Главная задача – расчленить Россию

Великая интервенция 1917–1922 гг. / А.Б. Широкорад. – М.: Вече, 2017. – 448 с.: ил. – (Русская смута 1917–1922).

В наступающем 2018 году мы будем отмечать целую череду столетних юбилеев событий, имевших место в период Гражданской войны и иностранной военной интервенции в России. В этом плане представляет интерес монография Александра Широкорада «Великая интервенция 1917—1922», недавно выпущенная издательством «Вече».

Об иностранной военной интервенции в России с начала 1920-х годов опубликовано множество книг как советских авторов, так и тех, кто оказался в эмиграции. По мнению ряда современных экспертов, историков и писателей, в число которых входит и Александр Широкорад, литература по данной весьма непростой теме – тот редкий случай, когда обе стороны по тем или иным причинам искажают историю в одинаковом ключе, представляя интервенцию лишь как попытку иностранных государств задушить молодое Советское государство, уничтожить большевизм как таковой. Причины столь трогательного единения во взглядах, как считают многие, в том, что белогвардейцы, дескать, с 1918 по 1941 год понимали, что лишь армии интервентов могут свергнуть советскую власть, а пропагандистские органы Советского государства, в свою очередь, доказывали всему миру, что Красная армия могла разгромить армии 20  государств, среди которых были все великие державы – Германия, Англия, Франция, США, Австро-Венгрия и Япония.

Автор книги «Великая интервенция 1917—1922 гг.» придерживается иной точки зрения, которую он неоднократно излагал и на страницах «НВО». По его мнению, борьба с большевизмом была лишь операцией прикрытия подлинных целей Германии, Антанты и многих других государств, включая Швецию и Китай.

«Причиной интервенции в Россию нынешние либеральные историки считают Октябрьскую революцию и установление в России советской власти. С равным успехом можно причиной интервенции считать и необычное расположение звезд на небе», – отмечает Александр Широкорад, считающий, что главной целью иностранной военной интервенции в Россию было расчленение последней. Дело в том, что оккупация всей России была не по силам ни одному государству или группе государств. Зато создание общими усилиями стран-интервентов независимых государств в Прибалтике, на Украине, на Кавказе, в Средней Азии и Сибири могло действительно превратить Россию в региональную державу.

«Позже Черчилль хвалился, что оккупационные силы вместе с белыми армиями связывали руки большевикам до тех пор, пока новые государства, возникшие на территории бывшей Российской империи, не набрали сил и не создали боеспособные армии», – читаем мы в предисловии к рассматриваемому труду.

В результате, считает Александр Широкорад, уничтожение большевизма хоть и было объявлено главной целью, но на самом деле было второстепенной, «факультативной» задачей. По его мнению, все великие державы предпочли бы лучше иметь советскую Россию в пределах Великого Московского княжества, чем возрожденную Российскую империю в границах 1914 года во главе с тем же генералом Антоном Деникиным.

«Планы расчленения России рассматривались правительствами Германии, Англии и Франции еще до начала Великой войны. Ну а с августа 1914 года эти планы стали медленно воплощаться в жизнь. В Германии был создан финский егерский батальон. В Трапезунде (Турция) под началом германских офицеров и на германские деньги формировался грузинский «Легион свободы» со штатной численностью 15 тыс. человек. В Австро-Венгрии создан «Легион сичевых стрельцов», – подчеркивал Александр Широкорад в своей статье «Великая интервенция» (см. «НВО» от 18.08.17).

Что же касается малых государств, принявших участие в интервенции в Россию, то, как считает автор рассматриваемой книги, они преследовали свои цели (в том числе по захвату отдельных территорий России) и параллельно хотели угодить великим державам, что должно было зачесться им при установлении нового мирового порядка. В частности, Италия в те годы имела виды на Крым. Впрочем, не только в те годы. Вспомнили итальянцы о полуострове затем в 1941 году, но Гитлер был непреклонен: он намеревался сделать его Готенландом и заселить исключительно немцами. В свою очередь, премьер-министр Греции Элефтериос Венизелос, как указывает автор книги, помешался на создании Византийской империи на берегах Черного моря и послал в Одессу и Севастополь большую часть своей армии и флота. «Китайцы и «разные прочие шведы» пытались оттяпать какие-то мелочи, типа Аландских островов, КВЖД, островов на Амуре и т.д.», – отмечает автор.

По большому счету иностранные интервенты выполнили свою главную задачу как минимум наполовину: создали пояс так называемых государств-лимитрофов на территории распавшейся Российской империи и даже, как указывает Александр Широкорад, «заставили Ленина изменить свою политику по национальному вопросу. Если в 1917 – начале 1918 года вождь большевиков рассчитывал дать национальным окраинам максимум статус автономии внутри единой Советской республики, то позже он был вынужден создать несколько десятков республик. Из них добрая половина, как, например, Криворожская республика, Дальневосточная республика, просуществовали несколько месяцев, а другие в 1991 году превратились в независимые государства».

Автор книги особо отмечает, что вторгшиеся в Россию иностранные интервенты не ввязывались в кровопролитные бои с Красной армией, поскольку «интервенция не была связана с жизненными интересами этих государств, и они боевые действия оценивали по критерию «эффективность – стоимость». В результате интервентам удалось вывезти из России существенно больше материальных и финансовых ресурсов, чем было потрачено на организацию самой интервенции.

Особо следует отметить, что автор впервые в современной историографии достаточно подробно и в новом свете рассказывает о роли германского вторжения в Россию весной 1918 года и особенно отступления немцев в ноябре 1918 – феврале 1920 года, в формировании белых и национальных армий. К сожалению, в книге нет материалов по оккупации Молдавии румынами и событиям в Маньчжурии, но, возможно, этому будет посвящена отдельная монография.