Борис Хавкин
Чехословакия пала без единого выстрела. Фото Федерального архива Германии
Несмотря на то что со времени описываемых событий прошло 80 лет, заговор 1938 года, когда фронда консервативной элиты Германского рейха стала преобразовываться в движение антигитлеровского Сопротивления, мало изучен в исторической литературе. Британский лидер Уинстон Черчилль в воспоминаниях отмечает, что в 1938 году перед нападением Германии на Чехословакию был заговор против Гитлера, в котором участвовали «генералы Гальдер, Бек, Штюльпнагель, Вицлебен (командующий берлинским гарнизоном), Томас (заведующий вооружением), Брокдорф (командующий потсдамским гарнизоном) и граф Гельдорф, стоявший во главе берлинской полиции. Главнокомандующий генерал фон Браухич был осведомлен и одобрил».
Во главе заговорщиков стояли генерал-полковники Людвиг Бек, Курт фон Хаммерштейн, Франц Гальдер, а также шеф военной разведки (абвера) адмирал Вильгельм Канарис и его заместитель полковник Ханс Остер. Из штатских деятелей в заговоре участвовали бывший обер-бургомистр Лейпцига и рейхскомиссар по ценам Карл Фридрих Гёрделер, президент Рейхсбанка Ялмар Шахт, министр финансов Пруссии Иоганнес Попиц, теолог Дитрих Бонхеффер.
Путчисты предполагали устроить государственный переворот в тот момент, когда Гитлер, согласно плану «Грюн», отдаст вермахту приказ на вторжение в Чехословакию. Заговорщики пытались заручиться поддержкой Лондона. Однако британский премьер-министр Невилль Чемберлен трижды летал в Германию на переговоры с Гитлером, что нарушало планы заговорщиков. Поэтому реализация «Берлинского путча» была сначала отложена, а потом, когда стало известно, что Чемберлен вылетает в Мюнхен для подписания соглашения с Гитлером, и вовсе отменена. В ночь с 29 на 30 сентября 1938 года состоялся «Мюнхенский сговор». Судеты передавались Германии. Вторжение вермахта в Чехословакию было отменено, а антигитлеровский путч сорван.
ПОЧЕМУ ВЗБУНТОВАЛАСЬ «ОПОРА РЕЖИМА»
Как же так получилось, что армия – опора режима – готовилась свергнуть своего «фюрера и верховного главнокомандующего»? В 1933 году, выступая перед «Стальным шлемом», Гитлер сказал: «Все мы прекрасно знаем, что если бы армия… не стояла на нашей стороне, то мы не были бы здесь».
Однако, несмотря на то что интересы прусско-германского милитаризма во многом совпадали с курсом нацистов (отмена «оков Версаля», перевооружение армии, реванш за поражение в Первой мировой войне), германское высшее военное чиновничество зачастую было настроено против Гитлера и его партии. Генералов, придерживавшихся правила, сформулированного министром рейхсвера генералом Гренером в циркуляре от 6 октября 1930 года: «Рейхсвер стоит превыше всех партий и служит одному государству», пугал политический авантюризм нацистов.
Аристократы в генеральских мундирах считали Гитлера плебеем, парвеню, выскочкой, демагогом и митинговым популистом. Рейхспрезидент Веймарской республики генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург за глаза называл Гитлера «богемским ефрейтором» и долго не мог запомнить его имя. Считалось, что Гитлер не был способен командовать: как отмечал бывший командир Гитлера в Первую мировую войну начальник штаба 16-го пехотного полка капитан Фриц Видеман, ефрейтор Гитлер, служивший в штабе полка в должности посыльного, был начисто лишен командирских качеств.
В феврале 1934 года лидер штурмовиков Эрнст Рем предложил начать формирование на основе штурмовых отрядов СА «народной армии». Это крайне обеспокоило офицерский корпус рейхсвера. Генералы не могли допустить, чтобы рейхсвер попал под контроль «казнокрадов, хулиганов и пьяниц». По словам будущего генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича, создание армии «было слишком серьезным и сложным делом, чтобы можно было терпеть участие в нем воров, пьяниц и гомосексуалистов». Ситуация, при которой выскочки и самозванцы из штурмовых отрядов будут заправлять «народным войском», претила сословному чувству германских генералов, привыкших быть в армии «среди своих».
30 июня 1934 года, в «ночь длинных ножей», рейхсвер участвовал в подавлении «путча Рема» и тем самым стал соучастником убийств, жертвами которых пали многие противники Гитлера, в частности последний канцлер Веймарской республики генерал Курт фон Шлейхер и министр обороны в кабинете Шлейхера генерал Фердинанд фон Бредов.
«Пощечиной», которую Гитлер нанес генералам, было официальное соединение после смерти Гинденбурга государственного и партийного титулов первого лица государства, причем партийный был поставлен впереди государственного – фюрер и рейхсканцлер. По закону «О главе государства Германского рейха» были объединены посты президента и канцлера, а Гитлер стал единоличным правителем Германии. По закону «О приведении к присяге государственных служащих и солдат вооруженных сил» от 20 августа 1934 года чиновники и солдаты отныне присягали на верность не Родине, а лично Адольфу Гитлеру. Текст присяги был по-военному краток: «Клянусь хранить верность и послушание фюреру Германского рейха и народа Адольфу Гитлеру, соблюдать законы и добросовестно выполнять свои служебные обязанности, да поможет мне Бог».
16 марта 1935 года был принят закон «О введении всеобщей воинской повинности в Германии». Военные ограничения, наложенные на Германию Версальским договором, отменялись в одностороннем порядке. Кадровый 100-тысячный рейхсвер преобразовывался в массовую призывную армию – вермахт. Создание вермахта открывало головокружительные перспективы перед генералами и офицерами бывшего рейхсвера. «Германский вермахт снова станет тем, чем он должен быть: во внутриполитической жизни – национальной школой воспитания боевого духа и любви к Отечеству у нашей молодежи; во внешнеполитической – абсолютно равным и сильным стражем и защитником рейха», – сказал военный министр генерал Вернер фон Бломберг 17 марта 1935 года в речи по случаю введения всеобщей воинской обязанности.
Однако своей дальнейшей политикой Гитлер провоцировал конфликты с соседями Германии, прежде всего с Францией и Чехословакией, к которым германская армия была еще не готова. В этой связи 30 декабря 1936 года генерал фон Штюльпнагель писал генералу Беку: «Несомненно, мы можем держать мир в волнении еще некоторое время, но в один прекрасный день с мира будет достаточно, и он призовет нас к порядку».
НЕСОГЛАСНЫХ – В ОТСТАВКУ
5 марта 1937 года началась новая фаза в отношениях между вермахтом и Гитлером: на совещании в имперской канцелярии Гитлер сообщил командованию вермахта о своем решении напасть на Чехословакию под предлогом защиты Судетских немцев. Как военный министр Бломберг, так и главком сухопутных сил генерал Вернер фон Фрич отнеслись к этому намерению Гитлера весьма настороженно. Вермахт по технической оснащенности уступал армии Чехословакии, а если бы в конфликт вмешалась союзная Чехословакии Франция, сухопутная армия которой считалась лучшей в мире, то поражение Германии представлялось немецким генералам неизбежным.
Оппозиция генералов планам Гитлера открыто проявилась осенью 1937 года. 5 ноября Гитлер провел секретное совещание, в котором участвовали министр иностранных дел Нейрат, военный министр Бломберг, главкомы армии, авиации и флота – Фрич, Геринг и Рёдер. Против агрессивных планов Гитлера в отношении Австрии и Чехословакии резко выступили Нейрат, Бломберг и Фрич. Записи о совещании получили впоследствии название «протокол Хоссбаха» – по имени присутствовавшего на совещании адъютанта Гитлера полковника Хоссбаха.
Протокол гласил: «Фельдмаршал фон Бломберг и генерал-полковник фон Фрич при оценке обстановки неоднократно указывали на необходимость, чтобы Англия и Франция не выступили как наши враги… Французы все еще будут иметь превосходящие силы на нашей западной границе, которые, по немецким предположениям, могут вторгнуться в Рейнскую область. Причем необходимо принять еще в расчет, что французы будут опережать нас в мобилизации, а также учесть, что, не говоря уже о совсем низком качестве наших укреплений, на что особо указывал фельдмаршал фон Бломберг, четыре моторизованные дивизии, предусмотренные для Запада, в той или иной степени малоподвижны. По вопросу о нашем наступлении на юго-восток фельдмаршал фон Бломберг со всей серьезностью обратил внимание на прочность чешских укреплений, которые по своему оборудованию приобрели характер линии Мажино и крайне затруднят наше наступление. Касаясь соображений, высказанных фельдмаршалом фон Бломбергом и генерал-полковником фон Фричем относительно позиций Англии и Франции, фюрер, повторяя свое прежнее высказывание, заявил, что он убежден в неучастии Англии и поэтому не верит в возможность выступления Франции с войной против Германии».
Вскоре над Бломбергом и Фричем, осмелившимися перечить Гитлеру, сгустились тучи: в январе 1938 года Бломберг был обвинен в том, что его жена была проституткой. Гитлер потребовал от Бломберга немедленного развода с женой. Генерал отказался. Разразился громкий скандал. Гитлер отстранил военного министра от дел. Генерал Фрич был также скомпрометирован: Гитлеру был представлен материал скрытого наблюдения гестапо, якобы свидетельствующий о склонности Фрича к гомосексуализму. Гитлер, поддерживавший на протяжении более 10 лет самые дружеские отношения с гомосексуалистом Ремом, разыграл бурное возмущение.
В феврале 1938 года фон Нейрат лишился поста министра иностранных дел. В том же месяце был отправлен в отставку фон Фрич. Солидарность со своим шефом Фричем проявил генерал Бек. Он предложил, чтобы генералы потребовали от Гитлера следующих действий: полной публичной реабилитации Фрича; перемещений в гестапо, которые затронули бы Гиммлера, Гейдриха и других, замешанных в этом деле. Однако Браухич, назначенный на место Фрича, спустил это предложение на тормозах. Другие генералы также не проявили готовности ломать из-за Фрича копья. В конечном итоге все свелось к тому, что, выступая 19 июня 1938 года перед генералами во время маневров в Померании, Гитлер мимоходом упомянул, что в отношении фон Фрича произошла ошибка, в которой виновны отдельные низшие чиновники. О восстановлении в прежней должности фон Фрича он, разумеется, и не заикнулся. Офицерский суд чести оправдал Фрича; он был восстановлен в армии в качестве почетного шефа 12-го артиллерийского полка.
28 мая 1938 года, выступая перед высокопоставленными политическими и военными руководителями, Гитлер призвал «разгромить Чехословакию в ближайшем будущем». Бек потребовал гарантий, что не будет войны с Англией. Гитлер наотрез отказался, объяснив, что «вермахт – это инструмент политики. У армии есть право выполнить задание, а не рассуждать, правильно оно или нет». Тогда Бек заявил: «Я не беру на себя ответственность за приказы, которые не одобряю». Гитлер дал понять главнокомандующему сухопутными силами Браухичу, что намерен «наконец-то» избавиться от Бека. 18 августа 1938 года Бек подал в отставку. 27 августа 1938 года отставка Бека была принята, но в условиях обострения международной ситуации в связи с Судетским кризисом о ней было объявлено позже – 31 октября 1938 года.
Гитлер больше не считал вермахт одним из надежных столпов рейха. В августе 1938 года по приказу Гитлера стала формироваться «политически надежная» армия нацистской партии – войска СС, численность которых была быстро доведена до дивизии.
 |
| Чемберлен думал, что привез мир, но Черчилль считал,
что сначала тот выбрал позор, а войну получит позже. Так оно и произошло. Фото с сайта www.iwm.org.uk |
«ЗАГОВОР ГАЛЬДЕРА»
Наследником Бека стал генерал Гальдер, но Йодль отмечал, что, «несмотря на персональные изменения, внутри Генерального штаба сохранилось сильное противодействие планам Гитлера». Однако Гитлер считал, что Гальдер «значительно прогрессивней» офицеров так называемого «старого прусского офицерского корпуса».
Гальдер же, с одной стороны, решил продолжить оперативную подготовку похода против Чехословакии, допуская, что ограниченная война все-таки возможна, но с другой – он в противоположность Беку оставил надежду на возможность эволюционного развития режима и начал готовить государственный переворот на случай, если агрессивная политика Гитлера приведет к войне с западными державами. Возник так называемый «сентябрьский заговор» 1938 года («заговор Гальдера»). Заговорщики решили посвятить Браухича в свой план. Браухич не был готов действовать, но «неохотно согласился».
Целью заговора было отстранение от власти Гитлера и его окружения. Предполагалось установить временную военную диктатуру во главе с генералом Беком, чтобы затем восстановить конституционное государство на основе попранной Гитлером Веймарской конституции.
Однако у путчистов были принципиальные расхождения: одни считали, что государственный переворот должен стать последней возможностью предотвратить большую войну; другие полагали, что начало войны приведет к свержению режима. Заговорщики действовали по двум направлениям: во-первых, продолжали ранее начатые тайные контакты, чтобы побудить заграницу, прежде всего британцев, к твердому отношению к Гитлеру и продемонстрировать всю серьезность положения. Разведка Канариса создала мозговой центр, куда стекалась информация о реакции заграницы на происходящие события. Во-вторых, ускоренными темпами велась подготовка государственного переворота в Берлине.
Среди тех, кто решился выступить против нацистского диктатора, были полицай-президент Берлина граф Гельдорф, генерал фон Вицлебен, командующий военным округом Берлина генерал фон Брокдорф-Алефельд, начальник потсдамского гарнизона, в состав которого входила 23-я пехотная дивизия (9, 67, 69-й пехотные полки), командир 1-й легкой дивизии генерал Гёпнер, полковник фон Хазе со своим 50-м пехотным полком. Сразу же после того, как Гитлер издаст приказ о наступлении на Чехословакию, 1-я легкая дивизия генерала Эриха Гёпнера, действуя по сигналу Гальдера, должна была войти в Берлин и занять узловые пункты города. Войскам фон Брокдорф-Алефельда надлежало занять правительственный квартал Берлина и арестовать Гитлера, Гиммлера, Гейдриха и руководящих сотрудников гестапо.
Отряд добровольцев, насчитывающий около 40 человек, под командованием капитана Хайнца должен был захватить рейхсканцелярию и находящегося в ней нацистского вождя. На совещании 20 сентября 1938 года путчисты решали судьбу Гитлера. Гальдер был сторонником «несчастного случая» с диктатором; Вицлебен хотел отправить Гитлера в дом для умалишенных. Хайнц и Остер предлагали не церемониться с фюрером: просто пристрелить его. В итоге было решено объявить о запрещении и роспуске нацистской партии, а ее вождя судить народным трибуналом; затем, признав его душевнобольным, отправить в сумасшедший дом.
27 сентября 1938 года в 13 часов 30 минут Гальдер получил телефонограмму с приказом о приведении в полную готовность дивизий «первой волны». Это означало, что Гитлер предполагает напасть на Чехословакию 28 сентября. В этот же день должен был произойти государственный переворот. Казалось, что тревожная атмосфера, в которой ощущалось приближение войны, способствовала успеху путча.
ПРОВАЛ
27 сентября Гитлер, чтобы поднять боевой дух населения, приказал войскам Вицлебена в полной боевой выкладке пройти по улицам Берлина. Горожане, увидев колонны войск, марширующих к вокзалу для погрузки в эшелоны, решили, что начинается война. Берлинцы не приветствовали солдат: главные улицы имперской столицы были пусты. Гитлер, наблюдая эту сцену, заявил Геббельсу: «С таким народом я войну вести не могу». В свою очередь, генерал Вицлебен позже признался, что он был готов развернуть пушки прямо перед окнами рейхсканцелярии, войти в нее и арестовать «этого типа».
28 сентября 1938 года Гальдер отдал приказ о начале переворота. Часть войск Вицлебена находилась уже на пути к границе с Чехословакией. Напряжение возрастало. В середине дня Браухич поехал в имперскую канцелярию, чтобы выяснить положение дел, прежде чем войска заговорщиков двинутся на Берлин. В рейхсканцелярии Браухич узнал, что Муссолини внес заманчивое предложение о разделе Чехословакии и что Чемберлен и Даладье срочно вылетают в Мюнхен, чтобы провести конференцию с Гитлером и Муссолини. Браухич немедленно отменил переворот: нельзя же арестовывать человека, одержавшего бескровную победу. Гальдер был в полной растерянности: «Что же нам делать? Гитлеру во всем сопутствует успех».
Заговор 1938 года закончился, так и не начавшись: путчисты не выступили. Англия и Франция в Мюнхене не только отдали Гитлеру часть Чехословакии, но и спасли его самого. Однако о подготовке свержения Гитлера никто из генералов не проговорился: Гитлер о заговоре не узнал, а генералы стали искать другого случая «устранения» своего фюрера и верховного главнокомандующего. К сожалению, такой случай представился слишком поздно – 20 июля 1944 года – и окончился неудачей.
комментарии(0)