Авантюра ценой в миллионы жизней

Для охраны железной дороги приходилось выделять значительные силы, которые комплектовались из казаков. Рисунок М.Плинзнера. 1905

Как Россия пришла к революции 1917 года и Гражданской войне? Сейчас у нас стало модным все валить на интриги европейских держав, на масонов, на прибывших с Марса революционеров. Никто не вспоминает, что при Екатерине Великой Европа делала куда большие пакости России. Да и масонов у нас хватало с избытком. Тем не менее принцесса Фике сумела принести в приданое России 15 новых губерний. А в XXI веке российские историки и вовсе стали утверждать, что «в 1914 году в России рабочие и крестьяне жили в изобилии, а голодали только лентяи и пьяницы», «Россия выиграла войны 1904–1905 и 1914–­1917 годов» и т.д.

Увы, крестьяне и рабочие голодали, жили в ужасных условиях. Помещики не желали или не умели заниматься сельским хозяйством, к 1905 году свыше 60% их усадеб было заложено и перезаложено. Большинство помещиков жили за счет госбюджета, то есть получали финансовые вливания через Дворянский банк, а также непосредственные подарки царей – то 100 тыс. руб., то 300 тыс. (каждому!).

Подавляющее большинство населения было неграмотным. Так, среди новобранцев призыва 1898 года грамотных (включая тех, кто умел читать лишь по складам) насчитывалось 44,5%. А в германской армии того времени была 100-процентная грамотность.

Недовольство режимом охватило все слои русского общества, от крестьян, требовавших земли, до богатых промышленников, продолжавших оставаться людьми второго сорта по сравнению с дворянством. Подавляющее большинство министров, губернаторов и генералов ранее служили в конной гвардии и были связаны корпоративными узами.

УНИКАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ

В конце XIX века на окраинах империи резко возросли центробежные силы. Националисты всех мастей – финны, поляки, украинцы, кавказцы, сибиряки – желали отделиться от Петербурга. Так, сибирские «областники» с 1870-х годов доказывали, что сибиряки – отдельный и не имеющий ничего общего с русскими народ.

В то же время к 1894 году Россия находилась в фантастически благоприятном международном положении. К этому времени Россия по всему периметру достигла своих естественных границ, причем ни одна держава мира официально не претендовала на русские территории. Только Англия была готова воевать с Россией. Да и то в случае захвата ею новых территорий и в основном чужими руками и в дальних морях. Австрия и Швеция и не думали посягать на русские губернии. Германия менее всего хотела добавлять к своему буйному панству их сородичей из Привисленского края. Франция была естественным союзником России, а Турция после Крымской войны стала «больным человеком Европы» и не представляла никакой опасности.

О таком благоприятном положении России не могли и мечтать Петр I, Екатерина II и Александр I. Казалось бы, самое время заняться решением внутренних проблем. Но, увы, неспособные правители решению социальных и экономических проблем часто предпочитают поиск внешнего врага. Примеры XXI века – США, Польша, Прибалтика и т.д.

У Александра III хватило ума не ввязываться ни в какие военные авантюры, хотя министры, генералы и адмиралы уговаривали его захватить Константинополь. Но царь ограничился проведением масштабных учений по захвату Босфора, строительством Черноморского флота, созданием огромного «особого запаса» для операции в Проливах и т.д. Маленький пример: в серийное производство была запущена 9-дюймовая легкая мортира, неэффективная ни в одном другом месте, кроме как в Босфоре и Дарданеллах.

К сожалению, в верхах среди наших военных никто не задавал себе вопроса, что делать после захвата Проливов. Кто будет кормить трехмиллионный Стамбул? Что делать, если вражеские флоты создадут базы на островах в Эгейском море и блокируют Дарданеллы? Ну а главное то, что Запад никогда не отдал бы Константинополь России без большой войны. Даже в 1915 году, когда Англия и Франция заключили с Николаем II договор о передаче Константинополя России, они затем немедленно заключили тайное соглашение, исключающее любое русское присутствие в Проливах.

Как ни странно, к экспансии царя призывала значительная часть российской интеллигенции. Тот же Достоевский изрек: «Константинополь, рано ли, поздно ли, но должен быть наш». А вот поэт Валерий Брюсов мечтал об экспансии на Восток: «Ее (России. – «НВО») мировое положение, вместе с тем судьба наших национальных идеалов, а с ними родного искусства и родного языка зависит от того, будет ли она в XX веке владычицей Азии и Тихого океана. Не слияние с Западом, а концентрация сил для превращения Тихого океана в наше озеро».

И вот в 1894 году возникла идея захвата и колонизации Северного Китая, хотя прямо об этом не говорили ни царь, ни его министры.

Зададимся вопросом: а зачем России был нужен Порт-Артур? Говорили, что нам нужен был незамерзающий порт на Тихом океане. А для чего? С кем планировала воевать Россия? Германская эскадра собиралась атаковать Владивосток? Бред! Реальной могла быть только война с Англией или Японией. В любом случае Порт-Артур становился ловушкой для русского флота.

Для войны с Англией и Японией вполне было достаточно Владивостока и Петропавловска-Камчатского. Любопытно, что уже в 1897 году во Владивостоке заработал портовый ледокол «Надежный», и Владивосток стал фактически незамерзающим портом. Однако управляющий морским министерством адмирал П.П. Тыртов категорически запретил ледокольную проводку боевых кораблей – а вдруг они борта поцарапают!

Наши крейсера, базировавшиеся во Владивостоке и Петропавловске, могли бы поставить Японию на колени менее чем за шесть месяцев. 80% сырьевых ресурсов и военной техники Япония получала морем из-за рубежа. Ну а Британии крейсера могли нанести «неприемлемый ущерб».

А кто не верит, пускай почитает об успешных действиях германских рейдеров в 1940–1943 годах в Индийском и Тихом океанах. Замечу, что это были не сверхновые боевые корабли, а всего лишь транспортные суда со скоростью хода 16–18 узлов, вооруженные 15-сантиметровыми пушками, изготовленными в 1900–1905 годах. Можно только гадать, насколько успешнее действовали бы германские рейдеры, если бы в 1940–1943 годах у англичан не было дальней радиосвязи, радиолокационных станций и самолетов, как в 1900–1905 годах.

Ну, если адмиралам приспичило иметь маневренную базу в Китае, то почему бы не взять в аренду какую-либо удобную бухту, где бы в мирное (!) время базировалась русская эскадра? С началом же войны с сильным противником русская эскадра немедленно бы покидала базу и приступала к действиям в океане, как это было сделано в 1855 году отрядом русских кораблей в Петропавловске на Камчатке, а в 1914 году – германскими крейсерами в Циндао.

При необходимости русские крейсера и без баз могли действовать в океане до года и более. Для этого нужно было большое число судов снабжения. Наши же адмиралы принципиально не желали их строить. Кстати, эскадры Рожественского и Небогатова никогда не дошли бы до Цусимы, если бы не помощь германских судов снабжения. Между прочим, германский буксир (спасательное судно) «Роланд» погиб в Цусимском бою.

К 1904 году российский военный флот занимал 3-е место в мире. Зато российский морской торговый флот находился на 35-м (!) месте. И дело тут не в отсутствии производственных мощностей, а в «разрухе в головах» начальства. Благо речной флот России был самым крупным в мире и строился он сам по себе, без всяких указаний и субсидий из Петербурга.

Увы, Порт-Артур был нужен Петербургу не столько как стоянка для флота, сколько как база для аннексии Маньчжурии.

ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП

4 декабря 1897 года в Порт-Артур прибыла эскадра контр-адмирала Реунова. Утром 16 марта 1898 года в Порт-Артур из Владивостока прибыл пароход Добровольного флота «Саратов». С прибытием парохода был высажен десант в составе двух сотен забайкальских казаков, дивизиона полевой артиллерии и команды крепостной артиллерии.

В 8 часов утра 16 марта, пока шла высадка десанта, на мачте Золотой горы (вершины, господствующей над Порт-Артуром) великий князь Кирилл Владимирович поднял Андреевский флаг. Раздался салют эскадры – Порт-Артур официально стал русской военно-морской базой.

В тот же день, 16 марта, состоялась высадка в Талиенване. Сюда еще накануне был отправлен из Порт-Артура контр-адмирал Реунов с крейсером «Дмитрий Донской», канонерской лодкой «Кореец» и клипером «Всадник». Всего в Талиенване было высажено на берег 180 человек при трех орудиях. Порядок не был нарушен ни в Порт-Артуре, ни в Талиенване. Значительная часть населения покинула Порт-Артур и Талиенван. Китайцы хорошо помнили резню, учиненную японцами при занятии Порт-Артура, и предпочли не испытывать судьбу. Русское командование было этому только радо и разместило войска в брошенных китайцами административных зданиях, кумирнях и частных домах.

В 30 милях от Порт-Артура имелась группа островов, которые китайцы называли Мяо-дао. Острова имели стратегическое значение, и контр-адмирал Дубасов решил занять их. 16 ноября 1898 года крейсер «Дмитрий Донской» высадил на островах небольшой десант, и населению островов были розданы прокламации о присоединении островов к арендуемой Россией территории. Однако министр иностранных дел граф Муравьев испугался и уговорил Николая II отдать приказ об уходе русских сил с островов Мяо-дао. Взамен русские дипломаты заключили с китайцами отдельное соглашение по этим островам, согласно которому Китай обещал не передавать их другим странам и не позволять иностранным кораблям базироваться на них.

Это было очередной наивностью наших дипломатов. За несколько дней до начала Русско-японской войны японцы захватили острова, а затем стали использовать их в качестве военно-морской базы для блокады Порт-Артура.

В 1891 году началось строительство Транссибирской железнодорожной магистрали Санкт-Петербург–Владивосток. Первоначально планировалось строить ее только по русской территории вдоль Амура до Хабаровска, а далее – на юг на Владивосток. Плюсами этого варианта было удобство снабжения стройки пароходами по Амуру, а также экономическое развитие юга Сибири. Тем не менее под нажимом ряда сановников, среди которых был и министр финансов С.Ю. Витте, Николай II решил спрямить дорогу по хорде через Маньчжурию, то есть по территории Китайской империи. Этот участок дороги получил название «Китайская Восточная железная дорога» – КВЖД.

Для финансирования строительства КВЖД в декабре 1895 года был учрежден Русско-китайский банк с уставным капиталом 6 млн руб.: 15% средств предоставил Санкт-Петербургский Международный коммерческий банк, а еще 61% получен от четырех французских банков.

Если строительство Транссиба от Урала до китайской границы осуществлялось в основном русскими заключенными и солдатами, то для строительства КВЖД наняли около 200 тыс. китайцев.

По договоренности с китайскими властями КВЖД обязательно выкупала у частных владельцев отчуждаемые ею для нужд дороги земли. Ширина отчуждаемой земли на перегонах между станциями устанавливалась в 40 сажень (85,4 м) – по 20 сажень в каждую сторону, но фактически была меньше: по 15 сажень (32 м) с одной стороны и по 18 сажень (38,4 м) – с другой. Под большие станции отчуждалось по 50 десятин земли (54,5 га), под остальные станции и разъезды – до 30 десятин (32,7 га).

Под Харбин первоначально было отчуждено 5650,03 десятины (6158,53 га) несколькими отдельными участками, а в 1902 году площадь отчуждения увеличилась до 11 102,22 десятины (12 101,41 га). На правом берегу Сунгари (Харбин) отчуждалось 5701,21 десятины, на левом берегу (Затон) – 5401,01 десятины. Вся эта площадь была объединена общей границей.

Для обеспечения строительства КВЖД закупили несколько десятков речных пароходов. Большая часть их спускалась вниз с Амура по реке Сунгари, а меньшая часть с юга из Желтого моря поднималась вверх по реке Ляохэ. Таким образом, Россия фактически взяла под контроль обширные районы Китая на 50–100 и более километров в сторону от КВДЖ.

С занятием Порт-Артура было решено вести ветку от Харбина на Порт-Артур и построенный русскими вблизи него порт Дальний.

Для охраны КВЖД в 1896 году создается специальная «охранная стража» из 120 офицеров и 699 нижних чинов. В ее задачи входила охрана полосы длиной 2,5 тыс. верст. Одновременно с объектами строящейся КВЖД стража также силами отдельных постов несла охрану судоходства на реке Сунгари на участке от Харбина до Хабаровска. Две сотни дислоцировались в окрестностях города Гирина, охраняя местные заготовки леса.

К 1901 году охранная стража была преобразована в Заамурский округ отдельного корпуса пограничной стражи. На момент сформирования округа он состоял из 55 рот, 55 сотен, 6 батарей, 25 учебных команд. Эти силы были объединены в 8 линейных и 4 резервных отряда и составляли 4 бригады при общей численности личного состава около 25 тыс. человек, что соответствовало армии небольшой европейской страны. Впрочем, эти силы могли защитить КВЖД только от шаек разбойников, но в 1900 году в стране началось народное восстание.

ВОССТАНИЕ

Еще в 90-х годах XIX века в Китае возникло движение «Отряды во имя мира и справедливости» – «Ихэтуань». Большинство мужских организаций ихэтуаней имели в своем названии слово «кулак», а на знаменах – изображение больших кулаков. За это европейцы стали называть их «боксерами».

Восстание китайцев в 1900 году явилось реакцией на политику европейских империалистов, которые не только захватили китайские порты и требовали концессии на строительство железных дорог, разработку полезных ископаемых и т.д. Они хотели духовно покорить китайский народ: в страну с середины XIX века устремились тысячи христианских проповедников, а каждый крещенный миссионерами китаец выходил из-под юрисдикции китайских властей и переходил под покровительство европейских держав.

Для подавления восстания Англия, США, Франция, Германия, Италия, Япония и Россия сформировали 18-тысячный корпус, который 14 августа 1900 года штурмом взял Пекин. «Запретный город» (резиденция китайских императоров) был полностью разграблен интервентами.

Началом боевых действий в Маньчжурии можно считать 22 июня 1900 года, когда регулярные китайские войска совершили ряд нападений на полосу отчуждения КВЖД. Вскоре почти вся трасса КВЖД была захвачена повстанцами и действовавшими вместе с ними регулярными китайскими войсками. Две трети железнодорожного пути КВЖД были уничтожены.

Император Николай II повелел занять Маньчжурию русскими войсками. Вся Маньчжурия была разделена на две части – Северную и Южную. Северная Маньчжурия с юга ограничивалась линией, проходящей через железнодорожную станцию Телин. В ней должны были действовать войска Приамурского военного округа под командованием командующего войсками округа генерал-лейтенанта Н.И. Гродекова. Южная Маньчжурия – к югу от условной линии по станции Телин – предназначалась для действий войск Квантунской области под командованием начальника Квантунской области вице-адмирала Е.И. Алексеева.

Уже к 20 августа вся магистраль КВЖД на протяжении 1200 км полностью перешла в руки русских войск. Вслед за воинскими частями шли команды строителей, которые немедленно начинали восстановительные работы на железнодорожной трассе.

24 августа Н.И. Гродеков приказал генералу В.В. Сахарову:

«1. Относительно переговоров с китайцами о прекращении военных действий руководствоваться Высочайшей резолюцией на докладе о подобных переговорах, начатых бывшим цицикарским цзянцзюнем, именно: «От китайцев самих зависит не возобновлять военных действий».

2. На все предложения китайцев потребовать от них сдачи их войсками нам решительно всего оружия, как ручного, так и пушек, ввиду вероломного нападения на нас китайских войск заодно с мятежниками-боксерами; сдачи нам всех укреплений, также Гиринского арсенала и других военных заведений и складов; предоставления инпаней в Гирине и в других пунктах под помещение наших гарнизонов; наконец, установления добрых отношений к нам населения по выставке рабочих, продаже продовольственных продуктов, найма подвод».

Как видим, это была фактически оккупация Маньчжурии.

1 (14) июня 1903 года Строительное управление КВЖД передало дорогу Эксплуатационному управлению, что стало официальной датой открытия КВЖД. При подведении итогов строительных работ стоимость сооружения одной версты КВЖД составила 152 тыс. руб.

Время движения скорого поезда от Москвы до Порт-Артура составляло 13 суток и 4 часа, пассажирского – 16 суток и 14 часов.

Любопытно, что на реке Сунгари Общество КВЖД в 1903 году владело целой флотилией из 30 грузовых и пассажирских пароходов.

Военно-морская база в Порт-Артуре. Фотография из журнала «Нива» 1904 года.

После оккупации Маньчжурии перед Петербургом встал вопрос: что с ней делать дальше?

С конца 1900 года русское правительство начало переговоры с центральным китайским правительством в надежде достичь с ним соглашения по Маньчжурии. Русские предложения сводились к следующему: гарантия безопасности зоны КВЖД, Квантунского полуострова и русской границы по Амуру. Но условием этого должно быть присутствие регулярных войск в Маньчжурии.

В начале 1902 года царь поддался уговорам Витте и согласился вывести войска из Маньчжурии. Витте напугал царя заключенным 30 января 1902 года договором между Англией и Японией. Но тут в дело вмешались концессионеры.

29 августа 1896 года владивостокскому купцу Бринеру удалось приобрести у корейского правительства лесную концессию в районе реки Ялу сроком на 20 лет. Эта концессия распространялась на бассейны двух рек – Тумени и Ялу – вдоль всей Северной Кореи от моря до моря на протяжении около 800 верст. Причем на юге она включала важные в военном отношении горные проходы. Держатель концессии получил право строить там дороги, проводить телеграф, возводить здания, содержать пароходы и др., так что становился на весь 20-летний концессионный срок фактическим хозяином Северной Кореи. Надежды Бринера собрать капитал для эксплуатации концессий не оправдались, и он задумал концессию продать.

Узнав о поступлении концессии в продажу, отставной кавалергард и коннозаводчик А.М. Безобразов решил провернуть грандиозную аферу и стать мультимиллионером. Своих денег у него, разумеется, не было, и он решил попользоваться казенными средствами.

11 мая 1898 года в Петербурге с уполномоченным купца Бринера был заключен договор на условную продажу Н.И. Непорожневу лесной концессии на реке Ялу. А концессионеры уже делили будущие доходы. В список от 20 мая 1900 года было включено 45 концессионеров. Всего должно было быть 400 паев, из которых 170 – «Кабинета Его Величества», то есть царя.

В начале 1902 года на реке Ялу закипели работы. Для начала для охраны концессии наняли и вооружили несколько сотен китайцев. Затем на реку Ялу отправили «уволенных в запас» сибирских стрелков, число которых постепенно дошло до 1,5 тыс.

Мешавшего министра финансов Витте 29 августа 1903 года заменили Э.Д. Плеске, который продержался в должности пять месяцев, до нападения японцев на Порт-Артур и был заменен В.Н. Коковцевым. Ну а Витте отправили в почетную ссылку в премьер-министры.

Многие, даже историки, судя по всему, не в курсе, что в те времена должность премьера была синекурой. Каждый министр подчинялся лишь царю. Сейчас эти персонажи раздувают культ «премьер-министра Столыпина». Увы, все дела решал не премьер, а исключительно министр внутренних дел П.А. Столыпин. Ни одна его реформа не вышла за пределы компетенции министра внутренних дел. Заниматься финансами, армией, флотом и внешней политикой Столыпина никто никогда не приглашал.

30 июля 1903 года Николай II решил создать наместничество на Дальнем Востоке и назначил наместником Е.И. Алексеева. Министр финансов Витте, министр иностранных дел Ламздорф и все остальные министры узнали об учреждении наместничества и назначении Алексеева исключительно из газет. Николай II даже не счел нужным посоветоваться со своими министрами. Единственное исключение представлял министр внутренних дел В.К. Плеве, который был сторонником наместничества.

Согласно высочайшему указу от 30 июля 1903 года, в состав наместничества вошли русский Дальний Восток и Квантунская область, то есть по куску Российской и Китайской империй. Фактически же в подчинении наместника оказалась вся оккупированная русскими войсками часть Маньчжурии. Теперь наместничеством могли абсолютно бесконтрольно распоряжаться Николай II, Безбородко, Алексеев и Ко. Ничего подобного в России не было со времени опричнины Ивана Грозного.

ИСКРА РЕВОЛЮЦИИ

Оккупация русскими Маньчжурии и проникновение в Корею вызвало резкое возмущение в США, Англии и Японии. Франция и Германия из конъюнктурных соображений помалкивали.

Возникает естественный вопрос: о чем думал царь и его окружение, затевая в 1904 году аннексию Маньчжурии? Ну, допустим, они были уверены, что без нее Россия не может обеспечить себе безопасность Дальнего Востока и что ее аннексия вызовет скачок в развитии экономики России. Тогда зачем затевалась серия заведомо бесполезных афер – интервенция на остров Крит (1897­–1907), строительство Либавской крепости и порта (1897–1907), тратились огромные средства на подготовку к захвату Константинополя («особый запас» и т.д.)?

На все это ушли десятки миллионов золотых рублей. Только строительство Либавской крепости и порта обошлось казне в два раза дороже, чем строительство оборонительных укреплений в Порт-Артуре. Причем форты в Порт-Артуре рассчитывались на защиту от 152-мм снарядов, а в Либаве – от 280-мм. Соответственно японцы в 1904 году стреляли по Артуру как раз из 280-миллиметровых мортир. В 1907 году вдруг выяснилось, что Либавская крепость не нужна, и ее упразднили.

Интервенция на Крит лишь поссорила Россию с турками и греками. «Особый запас», собранный в Севастополе, Одессе и Николаеве, частью сгнил, частью был разворован.

Потери русского флота в войне с Японией были колоссальны. Торадзиро Касай. Битва при Порт-Артуре. 1904. Библиотека Конгресса США.

27 января 1904 года царь записал в дневнике: «В 4 часа был выход в Собор через переполненные залы к молебну. На возвратном пути были оглушительные крики «ура»! Вообще отовсюду трогательные проявления единодушного подъема духа и негодования против дерзости японцев».

Но на сей раз до «единодушного подъема духа» было далеко. Узнав о войне, профессор Петербургских высших женских курсов предложил устроить молебны о даровании победы. Курсистки же немедленно созвали сходку, на которой единогласно отказались от участия в молебне. Мало того, несколько курсисток послали поздравительную телеграмму… Микадо.

Поздравительный адрес японскому императору направила и группа петербургских студентов-путейцев. В конце концов Министерство внутренних дел России категорически запретило служащим телеграфа принимать приветственные телеграммы в адрес японского правительства, а имена «подписантов» велело сообщать в местные жандармские управления.

В своих донесениях в Департамент полиции руководители жандармских управлений Бессарабской, Витебской и Могилевской губерний фиксировали «радостное возбуждение» населения в связи с известиями о военных неудачах. В одной из витебских гимназий, когда учитель рассказал о нападении японцев, гимназисты встали с мест и закричали: «Да здравствует Япония!»…

В России никто не думал о последствиях интервенции в Маньчжурию. Николай II утверждал: «Войны не будет, поскольку я ее не хочу». Верноподданные от министров до лавочников брали по швам и кричали «ура!». Либералы и революционеры интуитивно чувствовали наступление катастрофы, но рутинно обличали самодержавие, не предлагая ничего конкретного в области внешней политики. Их лозунг – «Чем хуже, тем лучше». В итоге интервенцией в Маньчжурию бесконтрольно руководило несколько малокомпетентных сановников, а также разного рода проходимцы.

Россия пошла под гору не в феврале 1917 года, не в августе 1914 года, а в 1894 году, когда было принято решение об интервенции в Маньчжурию. Это решение сделало неизбежной войну с Японией в 1904–1905 годах, далее последовала первая русская революция, потом Первая мировая война, а затем Февральская и Октябрьская революции и в финале – страшная Гражданская война.