0
2335
Газета История Интернет-версия

15.06.2011 00:00:00

Между Церковью и государством

Валерий Вяткин

Об авторе: Валерий Викторович Вяткин - кандидат исторических наук, член Союза писателей России.

Тэги: власть, церковь, староверы


власть, церковь, староверы 240 лет назад староверы получили участок в Москве, где возникло Рогожское кладбище.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Трагедия Православной Церкви на Руси, именуемая расколом, на протяжении нескольких веков была важной проблемой религиозной жизни Отечества и не перестает ею быть даже сейчас. Печальные страницы противостояния государственной Церкви и сторонников старой веры пришлись в том числе и на так называемый синодальный период церковной истории, когда государственная и духовная власти действовали в тесном союзе.

Недолгая оттепель и снова заморозки

Очень долго старообрядцы в Российской империи беспросветно бедствовали, не имея гражданских прав. С воцарением Петра III пришли надежды на относительную свободу. А при Екатерине II были сделаны конструктивные шаги по уврачеванию этого социального и духовного недуга. В эпоху великой императрицы зарубежных старообрядцев призвали вернуться в Россию. Слово «раскольник» выходит из официального оборота. Государство сдерживает духовенство в неприязни к старообрядцам. Сама императрица возмущается гонениями на староверов в Нижегородской епархии. В 1771 году, 240 лет назад, старообрядцы получают в Москве участок, где возникает Рогожское кладбище, ставшее известным духовным центром староверия. В 1785 году утвердили проект Григория Потемкина о переселении ревнителей старины в Таврию, где им дали землю и предоставили льготы. Вскоре там был построен старообрядческий монастырь; Екатерина II согласилась на снабжение его лесом. Цивилизованности в отношении государства к духовным диссидентам становилось больше.

При Павле I архиереев официальной Церкви обязали вернуть старообрядцам изъятые у них книги. В 1800 году Святейший Синод распорядился не чинить оппонентам ни «малейшего притеснения или озлобления». Тогда же вышел указ «О дозволении старообрядцам строить церкви».

Но всё это – скорее эпизоды, чем общая тенденция. «Дней Александровых прекрасное начало» не оправдало надежд не только русской культурной элиты, но и ревнителей православной старины. Возобновляется натиск на старообрядцев. Предпочитаются жесткие силовые меры – как со стороны духовенства, так и государственного аппарата. Причем государственная и духовная власти в этом действуют сообща.

Кого же считать инициатором репрессивной политики? Швейцарский ученый Герд Штриккер указывает на первенство церковных властей. Но позиция его небесспорна. Несомненно одно – участие Церкви морально выглядит гораздо более нечистоплотным. Являясь важной темой историографии, это участие замалчивается современными православными авторами в России, подчеркивающими роль государства в религиозных гонениях. Более того, нынешние церковные историки пытаются оправдать тогдашнюю Церковь. Даже просвещенные клирики, такие как Александр Шмеман, уверены, что «старообрядчество было тупиком┘ древнерусского сознания». Куда нетерпимее к «раскольникам» относились в прошлом.

Сцилла и Харибда никонианства

Схема «соработничества» в гонениях была такова: Церковь обвиняла – государство преследовало. Главными информаторами служили архиереи и духовные консистории; они же подсказывали чиновникам, даже навязывали свой взгляд на проблему. Например, в 1730-е годы епископ Вятский Лаврентий (Горка) регулярно докладывал местному генерал-губернатору, как искореняется раскол в Обвинском и Оханском округах.

Внимание акцентировалось на частностях. Так, епископ Черниговский Симеон (Крылов-Платонов) донес в Синод обер-прокурору Александру Голицыну о построении старообрядцами часовен в пределах Черниговской епархии. В итоге к генерал-губернатору Николаю Репнину обратился министр полиции: «Учинить строжайшее по сему предмету исследование┘» Можно подумать, речь шла о страшном преступлении!

В указе Пермской консистории первой половины ХIХ века упомянуты 28 крестьян, ушедших в старообрядчество, причем 12 мужчин и 12 женщин из их числа вступили в брак друг с другом: венчал их «древлеправославный» священник. Консистория обратилась в губернское правление. «Выдержать┘ под караулом трое суток┘» – решила власть в отношении молодоженов.

Доносы из епархий множились, ведь дела староверов вела масса чиновников: было к кому обращаться. Архиепископ Пермский Аркадий (Федоров) знакомился «с каждым более или менее влиятельным в селе или волости лицом и потом вел с ним своеручную переписку┘» Епископы подвигали власть к разным шагам. По ходатайству того же архиепископа Аркадия запретили брать староверов на общественные должности – там, где жили «новообрядцы».

Настойчивость архиереев ясна: уступки «древлеправославным» центр не прощал, как не простил в 1818 году саратовскому губернатору Алексею Панчулидзеву, получившему от Сената выговор за допущение строительства старообрядческой часовни. А он слыл честным чиновником. «Провинился» перед столицей за уступки староверам и его преемник Федор Переверзев, хотя при нем «были полностью разгромлены» иргизские «древлеправославные» монастыри. Понятно, что информатором в данном случае был местный епископ.

Жалобы на поблажки старообрядцам могли исходить и от светских чиновников. При Александре I с подачи губернатора Синод напомнил Пермской консистории о ее послаблениях ревнителям старинной веры. Получается, государство и Церковь соперничали в строгости, все туже зажимая тиски.

Но церковные владыки сутяжничали активнее. Узнав, что губернатор утвердил браки, обвенчанные по старому обряду, пермский архиерей подал в 1820-е годы в Петербург секретный рапорт. Синод признал браки незаконными, добившись суда над обвенчанными. Когда поступали подобные жалобы, карьера местных сановников могла пострадать. Поэтому чиновники на уступки старообрядцам шли осторожно. Разрешив староверам богослужения в их здании, малороссийский глава Николай Репнин велел своему чиновнику обставить дело так, чтобы никто не подумал о том, что указание исходило от него.

Иногда подключали центральную власть, как оренбургский генерал-губернатор Владимир Обручев, просивший при Николае I военного министра разрешить трату войсковых денег на переделку в церковь старообрядческой часовни. Данное дело затеяло епархиальное начальство.

В 1850-е годы оренбургский глава настоял, чтобы местная гражданская и военная власти «оказывали всякое содействие духовенству в┘ противодействии расколу». Примеров такого содействия множество. Узнав от управляющего Оренбургской епархией о появлении в ее пределах епископа-старовера, генерал-губернатор Василий Перовский немедля поручил наказному атаману найти лидера приверженцев «древлеправославия». Силами полиции, видимо, дело решить не получилось.

На епископов-староверов вели охоту. В 1861 году, уведомив оренбургского губернатора, что через Златоустовский и Миасский заводы тайно проезжал старообрядческий епископ Геннадий (Беляев), церковный иерарх из Уфы настоял на срочных шагах. Старообрядческого епископа арестовали в Пермской губернии. В столице узнали о желании староверов вызволить епископа Геннадия через подкуп охраны, так что глава МВД Петр Валуев приказал перевести архипастыря в более надежное место. Старообрядческого епископа ждало 18-летнее заключение в одиночной камере – лишь за «неканоничный», с точки зрения властей, сан. Кстати, в 2007 году в «Вестнике церковной истории», издающемся Московским Патриархатом, опубликована статья, где со ссылкой на «косвенные данные» заявлено, что епископа сдали сами староверы. Всё свалили на пострадавших. Как в «Ревизоре»: вдова сама себя высекла┘

Атаку на приверженцев «древлеправославия» порой вели именно светские лица. Например, глава Уральского казачьего войска Аркадий Столыпин – его особые заслуги и первенство в борьбе со старообрядцами признал в середине XIX века оренбургский архиерей.

На Рязанщине убыль староверов при Николае I связали с особо энергичной деятельностью губернатора. Епископ Харьковский Амвросий (Ключарев) пояснил: «Мы, как малолетки, всё ждем, чтобы нам помогло правительство┘ разве мы не знаем, что оно само вызывает нас к деятельности?» Но даже пассивная Церковь была опасна для старообрядцев – она играла роль наковальни, по которой нещадно бил молот государства.

Рассудку вопреки

Епархиальная власть нажимала на рядовое духовенство, принуждая сотрудничать с государством в натиске на ревнителей старины. Издавались строгие указы. При Александре I консистория в Перми обязала клир Осинского уезда составлять списки духовных оппонентов. В 1825 году та же консистория указала благочинному в Осе на проповедников старой веры в Ашапском заводе, с тем чтобы тот сообщил губернатору. А вот из другого указа той поры: «Отнестись к┘ губернатору┘ дабы┘ часовня раскольническая была уничтожена┘»

Духовенство подталкивали к крайним мерам. Та же консистория заставила благочинного предать духовному и гражданскому суду крестьян-старообрядцев двух заводов Екатеринбургского уезда. Выявляются всё новые способы ущемления старообрядцев. В 1826 году пермский глава сообщил в центр о чрезмерном стеснении клиром официальной Церкви ревнителей старины, которым не давали хоронить единоверцев на старообрядческих кладбищах, так что покойников для погребения везли в лес.


Имперская власть стригла всех под одну гребенку, и старообрядцы с их приверженностью древним правилам не были исключением.
Цирюльник хочет раскольнику бороду стричь. Лубок петровского времени

Борясь с расколом, церковная власть оказывала давление на мирян-староверов. Так, Пензенская консистория запретила одному из купцов самовольно строить старообрядческую часовню.

В конце 1750-х годов митрополит Тобольский Павел (Конюшкевич) учредил «раскольническую комиссию», взявшую правилом слать в глубинку специальные команды. Внезапно являясь в селениях, преданные митрополиту люди лишь по подозрению в староверии хватали местных жителей, заключали их в ручные и ножные оковы, а сами грабили дома. Не случайно, что против митрополита ополчился даже сибирский губернатор Денис Чичерин. Кончилось тем, что Сенат призвал тобольского владыку действовать «мечом духовным, а не уголовным».

В конце концов даже Синод отметил перегибы. В феврале 1762 года, учтя позицию Петра III, духовное ведомство приняло постановление «О защите раскольников от чинимых им обид┘»: повод дали притеснения от духовных правлений Нижегородской епархии. Через два года Синод наказал протопопа Савина, принуждавшего некоего старообрядца поклоняться «новообрядческой» иконе. Пришлось сдерживать и архиереев. В начале царствования Екатерины II Синод предписал епископу Костромскому Дамаскину (Аскоронскому): «Раскольникам┘ обид не чинить». А в 1798 году указал Симону (Лагову), архиепископу Рязанскому, «как ему с совратившимися в раскольничье заблуждение┘ крестьянами поступать», избрав не строгости, а доброе назидание, назначая в трудные места таких пастырей, кто «примером доброго жития мог прихожан своих воздержать от всякого соблазна┘». Тут же напоминалось: поступить с ушедшими к староверам «по всей строгости законов». Инициировались и другие шаги, как в 1834–1835 годы, когда Московскому митрополиту Филарету (Дроздову) заказали составить полемические, против староверов, сочинения. Но потом возобладал насильственный путь противодействия расколу. И через десять лет Синод вновь призвал священство к духовным средствам назидания оппонентов.

Жесткость церковной стороны превосходила даже усердие государственных чиновников. При Николае I, понимая неизбежность превращения их храма в Вольске в единоверческий, саратовские староверы просили подчинить их в таком случае не епископу официальной Церкви, а светским властям. Просьба понятна. Ведь в свое время единоверцы Саратова жаловались в Синод на гнет епископа Иоанникия (Горского).

Злоупотребления были столь велики, что на них реагировала даже местная церковная власть. В 1791 году Казанская консистория «наистрожайше» поручила духовенству, чтобы старообрядцам «ни малейшего к огорчению и жалобам случая не подавало» и «от домогательств корыстных всемерно удалялось». Дает тому примеры и ХIХ век. Архиепископ Неофит (Соснин) изгнал в Перми из консисторского присутствия священника, вымогавшего деньги у старообрядцев.

Правды ради скажем: не все были строги. Архиепископ Черниговский Владимир (Ужинский) писал рязанскому коллеге: «Строгих и жестких мер (к староверам. – «НГР») употреблять нам отнюдь не следует». Так и митрополит Филарет (Дроздов) выступал за соблюдение «мудрой осторожности» в борьбе с расколом.

В тупике

В XIX веке участились случаи перехода православных священников к старообрядцам. В 1822 году помянутый Панчулидзев приказал найти одного из таких отступников. Все началось с доноса епископа Амвросия (Орнатского). Дело было масштабным. Через год к нему подключился петербургский генерал-губернатор Михаил Милорадович – но явил снисхождение, оставив перебежчика при столичной старообрядческой часовне.

Тенденция затронула разные регионы. В 1830 году по запросу казанского архиерея Филарета (Амфитеатрова) оренбургский глава Павел Сухтелен отправил команду для розыска и возврата в Казань бежавшего к старообрядцам иеромонаха. Доносы множились. Историк Федор Мельников (1874–1960) писал, что архиепископ Пермский Аркадий (Федоров) «надоедал┘ доносами на беглых попов». Плохо о нем отзывались и другие епископы-современники. Епископ Порфирий (Успенский) винил собрата в желании «покорыстоваться из┘ мошны покровителей старообрядчества». В свое время исправник из Челябинска заявил, что порой вследствие своих «слабостей» «духовенство┘ является важнейшим коноводом и причиной раскола».

При Николае I староверам было особо трудно. Для взаимодействия светских и духовных властей в 23 городах открыли Секретно-совещательные комитеты с участием глав губерний и архиереев. Как результат – участились суды над старообрядцами. Только с 1842 по 1846 год они потеряли около 250 молитвенных домов. Глава МВД получил установку всюду закрывать их скиты. К кампании государства вновь примкнуло духовенство.

Но «достижения» были невелики: раскол плохо преодолевался. Вот что сказал историк Степан Яхонтов о мерах, принятых в 1840-е годы к черниговским староверам: «Не полагаю, чтобы они были успешны┘ по упорству самих раскольников».

При Александре II светская власть всюду охладела к вопросу о расколе – вопреки настрою церковных иерархов. Один из них – епископ Саратовский Евфимий (Беликов) – продолжал слыть «вдохновителем трибунала» против старообрядцев. А смысла в гонениях виделось все меньше. Старообрядцы – «самая трезвая, работящая, промышленная и грамотная часть нашего крестьянства», – писал при Александре II один из историков.

В конце ХIХ века государство еще меньше пеклось о проблеме раскола: ставка делалась на миссионерство господствующей Церкви. Но многое шло по инерции. Старообрядцы томились до первой российской революции, когда распечатали рогожские алтари.

Особо сложно было в Москве, где правил великий князь Сергей Александрович. Староверов здесь строго ограничивали: гуманностью пренебрегали и светская власть, и церковная. Доходило до абсурда. В 1897 году Московский окружной суд решил отобрать детей у супругов-староверов, чтобы воспитать детей┘ «по-православному».

Итак, в борьбе со староверами как Церковь, так и государство явили огромную активность. Что до духовенства, то, опираясь на светскую власть, оно забывало о христианском милосердии, порой применяя «меч уголовный». По мнению синодального обер-прокурора Ивана Мелиссино, оно убеждало староверов «не пастырским посохом, но угрозами и пытками и, свирепствуя над народом┘ заставляло его идти на ссылку и даже на смерть». Иные архиереи вошли в такой раж, что выступали против излишне мягких, по их мнению, чиновников. Раскол пытались уничтожить гонениями, но тем самым господствующая Церковь обрекала себя на фиаско. Спустя два века беспощадной борьбы духовные власти задумались о цивилизованном отношении к оппонентам. Теперь стоит вопрос о примирении сторон. Но прежде надо осмыслить пройденный путь. Староверы давно это сделали.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
816
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
956
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1336
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
1072

Другие новости