Дальше Кушки не пошлют

Британские солдаты выгружают в порту Баку первую партию артиллерийских орудий. Фото с сайта www.iwm.org.uk

«Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут», – старая пословица офицеров императорской, а позже Советской армии. Увы, сейчас название Кушка ничего не говорит 99,99% наших старшеклассников и студентов. Ну а до 1991 года Кушку наши школьники знали как самую южную точку СССР, место, «где кончается география» и где в июле температура зашкаливает за +40 градусов, а в январе – за –20 градусов. Однако мало кто знает, что именно здесь российские инженеры в конце 1890-х годов построили крепость, самую мощную во всей Центральной Азии.

ПЕЛЕНА ЗАБВЕНИЯ

Крепости императорской России до сих пор пребывают в забвении. Любая церковь XVIII века или дом купца XIX века давно стали достопримечательностями уездных городков, и туда возят на автобусах столичных туристов.

Ну а наши крепости всегда были «топ»-секретами империи. Даже после упразднения крепости она не переставала оставаться закрытым объектом – военным складом, тюрьмой для политических заключенных и т.п. Так, на форту «Риф» в Кронштадте долгое время базировался ракетный комплекс «Рубеж». Крепости были удобными объектами для проведения экспериментов при создании химического и биологического оружия. Вспомним «Чумной форт» в Кронштадте. В 1930-х годах в фортах Брестской крепости поляки проводили испытания биологического оружия на заключенных и т.д.

Не избежала этой участи и Кушка – там до начала XXI века постоянно находилась советская, а позже российская военная база.

НА ВЕРНОСТЬ РУССКОМУ ЦАРЮ

Русские пришли в Кушку 131 год назад. В 1882 году начальником Закаспийской области был назначен генерал-лейтенант А.В. Комаров. Он обратил особое внимание на город Мерв – «гнездо разбоя и разрушения, тормозившее развитие чуть ли не всей Средней Азии», и в конце 1883 года отправил туда штабс-ротмистра Алиханова и текинца майора Махмут-Кули-хана с предложением мервцам принять русское подданство. Поручение это было выполнено блестяще, и уже 25 января 1884 года депутация мервцев прибыла в Асхабад и поднесла Комарову прошение на имя императора о принятии города Мерва в русское подданство. Высочайшее согласие вскоре было поручено, и мервцы присягнули на верность русскому царю.

В 1883 году эмир Абдуррахман-хан, подстрекаемый англичанами, занял Пендинский оазис на реке Муртабе. Одновременно афганские войска захватили стратегически важный пункт Акрабат – узел горных дорог. Акрабат был населен туркменами, и сейчас он находится на территории Туркменистана.

Афганские войска заняли пост Таш-Кепри на реке Кушке, там, где сейчас находится город Кушка. Терпению генерала Комарова наступил предел, и он сформировал специальный Мургабский отряд для оказания отпора захватчикам. В отряде было восемь рот пехоты, три сотни казаков, сотня конных туркмен, саперная команда и четыре горные пушки, всего около 1800 человек.

К 8 марта 1885 года Мургабский отряд перешел в Аймак-Джаар, 12 марта подошел к урочищу Круш-Душан, а на следующий день подошел к Каш-Кепри и остановился у русского передового поста из 30 милиционеров на бугре Кизиль-тепе. В двух–четырех верстах от русского отряда находились позиции афганцев под командованием Наиб-Салара. У Салара было 2,5 тыс. конников и 1,5 тыс. пехоты при восьми пушках.

Генерал Комаров попытался договориться с афганцами и британским офицером капитаном Иетта. Как доносил Комаров, афганцы становились все более и более дерзкими, приняв начатые с ними переговоры за проявление слабости.

18 марта 1885 года в 5 часов утра русские части двинулись на афганцев. Они подошли на 500 шагов к неприятелю и остановились. Первыми открыли огонь афганцы. С воплями «Алла!» в атаку пошла конница. Русские встретили их интенсивным ружейным и артиллерийским огнем, а затем перешли в контратаку.

Как позже написал в своей автобиографии Абдуррахман-хан, едва начался бой, «английские офицеры сейчас же бежали в Герат совместно со всеми своими войсками и свитой». За ними кинулись бежать и афганцы. Генерал Комаров не желал ссориться с эмиром и запретил коннице преследовать бегущих афганцев. Поэтому те отделались сравнительно легко – около 500 человек было убито и 24 взято в плен. Число раненых неизвестно, но, во всяком случае, их было много. Ранен был и сам Наиб-Салар.

Среди трофеев русских были все 8 афганских пушек и 70 верблюдов. Потери русских составили убитыми 9 человек (1 офицер и 8 нижних чинов) и 35 человек ранеными и контужеными (5 офицеров и 30 нижних чинов).

На следующий день после победы, 19 марта 1885 года, к Комарову явилась депутация от независимых пендинских сарыков и эрсаринцев с просьбой принять их в подданство России. В результате из земель, очищенных от афганцев, был учрежден Пендинский округ.

ЛОНДОН БЬЕТСЯ В ИСТЕРИКЕ

После сражения на Кушке Россия и Англия вновь оказались на грани войны. Любое продвижение русских войск в Среднюю Азию вызывало истерику в Лондоне и взрыв эмоций в продажной прессе: «Русские идут в Индию!» Понятно, что эта пропаганда была рассчитана на британского обывателя, дабы он охотнее поддерживал военные расходы и авантюры своего правительства. Но побочным эффектом этих кампаний стало то, что индусы действительно поверили в то, что русские могут прийти и освободить их от англичан. В 80-х годах XIX века в Индии побывал известный востоковед, исследователь буддизма Иван Павлович Минаев. В своем путевом дневнике, опубликованном только через 75 лет, он не без иронии писал: «Англичане так много и давно толковали о возможности русского нашествия, что индийцы поверили им».

В итоге в Ташкент потянулись «просители». Так, в начале 60-х годов XIX века прибыло посольство магараджи Кашмира Рамбир Синга. Его принял военный губернатор Черняев. Посланцы Синга заявили, что народ «ждет русских». Черняев был вынужден ответить, что «русское правительство не ищет завоеваний, а только распространения и утверждения торговли, выгодной для всех народов, с которыми оно желает жить в мире и согласии».

Затем в Ташкент явился посланец от магараджи княжества Индур. Он представил чистый лист бумаги русским офицерам. Когда листок подогрели на огне, на нем проступили буквы. Магараджа Индура Мухамед-Галихан обращался к русскому императору: «Услыхав о геройских подвигах ваших, я очень обрадовался, радость моя так велика, что если бы я желал всю выразить ее, то недостало бы и бумаги». Послание это было составлено от имени союза княжеств Индур, Хайдарабад, Биканер, Джодхпур и Джайпур. Заканчивалось оно словами: «Когда начнутся у вас с англичанами военные действия, то я им буду сильно вредить и в течение одного месяца всех их выгоню из Индии».

За этим посольством последовал целый ряд других. Вскоре в Ташкент прибыла новая миссия от магараджи Кашмира во главе с Баба Карам Паркаасом. А в 1879 году начальник Зеравшанского округа принял семидесятилетнего гуру Чаран Сингха. В переплете книги ведийских гимнов старец пронес тонкий листок голубой бумаги. Это было письмо, написанное на пенджаби, без подписи и без даты, адресованное туркестанскому генерал-губернатору. К нему обращался с призывом о помощи «верховный жрец и главный начальник племени сикхов в Индии» Баба Рам Сингх.

Подполковник Н.Я. Шнеур, путешествовавший по Индии в 1881 году, писал: «Отправляясь на остров Элефанту, на пристани ко мне обратился таможенный чиновник, предварительно громко спросив, я ли русский офицер, и сообщил, что дело в таможне улажено. Слово «русский офицер» произвело сильное впечатление на лодочников и особенно на нашего проводника. Лишь только мы высадились на остров, он с лихорадочным волнением удалил меня от прочей публики и спросил: «Скоро ли придет генерал Скобелев с русской армией?» Помня данное мне предписание быть осторожным, я ответил, что я еду из Японии и ничего не знаю, не знаю даже, куда генерал Скобелев должен идти. «Вы, конечно, этого не скажете, – ответил он, – но мы знаем, что Скобелев уже близко и скоро придет в Индию».

НОВАЯ КРЕПОСТЬ

Присоединив Среднюю Азию, русские начали интенсивно строить там железные дороги.

Кушка, самая южная точка Российской империи, стала важным опорным пунктом для борьбы с Англией.

Поначалу русские укрепления в Кушке именовали Кушкинским постом. В августе 1890 года там дислоцировалась 6-я сотня 1-го конного Кавказского полка. Пост был построен в 6 км от афганской границы.

Весной 1891 года на Кушкинский пост из Пуль-и-Хатуна прибыли 1-я рота 5-го Закасшийскаго стрелкового батальона и 40 нижних чинов Серахской местной команды из укрепления Серахса, а из Асхабада – 4-й взвод 6-й горной батареи (две 2,5-дюймовые пушки обр. 1883 г.) 21-й артиллерийской бригады.

Кроме Кушкинской крепостной роты, окончательно сформированной в Асхабаде 30 мая 1893 года, при роте средствами артиллерийских частей области в 1894 году была сформирована нештатная подвижная полубатарея.

К 1895 году на вооружении Кушкинского поста состояло восемь 9-фунтовых и четыре 4-фунтовых медных пушек обр. 1867 года, шестнадцать полупудовых гладких мортир обр. 1838 года и восемь 4,2-линейных (10,7-мм) пулеметов. Тогда пулеметами именовались и картечницы Гатлинга.

В 1896 году Кушкинский пост был переформирован в крепость IV класса. Там началось строительство защищенных батарей и фортов. К 1897 году в Кушке было положено иметь 37 нарезных орудий (в наличии 36), 16 гладкоствольных (16) и пулеметов 8 (8).

СЕКРЕТНАЯ ДОРОГА

В 1900 году в Кушку пришла железная дорога. Так сказано в «Истории железнодорожного транспорта в России». На самом деле первый поезд прибыл в крепость в декабре 1898 года. Дело в том, что первые два года железная дорога была секретной. В апреле 1897 года солдаты 1-го и 2-го Закаспийских железнодорожных батальонов у города Мерва на 843-й версте Среднеазиатской железной дороги начали строительство ветки нормальной колеи на Кушку.

Два года дорога была секретной, и лишь 1 июля 1900 года ее передали из Военного ведомства в Министерство путей сообщения, и по ней начали ходить составы с гражданскими грузами. Первые несколько лет почтово-пассажирские поезда отправлялись из Мервы в Кушку два раза в неделю: по средам и субботам, а обратно – по понедельникам и четвергам. 315 км пути поезд преодолевал за 14–15 часов. Это было связано со сложным рельефом местности и слабостью железнодорожного полотна. На железной дороге проводился строгий паспортный контроль. Добраться в Кушку можно было только по специальному разрешению жандармского управления.

Тем временем в Кушке осели сотни русских поселенцев. Среди них были молокане и другие сектанты, а также просто выходцы из Центральной России и малороссийских губерний. Русские села процветали. Дело в том, что Военное ведомство закупало хлеб и другие продукты у русских поселенцев по твердым ценам, независимо от колебаний на рынке.

Любопытно, что секретная железная дорога на Кушке осталась. Но это была уже совсем иная дорога – военно-полевая железная дорога 750-мм колеи. Поначалу ее обслуживала полевая железнодорожная полурота, которую с 1 апреля 1904 года переформировали в железнодорожную роту.

В Кушке, южной точке Российской империи, был, вероятно, установлен единственный из крестов, призванных определять рубежи государства по отношению к сторонам света. Фото РИА Новости

Кушкинская военно-полевая железная дорога была настолько секретна, что автору буквально по крупицам приходилось собирать сведения о ней. Так, например, в октябре 1900 года в Кушку прибыл двухосный паровоз-танк типа Г.1 весом 7,75 т для 750-мм колеи. Он использовался в качестве маневрового паровоза в Кушкинском полевом железнодорожном парке. А этот парк предназначался для оперативной прокладки железной дороги в Афганистан вплоть до границы с Индией, а при необходимости – и далее. Скорость укладки полотна военно-полевой железной дороги могла достигать 8–9 верст в сутки, то есть совпадать с темпом наступления пехотных частей. Естественно, скоростные поезда по военно-полевым дорогам ходить не могли, и нормальной для 750-мм колеи считалась скорость 15 верст в час. Пропускная способность Кушкинской военно-полевой железной дороги – 50 тыс. пудов (820 т) в сутки.

27 сентября 1900 года Управление военных сообщений Главного штаба заключило договор с Коломенским заводом на изготовление 36 паровозов типа 0-3-0 с тендером и нефтяным отоплением, предназначенных для 200-верстовой ВПЖД, размещенной в крепости Кушка. Сразу после начала военных действий должна была быть проложена ветка Кушка–Герат протяженностью 171 верста.

Помимо локомотивов были заказаны 220 платформ, 12 цистерн, один служебный и три пассажирских вагона, а также материалы верхнего строения пути, семафоры, водокачки, нефтекачки и 13 сборно-разборных мостов (8 – длиной 26 м и 5 – длиной 12 м).

В 1903 году Коломенский завод изготовил 33 паровоза, которые в конце 1903 – начале 1904 года доставили в Кушку.

В середине 1910 года в связи с ухудшением военно-политической обстановки на Балканах Военное министерство решило «сформировать из имущества Кушкинской полевой железнодорожной роты два стоверстных паровых парка (в Киеве и в Барановичах) и переоборудовать все локомотивы на угольное отопление». С начала ноября 1912 года по конец февраля 1913 года 42 узкоколейных паровоза были доставлены из Кушки в Киев.

Взамен этого 31 августа 1914 года Коломенскому заводу заказали 78 узкоколейных паровозов для комплектования железнодорожного парка в Кушке. Для этого еще в 1910 году Совет министров выделил 2,5 млн руб. золотом. Увы, через несколько дней началась Первая мировая война, и новая партия паровозов в Кушку так и не попала.

ДЛЯ ДЕЙСТВИЯ ПРОТИВ БРИТАНЦЕВ

С приходом в Кушку железной дороги туда стала стягиваться и осадная артиллерия. Разумеется, она предназначалась не для сражений с афганцами, а для бомбардировки британских крепостей в Индии. То ли для удобства бюрократов в Военном ведомстве, то ли для конспирации осадная артиллерия в Кушке числилась «отделением Кавказского осадного парка».

К 1 января 1904 года в «отделении» состояло 16 6-дюймовых (152-мм) пушек весом 120 пудов, 4 8-дюймовые (203-мм) легкие мортиры, 16 легких (87-мм) пушек обр. 1877 года, 16 полупудовых мортир, а также 16 пулеметов Максима, из которых 15 были на высоком крепостном, а один – на полевом станке. В Кушке положено было содержать 18 тыс. снарядов, а фактически находилось 17 386 снарядов.

В 1902 году Кушкинское отделение Кавказского осадного парка было переименовано в 6-й осадный полк. В течение 1904 года ГАУ планировало отправить в Кушку еще 16 8-дюймовых легких пушек и 12 8-дюймовых легких мортир. Об этом как о свершившемся факте в 1905 году доложили военному министру, и он включил данные в годовой отчет. Но, увы, орудия так и не были отправлены.

Артиллерия Кушкинского осадного парка с 1 января 1904 года по 1 июля 1917-го оставалась без изменений. Тут следует заметить, что материальная часть осадного парка (6-го осадного полка) хранилась на территории Кушкинской крепости, но никогда не смешивалась с крепостной артиллерией, включая боеприпасы, ЗИП и т.д.

В январе 1902 года Кушкинская крепость была перечислена из IV в III класс. К 1 октября 1904 года на вооружении Кушкинской крепостной артиллерии состояло 18 легких (87-мм) и 8 конных (87-мм) пушек обр. 1877 года, 10 6-дюймовых полевых мортир, 16 полупудовых мортир, а также 48 10-ствольных и 6 6-ствольных 4,2-линейных пулемета Гатлинга.

К 1 июля 1916 года вооружение крепости было усилено до 21 легкой пушки, двух батарейных (107-мм) пушек, 6 2,5-дюймовых горных пушек обр. 1883 года и 50 пулеметов 7,62-мм Максима. Мортирное вооружение осталось без изменений. К началу 1917 года в Кушкинской крепости было складировано свыше 5000 винтовок и до 2 млн патронов.

ПОД СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ

В 1914 году в крепости была установлена сверхмощная по тому времени искровая радиостанция (35 кВт), обеспечивавшая устойчивую связь с Петроградом, Севастополем, Веной и Калькуттой.

Поздно вечером 25 октября (7 ноября) 1917 года Кушкинская радиостанция приняла сообщение радиостанции крейсера «Аврора», в котором говорилось о свержении Временного правительства. Таким образом, офицеры крепости первыми в Средней Азии узнали об Октябрьской революции в Петрограде. Самое любопытное, что старшие офицеры крепости сразу и безоговорочно приняли сторону большевиков.

Комендант крепости генерал-лейтенант Александр Павлович Востросаблин приказал радировать в Петроград о переходе Кушки на сторону советской власти. Ну а начальник штаба крепости штабс-капитан Константин Сливицкий был избран председателем Совета солдатских депутатов крепости. Позже он станет советским дипломатическим представителем в Афганистане.

В чем-то такую позицию можно объяснить тем, что в Кушку отправляли не совсем политически благонадежных офицеров. Так, к примеру, в 1907 году, в 33 года, Востросаблин уже генерал-майор, был начальником Севастопольской крепостной артиллерии. И вот в 1910 году его снимают с командования в Севастополе и отравляют в богом забытую Кушку. Дело в том, что Александр Павлович был принципиально против принятия жестоких мер к революционным солдатам и матросам.

В ночь на 12 июля 1918 года в Асхабаде (Ашхабаде) начался антисоветский мятеж, во главе которого стояли эсеры: паровозный машинист Ф.А. Фунтиков и граф А.И. Доррер. Мятежникам удалось захватить ряд городов, включая Асхабад, Теджен и Мерв. Начались массовые расстрелы сторонников советской власти. Было образовано «Закаспийское Временное правительство» во главе с Фунтиковым. Ну а то, что Федя являлся на заседания изрядно пьяным, никого не смущало.

Кушка оказалась в глубоком тылу у мятежников и басмачей. Ближайшие красные части находились не менее чем в 500 км.

«Правительство» Закаспия поручило командующему Мургабским участком фронта мятежников полковнику Зыкову забрать военное имущество крепости. С двухтысячным отрядом солдат и басмачей 9 августа 1918 года полковник прибыл под стены Кушки, надеясь, что 400 защитников цитадели немедленно отдадут оружие и боеприпасы.

Радиостанция Кушки перехватила переговоры главы Британской военной миссии генерала У. Маплесона с командирами воинских частей в Мешхеде (Персия). Из них явствовало, что 28 июля английские войска перешли границу. Батальон Пенджабского полка и роты Йоркширского и Хэмпширского полков, кавалерия и артиллерия движутся к Асхабаду.

Ознакомившись с текстом радиоперехвата, Востросаблин передал ответ мятежникам: «Я генерал-лейтенант Русской армии, честь дворянина и офицера повелевает мне служить своему народу. Мы остаемся верными народной власти и будем оборонять крепость до последней возможности. А если возникнет угроза захвата склада и передачи имущества интервентам, я взорву арсенал».

Началась двухнедельная осада Кушки.

20 августа к Кушке с севера подошел сводный красноармейский отряд под командованием бывшего штабс-капитана царской армии С.П. Тимошкова. Отряд состоял из двух стрелковых рот, конно-вьючной пулеметной команды и кавалерийского эскадрона. Но у страха глаза велики: при подходе красноармейцев полковник Зыков бежал с небольшой группой басмачей через горы в Асхабад. Кавалеристы и стрелки Тимошкова быстро разогнали остатки осаждавших. Из деблокированной Кушки в Ташкент для Красной армии Туркестана было отправлено 70 орудий, 80 вагонов снарядов, 2 млн патронов и другое имущество.

За героические боевые действия против белогвардейских войск крепость Кушка была удостоена ордена Красного Знамени. В 1921 году комендант А.П. Востросаблин и командир сводного отряда С.П. Тимошков «За боевые отличия на Закаспийском фронте против белогвардейцев» были награждены орденом Красного Знамени РСФСР. К сожалению, Александру Павловичу награда досталась посмертно.

В январе 1920 году Востросаблин получил новое назначение – он стал членом Реввоенсовета Туркестанской Республики и инспектором войск Туркестанского военного округа. За время службы в Ташкенте генерал принял участие в подавлении эсеровского мятежа, поднятого в январе 1919 года бывшим прапорщиком К. Осиповым.

Заслуги Востросаблина перед революцией были велики, и в августе 1920 года его избрали делегатом от Туркестана на краевой съезд народов Востока, проходивший в Баку. На обратном пути Востросаблин был убит в поезде неизвестными.

«ПРОДЕЛКИ» ИНТЕРВЕНТОВ И ПОИСКИ КЛАДА

Сейчас ряд историков кропотливо ищут деятелей, которые могли повести Россию по «третьему» пути в Гражданской войне. Вот, мол, если бы их послушались, не было бы ни красного, ни белого террора, пели бы птички, а пейзане водили хороводы. Кого только не подтягивают под «третью силу» – то кронштадтских мятежников, то батьку Махно. А теперь премудрые историки рассказывают нам сказки о «настоящем» рабочем прикаспийском правительстве, возглавляемом забулдыгой Фунтиковым и графом Доррером.

Увы, всех персонажей, пошедших по «третьему» пути, ждала одинаковая судьба – или путь перекрывала Красная армия, или их ждали белые генералы и королевская морская пехота.

Так же было и с «Закаспийским правительством». Британские части заняли юг Средней Азии. 2 января 1919 года англичане арестовали «временных». А взамен генерал У. Маплесон подыскал «директорию» из пяти настоящих джентльменов.

Подержав закаспийских министров с недельку под замком, «просвещенные мореплаватели» отпустили их, дав на прощание хорошего пинка. Граф Доррер отправился к Деникину и стал у него секретарем военно-полевого суда. Умер в Каире. Фунтиков отправился крестьянствовать на хутор под Нижний Новгород. В январе 1925 года родная дочь сдала его в ГПУ. Поскольку именно Фунтиков отдал приказ о расстреле 26 бакинских комиссаров, в Баку прошел показательный процесс, транслировавшийся по радио по всей республике…

Оборона Кушкинской крепости в 1918 году имела продолжение осенью 1950 года. Еще до мятежа Фунтикова большевистское руководство Асхабада приказало перевести в Кушку драгоценности и золото Закаспийского края. По приказу Востросаблина, сокровища замуровали в подземном ходе, соединявшем Кушкинскую цитадель с Ивановским фортом.

О том, почему после Гражданской войны место захоронения было надолго забыто и как в 1950 году «органы» узнали о них, существует множество легенд. Но, увы, ни одна из них не имеет документальных подтверждений. Клад был найден в запаянных цинковых ящиках от патронов. Ночью сотрудники МГБ вынесли ящики из подземелья и погрузили их на крытый «Студебеккер». Более оные ящики и «эмгэбэшников» никто не видел.

Сейчас форты Кушки почти полностью разрушены, и о славной русской крепости напоминают 10-метровый каменный крест на самой высокой точке Кушки и два памятника Ленину в поселке. В честь 300-летия династии Романовых в четырех самых крайних точках Российской империи было решено поставить огромные кресты. Насколько мне известно, поставили только один крест в самой южной точке империи, южнее Гибралтара и Крита.