Жизнь и судьба полковника Погуляева

Полковник Кубанского казачьего войска Андрей Антонович Погуляев. Фото 2-й половины XIX века

По мере расширения Русского государства необходимость охраны и обороны его границ в решающей степени предопределила формирование на его окраинах уникальной социально-этнической и исторической общности людей, ставшей впоследствии военным сословием – казачества. Цепь казачьих застав, созданная неустанными трудами наших предков, протянулась своеобразной живой изгородью вдоль границ Отечества от берегов Охотского моря до Кавказских гор.

Сегодня наблюдается возрождение интереса к казачьей истории. И это не случайно. По словам генерал-полковника Леонида Григорьевича Ивашова, «образ казака как никогда необходим сегодня во всех сферах нашего бытия. Патриот Отечества, не на словах, а в конкретных делах любящий свою землю и готовый лечь за нее, как и за други своя. Возрождение казачества – это возрождение России». «Да, война за Россию носит более, чем ранее, сложный системный характер, потому что враг более коварный и изощренный. И поле боя иное. Но именно казачество, а возможно, только оно, может и должно возглавить очищение страны от коррупции, мздоимства, разграбления народных богатств, разложения и деморализации молодежи», – считает Леонид Ивашов.

Работа по возрождению казачества, восстановлению его традиций, изучению малоизвестных страниц славной истории осложняется многими факторами. Среди основных – разобщенность современных казачьих организаций, слабость организующего государственного начала. Сказывается и проблема «неухоженности» казачьих архивов. Часть архивов, касающихся репрессированных казаков и членов их семей, были просто уничтожены в начале 50-х годов.

Но дело не только в этом. В период после окончания Гражданской войны разказачивание и репрессии привели к утере бесценных семейных архивов старинных казачьих родов, к нарушению связи поколений. Не случайно казачий писатель Виктор Иванович Лихоносов заметил: «В казачьих семьях мало рассказывали детям о том, как запутала когда-то великая смута родовые отношения. Меньше будут знать, легче уцелеют». И ведь верно: прятали от детей фотографии, скрывали имена, замалчивали страницы жизни многих поколений казаков.

В этом контексте чрезвычайную ценность представляют крупицы сведений, повествующих о службе российского казачества Отечеству, сохранившихся в государственных и семейных архивах, данные исследований современных историков.

У каждого из казаков была своя жизнь, неповторимая судьба, но объединяла их верность казачьим традициям и присяге, православная вера и единое Отечество.

Примером одной из типичных казачьих судеб является жизнь полковника Кубанского казачьего войска Андрея Антоновича Погуляева, командовавшего 3-й Кубанской казачьей бригадой. Сведения о нем и единственная прижизненная фотография сохранились в семейном архиве его правнуков Дмитрия и Татьяны Погуляевых, а некоторые документы были любезно предоставлены архивной службой при правительстве РСО-Алания.

Андрей Антонович – выходец из дворян Полтавской губернии, православного исповедания. Его предки были запорожскими казаками и поселились на Полтавщине после подписания российской императрицей Екатериной II манифеста «Об уничтожении Запорожской Сечи и о причислении оной к Новороссийской губернии» 5 августа 1775 года.

Родился в 1805 году. Начал служить в Лохвицком нижнем земском суде канцеляристом, затем коллежским регистратором. Казалось бы, складывалась благополучная чиновничья карьера по гражданской линии. Однако доставшаяся от беспокойных предков авантюрная запорожская кровь давала себя знать, и молодому человеку захотелось чего-то более живого и интересного. Новые возможности испытать себя и увидеть мир сулила военная служба.

ПОЛЬСКИЙ МЯТЕЖ

17 ноября (старый стиль) 1830 года началось очередное антироссийское польское восстание – «Ноябрьское восстание», как назвали его сами поляки, – приведшее к Русско-польской войне 1830–1831 годов, охватившей территорию Царства Польского, Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины.

Накануне восстания положение поляков в Российской империи было поистине привилегированным, но сильно развитые «великопольские» настроения, мечты о полной независимости и восстановлении свободной Польши «от моря и до моря» в границах 1772 года (то есть включая присоединение к ней Литвы, Украины и Белоруссии) побудили местную шляхту, интеллигенцию и католическое духовенство, рассчитывавших на поддержку Европы, поднять антироссийский мятеж.

Несмотря на очевидное численное преимущество российских войск над повстанцами, переформирование и перемещение войск императорской армии в район восстания потребовало бы достаточно долгого времени. Поэтому сразу же возникла идея использования малороссийских казаков в качестве резервной силы по образцу 15 конно-казачьих полков 1812 года. Малороссийский генерал-губернатор Николай Григорьевич Репнин-Волконский обратился к Николаю I с заверениями в верности малороссийских казаков престолу, упомянул о не утихшей еще вражде к вероломным полякам в сердцах казаков и об их всегдашней готовности послужить Отечеству, подобно их отцам и дедам.

По указу Сената от 6 мая 1831 года для усиления русских регулярных войск, участвовавших в подавлении польского мятежа, началось формирование восьми Малороссийских казачьих полков легкой кавалерии, которые состояли из казаков Полтавской и Черниговской губерний. Офицеры набирались из дворян тех же губерний, и А. Погуляев подал прошение Малороссийскому военному губернатору Н.Г. Репнину о назначении на военную службу. На основании утвержденного императором Николаем I положения о формировании Малороссийских казачьих полков приказом военного губернатора от 15 июня 1831 года Андрей Погуляев был назначен в 5-й Малороссийский казачий полк на должность полкового адъютанта с переименованием в корнеты – первичное обер-офицерское звание и должность в кавалерии (за исключением казаков).

После формирования все восемь полков были направлены в Виленскую, Гродненскую, Курляндскую, Минскую губернии и Белостокскую область, где приняли участие в боях с мятежниками. После подавления восстания в сентябре 1831 года началось постепенное расформирование полков, а казаки и офицеры были временно отпущены по домам. Однако не успели казаки выполнить команду «Распрягайте, хлопцы, коней!», как прозвучал новый призыв монарха – выступить на защиту южных рубежей. Так что «криниченьку копать» казакам пришлось далеко от родных домов.

НА ЗАЩИТЕ КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ

В составе причта Покровской церкви ст. Старощербиновская на Кубани в 1926–1927 годах состоял священник Александр Погуляев. На последнем прижизненном снимке отец Александр в облачении расположен в левой части снимка, вверху справа – его сын Дмитрий и супруга Лидия Захаровна, выпускница Мариинского женского института в Екатеринодаре, дочь сотника казачьей горноартиллерийской батареи З. Мирошниченко, а в первом ряду – их дочь Татьяна. Фото из семейного архива Дмитрия и Татьяны Погуляевых

В результате победы России в войне с Турцией в 1829 году к России были присоединены земли восточного берега Черного моря от устья р. Кубани до северных границ Аджарии. Турция была вынуждена признать переход основной территории Закавказья под контроль Российской империи и выплатить ей контрибуцию.

Приобретение этих земель значительно повысило роль Военно-Грузинской дороги, для защиты которой от набегов горцев российским правительством было решено расположить казачьи станицы на р. Терек по пути следования к Владикавказскому укреплению, охранявшему вход в Дарьяльское ущелье.

30 сентября 1832 года Николай I утвердил Положение о переводе вместе с однодворцами и прочими казенными поселянами на Кавказ 1-го и 2-го Малороссийских казачьих полков для усиления Кавказских линейных войск. Командиром 7-го Малороссийского полка Иваном Герасимовичем Стоцким было получено предписание от князя Н.Г. Репнина, где говорилось: «По воле Государя Императора, Военный Министр сообщил мне о выборе из Малороссийских казачьих полков в гвардейские кавалерийские полки на 15-летнюю службу казаков, которые имеют рост 2 аршина 9 вершков и притом красивую наружность».

С переселением малороссийских казаков на Терек связан еще один интересный исторический факт. Оказавшись в окружении горцев-иноверцев и казаков-старообрядцев, черниговцы и полтавцы затосковали по родине. К тому же масса неженатых казаков не совсем увязывалась с колонизационной политикой российского правительства, предполагавшей создание казачьих станиц, населенных семейными казаками. Вопрос разрешился просто – в тех же Черниговской и Полтавской губерниях были набраны незамужние государственные крестьянки, пожелавшие переселиться на Кавказ. Память об этом переселении, получившем на Украине полулегендарную окраску, сохранилась в народе как «Девичий набор». Умело и оперативно решали демографические и некоторые другие проблемы царские чиновники…

Дальновидно и предусмотрительно осуществлялось пополнение «линейцев» только из числа малороссийских казаков Черниговской и Полтавской губерний. Такой подход заложил основу формирования населения казачьих станиц людьми одной веры, языка и, как принято сегодня говорит, менталитета, поскольку в условиях непрерывных боевых действий на границе важными были слаженность и взаимопонимание между казаками. Мозаика лиц и наречий в пограничных станицах ни к чему.

Кавказское линейное казачье войско было создано Высочайшим приказом от 25 июня 1832 года в результате сведения всех северокавказских казачьих войск в единое войско с центральным управлением. После преобразования войск в полки последние, войдя в линейное войско, получили названия Терского, Гребенского, Кизлярского, Кавказского, Кубанского, Хоперского, Волжского, Ставропольского, Горского и Моздокского. В их состав и были включены переведенные на Северный Кавказ 1-й и 2-й Малороссийские казачьи полки, переименованные впоследствии во Владикавказские.

Но это были заботы высокого начальства, а служба корнета А. Погуляева продолжилась на беспокойном Кавказе. 15 февраля 1833 года был получен приказ о его прикомандировании к Ставропольскому казачьему полку. Началась бесконечная череда походов и столкновений с горцами в 1836, 1841, 1848, 1852–1858 годах, в которых А.А. Погуляев проявил мужество и умение.

За отличие в деле в январе 1836 года Андрей Антонович произведен из корнетов в поручики, о чем объявлено в Высочайшем приказе. В 1844 году он уже ротмистр и утвержден в должности Кизлярского городничего. Затем служил командиром 1-го Хоперского казачьего полка, 2-го и 1-го Ставропольских казачьих полков. Кстати, официальное старшинство Кубанского казачьего войска ведется с 1696 года, по старшинству Хоперского полка, основанного из хоперских казаков, участвовавших в походе на Азов в 1696 году. Старше только Донское казачье войско, старшинство которого ведется с 1570 года, когда, считаясь с возросшей военной силой казаков, Иван Грозный послал грамоту казакам, жившим на реке Северский Донец, в которой обещал «жаловать их за службу». Именно с этого времени началась официальная история первого в Российском государстве Донского казачьего войска.

За отличие в делах против горцев А.А. Погуляев был награжден орденом Св. Анны 3-й степени с бантом; орденом Св. Станислава 2-й степени с мечами; за отличие, оказанное 26 мая 1854 года при отбитии нападения на лагерь 5-тысячного отряда горцев, награжден Золотой шашкой с надписью «За храбрость». Кавалер весьма почитаемого в русской армии ордена Св. Владимира 4-й степени с бантом.

ЗАСЕЛЕНИЕ ЛАБИНСКОЙ ЛИНИИ

Планы по заселению Закубанья возникли в конце 1830-х годов. Переселять планировалось самых «буйных» казаков Кавказского линейного казачьего войска по приговорам станичных обществ. Первые станицы – Лабинская, Чамлыкская, Вознесенская, Урупская насчитывали 6,6 тыс. душ населения. В период с 1841 по 1860 год переселение шло медленно, ограничиваясь районом между Лабой и Кубанью. Однако были возведены и заселены 26 станиц, три укрепления и пополнены населением несколько старых станиц. Задача регулярной армии состояла в вырубке просек и оттеснении непокорных горцев в труднопроходимые места.

На местах переселенцы – казаки, черноморцы, линейцы и терцы, которые составляли около 60% от общей численности переселенцев, столкнулись со значительными трудностями в налаживании хозяйства. Некоторые предпочитали жить в землянках, несмотря на наличие рядом строевого леса. Антисанитария привела к росту заболеваний. Однако древняя казачья мудрость «На границе не строй светлицу», мол, придет неприятель и все уничтожит, оказалась довольно живучей. Приходилось административным порядком заставлять строить дома. Климат, затрудненность сообщения и отсутствие квалифицированной медпомощи приводили к высокой смертности. Так, по данным кубанского историка А.Н. Манукало, лишь в одном из полков с мая 1864 по январь 1865 года умерло от болезней около 1000 человек. Болели лихорадкой, цингой, водянкой, дезинтерией. Цингою болела почти половина воинского состава частей.

Помимо болезней, казаки гибли в схватках с горцами. При переселении казаки освобождались от строевой службы, однако были обязаны охранять свои поселения. Место поселения окапывалось трехаршинным рвом, по брустверу устанавливался двойной плетень, засыпаемый землею, где высаживались колючие растения. Устанавливалось 4–6 пушек. Между станицами выставлялись посты, на каждом из которых находились 25 и более человек, пост окружали оградой и ставили 1–2 орудия. Днем совершался объезд и выставлялись часовые для предупреждения набегов. Ночью казаки залегали в секретах на местах наиболее вероятного проникновения противника. Практически все сельскохозяйственные работы выполнялись под присмотром вооруженной охраны, местность патрулировали пластуны. Шла война без правил, без линии фронта, без жалости к противнику. Помимо службы по месту жительства казаки участвовали в военных экспедициях против непокорных горцев. Использовалась тактика разведывательного поиска в составе партии из 25–30 человек, а затем внезапное окружение, плен или уничтожение противника.

В 1850–1860-е годы служба А.А. Погуляева проходила на Лабинской линии на востоке нынешнего Краснодарского края. В его послужном списке упоминаются стычки с горцами в районе станицы Владимирская, которая в 1848 году была основана как военное укрепление – сторожевой пост оборонной линии, что служила защитой от горцев и кочевников и обеспечивала контроль над предгорной степью, которая раскинулась к югу.

Так, в ночь на 25 февраля 1860 года он принимал участие в стычке при нападении небольшой партии горцев на казаков, ехавших с подводами от станицы Владимирской в Вознесенскую; 13 апреля – при нападении партии горцев на работавших в поле казаков у станицы Владимирской; 11 мая – при нападении на табун, пасшийся у Шедокского укрепления; 20 мая – в перестрелке при нападении горцев на рубивших лес жителей станицы Сторожевой; 14 июня – при отбитии нападения на подводы жителей станицы Сторожевой, ехавших за лесом; 24 мая – при осмотре пластунами станицы Сторожевой близ ущелий рек Кефира и Бежгона; 23 июня – в перестрелке при поиске охотниками 6-го Резервного батальона Ставропольского пехотного полка у станицы Надежной; 13 июля – при поиске казаками станицы Лабинской партии горцев на левой стороне реки Лабы; 19 сентября – при отбитии партии горцев, напавшей на фуражиров близ Майкопского укрепления у Круглого леса; 27 сентября – между Каладжинским укреплением и станицей Отважной; 30 октября – между станицами Передовой и Преградной; 30 октября – при осмотре местности пластунами станицы Кардоникской; 4 ноября – выше станицы Зассовской на реке Лабе.

В период с 1850 по 1855 год в ежегодных сведениях о службе штаб-офицеров Линейного войска неизменно отмечалось, что войсковой старшина 4-й бригады I Ставропольского казачьего полка А.А. Погуляев «весьма усерден, скромен, хорошего характера и подготовки».

16 мая 1861 года он назначается командиром 3-й бригады Кубанского казачьего войска. Воинское звание полковника А.А. Погуляеву было присвоено в 1862 году. Причем в этих краях он основал хутор Погуляев, который просуществовал до 1960-х годов. А незадолго до выхода А.А. Погуляева в отставку в 1865 году Александр II пожаловал ему 1000 десятин земли.

Отставной полковник Кубанского казачьего войска вместе с супругой Екатериной Корнеевной и детьми поселился в Ставрополе. На берегу реки Русской – притока реки Егорлык разбил огороды, занялся сельским хозяйством. Впоследствии его дети переехали в Екатеринодар на Кубань.

В «Списках полковников по старшинству» за 1964 год наряду с Андреем Погуляевым перечисляются десятки казачьих офицеров – участников Кавказской войны со сходной боевой биографией, во многом одинаковыми боевыми наградами. Это боевые друзья А. Погуляева: командир 4-й бригады ККВ полковник (затем генерал-майор) Иван Кравцов, командир 8-го пластунского батальона полковник Прокофий Короленко и многие другие казачьи офицеры, чей жизненный путь шел по неизменной воинской стезе доблестного служения Отечеству.

РЕПРЕССИИ И РАЗКАЗАЧИВАНИЕ

Непоправимый ущерб понесла военная организация России и ее важная часть – казачество, расколовшиеся в годы Гражданской войны на две непримиримые части сторонников и противников советской власти. Сотни тысяч солдат, казаков и офицеров Белой армии были вынуждены покинуть страну, оставшиеся же на родине были репрессированы, десятки тысяч уничтожены.

Многие аспекты событий того времени исследованы в работах политолога Игоря Валентиновича Бочарникова. Он отмечает, что «начавшиеся в ходе Гражданской войны репрессии с ее окончанием не прекратились, а обрели целенаправленной характер в отношении целых социальных слоев и групп, так или иначе связанных с традициями дореволюционной российской государственности».

В феврале 1918 года казаки, представители в основном донского и кубанского казачества, в рамках знаменитого Ледяного похода перебрались на Дон, а затем и на Кубань, заложив основу Добровольческой армии. Очаги сопротивления появились на Тереке, Урале, в Оренбуржье, Сибири и в других ареалах расселения казачества.

Несмотря на то что немало казаков служили в рядах Красной армии (около 10% от общей численности), исповедовавшее принципы интернационализма новое руководство страны осознанно разрушало «до основания старый мир», одним из важнейших компонентов которого являлось казачество. Именно казачество оказалось первой жертвой массовых политических репрессий, маховик которых в полную силу развернулся лишь в 30-е годы прошлого столетия.

24 января 1919 года председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов подписывает секретную директиву ЦК РКП (б), принятую ранее на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) и известную под названием «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах». Директива гласила: «Последние события на различных фронтах и в казачьих районах, наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт Гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления».

С 1920 года началась и практическая часть реализации политики разказачивания, заключавшаяся в насильственном их выселении из мест проживания, а также лишении всех прав, в том числе на защиту личной безопасности от произвола, грабежей и насилия. При этом органы советской власти на Северном Кавказе не только игнорировали преступления и бесчинства в отношении казачества, но и фактически сами их провоцировали, натравливая горцев на казаков.

Даже Иосиф Виссарионович Сталин был вынужден признать, что политику большевиков «горцы поняли так, что теперь можно терских казаков безнаказанно обижать, можно их грабить, отнимать скот, бесчестить женщин».

В конечном итоге казачество, будучи военным сословием, на протяжении столетий отражавшее хищнические набеги на русские земли, оказалось бессильным перед подлостью и дикостью своих же соотечественников. Поэтому вполне закономерно, что наиболее очевидным и значимым следствием политики разказачивания на Кавказе и ликвидации казачьих станиц как своеобразных «островков стабильности» в неспокойном регионе явилась реанимация антироссийского вооруженного повстанческого движения, направленного в том числе и против органов советской власти…

Внуки старого воина Василий и Николай Погуляевы в 1914 году ушли добровольцами на фронт Первой мировой, воевали во 2-м Таманском казачьем полку ККВ на Юго-Западном фронте. Судя по боевым наградам, чести деда не посрамили.

В книге Сергея Владимировича Волкова «Офицеры казачьих войск. Опыт мартиролога» упоминается Погуляев Василий Александрович.

Образование: Ставропольская Духовная семинария в 1907 году. После начала Первой мировой войны поступил в Оренбургское военное училище (1915 год). Высочайшим приказом от 19 февраля 1916 года «производятся полков ККВ из прапорщиков в хорунжии 2-го Таманского... Погуляев Василий со старшинством с 1 дек. 1914».

Во время Первой мировой войны офицер 2-го Таманского полка ККВ в 1-й Кубанской казачьей дивизии на Юго-Западном фронте. Награжден орденами Св. Анны 4-й ст. «За храбрость», Св. Станислава и Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (данные на 1 января 1917 года). Затем продолжил службу в Вооруженных силах Юга России и Русской армии в возрожденном 2-м Таманском полку ККВ. Вместе с братом Николаем Погуляевым, офицером этого же полка, в 1920 году на транспорте «Херсон» покинул Крым. По этому пути прошли тогда сотни тысяч наших соотечественников.

Николай, выпускник Киевского военного училища, умер от ран в Болгарии. Василий прошел обычным для сотен тысяч эмигрантов путем, пролегавшим через Турцию, Болгарию, Югославию, Францию. В прощальном письме родным на Кубань в 1927 году из парижского предместья Сен-Женевьев-де-Буа он сообщил, что прекращает переписку из-за опасений навлечь на них репрессии. Сам собирался поискать судьбу в других странах, известно: «Бог не без милости, казак не без счастья».

Следует особо отметить, что в первых рядах репрессированных оказалось духовенство всех традиционных для России конфессий, причем в наибольшей степени, православное, в силу того, что именно его последователи составляли большинство населения страны. Отразилось это в полной мере и на семье Погуляевых.

Старший брат Василия и Николая Александр Александрович Погуляев, священник, был арестован в 1928 году и бесследно исчез в недрах Ставропольского лагеря. Ставлаг был одним из «островков» зарождавшегося в те времена Архипелага ГУЛАГ.

Казачье происхождение, родство «со служителем культа» не простили его детям Дмитрию и Татьяне. После ареста и смерти отца Дмитрий «от греха подальше» уехал в неизвестность, в далекий Казахстан, где впоследствии получил образование и заслужил звание заслуженного ветеринарного врача республики, а Татьяна после многих мытарств и смены известной в регионе фамилии поступила в Сухумский пединститут на факультет русского языка и литературы.

ЧТИТЬ ПРЕДКОВ

В истории ратных подвигов русского воинства во славу Отечества казачество представляет одно из замечательных проявлений русской государственной и народной жизни. Казак был непосредственным участником освоения окраин государства и одновременно защитником его границ и национальных интересов, рачительным хозяином-земледельцем, охотником или рыбаком, носителем и защитником православия, творцом уникальных воинских традиций, примером воинской доблести. Именно эти обстоятельства обусловили достойное место казачеству на страницах российской истории. На традициях казачества воспитываются многие поколения русских людей.

Памятники и мемориалы казачьей славы стоят на землях всех бывших казачьих войск России от Терека, Кубани и Дона до Урала, Семиречья и Забайкалья.

Десятки тысяч казаков нашли последний приют за рубежом в странах Европы и Азии, Африки и Латинской Америки, в США и Канаде и даже в далекой Австралии. На русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем среди многих тысяч могил наших соотечественников есть Мемориал казачьей славы. На лицевой стороне монумента надпись «Казаки – сыны Славы и Воли», с обратной стороны строка из Литургии «Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».

Будем и мы помнить доблестных сынов Отечества, ушедших от нас навсегда.