Коллаборационисты, кто они: предатели или борцы за свободу?

Генерал Власов произносит агитационную речь. Фото 1944 года. Федеральный архив Германии

Вопросы сотрудничества советских граждан с врагом в период Второй мировой войны в настоящее время приобрели весьма острый и даже горячий дискуссионный характер. Они особенно актуальны в современных условиях, так как многие противоречия и «вызовы» ХХI века, в том числе и последствия коллаборационизма, уходят своими корнями именно в годы Второй мировой войны. При этом гражданский коллаборационизм как таковой не вызывает особенных вопросов – людям, оказавшимся в оккупации, надо было как-то выживать. Другое дело – военный и военно-политический коллаборационизм, приверженцы которого рядились в одежды противников сталинского режима и борцов за свободу и независимость тех народов, которые они якобы представляли. В изложении некоторых современных историков как в нашей стране, так и за рубежом, в частности в странах СНГ, эти деятели, служившие в вермахте и СС, приобретают легендарный характер.

Вызывают жаркие дискуссии причины, по которым советские военнопленные различных национальностей шли на службу в вермахт и формирования СС. Одной из причин сотрудничества части советского населения с оккупантами на временно захваченной ими территории СССР, как полагают некоторые, было следствие и даже продолжение Гражданской войны в России 1918–1920 годов. 

Поэтому весьма актуальной является задача рассмотреть и дать комплексную характеристику военного и военно-политического коллаборационизма – от открытого предательства и соучастия в терроре фашистов против гражданского населения до участия в боевых действиях с оружием в руках против Красной армии и советских партизан в рядах вермахта и других формирований противника.

КТО ШЕЛ В УСЛУЖЕНИЕ К ОККУПАНТАМ

На территориях, оккупированных Третьим рейхом и его союзниками, оказалось около 70–80 млн советских граждан. Это в значительной мере обусловило возникновение такого явления, как коллаборационизм, в том числе военный и военно-политический.

По данным некоторых отечественных историков, военную службу на стороне Германии в 1941–1945 годах несли примерно 1,24 млн граждан СССР. Из них – 400 тыс. русских (в том числе 80 тыс. в казачьих формированиях). Еще около 3 млн находилось в Третьем рейхе на принудительных работах.

По данным С.И. Дробязко, через вермахт, СС и различные пронемецкие военизированные и полицейские формирования за годы войны прошло: 250 тыс. украинцев, 150 тыс. латышей, 90 тыс. эстонцев, 70 тыс. белорусов, 70 тыс. казаков, 70 тыс. человек из народностей Средней Азии, 50 тыс. литовцев, 40 тыс. азербайджанцев, 30 тыс. человек из северокавказских народностей, 25 тыс. грузин, 20 тыс. армян, 12 тыс. волжских татар, 10 тыс. крымских татар, а также 7 тыс. калмыков.

Наиболее активно участвовали в боевых действиях на различных участках советско-германского фронта на стороне немцев латышские и эстонские подразделения, части и соединения.

При этом следует учитывать, что по мере роста людских потерь вермахта, и особенно после Сталинградской битвы 1942–1943 годов, мобилизация местного населения приобрела очень широкие масштабы. В прифронтовой полосе немцы стали мобилизовывать поголовно все мужское население, включая подростков и стариков, по тем или иным причинам не увезенных на работу в Германию.

Некоторые утверждают, что именно благодаря сотрудничеству ощутимой части населения СССР с врагом оккупация приняла затяжной характер, продлившись до трех лет – до середины 1944 года и став даже определенным противовесом партизанскому движению.

По мнению других, массовая сдача в плен, массовое дезертирство, а также участие в вооруженной борьбе на стороне Третьего рейха явились следствием неприятия коммунистического режима красноармейской массой. Нежелание защищать Советскую власть стало якобы главной причиной поражений Красной Армии в 1941–1942 годы.

На это можно аргументированно возразить, приведя запись в дневнике начальника Генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера от 11 июля 1941 года: «Командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточенно и фанатически». Другое дело, что, как пишет далее Гальдер, «снова получены сведения об укомплектовании разбитых дивизий необученными контингентами», что делало, по его мнению, трудноразрешимой задачей сохранение их боеспособности. По-видимому, в этом заключается одна из основных причин поражений Красной Армии в 1941–1942 годах, в том числе массовой сдачи в плен. Другая основная причина, как отмечал Георгий Жуков, это неумелое руководство войсками, особенно в 1941–1942 годы. Воевать приходилось учиться непосредственно в ходе войны, но за счет большой крови и потерь, в том числе военнопленными.

Также существует расхожее мнение, что коллаборационистское движение в СССР стало якобы «вторым изданием» Гражданской войны 1918–1920 годов. Это мнение не выдерживает элементарной критики с точки зрения здравого смысла: в Гражданскую войну друг другу противостояли сопоставимые по численности воинские формирования красных и белых. Разве может с этим сравниться противостояние, пусть даже если взять по максимуму, 1,5 млн коллаборационистов и десятков миллионов советских граждан, сражавшихся с фашистами в годы войны?

НАЦИСТСКИЕ ПАЛАЧИ

Без возражений, как правило, принимается часто высказываемое суждение, что отказ Сталина подписать в 1929 году Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными якобы развязал руки гитлеровскому руководству и обусловил жестокое обращение с советскими военнопленными, что привело, с одной стороны, к их массовой гибели, а с другой стороны – к массовому вступлению их в ряды коллаборационистских формирований, воевавших на стороне вермахта и СС. Это совершенно неправильно.

Во-первых, вместо присоединения к Конвенции 19 марта 1931 года ЦИК и СНК СССР приняли «Положение о военнопленных», в целом повторявшее Конвенцию, но обладавшее и рядом различий. Советское правительство не считало нужным подписывать Конвенцию, потому что присоединилось к Гаагской конвенции 1907 года, содержащей все те же важнейшие положения, что и Женевская.

Во-вторых, ст. 82 Конвенции устанавливает обязательность ее исполнения для всех стран, подписавших Конвенцию, даже «если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в Конвенции». Следовательно, соблюдение Конвенции не основано на принципе взаимности, как это утверждают некоторые исследователи, и Германия должна была соблюдать ее положения, невзирая на факт подписания или неподписания ее Советским Союзом. Другое дело, что Гитлер и его окружение ставили целью максимально 

Бойцы «Русской освободительной армии» не веселы даже на отдыхе. Фото 1944 года. Федеральный архив Германии

возможное истребление населения СССР и лишение его «жизненной силы». Это совершенно однозначно вытекает из документа под названием «Приложение к журналу № 39058/41 от 8.IX.41 г. Распоряжение об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных» и других документов, в которых германское командование отказало советским пленным в покровительстве Женевской конвенции, а также в применении к ним параграфа 11 своего же дисциплинарного устава.

Своим волевым решением германское государство сочло их недостойными человеческого обращения. И не потому, что якобы Сталин не признал Женевскую конвенцию. В этом распоряжении не сказано об этом ни полслова. Там четко прописано, что Конвенция не применяется к советским военнопленным по идеологическим причинам.

Часто ссылаются на приказ Сталина № 270 от 16 августа «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий». Приказ предусматривал аресты семей «сдающихся» командиров, лишение пособия семей «сдавшихся красноармейцев», а также уничтожение сдавшихся военнослужащих «всеми средствами, как наземными, так и воздушными». При этом умалчивается тот факт, что аналогичные приказы действовали и в Германии в отношении дезертиров, а в последний период войны – и в отношении «сдавшихся военнослужащих вермахта». Гитлер вел на Востоке расово-идеологическую войну, Сталин – войну на выживание не только своего режима, но также государства и народов, его населяющих. И здесь было, как говорится, «не до сантиментов».

А то, что гитлеровцы вели войну на уничтожение в том числе славянской расы, наоборот, толкало многих, даже идейных врагов Советской власти, на борьбу с нацистским режимом.

Вера Аполлоновна Оболенская – русская княгиня – активно участвовала в движении Сопротивления во Франции. Сохранилось свидетельство о таком эпизоде: после ее ареста немецкий следователь с притворным недоумением спросил ее, как это русские эмигранты-антикоммунисты могут оказывать сопротивление Германии, воюющей против коммунизма: «Они с ума сошли, что ли? Какой им смысл быть с голлистами в этом коммунистическом гнезде? Послушайте, мадам, помогите нам лучше бороться с нашим общим врагом на Востоке». На это княгиня Оболенская заявила: «Цель, которую вы преследуете в России, – разрушение страны и уничтожение славянской расы. Я русская, но выросла во Франции и здесь провела всю свою жизнь. Я не предам ни своей родины, ни страны, меня приютившей». И Оболенская пошла на казнь с гордо поднятой головой, не предав ни себя, ни свои идеалы, ни Россию, ни Францию.

ВОПРОС О КАЗАКАХ

Показательно, что поклонники коллаборационизма вовсю прославляют казаков, которые пошли за П.Н. Красновым и были в конечном итоге выданы Сталину западными демократиями. Как известно, многие из этих несчастных покончили жизнь самоубийством, опасаясь «ужасной расправы». При этом сам акт выдачи почему-то именуется предательством, что совсем нелепо, ибо союзники никого не предавали. Они как раз выполняли взятые на себя союзнические обязательства, выдавая СССР тех, кто воевал на стороне Германии – против них же самих в том числе.

Ужасы эти изрядно преувеличены, отношение к коллаборационистам было зачастую весьма либеральным. Вот пример: 31 октября 1944 года британские власти передали советским союзникам 10 тыс. репатриантов, служивших в вермахте. Как только они прибыли в Мурманск, им объявили о прощении, а также об освобождении от уголовной ответственности. Проверку, правда, пришлось пройти, и коллаборационисты провели год в фильтрационном лагере, что вполне логично. После этого подавляющее большинство освободили, более того, начислили трудовой стаж.

Давно открыты данные архивов, которые разоблачают ложь о том, что якобы все или большинство бывших военнопленных сидели. Историк В.Н. Земсков работал в Государственном архиве РФ и изучил хранящиеся там материалы. Оказывается, к 1 марта 1946 года 2 427 906 репатриантов были направлены к месту своего жительства, 801 152 – на службу в Советскую армию, 608 095 – зачислены в рабочие батальоны Наркомата обороны СССР. А вот 272 867 человек (6,5%) передали в распоряжение НКВД СССР, собственно, они-то и сидели.

ЗАКОНОМЕРНЫЙ ИТОГ ПРОДАЖНОСТИ

Самоубийство многих власовцев и казаков после того, как они узнали о неминуемой выдаче их союзниками, – страшный конец, который показывает всю глубину отчаяния и обреченности «русского» коллаборационизма.

Тысячи борцов с большевизмом не представляли из себя никакой самостоятельной силы, не обладали никакой субъектностью. Сначала они пошли воевать за немцев, потом бросились искать покровительства англо-американцев, надеясь на их помощь и заступничество. А ведь среди коллаборационистов, придерживающихся крайне правых взглядов, было достаточно людей, отлично понимающих, что такое западные демократии. Да и сам Власов отлично это понимал, когда писал свое открытое письмо «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?», хотя здесь явно видны «уши» геббельсовской пропаганды: «Я ясно осознал, что русский народ втянут большевизмом в войну за чуждые ему интересы англо-американских капиталистов. Англия всегда была врагом русского народа. Она всегда стремилась ослабить нашу Родину, нанести ей вред. Но Сталин в соблюдении англо-американских интересов видел возможность реализовать свои планы мирового господства, и ради осуществления этих планов он связал судьбу русского народа с судьбой Англии, он вверг русский народ в войну, навлек на его голову неисчислимые бедствия, и эти бедствия войны являются венцом всех тех несчастий, которые народы нашей страны терпели под властью большевизма 25 лет».

Тот же небезызвестный генерал Краснов в романе «От двуглавого орла к красному знамени» устами своего героя Саблина говорит, что главный враг – Англия. И вот люди, еще вчера воевавшие за антидемократа Гитлера, с какой-то слепой надеждой бросаются в объятия этого самого главного врага.

Но на поверку оказалось, что никакой веры в себя и веры вообще у этих людей не было, была лишь слепая ненависть к большевизму, которая сочеталась с диким страхом перед ним. И эта ненависть пополам со страхом ослепляла и оглушала коллаборационистов. Не правды они искали, а силы, увидев ее в смертоносных тевтонских армадах. Они встали под знамена иностранных захватчиков, а это означает политическое самоубийство. А потом многие из них – вполне закономерно – совершили самоубийство буквальное.

ПРЕДАТЕЛИ-«КЛОУНЫ»

Коллаборационистское движение иной раз приобретало и карикатурные формы. При царе донскими казаками командовали обычно немцы – разные Граббе, Грипперберги, Майендорфы. В Гражданскую войну во главе донцов и кубанцев встали русские командиры – К.К. Мамонтов, А.Г. Шкуро, А.А. Павлов. И вот в Великую Отечественную войну во главе сформированных по заданию верховного командования германской армии казачьих формирований снова встал немец фон Паннвиц, на этот раз, правда, в звании группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС. Это не могло не вызывать и вызывало насмешливое отношение и отторжение у основной массы казачества. И если на стороне Германии воевало около двух корпусов казаков, то в Советской Армии количество кавкорпусов (по составу в основном казачьих) в 1942 году было доведено до 17. Они проявили очень высокие боевые качества в ходе войны. Некоторые соединения комплектовались, как в старину, добровольцами – 10-я, 12-я, 13-я Кубанские, 11-я, 15-я, 16-я  Донские казачьи дивизии.

Не менее карикатурно выглядело то, что на стороне врага оказались «оборотни» в лице, например, Фаталибейли-Дудангинского. В звании майора РККА бывший комсомольский и партийный вожак сдался в плен в августе 1941 года, а 19 октября написал письмо Гитлеру, в котором в превосходных тонах превозносил «великого вождя великого германского народа» и предлагал свои услуги по организации тюркского легиона из числа военнопленных, чтобы «сражаться за то, чтобы мой родной Баку и весь Азербайджан никогда не был бы больше большевистским и никогда не попал бы в руки ненавистным всему мусульманскому миру англичанам, мечтающим наложить свои грязные руки на бакинскую нефть». При этом он, очевидно, не возражал, чтобы на бакинскую нефть «наложили свои руки» немцы.

Благополучно избежав справедливой расплаты за свои деяния в годы войны, 23 марта 1946 года из Италии он обратился с письмом к «ненавистным англичанам» – к премьер-министру Великобритании Клементу Эттли, в котором уже выступил защитником интересов Англии и Франции от «коварного Сталина», излагал свои мысли о скором начале холодной войны и необходимости продолжить войну против СССР. Интересно отметить, что за 18 дней до написания этого письма Черчилль, выступив в Фултоне, объявил о начале холодной войны против СССР. Однако письмо Фаталибейли осталось без ответа. Тем не менее спецслужбы Запада взяли его на заметку, и в 1953 году он сделал очередной кульбит и перешел на службу в ЦРУ.

Вызывают удивление попытки увековечить память этих «оборотней» в современном Азербайджане и Армении, где бывший коллаборационист Канаян («генерал Дро»), похороненный в Бостоне, в мае 2000 года был перезахоронен в городе Апаране, в Армении, причем возле мемориала воинам-героям Великой Отечественной войны. Традиционными стали марши бывших эсэсовцев в странах Балтии.

ПЕРЕСТРОИЛИСЬ

Воевавшие на стороне нацистов быстро перестроились после войны и нашли понимание у союзников. В апреле 1945 года представители Кавказского, Украинского и Туркестанского комитетов, которые во время войны существовали в виде штабов связи при вермахте, провели тайную встречу в Швейцарии с представителем Управления стратегических служб США неким Юрием Скаржинским. На этой встрече коллаборационистам было обещано, что США в послевоенном мире тоже будут отстаивать независимость национальных окраин в СССР. Позднее на основании этого Конгресс США принял «Закон о порабощенных народах в СССР», который действует до настоящего времени и создает правовую базу для вмешательства США во внутренние дела как отдельных государств СНГ, так и всего Содружества в целом. Характерно то, что русская эмиграция протестовала против этого закона, так как он фактически поощрял расчленение России.

Тем не менее фактом остается то, что подавляющее большинство населения Кавказа и Краснодарского края не поддалось на посулы нацистской пропаганды, не пошло на сотрудничество с оккупантами. Остались верны присяге и большинство попавших в плен представителей народов Поволжья, Кавказа и Средней Азии, некоторые из которых и в плену продолжали героически бороться с врагом, как это сделали Муса Джалиль и 10 других героев – татарских легионеров.

Необходимо вспомнить о том, что коллаборационизм существовал и в странах, где никаких большевиков у власти не было. По этому поводу очень хорошо написал Ю.А. Нерсесов: «Население Третьей Французской республики с колониями к началу войны превысило 110 млн человек… В ряды германской армии попало не менее 200 тыс. граждан Франции. Еще 500 тыс. служило в воинских частях коллаборационистского правительства маршала Петена, которые самостоятельно воевали против союзников в Африке и на Ближнем Востоке, а также вступали в германские соединения, составив, в частности, пехотный полк и артиллерийский дивизион в «прославленной» 90-й легкой моторизованной дивизии Африканского корпуса фельдмаршала Роммеля. С учетом усердно отлавливавших партизан и подпольщиков полицейских, гестаповцев и фашистских боевиков получается около 1 млн при 80 тыс. погибших.

Та же картина будет и в любой другой европейской стране. От Польши, где при 35 млн довоенного населения только с территорий, оккупированных Германией, в армию и полицию вступило 500 тыс. человек, до Дании, которая, капитулировав перед Германией почти без сопротивления, только в войсках СС на Восточном фронте потеряла убитыми и пленными около 2,5 тыс. человек.

Традиционно считается, что Нидерланды поставили больше всего добровольцев для рейха. В Нидерландах при населении в 9 млн человек около 100 тыс. служили в боевых и вспомогательных частях вермахта и СС, при этом погибли около 10 тыс. голландцев.

Вот и получается, что доля коллаборационистов в европейских странах, где не было ни ГУЛАГа, ни колхозов, куда выше советской».

ЖИЗНЕННАЯ ОПОРА

Жизненная опора каждого человека, и особенно россиянина, – это его Родина, земля, где живут родители, где он родился, вырос, где могилы близких, город, лес или поле, горы и реки, то есть твое родное, без чего жизнь становится пустой и сам ты – чужим и ненужным. Об этом редко говорится, это чувствуется, особенно на далекой чужбине. Родное – это как бы святое, и отнять его даже силой невозможно. Предатель же отдает его добровольно и без боя, ему оно не нужно или он не понимает, что вершит над собой. Действительно, у некоторого числа военнопленных, оказавшихся на грани жизни и смерти, не хватило воли, твердости и обычной храбрости, чтобы преодолеть эту ситуацию (а ведь многие выжили, не предав ни себя, ни своих товарищей, ни Родину). У Власова и многих других, кто встал под знамена лютого врага, таких обстоятельств не возникало. Поэтому приходится полагать, что они отдали свое родное как им ненужное.

Идеология, строй, политика, система, личность в государстве и все подобные «переменные величины», против которых якобы борются перешедшие на сторону врага, здесь ни при чем. Они для политиканствующих предателей – лишь отговорки, самозащита, оправдание, игры и обман, в большинстве случаев своего рода средство заработать деньги, вид бизнеса. Некоторые приемлют все это, не веря, дают возможность верить другим, но все отлично понимают, что обманувший раз, обманет и в другой. Предавшие и продавшиеся за «тридцать серебряников» всегда презираемы. Нет им людского оправдания, их терпят лишь по нужде спецслужбы.

Исторической правдой стал факт, что в отдельных странах, включая в первую очередь европейские и СССР, были организованы суды над местными коллаборационистами, сотрудничавшими с нацистами. Они начали проводиться уже в ходе войны и продолжились после ее завершения.

Многие лидеры коллаборационизма (Петен, Лаваль – во Франции, Квислинг – в Норвегии, Муссерт – в Голландии, Тисо – в Словакии) понесли заслуженное наказание.

И если мы не находим смягчающих обстоятельств для Лаваля и Квислинга, то как можно причислять к «борцам за свободу» тех, кто воевал в составе вермахта или формирований Ваффен-СС?

Остается надеяться только на здравый смысл народов. Истина в этом деле является простой: нельзя служить Правде, сражаясь против собственного народа, так же, как, по выражению Дантона: «Нельзя унести Родину на подошвах своих сапог».