрутится на полную мощь. Действительно, так и произошло. Сталин 13 мая 1946 года подписывает подготовленное постановление Совета министров СССР «О реактивном вооружении» № 1017-419 сс, в котором определяются сроки, задачи, структуры и ответственные лица за решение этих задач. Пункт 16 этого постановления гласил: «...сформировать специальную артиллерийскую часть для освоения, подготовки и пуска ракет типа ФАУ-2».
После 13 мая 1946 года для проверки работы Советской технической комиссии на территории Германии из Москвы прибывает группа ответственных руководителей министерств с широкими полномочиями, занимающихся оборонной тематикой, под руководством министра вооружения Д.Ф.Устинова. В состав комиссии входили и руководители ГАУ. Институт «Нордхаузен» Тверецкого получил высокую оценку и «добро» на дальнейшую работу по этой тематике. Здесь же начальник ГАУ маршал артиллерии Н.А.Яковлев объявляет Тверецкому, что он назначается командиром бригады особого назначения РВГК, которую предстоит сформировать на базе 92 ГМП. Маршал доводит Тверецкому под личную роспись директиву Генштаба, в которой указаны сроки формирования БОН, ее структура, порядок и сроки подготовки личного состава к пуску ракеты ФАУ-2 осенью 1947 года с полигона на территории Советского Союза.
 Александр Тверецкий и Сергей Королев. Институт «Нордхаузен», Германия. Фото из архива автора |
ФОРМИРОВАНИЕ И ПОДГОТОВКА
С этого момента для А.Ф.Тверецкого начинается новый этап и очень сложный творческий период в его жизни и службе – этап первопроходца-ракетчика, начало которому уже положено, а важнейшая веха – пуск первой баллистической ракеты дальнего действия в нашей стране – впереди.
Из воспоминаний члена группы «Нордхаузен», офицера БОН и участника первого пуска баллистической ракеты ФАУ-2 с полигона Капустин Яр полковника в отставке Г.В.Дядина: «А.Ф.Тверецкий, моложавый генерал-майор артиллерии (а было Тверецкому тогда 42 года), был очень обаятельным, вежливым и интеллигентным человеком. Внимательно выслушивал наши предложения, детально изучал их, не стесняясь советоваться по вопросам организации нового для нас ракетного дела с подчиненными. Выглядел он очень приятно, был обходителен, тактичен, спокоен и уравновешен. Одним словом, А.Ф.Тверецкий был требовательным и вместе с тем заботливым и внимательным командиром».
А вот что пишет в своей книге «Ракеты и люди» академик Б.Е.Черток: «Когда мы ехали в институт «Нордхаузен» к Тверецкому А.Ф., то очень боялись, что это очень важное дело от военных возглавит генерал-солдафон, который все погубит изначально, а встретили обаятельного, эрудированного, интеллигентного человека, прекрасного собеседника и профессионала с большой буквы».
В сжатые сроки, с 1 июня по 15 июля 1946 года, А.Ф.Тверецкий формирует первое ракетное соединение Вооруженных сил страны в условиях строжайшей секретности и приступает к сколачиванию подразделений, отработке поставленных задач с учетом имеющегося задела. Пожалуй, в тот период не было более подготовленного офицера такого ранга в нашей стране для решения столь важной задачи, который так ясно представлял весь комплекс проблем, что вставали перед новым формированием. Тем более что эти задачи по освоению совершенно нового оружия необходимо было решать в кратчайшие сроки в условиях сложного послевоенного времени.
Соединение формировалось не только из офицеров 92 ГМП, но и офицеров из других частей с большим боевым опытом. В своих записях Тверецкий, возвращаясь к тому времени, вспоминал: «Все сложности формирования БОН заключались в том, что бригада в своей основе должна состоять, как я понимал, из офицеров с высшим инженерным или средним техническим образованием. Такому формированию способствовало проходившее после войны расформирование многих авиационных частей, частей связи, ГМЧ, артиллерийских и др.».
С целью более глубокого обучения офицеров бригады Тверецкий подключает весь институт «Нордхаузен». Он определяет офицеров в группы С.П.Королева, В.П.Мишина, Л.А.Воскресенского, Н.А.Пилюгина, Б.Е.Чертока и других по разным направлениям ракетной тематики в соответствии с предназначением по оргштатной структуре. Генерал организует обучение таким образом, чтобы «осваивать всю технологию изготовления узла, агрегата, прибора и все системы ракеты в комплексе, а также электрические схемы и рабочие чертежи». В этот период Тверецкий со своими офицерами дорабатывает организационно-штатную структуру бригады.
В августе 1946 года в объединенном институте «Нордхаузен», в который вошли все структуры ракетной тематики, в том числе институт «RABE», совместное обучение офицеров бригады и гражданских специалистов приняло более организованный и целенаправленный характер. Начальником института назначается генерал-лейтенант Л.М.Гайдуков, а главным инженером – С.П.Королев. Тверецкий теперь занимается в институте вопросами совместного обучения офицеров бригады и гражданских специалистов от промышленности и науки. С этого времени и до конца жизни Тверецкого и Королева связывает искренняя дружба. Встретившись еще в декабре 1945 года в Москве, они сразу прониклись друг к другу уважением и симпатией.
Тверецкий вспоминал: «С первых слов мы как-то непроизвольно почувствовали доверие друг к другу». Будучи командиром БОН и начальником испытательного управления полигона, Александр Федорович работал с Королевым в тесном контакте, генерал подчеркивает: «Назначение главным конструктором ОКБ С.П.Королева было закономерным: крупнейший инженер в области ракетной техники с широким кругозором, глубоким пониманием проблем, волевой, энергичный, умеющий сплотить и организовать людей».
К 30 ноября 1946 года весь офицерский состав бригады по своему предназначению был готов к решению задач по подготовке к пуску и пуску ракеты ФАУ-2 в любых условиях. В процессе слаживания подразделений БОН продолжалась работа по переводу с немецкого языка на русский литературы и документации, описаний и руководств. Эта громадная работа военных и гражданских позволила им уже в то время именовать себя ракетчиками.
В декабре 1946 года бригада приняла в эксплуатацию специальный поезд № 1 с необходимым оборудованием и технической документацией. Когда было принято решение о пуске ракеты ФАУ-2 с полигона в Советском Союзе, стало понятно, что на строящемся полигоне без такого поезда не обойтись. Подобный спецпоезд обеспечивал реальную возможность пуска ракеты ФАУ-2 в любом географическом районе. Это был первый в мире БЖРК, разработанный немецкими конструкторами. Он обеспечивал полную автономность и в бытовых условиях – вагоны-спальни, вагоны-столовые, вагоны-лаборатории и т.д. Тверецкий настоял на изготовлении второго такого же поезда для военных специалистов, и он был создан в кратчайшие сроки в счет репараций. В июле Тверецкий отправляет первый спецпоезд вместе со стартовой командой и техническим дивизионом на полигон через Москву, где его должны проверить по всем параметрам.
ИЗ ГЕРМАНИИ – В КАПУСТИН ЯР
В течение всего 1947 года бригада Тверецкого совершенствовала свои теоретические знания и практические навыки в процессе боевой подготовки в соответствии с разработанными планами и расписаниями занятий. Отрабатывалась методика организации боевой подготовки бригады, что стало большим заделом на будущее.
В связи с принятым руководством страны решением о пуске ракеты с полигона на территории СССР, учитывая послевоенную обстановку в свете соглашений с союзниками, Тверецкому предписывалось летом 1947 года передислоцировать бригаду по железной дороге из Германии в с. Капустин Яр Астраханской области на строящийся там полигон. С 3 по 28 августа 1947 года бригада грузится в шесть эшелонов и отправляется в путь.
Хотелось бы отметить один немаловажный штрих к «портрету» Александра Федоровича. С получением приказа на передислокацию Тверецкий по согласованию с военной администрацией приказывает разобрать 30 бараков концлагеря «Дора», обслуживавшего ранее подземный ракетный завод «Миттельверк», и погрузить в эшелон. Офицеры тогда недоумевали: «Зачем эти старые бараки концлагеря на новом месте?» Здесь следует сказать, что условия жизни наших офицеров и гражданских лиц в Германии были очень комфортны и никакого сравнения с тем, что их ожидало впереди, быть не могло. А с бараками стало понятно лишь тогда, когда бригада прибыла на место и все увидели, в каких условиях им придется выполнять поставленные задачи. Вот тогда офицеры бригады, да и другие оценили дальновидность и заботу своего командира. Эти бараки сыграли на строящемся полигоне в бескрайней степи неоценимую роль в размещении штабов полигона и частей, столовых, казарм и т.д. в течение долгого времени.
С прибытием на полигон Тверецкий много внимания и энергии уделяет обеспечению более или менее сносных условий для жизни, быта и учебы личного состава бригады. В связи с этим – еще один интересный факт. Осенью, после прибытия на полигон, Тверецкий обратил внимание на то, что по реке Ахтубе периодически проплывали бревна (плавник), и приказал их отлавливать и складировать, чем опять вызвал недоумение офицеров: «До того ли сейчас?» А эти бревна оказались большим подспорьем для обеспечения тепла в первую суровую зиму на необустроенном полигоне.
Со становлением полигона Капустин Яр были связаны его дальнейшая жизнь и судьба. Надо было завершать подготовку стартовой команды, готовить стартовую и техническую позиции, а времени оставалось мало. Тверецкий окончательно формирует состав стартовой команды и представляет на согласование список назначенному техническим руководителем пуска С.П.Королеву и на утверждение – начальнику полигона В.И.Вознюку. Генерал-полковник Вознюк, вспоминая то время, писал: «В течение нескольких дней из имеющих громадный боевой опыт офицеров ГМЧ удалось создать ядро полигона. Это были золотые кадры, закаленные в боях за Родину. Особо следует отметить группу офицеров БОН РВГК, которые были в группах институтов «Нордхаузен» и «RABE». Эти группы под руководством генерал-майора Тверецкого А.Ф. и Королева С.П. еще в городах Бляйхероде и Нордхаузен переводили и перерабатывали техническую и конструкторскую документации на ракету ФАУ-2. Ими был переведен на русский язык и изучен план-график подготовки, испытаний и пуска ракеты ФАУ-2».
Именно эти офицеры и составили стартовую команду для пуска ракеты ФАУ-2, именно они – офицеры первого ракетного соединения – произвели 18 октября 1947 года первый пуск баллистической ракеты дальнего действия с полигона Капустин Яр. Конечно и несомненно, в подготовке к пуску ракеты, отработке всей технологии испытаний по ее подготовке к пуску на всех этапах стартовая команда, начиная с Германии, работала в тесном контакте с представителями промышленности и науки. Из этих ракетчиков, в основном группы «Выстрел» С.П.Королева из института «Нордхаузен», была сформирована «гражданская стартовая команда» под руководством Л.А.Воскресенского. С одной стороны, эта стартовая команда работала «из-за плеча» команды БОН РВГК, а с другой – контролировала ее работу.
С пуском первой ракеты началась ракетная эра в нашей стране, а у Тверецкого – новый путь – путь уже испытанного первопроходца-ракетчика, путь испытателя отечественных баллистических ракет дальнего действия. Под его руководством до марта 1948 года бригада особого назначения участвует во всех испытаниях и пусках ракет ФАУ-2 и испытаниях отечественной ракеты Р-1. С конца 1947-го и по март 1948 года Тверецкий одновременно с командованием БОН формирует и руководит первым испытательным управлением, основу которого составляют офицеры БОН.
В марте 1948 года он сдает командование бригадой гвардии полковнику В.М.Гумирову и всю свою деятельность переключает на испытательную работу на полигоне. Под его руководством и при его личном участии управление и прикомандированные к нему первая группа первого дивизиона и технический дивизион БОН проводят испытания и пуски первой отечественной баллистической ракеты Р-1 10 октября 1948 года. А 26 октября 1950 года осуществляют первый пуск новой отечественной ракеты Р-2 конструкции ОКБ С.П.Королева с улучшенными характеристиками и дальностью до 600 км с отделяющейся головной частью.
Один из первых офицеров БОН, впоследствии начальник отдела Оперативного управления Главного штаба РВСН генерал-майор Д.И.Марковский, так вспоминал то время: «Я был направлен в мае 1946 г. в создаваемую первую бригаду особого назначения... Руководил нами, вдохновлял нас, прививал веру в ракетную технику и перспективы ее развития, по-отечески заботился о нас и наших семьях всеми нами уважаемый и любимый командир бригады, прославленный генерал ВОВ, высокообразованный, обаятельный человек генерал-майор артиллерии Александр Федорович Тверецкий. Он сумел заставить нас настолько полюбить ракетную технику, что мы уже и не помышляли заниматься чем-либо другим... Мы с болью в сердце восприняли разлуку с генералом Тверецким А.Ф., когда он сдавал БОН полковнику Гумирову В.М. Но вскоре, к нашей радости, он так же, как и мы, был назначен в испытательное управление 4 ГЦП начальником».
...Свой путь служения Отечеству Александр Федорович Тверецкий заканчивает в должности старшего преподавателя спецкафедры Военной академии Генерального штаба в сентябре 1960 года. С завершением военной службы он активно участвует в жизни и формировании ветеранской организации ГМЧ, ведет большую переписку со своими бывшими соратниками и подчиненными военного времени и времени начала ракетной эпохи.
Порядочный, скромный человек, профессионал высокого ранга и талантливый организатор, заботливый командир и воспитатель, Александр Федорович не умел себя афишировать. Он мог говорить только о других, с кем свела его судьба на боевом пути и ракетном поприще, говорить тепло и корректно. Говорить о будущих главных конструкторах ракетной техники, которых теперь знает вся страна, об их профессиональных, человеческих и организаторских качествах с теплом и гордостью...
