Игорь Игнатченко
Гитлер, Риббентроп и каудильо генерал Франко, отказавший фюреру из-за гордости.
Фото с сайта www.documentoshistoria.blogspot.com
Вторая мировая война, казалось бы, изучена вдоль и поперек. Однако история, связанная с планами Гитлера по захвату крепости Гибралтар, находящейся на самом юге Испании и по сей день принадлежащей Великобритании, по-прежнему остается малоизвестной в нашей стране.
КЛЮЧИ ОТ МОРЕЙ И ОКЕАНОВ
Обладание крепостью Гибралтар было одинаково важно как для англичан, так и для немцев. Сэр Сэмюель Хор, назначенный в мае 1940 года премьер-министром Уинстоном Черчиллем на должность специального посланника в Испании, писал в своих мемуарах: «Веками контроль над Средиземным морем был основополагающим принципом британской политики. В самом деле, без свободного прохода британских кораблей через Средиземное море поддержание могущества Британской империи было бы невозможно. Гибралтар, Мальта и Суэцкий канал в течение многих поколений британцев были главными и очевидными признаками нашего контроля над этим великим морем. Что же теперь, после неожиданного поражения французов, помешает Муссолини и Гитлеру превратить Средиземное море в «Маре Нострум»? Становится ли неизбежной потеря всякой связи с нашим Дальним Востоком? Захватит ли Гитлер Гибралтар, чтобы иметь в своем распоряжении эту великолепную морскую базу, с помощью которой он сможет доминировать в Африке и угрожать Атлантике?».
Пока Гибралтар оставался английской крепостью, немцы по очевидным причинам не могли вести широкомасштабные наступательные операции на морях. Фашистская Италия также хотела обезопасить свои Военно-морские силы от нападений королевского флота Великобритании. В разговоре с главой немецкого МИДа Иоахимом фон Риббентропом 19 сентября 1940 года Муссолини заявил, что потеря Гибралтара станет тяжелым ударом для Британской империи и будет гарантировать Италии большую свободу в Средиземноморье. Обладание Гибралтаром – ключ к контролю над Средиземным морем, заявлял фюрер. Это прекрасно понимали и в Лондоне. В докладе английских военных от 23 ноября 1940 года подчеркивалась стратегическая значимость Гибралтара в борьбе против фашистской Италии.
27 июня 1940 года Франция заключила перемирие с гитлеровской Германией, и войска Вермахта дошли до франко-испанской границы. А за две недели до этого, 12 июня 1940 года, каудильо Франсиско Франко изменил позицию Испании с «нейтральной» до «позиции неучастия в войне». В начале июля 1940 года Гитлер в разговоре с министром иностранных дел Италии графом Галеаццо Чиано впервые заговорил о нападении на Гибралтар. Тогда же немецкие военные предложили испанцам провести «братский парад» в Сан-Себастьяне и в приграничных городах на севере Испании.
Британская разведка в своих донесениях сообщала о 80 тыс. немцев, находившихся в то время в Испании,12 тыс. из них имели двойное гражданство – испанское и немецкое. Получаемая по каналам британской разведки информация серьезно встревожила британское правительство. Масла в огонь подлила смена министра иностранных дел Испании – вместо пробритански настроенного полковника Бейгбедера 17 октября 1940 года Франко назначил своего родственника Рамона Серрано Суньера, сторонника сближения с нацистской Германией.
НА РЕКОГНОСЦИРОВКУ РАЗНЫМИ МАРШРУТАМИ
В июле 1940 года шеф Абвера адмирал Вильгельм Канарис прибыл в Мадрид вместе с разведывательной группой, состоявшей из старших офицеров, включая тех, кто сыграл решающую роль при захвате бельгийского форта Эбен Эмаэль. Они отправились в Мадрид скрытно, разными маршрутами и в гражданской одежде. Далее им предстояла поездка в испанский город Альхесирас, находящийся вблизи крепости Гибралтар. Там разведгруппа Абвера должна была собрать информацию об оборонительных сооружениях крепости Гибралтар, часто называемой Скалой в зарубежной литературе, и разработать наилучший план операции по захвату крепости.
Для ознакомления с местностью у германских офицеров было всего два дня – 25 и 26 июля 1940 года. Северную сторону этой неприступной крепости они рассмотрели из испанского командного пункта в Ла Линеа, а западную часть оборонительных сооружений – с маяка Пунта Карнеро. Разведку с воздуха провел немецкий генерал Ханс Микош. Взлетев на испанском самолете в Севилье, он долетел до Сеуты, расположенной на севере Африки. Во время полета над нейтральной территорией самолет неожиданно изменил курс, подлетев поближе к крепости Гибралтар.
Остальные немецкие разведчики, выглядевшие как обычные туристы, совершили короткий автопробег в сопровождении испанских гидов. Они постарались подъехать к крепости как можно ближе. Несколько участников этого небольшого «путешествия» взобрались на крышу официального здания испанского правительства, с которой открывался хороший вид на Скалу.
Разведгруппа Абвера быстро поняла всю сложность предстоящей операции. Обрывистые склоны, непостоянное направление ветра и ограниченные пространства для приземления делали невозможным проведение операции с участием парашютистов и привлечением планеров. Непреодолимым препятствием немцам показалась и узкая полоска земли, соединяющая Гибралтар с материком. Защитники крепости могли спокойно заминировать этот участок, а их орудия простреливали эту часть суши со всех сторон. Если бы наступающие части Вермахта попробовали пересечь эту зону, потери были бы огромными, а успех маловероятен – заключили сотрудники немецкой военной разведки.
Разведгруппа Абвера выявила немало и других трудностей. Состояние испанских железных дорог, которые постоянно недофинансировались правительством генерала Франко, оставляло желать лучшего. Кроме того, ширина колеи в Испании отличалась от французской. Это существенно замедляло проведение операции, потому что весь необходимый «инвентарь» следовало перегружать на франко-испанской границе. Наконец, маршрут проходил через Мадрид, а это начисто лишало запланированную операцию всякой секретности. Полученная немецкой разведгруппой информация никак не добавляла оптимизма адмиралу Канарису.
После этой короткой инспекции Вильгельм Канарис 27 июля 1940 года организовал в Альхесирасе совещание, на котором участники провели первый мозговой штурм. На нем было решено, что испанцы должны будут представить немецкой разведке больше сведений о защитных сооружениях крепости Гибралтар, организовать новые посты наблюдения в Ла Линеа и Альхесирасе с улучшенной оптикой, подготовить места сбора и базирования сухопутных частей Вермахта и составить улучшенные карты интересующего Абвер региона. Особенно острыми оказались два вопроса: во-первых, примет ли участие испанская армия в готовящейся операции и стоит ли вообще ждать от нее какой-либо помощи, и, во-вторых, как преодолевать хорошо укрепленную северо-западную часть крепости, которая тем не менее являлась оптимальной для начала атаки.
По данным Абвера, британцы построили внутри скалы большое количество туннелей, крытых галерей и укрытий. В них можно было разместить по меньшей мере 16 тыс. человек с продовольствием, которого хватило бы на полтора года осады.
СКРУПУЛЕЗНЫЙ ПЛАН ОВЛАДЕНИЯ КРЕПОСТЬЮ
После проведения этого совещания группа во главе с Канарисом вернулась через Мадрид в Берлин. Адмирал Канарис, генералы Ханс Пикенброк и Ханс Микош подготовили генеральный план атаки. По их мнению, требовались как минимум два пехотных полка (включая один полк горных стрелков), один инженерно-строительный батальон и два саперных батальона. Предполагалось использовать в операции «Голиафов» – танкетки-торпеды для перевозки амуниции. Кроме того, требовалось 11–12 артиллерийских полков, в общей сложности 167 тяжелых орудий, чтобы, во-первых, иметь над британцами преимущество 3:1 в огневой мощи и, во-вторых, чтобы добраться до глубоко спрятанных в скалах британских орудий. Атака должна начаться, как только немецкая группировка пройдет через всю Испанию и подойдет вплотную к крепости. Накануне операции немецкие части, как предполагалось, должны были прятаться в горах Сьерра Карбонера, которые в силу своего рельефа, не просматривались с наблюдательных постов британского гарнизона крепости Гибралтар.
Первой должна была открыть огонь артиллерия, вести непрерывный артобстрел в течение получаса. Затем в бой вступит эскадрилья пикирующих бомбардировщиков. Если вдруг англичане откроют огонь по немецким бомбардировщикам, то, как предусматривалось немецкими планами, по огневым точкам англичан будет открыт огонь из специально выделенных для этих целей немецких орудий. Как только самолеты Люфтваффе завершат бомбежку и улетят, немецкие батареи откроют огонь по наблюдательным постам, галереям и укрепрайонам Скалы.
Сразу после артобстрела предполагалось выпустить 4 или 5 тыс. реактивных снарядов по гарнизону Гибралтара, в первую очередь по районам, через которые в крепость должна будет войти немецкая пехота. По мысли военных стратегов нацистской Германии, артобстрел должен был дезориентировать противника и позволить пехотинцам Вермахта проникнуть в крепость без больших потерь. Под прикрытием артиллерии первыми на прорыв должны пойти штурмовые группы, сформированные из бригад горных стрелков. Им предстояло пройти полтора километра открытой, хорошо простреливаемой местности.
В самый разгар сражения штурмовые шлюпки из испанского наблюдательного поста в Ла Линеа под дымовой завесой должны пришвартоваться к Старому Молу и окончательно обескуражить защитников крепости. Задача на первый день штурма заключалась в захвате Мавританского замка. В целом немецкие разработчики планов по захвату Гибралтара отводили три дня на овладение крепостью.
В отчете, который адмирал Канарис подготовил для Гитлера 2 августа 1940 года, содержалась рекомендация: атака на Гибралтар должна быть подконтрольна немцам, а испанцы могут играть в операции только второстепенную роль. Главные угрозы для немецкого Вермахта шеф Абвера видел в тяжелой бомбардировочной авиации британцев, находящейся в крепости, и в британском флоте, который следовало уничтожить или вывести из строя в гавани или в открытом море. Канарис также рекомендовал задействовать в этой операции войска, которые быстро и эффективно захватили хорошо укрепленный бельгийский форт Эбен Эмаэль.
К середине августа 1940 года Гитлер полностью одобрил план нападения на Гибралтар как часть общей стратегии по войне с Англией. На совещании главных руководителей нацистской Германии 6 сентября 1940 года Гитлер придал особый акцент захвату Гибралтара и приказал начать подготовку немедленно.
 Гибралтарская (мавританская) скала-крепость The Moorish Castle – еще один не взятый Гитлером рубеж. Фото с сайта www.gibraltar.com |
ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ НА ОПЕРАЦИЮ «ФЕЛИКС»
Через четыре месяца после разведывательной миссии Канариса, 12 ноября 1940 года, Гитлер выпустил сверхсекретную директиву № 18 по захвату Гибралтара. Операция получила название «Феликс».
Переход франко-испанской границы должен был состояться после воздушной бомбардировки Люфтваффе британского флота в гавани Гибралтара. После этого немецкие самолеты приземлились бы на испанских аэродромах. Добить британский флот должны были подводные лодки Третьего рейха. Ставка была сделана на моторизованные части, так как железнодорожное сообщение в Испании было очень плохим.
Немцы скрупулезно подсчитали, что для операции им понадобится 65 тыс. 383 солдата, 1 тыс. 094 лошади и 13 тыс. 179 тонн боеприпасов. Руководить операцией должен был командующий шестой армией генерал-фельдмаршал Вальтер фон Райхенау. По мнению немецкого Генштаба, основанному на более точных расчетах, через четыре недели англичане должны были сдаться.
Генерал Людвиг Кюблер был ответственен за подготовку солдат, а генерал Хуберт Ланц – за командование военными частями при вторжении. При подготовке к штурму специально отобранные войска тренировались с начала ноября 1940 года в горах, где было создано подобие крепости Гибралтар.
Подразделения, создававшие дымовую завесу, играли ключевую роль на этих тренировках. Умелое выполнение ими своей боевой задачи было жизненно необходимо при захвате Гибралтара, чтобы помешать наблюдательным постам англичан ориентироваться в пространстве. После атаки артиллерии и наземной операции следовала атака с моря – с немецких десантных судов, которые базировались в Альхесирасе. В первоначальной воздушной атаке задействовались две эскадрильи Юнкерсов-88 и эскадрилья истребителей.
Очередное совещание, на котором обсуждался план операции по захвату Гибралтара, Гитлер провел 5 декабря 1940 года, то есть через три недели после издания директивы № 18. На этом четырехчасовом совещании присутствовали главнокомандующий Сухопутных войск генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, начальник штаба Верховного главнокомандования Вооруженными силами Германии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, Начальник штаба Верховного командования Сухопутных войск генерал Франц Гальдер, Начальник штаба оперативного руководства Верховного командования Вермахта генерал Альфред Йодль.
На совещании 5 декабря первым взял слово Браухич. Он заявил о немедленной отправке в Испанию новой разведгруппы из 15 офицеров, переодетых в гражданскую одежду. По его мнению, операция под руководством фон Райхенау должна длиться примерно четыре недели, так чтобы задействованные в операции силы могли освободиться к середине мая 1941 года.
После короткой речи Браухича выступил Гальдер. Он детально описал предполагаемый ход операции и сосредоточил внимание присутствовавших на ключевой, по его мнению, проблеме – времени подготовки операции. Гальдер отметил, что операция «Феликс» могла начаться только через 25 дней после перехода франко-испанской границы – именно столько должно было потребоваться войскам Вермахта для того, чтобы подвезти боевую технику и подготовиться к штурму крепости Гибралтар. Но сосредоточение больших сил на границе приведет к рассекречиванию операции, продолжал он, и противник успеет лучше подготовиться к отражению атаки.
Если 25 ноября 1940 года Гитлер, обсуждая этот вопрос, настаивал на секретности операции, то на этот раз главным условием успеха операции он считал сокращение времени на подготовку к захвату Гибралтара. В разговоре фюрер заметил, что маневры немецких войск вблизи франко-испанской границы можно будет списать на подготовку к оккупации еще не занятой южной части Франции. Гитлер одобрил выбор фельдмаршала фон Райхенау в качестве общего руководителя предстоящей операции и сообщил о своем желании начать операцию 10 января 1941 года, а завершить к 4-5 февраля.
Немецкий генерал Фриц Бранд провел подробный анализ операции «Феликс». Люфтваффе генерала Вольфрама Рихтхофена первым делом должны будут нанести бомбовые удары по флоту крепости Гибралтар. На 4-й или 5-й день предусматривалось использование пикирующих бомбардировщиков.
Разведывательно-диверсионное подразделение «Бранденбург» совместно с испанскими солдатами должно будет контролировать дороги, по которым к крепости начнут добираться наступающие немецкие части и защищать артиллерийские позиции от вылазок британских диверсантов.
В своем выступлении генерал Бранд подробно остановился на вопросе задействования артиллерии. Фриц Бранд дотошно подсчитал, что потребуется примерно 9 тыс. 360 ракетных снарядов, чтобы заставить замолкнуть орудия противника, и еще 10 тыс. 800 артиллерийских снарядов, чтобы нейтрализовать защитников крепости. Он подчеркнул, что перед самой атакой пехотинцев 18 немецких артиллерийских батарей расстреляют 6 тыс. снарядов в течение 24 часов. Для наступающей пехоты немецкая артиллерия создаст 6 проходов каждый по 25 метров в ширину.
По сообщению Бранда, воздушная разведка, проводившаяся над Гибралтаром, показала, что 27 эскарповых оборонительных галерей выходило в сторону Испании. Чтобы их уничтожить, Бранд планировал выпустить по сотне ракетных снарядов на каждую оборонительную галерею из 18 установок. Также планировалось использовать девять тяжелых гаубиц, расположенных в испанской Ла Линеа, для уничтожения бункеров в северо-западной части Скалы. Чтобы поддержать наступление пехоты, Бранд предложил, чтобы каждый стометровый сектор к северу от защитных позиций британцев обстреливали из двух батарей. Немцы планировали использовать максимальное количество артиллерийских орудий, которое могло поместиться вблизи крепости Гибралтар.
Гитлер в целом согласился с предложениями Бранда. Но по ходу выступления этого немецкого генерала фюрер несколько раз его резко перебивал, заявляя, что предложения Бранда были чересчур заниженными и что не следует жалеть англичан. Фюрер неоднократно настаивал на усилении огневой мощи и выделении значительно большего количества снарядов и увеличении немецкого контингента. Кроме того, он был заинтересован в скорейшем закрытии Гибралтарского пролива для судов противника и в использовании для этих целей тяжелых орудий, установленных в Сеуте и Тарифе. Гитлер хотел, чтобы после захвата Гибралтара одна бронетанковая и одна мотострелковая дивизия были переброшены в Африку.
Через два дня состоялась окончательная дискуссия по операции «Феликс». На этом послеобеденном совещании присутствовали Браухич, Кейтель, Йодль, Варлимонт, Рихтхофен, Райхенау и Кюблер. Военачальники нацистской Германии сошлись во мнении, что план операции «Феликс» хорошо проработан.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО ОТКАЗАЛАСЬ ИСПАНИЯ
Определенной проблемой для высших руководителей нацистской Германии стала двусмысленная позиция испанского каудильо генерала Франко. Немцы настаивали на вступлении Испании в войну на стороне Третьего рейха или по крайней мере на предоставлении права беспрепятственного прохода по испанской территории немецких войск для захвата крепости Гибралтар. Франко опасался, что в этом случае Испания гарантированно потеряет принадлежащие ей Канарские острова в результате ответной атаки британского флота.
Несмотря на то что у Гитлера было достаточно сил и средств для того, чтобы пройти через всю Испанию без разрешения Франко, фюрер проявлял большую настойчивость в одобрении испанским правительством своего проекта по захвату Гибралтара. Гитлер решил лично встретиться с Франко на франко-испанской границе, что было нехарактерно для него. Накануне этой встречи спецпосланник Черчилля в Мадриде Хор телеграфировал в Лондон со ссылкой на опального Бейгбедера, что немцы со дня на день планируют запросить испанское правительство о проходе через территорию Испании. Это событие, по информации Хора, должно произойти в течение следующих нескольких месяцев.
Встреча фюрера с каудильо состоялась 23 октября 1940 года в Эндае. На ней Гитлер безуспешно пытался убедить Франко предоставить коридор для прохода немецких войск по испанской территории. «Настало время для Испании принять участие в войне», – заявил Гитлер.
Немецкий переводчик доктор Пауль Шмидт, присутствовавший на той встрече, вспоминал, что Гитлер неожиданно предложил передать Испании не только Гибралтар, но и даже некоторые территории в Африке. В ответ на это Франко неожиданно зачитал длинный список испанских требований: «Несколько сот тысяч тонн пшеницы немедленно. Современные вооружения, включая тяжелую артиллерию для операций против Гибралтара. Он хотел защиты длинного побережья от любых атак Королевского флота Великобритании. У него было мало зенитных орудий. Как Испания могла обезопасить себя от ожидаемой потери Канарских островов? Кроме того, занятие Гибралтара иностранными частями не соотносилось с национальной гордостью испанцев. Крепость может быть взята только испанцами», – вспоминал Пауль Шмидт.
Несмотря на то что эта встреча ничего не дала Гитлеру, он собрал старших офицеров 4 ноября 1940 года и подтвердил план по захвату крепости. «С Франко или без него, но я захвачу Гибралтар», – заявил фюрер. Но Гитлер не переставал надеяться на то, что Франко одумается и примкнет к оси Берлин–Рим. 18 ноября 1940 года глава испанского МИДа Серрано Суньер прибыл в Берхтесгаден для срочной встречи с фюрером, желавшим окончательно определиться с позицией Испании. Гитлер вновь предложил испанцам вступить в войну на стороне Германии и пропустить немецкие войска. Фюрер планировал осуществить операцию «Феликс» до марта 1941 года. Серрано Суньер озвучил позицию Франко. Он заявил, что Испания не готова к войне с Англией и поэтому не может пропустить немецкие войска через свою территорию.
«Эти существенные различия (в позициях Берлина и Мадрида), – писал в своих воспоминаниях Сэмюель Хор, – отчетливо проявились осенью 1940 года. Для нас они были бесценны. Они означали неприкосновенность Гибралтара и Северо-Западной Африки от германской агрессии в то время, когда мы не имели возможности оказать достойный отпор. Защитные сооружения крепости Гибралтар все еще находились в очень плохом состоянии. Мы ничего не могли бы сделать осенью 1940 года, чтобы остановить немецкое продвижение через Испанию в Африку».
31 декабря 1940 года Гитлер сообщил Муссолини, что из-за отказа Франко объявить войну Англии в январе 1941 года и напасть на Гибралтар в феврале того же года совместно с силами Вермахта, операцию «Феликс» придется отменить. Но уже через несколько недель Гитлер вновь вернулся к этой операции. 18 января 1941 года Гальдер записал в своем дневнике, что операция «Феликс» снова в силе, а спустя пять дней Хор телеграфировал в Лондон, что немцы вновь запросили испанское правительство о праве прохода через Испанию.
Вызывает вопрос, почему Гитлер так нуждался в согласии испанского каудильо пропустить могущественную немецкую армию через Испанию, тогда как испанская армия была бессильна и слаба, а Вермахту легко покорилась почти вся Европа. Ответ на этот вопрос следует искать в завоевательных походах Наполеона Бонапарта, которые Гитлер внимательно изучал. Неслучайно Гитлер напал на Советский Союз 22 июня 1941 года, тогда как Наполеон вторгся в пределы Российской империи 24 июня 1812 года. Очевидно, Гитлер, веривший в магию чисел и доверявший своим придворным предсказателям, стремился избежать повторения неприятной для него истории. Фюрер прекрасно знал, какое сильное сопротивление оказывали испанцы Наполеону в 1808 году, когда французский император попытался завоевать Испанию, и потому не хотел увязнуть надолго в этой стране.
28 января 1941 года в разговоре с Гитлером генерал Йодль поднял вопрос о проведении операции «Феликс», но требуемые для осуществления этой операции немецкие части стали необходимы для реализации другого замысла – операции Барбаросса. Гитлер отложил проведение операции «Феликс». Однако к концу февраля 1941 года фюрер вновь поставил вопрос о проведении этой операции. 10 марта 1941 года операция по захвату Гибралтара стала фигурировать под новым названием – «Феликс-Хайнрих». Ее проведение намечалось на 15 октября 1941 года. Осуществлению этой блестяще запланированной операции помешала героическая борьба Советской армии, отчаянно защищавшей нашу страну от иноземного захватчика.
Дарья Гармоненко