Трагедия русской тяжелой артиллерии

Австро-венгерская 420-мм гаубица на огневой позиции. Фото с сайта www.bildarchivaustria.at

В начале XIX века в русской армии была введена французская система «триединства». По французской доктрине, будущая война должна была быть маневренной и скоротечной, а для победы в такой войне достаточно было иметь в артиллерии один калибр, один тип пушки и один тип снаряда. Конкретно это означало, что армия должна была иметь 76-мм дивизионные пушки, которые могли стрелять только одним снарядом – шрапнелью. Впрочем, справедливости ради заметим, что к концу XIX века во Франции и других странах действительно были созданы эффективные образцы шрапнелей.

И вот на вооружение русской армии принята пушка образца 1900 года, а затем – образца 1902 года. Пушки имели одинаковое устройство ствола и баллистику, разница была в лафете и наличии цапф. Пушки обладали неплохой баллистикой, но так как в боекомплект входила только шрапнель с 22-секундной трубкой, дальность стрельбы ограничивалась 5,1 км. Первая 76-мм граната была принята на вооружение лишь в 1907 году.

К 1909 году иных орудий в русской полевой артиллерии не было, если не считать старых 87-мм и 107-мм пушек образца 1877 года да малого числа 152-мм полевых мортир образца 1883 года. Лишь после Русско-японской войны в России создается тяжелая полевая артиллерия, состоявшая из 107-мм пушек, а также 122-мм и 152-мм гаубиц. То есть это было то, что называют корпусной артиллерией.

В конечном счете в результате проделанной работы к августу 1914 года впервые в истории русская артиллерия была на 100% укомплектована по штату.

КРЕПОСТИ ОКАЗАЛИСЬ НЕ НУЖНЫ

27 февраля 1914 года в газете «Биржевые ведомости» вышла анонимная статья под заголовком «Россия хочет мира, но готова к войне», в которой указывалось: «Всем известно, что на случай войны наш план обыкновенно носил оборонительный характер. За границей, однако, теперь знают, что идея обороны отложена, и русская армия будет активной. Не составляет также секрета, что упраздняется целый ряд крепостей, служивших базой по прежним планам войны, но зато существуют оборонительные линии с весьма серьезным фортификационным значением. Оставшиеся крепости у России есть полная возможность усилить и довести их оборонительные средства до высшего предела. Некоторые крепости сохранены только для обеспечения известных стратегических и тактических пунктов Западного края. Русская полевая артиллерия снабжена прекрасными орудиями, не только не уступающими образцовым французским и немецким орудиям, но во многих отношениях их превосходящими. Осадная артиллерия сорганизована иначе, чем прежде, и имеется при каждой крупной боевой единице. Наша береговая и крепостная артиллерии снабжены орудиями в техническом отношении гораздо более совершенными, чем во многих государствах Западной Европы. Уроки прошлого не прошли даром. В будущих боях русской артиллерии никогда не придется жаловаться на недостаток снарядов. Артиллерия и снабжена большим комплектом, и обеспечена правильно организованным подвозом снарядов».

Лишь позже выяснилось, что автор статьи – генерал от кавалерии и военный министр В.А. Сухомлинов. Причем статья предварительно была показана Николаю II и им одобрена. Кстати, позже в своих мемуарах Сухомлинов напишет: «Никогда Россия не была так хорошо подготовлена, как к войне 1914 года».

Сбылась мечта французских политиков и генералов. Россия стала «паровым катком», способным раздавить Германию. Париж был готов воевать до последнего солдата… русского и германского. Только вперед! «Осенью будем в Берлине!» Зачем России крепости и тяжелая артиллерия? Однако сами французы создали сеть современных крепостей и приняли на вооружение сотни орудий большой и особой мощности.

В итоге в Европе у Франции было 29 крепостей, у Германии – 25, а у России – 12 устаревших. Во Франции одна крепость приходилась на 2900 км границы, в Германии – на 3400 км, а в России – на 4500 км. Даже новые форты Гродно и Выборга постройки 1913-1916 годов были на уровне крепостей XVIII века. Да, там имелись казармы, погреба и другие бетонные сооружения, на которые были потрачены миллионы, но за отсутствием броневых башен и защищенных казематов наши генералы вообще убрали артиллерию из фортов и решили размещать ее где-то далеко в тылу. В итоге единственную огневую мощь русских фортов к 1917 году создавали цепи солдат с трехлинейками за бетонным бруствером. Причем сверху солдаты были открыты действию навесного артиллерийского огня, атакам самолетов и т.д.

Между тем сразу после Русско-японской войны наши инженеры и офицеры предлагали соединить западные крепости системой укрепленных районов. Но все их проекты шли под сукно. В Германии, Австро-Венгрии, Франции и Бельгии в крепостях и укрепленных районах были установлены сотни бронированных башенных установок, а в России имелась одна (!) 150-мм башенная установка. Она была поставлена из Франции для опытов, но не поспела до их окончания. Посему башню установили в крепости Осовец, где она показала отличную живучесть под огнем противника.

В 1915-1918 годы Англия, Франция и Германия имели по несколько сотен железнодорожных установок калибра 152—520 мм. В России первые две 254-мм железнодорожные установки были изготовлены к осени 1917 года. Причем 10-дюймовые пушки для них взяли из числа снятых еще в 1902 году с броненосца «Ростислав». Моряки заменили негодные орудия на новые, а прежние отдали военному ведомству. В итоге использовать эти две железнодорожные установки было нельзя, и в 1918 году большевики поставили на них 203/50-мм корабельные пушки.

Замечу, что тяжелая артиллерия, именуемая тогда осадной, была полностью упразднена еще в 1910 году. Командовавший артиллерией великий князь Сергей Михайлович обещал воссоздать тяжелую артиллерию где-то между 1917 и 1921 годом.

А что было у супостатов?

В Австро-Венгрии в 1898 году принимаются на вооружение 240-мм мортира М.98, 240-мм пушка М.16, 305-мм мортиры М.11 и М.16, 380-мм гаубицы М.16 и наконец 420-мм гаубица L/15. В свою очередь, в Германии в 1912 году принимаются на вооружение 305-мм гаубицы L/17, в 1909 году – 420-мм гаубица L/16, в 1912 году – 420-мм мортира I.R и т.д.

Замечу, что тут идет речь не о стационарных установках, стрелявших с бетонных оснований, на демонтаж которых уходило несколько дней и которые перевозились исключительно по железной дороге, а о разборных системах, оперативно перевозившихся лошадьми или мехтягой.

К 1 августа 1914 года в германской артиллерии имелось 946 осадных орудий, а в австро-венгерской – 338. А в России, как уже было сказано, – ни одного!

Мало того, к 1914 году в Германии была создана и запущена в серийное производство целая система минометов. Германские минометы, подобно классическим орудиям, были снабжены противооткатными системами. Боевой вес 17-см миномета составлял 525 кг, а 25-см – 660 кг. В походном положении минометы весили 819 и 955 кг соответственно и легко перевозились парой лошадей. 17-см миномет стрелял 54-кг снарядом на дальность 768 м, а 25-см миномет – 97-кг снарядом на 563 м.

Тяжелых орудий не было только в России. Самое интересное, что проектов сверхмощных орудий было более чем достаточно. В 1904 году в Порт-Артуре в инициативном порядке наши офицеры спроектировали несколько типов минометов. Десятки их были применены в боевых условиях и показали отличные результаты. Но 1 августа 1914 года в русской армии не было ни одного миномета.

Забавно, что за неимением лучшего Военное министерство в апреле 1915 года заказало 50 шестифунтовых медных мортирок Кегорна на деревянных станках и по 500 штук чугунных сферических гранат к ним. Заказ был выполнен Петроградским заводом Шкилина. Напомню, что барон Кегорн спроектировал свою мортиру в 1674 году!

РЕЗЕРВ ГЛАВКОВЕРХА

После нескольких недель маневренной войны осенью 1914 года война переходит в позиционную как на Западном, так и на Восточном фронте. Русской армии срочно требуется тяжелая артиллерия. И вот с августа 1914-го по январь 1915 года в России формируется 49 батарей тяжелой артиллерии со 184 орудиями. Ну конечно, гораздо меньше, чем у супостата, но все-таки какой успех всего за пять месяцев!

Увы, мобильных тяжелых орудий из 184 было всего два – две 280-мм опытные мортиры, испытывавшиеся к 1914 году в России: одна – системы Шнейдера, другая – Рейнского завода. Далее шли 50 береговых орудий калибра 120-254 мм, стрелявших с бетонных оснований. Для них, правда, на фронте стали делать деревянные основания, но они выдерживали 2-4 выстрела. Перевозились береговые орудия только по железной дороге с широкой колеей. Остальные 116 «тяжелых» орудий представляли собой осадные и крепостные пушки образца 1877 года либо полевые орудия.

В 1915 году сформировано 220 батарей тяжелой артиллерии с 946 (!) орудиями. Из них современных (то есть с откатом по оси ствола) и способных к перевозке по шоссейным дорогам имелось только 12 пушек образца 1910 года системы Шнейдера.

В начале 1917 года под зашифрованным названием 48-го армейского корпуса был сформирован артиллерийский резерв главковерха (тяжелая артиллерия особого назначения – ТАОН) в составе шести тяжелых артиллерийских бригад под № 200,201,202, 203, 204 и 205. В эти бригады были влиты не только заново сформированные тяжелые батареи, но и батареи с фронтов, вооруженные наиболее мощными орудиями.

ТАОН был подразделен на три части: сильнейший кулак для нанесения главного удара, намеченного на Юго-Западном фронте, состоял из четырех бригад ТАОН – 200-й, 202-й, 204-й и 205-й, всего 222 орудия; на Западный фронт была назначена одна 201-я бригада с 62 орудиями; на Северный фронт – также одна 203-я бригада с 54 орудиями.

К сентябрю 1917 года численность тяжелой артиллерии возросла до 1422 орудий 25 различных систем калибром от 107 до 305 мм. Из них к мобильным артсистемам большой и особой мощности можно отнести лишь 36 203-мм гаубиц Виккерса, четыре 234-мм гаубицы Виккерса, 16 280-мм гаубиц Шнейдера и восемь 305-мм английских гаубиц. Итого 64 орудия. Все они были изготовлены за рубежом в 1914-1917 годы и доставлены в Россию. Ну а все остальные орудия были того же типа, что и зачисленные в тяжелую артиллерию в 1914-1915 годы.

Наряду с новыми артсистемами царское правительство скупало за большие деньги за границей заведомую рухлядь типа 155-мм и 120-мм французских пушек образца 1878 года, 20-см, 24-см и 28-см японские гаубицы, 15-см и 24-см японские пушки. Причем японские орудия были столь стары и находились в таком ужасном состоянии, что все их отправили в крепости. Впрочем, и там от них проку было мало. Исключение составляли несколько 20-см японских гаубиц, которые безуспешно пытались использовать на фронте.

Зато Россия только Англии и Японии за военные поставки уплатила 505,3 т золота, то есть около 646 млн золотых рублей. Всего же было вывезено золота на 1051 млн золотых рублей. После Февральской революции свою лепту в вывоз золота за рубеж внесло и Временное правительство: буквально накануне Октябрьской революции оно отправило партию золота в Швецию для закупки оружия на сумму 4,85 млн золотых рублей, то есть около 3,8 т металла.

Самое мощное орудие образца 1877 года – 152-мм пушка в 190 пудов. Фото автора

Нетрудно догадаться, сколько проблем вызывало снабжение боеприпасами 25 разных систем тяжелой артиллерии. Все они имели невзаимозаменяемые выстрелы, а взаимозаменяемые снаряды имели только три 152-мм пушки с жестким лафетом весом в 120, 190 и 200 пудов. Причем заряды их не были взаимозаменяемы.

В 1904-1905 годы японцы широко применяли мелинитовые снаряды как на суше, так и на море. У нас же во флоте 98% составляли снаряды, начиненные порохом, а в армии имелось лишь небольшое количество мелинитовых снарядов калибра 152 мм.

По результатам Русско-японской войны «Комиссия по применению взрывчатых веществ и снаряжению» (организационно входила в состав Главного артиллерийского управления – ГАУ) в феврале 1907 года решила имеющиеся снаряды, начиненные пироксилином и порохом, переснарядить тротилом. Артиллерийский комитет ГАУ санкционировал переснаряжение, но генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович отказался это делать, утверждая, что якобы только на изготовление тротила уйдет 2,5 млн руб. Замечу, что это сравнительно небольшая сумма для военного ведомства. Дворец Кшесинской, построенный в 1907-1908 годы, стоил гораздо дороже.

В общем, денег на новые снаряды не нашлось, и в 1910 году великий князь Сергей Михайлович решил, что «снаряды к устаревшим артиллерийским системам останутся в боекомплектах вплоть до снятия с вооружения самих орудий». Он и руководство военного ведомства, не желая переснаряжать снаряды с пироксилина тротилом, потихоньку приказали возобновить производство… пироксилина, чтобы заменить в снарядах старый пироксилин на новый.

Появление фугасных снарядов, начиненных мелинитом и тротилом, вызвало резкое увеличение калибра осадных гаубиц и мортир. При стрельбе снарядом, начиненным порохом, оптимальным калибром нарезных орудий было 152-203 мм. Дальнейшее же увеличение калибра лишь незначительно усиливало фугасное действие снаряда. Теперь же ситуация резко изменилась: тротил имел во много раз большее фугасное действие, чем порох.

ВСЯ НАДЕЖДА НА ЛОШАДОК

Артиллерия – это не только огонь, но и маневр. Какова же была мобильность отечественных тяжелых орудий?

Оптимальной запряжкой в одну повозку всегда считалась четверка лошадей. При запряжке большего числа лошадей снижался коэффициент полезного действия. Поэтому больше 10 лошадей старались не запрягать. В XIX веке состояли на вооружении легкие и тяжелые полевые (дивизионные) орудия. Первые запрягались четверкой, а вторые – шестеркой лошадей.

К началу ХХ века было решено частично пожертвовать мобильностью полевой пушки ради улучшения ее баллистических качеств. Вес в походном положении 76-мм полевых пушек образца 1900 года и образца 1902 года оказался около 2 т, то есть крайний предел для шести лошадей. Скорость возки их по хорошим грунтовым дорогам не превышала 6-7 км/ч. Причем для возки шести орудий батареи 76-мм пушек требовалось не 36 лошадей, а 108, так как на каждое орудие в батарее приходилось по два зарядных ящика, каждый из которых также запрягался шестеркой лошадей. Кроме того, в пешей батарее имелись лошади для офицеров, хозяйственных нужд и т.д.

Германская армия активно использовала минометы, которых русским войскам так не хватало. Фото с сайта www.history.navy.mil

Нужно ли объяснять, что огромные табуны лошадей, принадлежавшие ТАОНу, подобно саранче, объедали тыловые склады корпусов и армий. Если не было крайней необходимости в артиллерийской поддержке, командиры частей делали все, чтобы убрать из тылов «конные орды».

Первая попытка использования механической тяги в русской армии произошла в 1912-1914 годы. Так, 152-мм осадная пушка образца 1904 года в 1912 году буксировалась колесным трактором по шоссе со скоростью до 12 км/ч. В 1913 году в Брест-Литовской крепости производились опыты по возке 76-мм пушки образца 1900 года за грузовым автомобилем. Однако командование крепостной артиллерии смотрело на мехтягу как на фокусы, а командование полевой артиллерии вообще ее игнорировало.

Замначальника ГАУ генерал-майор Е.З. Барсуков писал: «Ввиду слабого развития отечественной техники русская артиллерия применяла механическую тягу во время войны в крайне ограниченных размерах. За исключением автомобилей, изготовленных Путиловским заводом для перевозки 76-мм зенитных пушек системы Тарновского-Лендера, остальные механические двигатели русская артиллерия получала во время войны по заказам у бывших союзников России, и получала далеко не всегда доброкачественные».

В 1914-1917 годы Россия закупила в Англии несколько тяжелых орудий и тракторов для их возки. Так, для 305-мм гаубицы Виккерса были заказаны колесные паровые тракторы «Большой лев» и «Малый лев» конструкции Фаулера. На испытаниях возкой 305-мм гаубицы с трактором «Большой лев» было «совершенно испорчено отличное шоссе из Царского Села в Гатчину». Кроме того, на разведение паров требовалось несколько часов, поэтому ГАУ отказалось от паровых «львов».

Более удачными оказались тракторы с карбюраторными двигателями – колесный 60-сильный «Мортон» и колесно-гусеничный «Аллис-Шальмерс». Эти тракторы использовались для возки 203-мм и 234-мм английских гаубиц фирмы «Виккерс». Остальные же тяжелые орудия оставались на конной тяге.

Всего на 1 октября 1916 года по справке Главного управления Генштаба состояло тракторов (артиллерийских тягачей) – 406. Из них на Северном фронте – 22, на Западном фронте – 2, на Юго-Западном фронте – 1. Остальные 383 трактора находились в глубоком тылу – там они были гораздо нужнее!

В связи с малой мощностью и немногочисленностью разборных тяжелых орудий русское командование вынуждено было мобилизовать на фронт тяжелые береговые орудия – 152-мм пушки Кане и 254-мм пушки. Их перевозили в разобранном виде только по железной дороге. К позиции орудия специально прокладывали железнодорожную ветку нормальной колеи.

Любопытен был способ возки 305-мм осадной гаубицы образца 1915 года. К линии фронта гаубицу доставляли по железной дороге с нормальной колеей. Затем части гаубицы довольно оригинальным способом перекладывались на тележки узкоколейной железной дороги (колея 750 мм) и таким способом доставлялись непосредственно на позицию. По штату каждая гаубица образца 1915 года имела 300 м узкоколейной дороги и две вагонетки для подвоза боеприпасов.

В России до 1918 года не было изготовлено ни одного артиллерийского тягача. Соответственно в Германии с августа 1914-го по лето 1918 года было изготовлено 2058 артиллерийских гусеничных и колесных тягачей с двигателями внутреннего сгорания.

ПРОДАЖА РОССИИ ОПТОМ И В РОЗНИЦУ

В чем же причина столь безобразной ситуации в русской тяжелой артиллерии? Денег в империи было предостаточно. Талантливых инженеров – тоже. Хватало мощностей артиллерийских заводов. Не пора ли поставить точки над «i» – виноваты дураки и жулики. Всей артиллерией, включая производство и реорганизации, бесконтрольно руководил великий князь Сергей Михайлович. Формально он был подчинен военному министру, но фактически не зависел ни от кого, кроме царя.

Николай II не вникал в дела артиллерии и крепостей, а лишь подписывал поданные бумаги. А кто не верит, пускай почитает «всеподданнейшие отчеты» по военному ведомству за 1900—1914 годы. В них по крепостям и тяжелой артиллерии приводится лишь численность орудий, а затем: «Все хорошо, прекрасная маркиза!»

Но вот я беру в руки материалы для подготовки к «всеподданнейшему отчету» – отчеты военных округов, крепостей и полигонов. А там – ужасные вещи! Старые орудия, снаряды, начиненные порохом и т.д.

Революцию в артиллерии и выход России на первое место в мире по уровню ее материальной части обеспечили наши казенные заводы и арсеналы. После прекращения производства медных орудий в конце 1880-х годов арсеналы сосредоточились на производстве лафетов, снарядов и т.п.

В 1890-х годах артиллерийские заказы впервые получил частный Путиловский завод. Монополизировавший руководство артиллерией великий князь Сергей Михайлович вместе со своей метрессой Матильдой Кшесинской вступил в «партнерство» с руководством фирмы Шнейдера и зависимым от него руководством Путиловского завода. В итоге на вооружение принимаются только образцы фирмы Шнейдера. Мало того, Шнейдер требовал, чтобы все новые орудия производились на Путиловском заводе и нигде более.

А вот Петербургский орудийный завод военного ведомства в 1905-1914 годах влачил жалкое существование. Ну а крупнейший поставщик артиллерии для сухопутных войск Пермский (Мотовилихинский) завод с 1905 по 1914 год вообще не получал заказов на артсистемы. Завод кормился мелкими заказами на черновые болванки, снаряды, даже стал строить речные пароходы. Завод бы развалился или восстали рабочие, если бы дело было в Петербурге. А в Мотовилихе завод работал только зимой. В остальное время рабочие пахали на своих земельных наделах. Мотовилиха тогда была деревней. В итоге завод, приносивший с конца XIX века по 1905 год прибыль, в 1906-1914 годы принес убытки в 5 млн руб.

А дело в том, что великий князь Сергей и его французские кукловоды пытались обанкротить казенный завод с тем, чтобы он за гроши был продан фирме Шнейдера. Так бы и случилось, но Сергея подвел родной брат Михаил, проживавший в Англии и друживший с Альбертом Виккерсом. Они вместе охотились и рыбачили и состояли в высоких градусах сразу в двух масонских ложах. Виккерс тоже планировал приватизировать Мотовилихинский завод.

Неизвестно, чем бы закончилась битва двух пушечных королей – Виккерса и Шнейдера, но началась война, и Пермский завод остался казенным.

Но Виккерс не оказался в накладе. В ноябре 1912 года он добился разрешения построить огромный артиллерийский завод в Царицыне. При этом военный министр А.Ф. Сухомлинов получил от фирмы презент – 50 тыс. руб.

Сколько миллионов золотых рублей вложило русское правительство в сей проект, до сих пор не посчитано. Но игра стоила свеч. По контракту Виккерс обещал с 1 сентября 1915 года сдавать 356-, 203- и 130-мм пушки. Но летом 1915 года на завод нагрянули жандармы. Их потрясли недостроенные стены цехов, станков не было вовсе, все руководство Царицынского завода проживало в Петрограде. Замечу, что с 1925 года Сталинградский завод, получивший название «Баррикады», достраивала вся страна. Тем не менее первые орудия были сданы все же лишь в середине 1930-х годов.

Руководство частного Путиловского завода умышленно тормозило поставки тяжелых орудий. Так, более чем на 1,5 года была затянута сдача 152-мм пушек образца 1910 года системы Шнейдера. А за заказ на 32 203-мм гаубицы образца 1913 года системы Шнейдера до 1918 года даже не брались. Мало того, путиловские «жучки» сумели куда-то сплавить 5,5-тонный опытный образец гаубицы, предоставленный Шнейдером в 1913 году. В 1929 году поисками пропажи занялось даже ОГПУ, но, увы, безрезультатно.

Финал оперетты «Сергей и Матильда» оказался роковым. Все западные русские крепости были позорно сданы неприятелю. Подавляющее большинство единиц тяжелой артиллерии в качестве трофеев забрали немцы и австрийцы.

В итоге к 1 августа 1923 года на учете в РККА состояло тяжелых орудий: 305-мм гаубиц образца 1915 года – 10; 280-мм мортир Шнейдера – 13; 203-мм английских гаубиц – 29; 155-мм французских пушек образца 1878 года – 59; 152-мм пушек образца 1910 года – 28; 152-мм пушек в 200 пудов – 37; 120-мм французских пушек образца 1878 года – 69. Итого: 245 орудий. Вот и все наследство императорской России.