Олег Хлобустов
Бойцы отряда специального назначения минируют железнодорожное полотно.
Фото из книги «Великая Отечественная война», том 2
28 июня в «Независимом военном обозрении» (№ 21) была опубликована интересная статья бывшего первого заместителя министра обороны Андрея Кокошина о Маршале Советского Союза Константине Рокоссовском, заканчивающаяся следующим выводом: «Убежден, что Константин Рокоссовский на все времена должен служить образцом командующего, командира, руководителя вообще».
Целиком соглашаясь с этим мнением, следует заметить, что и в биографии маршала, и в истории одной из самых известных его операций «Багратион» имеются еще малоизвестные страницы.
В год 66-летия освобождения Белоруссии от фашистской оккупации представляется вполне уместным рассказать о вкладе чекистов в успешное осуществление стратегической Белорусской наступательной операции (23 июня – 29 августа 1944 года) под кодовым наименованием «Багратион».
ЗА ЛИНИЕЙ ФРОНТА
В мемуарах «Солдатский долг», вспоминая о подготовке операции «Багратион», Константин Рокоссовский писал: «Партизаны получили от нас конкретные задания, где и когда ударить по коммуникациям и базам немецко-фашистских войск. Они взрывали поезда на железнодорожных магистралях Бобруйск–Осиповичи–Минск, Барановичи–Лунинец (запомните эти названия, уважаемые читатели! – О.Х.) и других. Все их удары наносились в тесном взаимодействии с планом и были подчинены интересам предстоящей операции». Так писал Маршал Советского Союза, ибо тогда писать всю правду было не принято. Впрочем, вероятно, Константин Константинович просто не посчитал для себя возможным вторгаться в военные тайны иного ведомства.
А начало этой неизвестной странице операции «Багратион» положило следующее письмо командования Белорусского фронта в НКВД СССР от 24 декабря 1943 года:
«Учитывая успешную работу в тылу спецотрядов вашего наркомата, действовавших под командованием тт. Каминского, Матвеева, Шихова и оказавших существенную помощь фронту в деле разрушения Унечского и Гомельского железнодорожных узлов противника, мы просим оказать дальнейшую помощь Белорусскому фронту посылкой ваших диверсионных отрядов для воздействия на перевозки и разрушения основных железнодорожных коммуникаций в тылу противника.
В интересах фронта наиболее актуальной задачей является вывод из строя железнодорожных линий противника: станций Старушки, Лунинец, Пинск, Бобруйск, Минск–Бобруйск, а также получение разведданных о мероприятиях и действиях противника на этих участках.
В связи с намеченной вами выброской спецотрядов для действий в тылу врага на участке Белорусского фронта мы просим учесть наши пожелания в этом отношении и ориентировать часть ваших отрядов в самое ближайшее время на диверсионно-разведывательную работу в районах указанных выше железнодорожных линий противника.
Ваш представитель, ознакомленный с обстановкой на фронте, доложит о существующем положении на месте. Как и прежде, нами будет оказана необходимая помощь для переброски отрядов, связи с нами и успешного выполнения поставленных им задач.
Командующий войсками Белорусского фронта генерал армии Рокоссовский.
Член военного совета генерал-лейтенант Телегин.
Начальник штаба фронта генерал-полковник Малинин».
Понято, что для Рокоссовского, испытавшего на себе «дружеские объятия» НКВД, необходимость обращения на Лубянку не вызывала особенно радостных эмоций. Но превыше личных чувств и амбиций Константин Константинович ставил интересы дела, возможность сохранения солдатских жизней и скорейшего решения боевых задач.
По просьбе командования фронта уже 3 января 1944 года в тыл противника были направлены разведывательные группы 4-го Управления НКГБ СССР под командованием старших лейтенантов А.Н.Шихова, Д.П.Распопова и Д.Н.Кузнецова. Задание усилить разведывательную работу было передано и другим оперативным чекистским группам.
Об этой просьбе был ориентирован и НКГБ Белоруссии, и уже 7 января Рокоссовскому направили следующее сообщение:
«Из тыла противника получены следующие военно-разведывательные данные. Здания и территория Быховского аэродрома, ацетоновый завод и мосты через Днепр противником заминированы и подготовлены к взрыву... На участке фронта между Быховым и Новым Быховым действуют 640-я и 395-я пехотные дивизии противника. Кроме того, сюда подтянуты крупные силы мотопехоты и танковых частей. Командует группировкой генерал Прахель. Ранее действовавшая в этой районе 263-я пехотная дивизия переброшена на Рогачев...»
ПО ДАННЫМ РАЗВЕДКИ
Всего же в начале 1944 года в тылу противника действовали 66 оперативных групп только НКГБ Белорусской ССР, насчитывавших 1341 бойца. В частности, в Логошинском районе Брестской области действовала оперативная группа «Храбрецы» под руководством А.М.Рабцевича, комиссаром группы был немецкий антифашист Карл Линке.
Оперативной группой 4-го Управления НКГБ СССР под руководством подполковника С.А.Ваупшасова в апреле 1944 года было взорвано 12 эшелонов на линии Минск–Бобруйск.
По состоянию на 1 мая в тылу германских войск действовали уже 120 опергрупп НКГБ Белоруссии, которые насчитывали 1700 человек. В апреле в тыл противника были направлены три опергруппы в Барановичскую, Вилейскую и Минскую области.
В процессе разведывательной деятельности чекистских опергрупп вскрывались и такого рода факты, о которых сообщалось в Совет народных комиссаров БССР. «По сообщению руководителя агентурно-диверсионной группы «Храбрецы» капитана государственной безопасности т. Рабцевича, в связи с приближением линии фронта немцы принимают меры к сокрытию следов своих преступлений. В частности, в 5 километрах севернее г. Пинска у д. Галево разрываются девять массовых могил, в которых похоронено свыше 30 тыс. военнопленных и мирного населения еврейской и белорусской национальности, расстрелянных немцами в 1941–1942 гг. Извлеченные из могил труппы обливаются горючим и сжигаются».
24 мая 1944 года НКГБ БССР сообщал Рокоссовскому: «От оперативных групп, действующих в тылу противника в Минской области, получены данные о том, что в г. Минске и его окрестностях немцы возводят оборонительные сооружения. В районе... идут параллельно сплошные три траншеи шириной 1 метр, глубиной 1,5 метра, одна от другой 300 метров, пересекающие Логойский тракт, Заславльское шоссе. Вдоль траншей подготавливаются места для установки орудий. Между Слепянкой и Городским поселком установлено 12 зенитных орудий... Севернее 3-й инфекционной больницы установлено 12 зениток...»
Начиная с мая 1944 года, с момента вступления подготовки операции «Багратион» в заключительную стадию, такого рода разведывательная информация направлялась командующему 1-м Белорусским фронтом регулярно.
В июне НКГБ БССР сообщал, что 22 мая на указанных командованием фронта линиях подорвалось четыре эшелона противника. Одновременно оперативно чекистскими группами проводилась значительная работа по разложению германских войск и националистических формирований типа Российской освободительной армии и Белорусской краевой обороны, менее известной, чем ее «южная» сестра – Украинская повстанческая армия (УПА), с помощью которых оккупанты стремились создать видимость «борьбы населения» временно оккупированных территорий против «нашествия москалей».
Деятельность разведки в этом направлении была настолько эффективной, говорилось в одном из документов, что «солдаты РОА переходили к партизанам целыми подразделениями. Так, например, из восточного запасного полка РОА в Бобруйске оперработник НКГБ БССР Костюкович вывел к партизанам 487 солдат и офицеров».
Опергруппой «Активные» из состава «Грузинского добровольческого легиона», дислоцировавшегося в Борисове, было выведено к партизанам около 40 человек с оружием, после чего немцы «легион» разоружили, а «добровольцев» возвратили в лагерь военнопленных.
23 марта 1944 года под влиянием агента НКВД Ичиана (уроженца Туркмении Ага Бердыева) на сторону одной из оперативных групп, действовавшей в районе Барановичи, перешли 49 солдат и офицеров «Ост-мусульманского полка СС».
Несколько позже Ичиану удалось склонить к переходу к партизанам еще более 70 военнослужащих этого полка. «В результате перехода к партизанам большой группы солдат и офицеров, – сообщало 4-е Управление НКГБ БССР, – в полку началось разложение, 250 человек были направлены в концлагеря и несколько человек расстреляно за связь с партизанами».
20 июня, практически накануне наступательной операции «Багратион», командованию 1-го Белорусского фронта были переданы разведданные о количестве самолетов на Лидском аэродроме и воинских эшелонах на линии Барановичи–Минск. Разведдонесения НКГБ продолжали поступать и в ходе начавшейся операции по освобождению Белоруссии.
СЛОВОМ И ДЕЛОМ
А вот как была отмечена руководством НКВД деятельность одного из руководителей спецгруппы Алексея Никитовича Шихова:
«В дни Великой Отечественной войны Шихов А.Н. 17 ноября 1941 г. добровольно вступил в войска особой группы НКВД СССР (впоследствии реорганизованной в 4-е Управление НКВД–НКГБ. – О.Х.). В составе Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР, а затем отдельного отряда особого назначения НКГБ СССР участвовал в Действующей армии с 10 октября 1941 года в обороне Москвы. Командуя отделением, а затем взводом, т. Шихов нередко под огнем противника проводил минирование шоссейной дороги Дмитров–Москва и зоны канала Волга–Москва, а также участвовал в сооружении заграждений на подступах к столице.
В 1943 г. Шихов, командуя спецотрядом, действовавшим с 29 мая по 25 сентября 1943 г. в тылу врага на направлении Центрального фронта в Гомельском районе БССР, проявил себя умелым, мужественным и бесстрашным командиром. За это время диверсионные группы отряда под его руководством подорвали на железнодорожных линиях Гомель–Макошино и Гомель–Брянск 13 воинских эшелонов с живой силой, боеприпасами, продовольствием и военной техникой противника. При этом было уничтожено и повреждено 13 паровозов и 173 вагона... Отряд потерял из своего состава 7 человек убитыми. В результате успешных диверсионных действий на коммуникациях противника в районе Гомельского железнодорожного узла движение воинских эшелонов в сторону фронта на линиях Гомель–Брянск и Гомель–Макошино было нарушено в течение трех с половиной месяцев.
Будучи вторично послан в тыл врага на направление 1-го Белорусского фронта в Полесскую и Барановичскую области БССР, т. Шихов, командуя спецотрядом, за время с 17 января по 1 июля 1944 г. со своими диверсионными группами подорвал на железнодорожных линиях Минск–Барановичи и Барановичи–Лунинец 42 воинских эшелона с живой силой, боевой техникой, продовольствием и горючим и один бронепоезд противника.
За это же время отряд выдержал 11 боевых столкновений с противником, уничтожив в боях 74 солдата и офицера противника, потеряв со своей стороны только двух человек.
Отрядом т. Шихова проведена большая работа по установлению численности, концентрации, оснащения и передвижений войск противника и передаче этих данных в центр и командованию 1-го Белорусского фронта.
За отличные боевые действия на фронте и в тылу врага и проявленные при этом доблесть, мужество и геройство достоин представления к званию Героя Советского Союза.
Командир отдельного отряда особого назначения НКГБ СССР полковник Орлов М.Ф.
Заключение вышестоящих начальников. Ходатайствую о присвоении т. Шихову А.Н. звания Героя Советского Союза. Начальник 4-го управления НКГБ СССР генерал-лейтенант П.А.Судоплатов».
Звание Героя Советского Союза Алексею Никитовичу было присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года. Этим же указом звание Героя было присвоено еще шести командирам оперативно-разведывательных групп 4-го Управления НКГБ: Александру Марковичу Рабцевичу, Станиславу Алексеевичу Ваупшасову и Евгению Ивановичу Мирковскому.
Шифротелеграмма НКГБ СССР от 25 октября 1944 года:
«Командующему войсками 1-го Белорусского фронта Маршалу Советского Союза К.К.Рокоссовскому. В соответствии с Вашей просьбой нами сформированы и направляются в тыл противника в указанные Вами районы оперативные группы под командованием майора госбезопасности Викторова, ст. лейтенанта Шихова, гвардии ст. лейтенанта Семченка общим количеством 115 человек. Одновременно даны указания об усилении диверсионно-разведывательной работы оперативным группам НКГБ Украинской ССР, действующим на территории Польши в указанных Вами районах...»
Война продолжала катиться на Запад.
Дарья Гармоненко