Алексей Олейников
Сербские офицеры знакомятся с новым изобретением – противогазом. Фото с сайта www.iwm.org.uk
Начиная с 1909 года главный политический узел для Австро-Венгрии (если не принимать во внимание австро-итальянские противоречия) был завязан вокруг Сербии. А за Сербией стояла Россия. Румыния считалась державой, дружественной Тройственному союзу, но на ее активное вмешательство нельзя было рассчитывать – и в оперативно-стратегическом плане она считалась фактором нейтрального порядка.
В вооруженном столкновении с Сербией для австрийцев существовали два варианта: либо Россия, как и в 1909 году, предоставит Сербию собственным силам и лишь спустя какое-то время выступит противником Дунайской монархии, либо же Россия выступит одновременно с Сербией. Эти возможности и должны были учитывать авторы стратегического планирования Двуединой империи.
Посмотрим прежде всего на обстоятельства второго варианта – именно он являлся наиболее реалистичным.
ПЛАН ГЕТЦЕНДОРФА
Если Россия и Сербия вступали в войну с Австро-Венгрией одновременно, то Сербский фронт в этом случае являлся для австрийцев второстепенным. Австро-венгерский Генеральный штаб должен был попытаться обойтись на нем наименьшим количеством сил – ведь основную их часть он должен был направить на Русский фронт, попытавшись если не одержать победу до полного сосредоточения русской Действующей армии, то хотя бы продержаться до начала активных действий на востоке со стороны серьезных германских сил. Помощь была обещана немцами – в промежутке между 30-м и 40-м днями мобилизации (правда, 12 мая 1914 года начальник германского Генштаба Гельмут фон Мольтке отодвинул этот срок до 60-го дня).
Оперативный план начальника австро-венгерского Генерального штаба Конрада фон Гетцендорфа предполагал, что из 60,5 мобилизованных австро-венгерских дивизий 11 дивизий должны были сосредоточиться против ожидаемых австрийцами 11,5 сербских дивизий – к 30-му дню мобилизации. Таким образом, на второстепенном театре военных действий (ТВД) предполагалось соотношение сил 11 к 11,5, тогда как на главном – Русском – фронте 49,5 к 60 (предполагалось, что Россия сразу выставит против Австро-Венгрии 60 дивизий).
Если Россия остается нейтральной (но с ее последующим вступлением в войну, разумеется, приходится считаться), то австрийцы выставляют против Сербии превосходящие силы с целью раздавить ее до возможного вмешательства России. Поскольку это вмешательство могло произойти в любой момент, требовалось: во-первых, исключить из операции на Балканах тот объем сил, который был минимально необходим для защиты от России, и, во-вторых, – подготовить последующую переброску сил с Сербского фронта на Русский. В этом случае против Сербии разворачивались 22,5 пехотных и 3 кавалерийских дивизии – в готовности к 15-му дню мобилизации. А для операций на Русском фронте оставались свободными 38 дивизий. Последние должны были сдерживать превосходящие силы русских. На помощь со стороны германцев, как мы уже упоминали, можно было рассчитывать не ранее 30-го дня мобилизации, а на усиление со стороны войск, оперирующих против Сербии, – не ранее 75-го дня.
Если же Россия открывала военные действия ранее начала боевых операций против Сербии (ситуация считалась наиболее благоприятной) – то есть ранее 15-го дня мобилизации, то часть сил, собранных против Сербии, могла быть переброшена в Галицию. На практике это оказалось делом гораздо более сложным, и данное обстоятельство сильно повлияло на ход событий в августе 1914 года.
ВОЙНА ПРОТИВ ВСЕХ
Теперь посмотрим, как развивались события, начиная с 25 июля – дня, когда в Сербии была объявлена мобилизация. Россия вначале выжидала, и политическая обстановка, казалось, соответствовала ситуации, когда главный фронт – Сербский. Император Франц-Иосиф также 25 июля отдал приказ о производстве частичной мобилизации – против Сербии, причем 28 июля было объявлено первым днем мобилизации. В дальнейшем все более очевидным становилось вступление России в войну на стороне Сербии. Но несмотря на это заветная мечта австро-венгерского высшего командования – разделаться с ненавистной Сербией – влияла на оперативную мысль и на ход последующих событий. Конрад фон Гетцендорф как можно дольше гнал от себя мысль, что следует ориентироваться на неизбежный факт одновременного начала военных действий против России и Сербии. Когда же, наконец, 31 июля он был вынужден смириться с силой обстоятельств, оказалось, что уже слишком поздно. Переброска войск с Сербского фронта на Русский оказалась невыполнимой, так как она «произвела бы страшнейший хаос». И не оставалось другой возможности, как вначале довести до конца сосредоточение войск против Сербии (несмотря на то, что развитие событий опережало действия австрийского командования), и уже затем перевезти с Сербского фронта в Галицию назначенные для этого силы.
Не оставляя мысль успеть разгромить Сербию, Конрад фон Гетцендорф 9 августа написал главнокомандующему Сербским фронтом фельдцейхмейстеру Потиореку, что Австро-Венгрия ни в коем случае не должна потерпеть неудачу – успех имеет величайшее значение, так как он привел бы к выступлению на стороне Австро-Венгрии пока еще колеблющихся Болгарии и Румынии.
Политические обстоятельства влияли на оперативные расчеты – и последствия этого скоро дали о себе знать.
На 15-й день мобилизации, 12 августа, фельдцейхмейстер Потиорек начал наступление против Сербии. Конрад фон Гетцендорф, желая придать наступлению более успешный импульс, не устоял против искушения усилить Сербский фронт войсками, которые предназначались к перевозке в Галицию, – вначале лишь одной дивизией.
Но одна ошибка повлекла за собой другую. Когда наступление Потиорека сразу же не увенчалось желанным успехом, Конрад фон Гетцендорф назначил весь 4-й армейский корпус для действий против сербов. Причем он отдал это распоряжение 17 августа, то есть за день перед тем, как это соединение должно было отправиться в Галицию для участия в операциях 2-й армии, в которую корпус входил в соответствии с планом развертывания.
Последствием стало запоздалое сосредоточение 2-й армии в восточной Галиции. А фельдцейхмейстер Потиорек, несмотря на дополнительные подкрепления, все равно потерпел тяжелое поражение.
НА ГАЛИЦИЙСКОМ НАПРАВЛЕНИИ
На Галицийском фронте в конце августа австро-венгры располагали 47 пехотными и 11 кавалерийскими дивизиями. Счастливым обстоятельством для Дунайской монархии оказалось то, что с русской стороны на австрийском фронте в первые шесть недель войны было выставлено вместо ожидаемых 60 всего 47 дивизий. Таким образом, противник не дал почувствовать австро-венгерскому командованию суть его ошибки. Но, несмотря на это, австрийские армии ждал разгром.
Конрад фон Гетцендорф предполагал 4-й и 1-й армиями нанести удар между Вислой и Бугом – на линии Люблин–Холм. Он считал, что около 2/5 русских сил должны были сосредоточиться в районе между Вислой и Бугом, а остальные – между Бугом и Днестром. Когда же, узнав, что к югу от железной дороги Львов–Проскуров находятся лишь слабые силы противника, Конрад фон Гетцендорф счел необходимым обеспечить правый фланг своей главной группы (наступающей на Холм–Люблин) действиями 3-й армии и армейской группы Германа Кевесса фон Кевессгаза. Операция превратилась в эксцентрически расходящееся наступление трех армий – на Люблин, Холм и Проскуров.
3-я армия и армейская группа Кевесса 26–27 августа вследствие обхода их южного фланга потерпели поражение и были отброшены на Львов. 4-я армия Морица Ауффенберга столкнулась с неприятелем к югу от Холма и втянулась в тяжелые бои, а 1-я армия Виктора Данкля опрокинула более слабые русские силы в районе южнее Люблина и преследовала их в северо-западном направлении, все более отрываясь от соседней 4-й армии.
Центр тяжести переместился с левого фланга на правый. Конрад фон Гетцендорф усиливал правый фланг, разбитый на предыдущем этапе операции. Он решил силами трех армий (4-я, 3-я и 2-я) нанести поражение двум южным русским (3-я и 8-я), оставив на севере лишь заслон (1-я армия и группа эрцгерцога Иосифа Фердинанда) против 4-й и 5-й русских армий. Заслон должен был обеспечивать операцию с севера. На ядро «победительницы» в Томашевском сражении (4-й армии) и дивизии перебрасываемой в Галицию 2-й армии Конрад фон Гетцендорф и возлагал свои надежды.
План был остроумен и удачен, но мог увенчаться успехом лишь при условии его быстрой реализации. Но этого не случилось. Группа В. Данкля подвергалась серьезной опасности окружения – между ней и главными силами 4-й армии, передвигающимися из района южнее Холма в район восточнее Львова, оказывалось более чем 100-километровое пространство. Предназначенная для выполнения обхода 4-я армия сама оказалась бы обойденной, и ее отступление на Львов сделалось бы невозможным. Конрад фон Гетцендорф старался как можно быстрее приблизить 4-ю армию к левому флангу 3-й армии. И 4-я армия, выполнявшая обходной маневр, все более и более осаживалась на юго-запад, стараясь не потерять связи с 3-й армией. Она, таким образом, теряла свободу маневрирования и, примкнув к 3-й армии, очутилась перед фронтом противника – вместо того чтобы находиться у его правого фланга.
В этой ситуации и проявилась слабость сил 2-й армии, перебрасываемой с Сербского фронта. Когда части 2-й армии получили задачу ударить по южному флангу находящегося против 3-й и 4-й армий противника, у них для выполнения этой задачи оказалось недостаточно сил. Как и на северном фланге Галицийской битвы, наступление австрийцев быстро замерло. Оставление слишком больших сил в Сербии оказалось непоправимой ошибкой австрийского командования, тяжело отозвавшейся на всем ходе событий в Галиции.
Русские быстро продвинулись в промежуток между двумя группами австро-венгерских армий, атаковали во фланг северную группу, занимавшую оборонительную позицию к северу от Львова (1-я армия и часть 4-й армии), и разбили ее. Конрад фон Гетцендорф приказал оставить Галицию, отступив за реку Дунаец и Карпатский хребет.
«Ошибка, допущенная при первоначальном развертывании войск, едва ли поправима в продолжении всей кампании», – как-то сказал генерал-фельдмаршал Г. фон Мольтке. Неверное распределение сил с недооценкой самого главного ТВД, желание одолеть сразу обоих противников вкупе с погрешностями при переброске войск между театрами военных действий роковым образом сказались на результативности первого, судьбоносного этапа Первой мировой войны. Конрад фон Гетцендорф направлял свои силы в бой по частям, дробя их и обрекая на поражения.
Огромной ошибкой австрийцев, так же как и их германского партнера, было желание действовать на два фронта – и против России, и против Сербии, в связи с чем был допущен роковой стратегический просчет: 2-й армии не хватило именно в Галиции. Хотя и на Сербском фронте она также не смогла себя проявить, поскольку в самый ответственный период Галицийской битвы значительная ее часть находилась в вагонах, двигаясь в Галицию. Австро-Венгрия также столкнулась с угрозой войны на два фронта, оказываясь в ситуации, к которой она была готова еще менее Германии.
Метание между двумя фронтами, количество которых в дальнейшем лишь росло, – «крест» Германского блока в Первой мировой войне, тяжесть которого он так и не смог вынести.
