Причины катастрофы русской армии

Армия и флот огромного русского государства неожиданно потерпели поражение от маленькой Японии. Фото Библиотеки Конгресса США. 1905

Причины неудач русской армии в войне с Японией стали одной из самых злободневных тем военной прессы в межвоенный период 1905–1914 годов. При этом авторами статей тогда становились в основном непосредственные участники этой военной кампании.

СВЯЗЬ ПОЛИТИКИ И СТРАТЕГИИ

Перед началом войны в обществе и Вооруженных силах превалировало мнение, что такая огромная страна, как Россия, всегда сумеет себя не только защитить, но и предупредить нападение соседа. Отсюда и шапкозакидательские настроения, царившие среди высшего командного состава. В статье «Главные причины наших военных неудач» П. Заустинский (так подписана статья. – И.Б.) ведет разговор об объективных и субъективных причинах поражений русской армии. «История всех наших войн показывает, что они почти всегда шли по одному и тому же образцу: сначала мы терпели неудачи более или менее крупные, а затем наступала очередь полного поражения неприятеля. Отсюда а priori можно вывести заключение, что такой характер наших войн обусловливается какими-то естественными физическими причинами», – написал Заустинский в журнале «Разведчик», № 791, вышедшем в свет в 1905 году.

Неизвестный автор аналитической статьи под заголовком «Причины наших неудач», опубликованной в нескольких номерах «Изборника газеты «Русский инвалид», видит причины неудач в отсутствии тесной связи политики государства со стратегией, в негативном отношении интеллигенции и народа в целом к военному делу, в неподготовленности театров войны к сражениям, а также в слабой подготовке войск и средств.

Особое внимание автор обращает на активность японской разведки и на слабость русской; затрагивает недостатки системы подготовки командного состава русской армии, в том числе в вопросах военной педагогики и психологии. И делает свой вывод: «Настоящая война еще раз показала, что мы еще очень далеки от той тесной связи между политикой и стратегией, которая должна существовать в каждом благоустроенном государстве».

Военные корреспонденты старались рассматривать причины неудач и поражений с разных сторон, делая далеко идущие выводы. Поэтому неудивительно, что, подвергая критике существующие в государстве порядки, авторы оставляли свои статьи без подписи.

В нескольких номерах журнала «Разведчик» за 1905 год неизвестный автор сравнивает численный состав и материальную обеспеченность вооруженных сил России и Японии, моральный дух войск воюющих сторон, их разведывательную деятельность, боевую подготовку родов войск и призванных из запаса солдат: «Бесспорно, наши Вооруженные силы и все отрасли их управления далеко не совершенны; многое требует реформ. Но не в «организациях» коренятся наши военные неудачи, а в исполнителях, в народе, в наших общих грехах: косности, рутине, халатности, излишней доверчивости, недобросовестности, боязни упорного труда и ответственности и т.д.».

Развивая свою мысль, автор статьи отмечает разобщенность интересов армии и общества, результатом которой стала проигранная война: «Тяжелый для нас результат кампании обусловливается политическим неравенством с противником; в частности, на стороне Японии оказалось превосходство по части дипломатии, стратегии, государственного хозяйства, солидарности народа с правительством, воинственности и интеллигентности населения, приверженности долгу и др. На нашей стороне было громадное превосходство в силах и средствах, но экономное расходование их не дало возможности уравновесить политическое превосходство».

Об умении воплотить в бою свои знания, об уставе и здравом смысле и разделении офицеров на категории по знанию уставов рассуждает офицер И. Белявский в статье «Два течения», опубликованной в журнале «Братская помощь» № 6 за 1909 год. Автор отмечает, что «военная литература всегда идет впереди уставов», и без самообразования и всемерного развития офицер, воспитанный на одном уставе, не способен проявлять инициативу: «При нашем научном застое, при нашей склонности всегда и всюду опаздывать, мы после каждого кровавого урока открываем какие-то новые горизонты в деле воспитания и, главное, обучении солдата и офицера, кричим об устаревшей тактике, об отсталости уставов и т.п. Мне эти крики постоянно напоминают хорошую русскую поговорку: «Не пеняй на зеркало, коли рожа крива».

СИЛА ВОИНСКОГО ДУХА

Анализ Русско-японской войны и настойчивый поиск причин поражения громадного русского государства от маленькой островной страны как будто заставлял военных авторов глубже вторгаться как в историю военного искусства, так и в зарождающуюся в то время военную и общественную психологию. И, нередко читая между строк, можно почувствовать революционные настроения в офицерской среде и даже расслышать завуалированные призывы к изменению общественного строя.

В 14 выпусках журнала «Офицерская жизнь» за 1909 год неизвестный офицер под псевдонимом Сипигус опубликовал аналитическую статью под названием «Потревоженные раны (беседы о поражении после поражения)». Офицер, и, по-видимому, непосредственный участник боевых действий пишет о неизбежности столкновения с Японией и неготовности России к той войне, неподготовленности театра войны на Дальнем Востоке, об отсутствии промежуточной базы армии, дает сравнительную оценку элементов борьбы в русской и японской армиях. Автор критикует уставы и инструкции, управление войсками генералитетом; отмечает отсутствие военных дарований как реактива военных поражений; утверждает, что русско-японская война была войной «с неведомым в условиях неизвестности и неосведомленности».

«Армия, привыкшая в глубоком мире оглядываться направо и налево, постоянно равняться, армия, в которой самостоятельная мысль убивается, как вредный микроб, а взрыв чувства достоинства, свободного духа, основанного на этом достоинстве, крошечные попытки казаться мужественными рассматриваются как показатель недисциплинированной штатской мысли, является по существу своему трудно управляемой… Нужен прежде всего другой народ – образованный, свободный, энергичный, самостоятельный и деятельный».

О миролюбии русской армии и ее глубочайшем бюрократизме пишет в статье «Три четверти победы» и офицер В. Короткевич: «Японская война – одна из безотраднейших в русской истории. Это была жестокая расплата за подготовку мирного времени, за подготовку духа армии, потому что ружья и пушки у нас были не хуже вражеских. Приходится со жгучим вниманием присмотреться к духу армии перед войной 1904–1905 годов, стараясь по немногим отдельным признакам догадаться о целом».

Говоря о победе как факторе усиления духа японской армии, военный корреспондент пишет о неверии в победу русскими офицерами и солдатами и их проигрыше сражений в духовном отношении: «Цусима добила дух армии. Захотели мира…»

О научном подходе к изучению Русско-японской войны и задачах военно-исторической комиссии пишет в материале «Несколько слов о Русско-японской войне», опубликованном в журнале «Морской сборник» № 10 за 1913 год, морской офицер К. Кетлинский. Автор требует беспристрастного исследования причин поражения и указывает на полную неподготовленность Российского императорского флота к боевым действиям: «Били нас не потому, что был ошибочный план действий, не потому, что то или другое лицо сделало ряд ошибок (а сколько их у славного адмирала Того!), не потому, что флот был плохо подготовлен, – все это частности, следствия, а били и разбили нас потому, что Россия, ведя наступательную, агрессивную политику, усвоила оборонительную, пассивную стратегию».

В преддверии Первой мировой войны военные корреспонденты продолжали изучать причины поражений русской армии. Так, в статье П. Махрова «Современная война и высшее командование», опубликованной в журнале «Разведчик» № 1155 за 1912 год, говорится о неподготовленности к войне высших воинских начальников: «Чем начальники были старше, тем менее они проявляли инициативы, боясь принять на себя самостоятельное решение».

Развивая свою мысль, офицер говорит о случайных людях в генералитете, о недоверии подчиненных к начальнику, о грубости и отсутствии авторитета у многих военных руководителей, но при этом в превосходной степени отзывается о простом русском солдате: «Среди недостатков управления резко выделяется русский солдат – он заслуживает полнейшей похвалы. Как и японцы, он штурмом брал и деревни, и сопки, с неукротимой энергией он отбивал атаки, не падал духом в безнадежных положениях, мужественно и самоотверженно переносил труды и лишения».

Хвалит русского солдата и С. Кудленко в материале «Причины наших военных неудач в последние войны», опубликованной в Морском сборнике» № 12 за 1913 год: «Многое оказалось несовершенным в нашей армии в минувшую войну…; одно нигде и никогда не изменило: русский народный дух и прирожденные свойства русского солдата. И многое они изменили и пополнили, многое поправили и многое вывезли». Автор приходит к выводу, что за последние 10 лет неудачи русской армии в войнах имеют общие причины, главная из которых – отсутствие упорства у высшего командования и его неподготовленность к ведению войны. Обвиняя высшее военное руководство в поражениях, автор двусмысленно пишет о возрождении армии: «Не оживет, аще не умрет».

С НАДЕЖДОЙ НА ПЕРЕМЕНЫ

Самые активные авторы – поборники коренного реформирования вооруженных сил – все чаще в своих статьях или прямо, или намеками говорят о срочной необходимости перемен в армии и на флоте.

Несмотря на критичность большинства опубликованных в военной прессе статей, посвященных проигранной войне, авторов не покидает уверенность в неизбежности возрождения военного могущества России. Конечно, при определенных условиях.

«Горе побежденным!» – так называлась статья без подписи, опубликованная в самый канун начала Первой мировой войны в журнале «Разведчик» № 214 за 1914 год. Сравнивая армии Германии, Турции и России, неизвестный военный корреспондент с обидой напоминает о немецком влиянии на высший командный состав армии русской: «Копируя немцев, мы стали думать, что наконец-то нашли ключ к победе, и узкую немецкую перчатку усиленно натягиваем на широкую русскую руку, а когда перчатка лопается, говорим: виновата рука. Мы забыли, что у нас есть свои великие учители, забыли их заветы, забыли то, что когда следовали им, когда русское военное искусство развивалось сообразно духу русского народа – мы шли впереди всех и Европа со страхом и уважением смотрела на нас. А когда немецкая муштра, с ее автоматизмом, с ее мертвым духом насильно прививалась нам – нас били и снова били».

В чем же главная причина военных неудач русских армии и флота в Русско-японской войне 1904–1905 годов? Военные корреспонденты четко очертили круг проблем, которые ведут к поражениям. Прежде всего это недоработки и упущения во внешней и внутренней политике, основанной на принципах «авось, небось да как-нибудь». Отсюда и непрофессионализм военных и государственных деятелей, разобщенность общества и армии, неуважение народа к своим защитникам.

Изучая публикации в русской военной прессе более чем 100-летней давности, нельзя не отметить борьбу, которую вели военные писатели за свободу критики, гласности при обсуждении вопросов военного строительства.

Военные журналисты, как бы предчувствуя приближение Первой мировой войны и будущих катаклизмов, все чаще критиковали «шапкозакидательство» и бахвальство высших военных чинов, призывая к упорной и неустанной работе по совершенствованию русской военной силы. И главная работа, как 100 лет назад, так и сегодня, и всегда, должна заключаться в воспитании энергичного и знающего свое дело защитника России и патриота.