В Петрищево – к Зое Космодемьянской

Красноармеец диверсионно-разведывательной группы Зоя Космодемьянская. Репродукция © РИА Новости

Без мультимедийности никак!

13 сентября Зое Космодемьянской исполнилось бы 96 лет. Она вполне могла бы дожить до столь почтенного возраста: девушкой она была спортивной, подвижной, активной комсомолкой, несклонной к вредным привычкам. Не одна ее одногодка по диверсионно‑разведывательному отряду особого назначения Красной Армии (в/ч 9903), прошедшие войну и выжившие в ней, прожили долгую жизнь. Например, Клавдия Васильевна Сукачева (1922–2014, 92 года) и Маргарита Михайловна Паншина (1923–2018, 95 лет). А в Одессе жива и пребывает в здравом рассудке одноклассница младшего брата Зои Александра и ее сослуживица по тому же диверсионному отряду – 94‑летняя Александра Потаповна Фролова‑Федулина, с которой автор этих строк года три назад имел честь беседовать.

29 ноября – 78 лет со дня беспримерного подвига великой героини.

А к грядущему 75‑летию Победы прямо напротив исторической избы в Петрищеве возводят новое современное здание Музея Зои Космодемьянской общей площадью более 2 тыс. кв. м. И тогда здесь вкупе с ныне действующим с 1956 года старым деревянным музеем, домом Кулик, и памятным знаком на месте гибели отважной комсомолки‑диверсантки возникнет современный единый мемориальный комплекс «одного Героя» (Героини) Великой Отечественной войны.

Стройка идет полным ходом. По утверждению подрядчика, новое здание возводят 80 человек. Работы планируется завершить к концу текущего года, когда объект будет сдан со всеми необходимыми коммуникациями и обустройством прилегающей территории. Цена проекта – 370 млн руб.

Директор департамента музеев Министерства культуры Российской Федерации Владислав Кононов рассказал, что предметно занялись «более достойным, чем ранее» увековечением памяти Зои Космодемьянской четыре года назад. Тогдашнее положение вещей, конечно, удручало. О доме Кулик уже сказано. Но и само здание музея заметно подточено короедами, погодами и временем, отапливается соляркой, туалет во дворе… Недостойно Зои!

Тогда же, в 2016‑м, музей перестал быть муниципальным, его взяла под крыло Московская область, финансирование улучшилось. Тем не менее нельзя не задаться вопросом: а почему, собственно, не довести статус музея национальной героини России (почитаемой во многих странах ближнего и дальнего зарубежья) до уровня федерального? Скажем, куда как более скромный музейчик под Ржевом, известный как «Домик Сталина» (здесь вождь 5 августа 1943 года подписал приказ о первых салютах в честь освобождения Орла и Белгорода), в 2017 году стал филиалом Музея Победы, что на Поклонной горе.

Но главное – это будущее «наполнение» возводимого памятного объекта. По словам Кононова, экспозиция будет создаваться в рамках уже разработанной научной концепции. Главное в ней – «рассказать о подвиге Зои Космодемьянской на доступном для современной молодежи языке – так, чтобы у ребят мурашки по спине пробегали от глубокого восприятия значимости подвига, который совершила Зоя во благо своего народа, своей Родины». Да, без пафоса здесь не обойтись, полагает чиновник, но нельзя и перебарщивать в пропорциях восприятия артефактов, иллюстративных рядов и риторики экскурсоводов. Воплощать идею «проникновения вглубь души» будут панорамные экраны и популярные ныне инсталляции, на которых при помощи интерактивных и мультимедийных технологий будет транслироваться хроника событий сурового 1941 года. «Мы хотим, чтобы школьники и студенты взглянули на ситуацию того ноября, когда гитлеровцы на некоторых участках фронта уже обозревали Москву через линзы биноклей, глазами Зои, – уточнил Кононов. – Должно каждому восхититься примером ее мужества, когда она не только своих товарищей не выдала, но даже и имя свое не открыла, назвавшись Таней, предательству предпочла смерть».

Однако автор этих строк в тот день, 13 сентября, обратил внимание на следующее. Посмотреть ныне действующую экспозицию из Москвы приехали школьники и кадеты – дети с 5 по 8–9‑й класс. Экскурсовод Надежда Серафимовна Ефименкова (служит в музее более 30 лет, из них 17 проработала директором, но потом попросила себе «замену помоложе») рассказывала о Зое и ее героическом деянии столь проникновенно, что и у меня, в последние десять лет плотно занимавшегося тематикой Зоиного подвига, подступал комок к горлу. Юные представители так называемого поколения Z тоже внимали довольно внимательно, без суетни, мобильников в руках и посторонних переговоров (что не раз приходилось наблюдать, скажем, в Музее Победы на Поклонке). Рассматривали подлинные предметы, принадлежащие Зое: ее дневник с пятерками (девушка училась на «хорошо» и «отлично»), грамоты и особенно – кофточку и платье, в которых она, выпускница, сфотографировалась с одноклассниками накануне начала войны – 21 июня 1941 года.

К слову, на ряде известных фото Зоя выглядит как бы старше своих лет, мужиковатой, что ли. Это ложное представление. На самом деле, судя по упомянутой праздничной ее одежде, она была обычной для 17–18 лет комплекции, не выделявшейся какими‑то «косыми саженями в плечах». Что видно и на целом ряде фото, на которых фашисты увековечили ее казнь. Имеется и свидетельство командира в/ч 9003 майора Артура Карловича Спрогиса (в музее хранятся и его личные вещи). Он и полковой комиссар отряда Никита Дорофеевич Дронов (будущий Герой Советского Союза) поначалу отказали Зое, направленной в отряд по рекомендации ЦК ВЛКСМ. Годы спустя полковник в отставке Спрогис вспоминал: «Зоя была слишком юной, хрупкой и… красивой. Представьте – появляется такая в населенном пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснется интерес. В наши планы такое не входит. Но Зоя оказалась настойчивой. Она осталась на ночь возле нашего кабинета. Твердо мне заявляет: «Хочу воевать за Родину». Вздохнул я и зачислил Космодемьянскую…»

Ефименкова рассказала, что слышала от педагогов, сопровождавших детей, как ребята после посещения дома Кулик и места гибели Зои потом продолжительно молчат и даже в автобусах на обратном пути с полчаса тихо. Я видел, как один мальчик‑кадет, довольно упитанный такой «пончик», во время рассказа экскурсовода стирал со щек ладонями невольные слезы. Пробирает, значит!

Я заметил это представителю Минкульта, на что Кононов ответил, что «мы, конечно, вберем все то лучшее, что было накоплено более чем за шесть десятилетий работы старого музея». По его же словам, пока лишь непонятно, что делать с этим обветшавшим зданием. С одной стороны, оно не представляет какой‑либо исторической ценности; с другой – в первой половине 1950‑х это была комсомольская стройка, в которой участвовали и ветераны Великой Отечественной войны, некоторые из них еще живы. «Поэтому тут надо еще хорошенько подумать, – говорит руководитель департамента музеев. – Может быть, организовать в нем какие‑то секции, столь популярные сегодня квесты проводить… »

Вот только – с кем?! Нынешнее Петрищево мало изменилось с осени 1941 года. Хотя здесь около 90 домов (большинство из них были перестроены), старожилов, постоянно в них проживающих, – не более полутора десятка человек. Все остальные срубы (многие обшиты сайдингом) – это дачи, которые заселяются только летом. Ни одного олигархического замка. Ни единой продпалатки, не говоря уже о сельмаге. Газа и водопровода нет: нерентабельно. Школы здесь отродясь не бывало. Откуда ж детям взяться?! А тем, кто приезжает на экскурсии, в крайне ограниченном времени будет не до квестов.

Замминистра культуры Московской области Виктория Акимова полагает, что ситуация изменится, как только музей введут в строй: «Мы надеемся, что новый комплекс не только привлечет еще больше посетителей, но и поможет решить одну из главных социальных проблем местных жителей – у них в домах появится долгожданный газ, его сюда проведут».

Нынешний директор музея Ольга Валентиновна Полякова (в недавнем прошлом учительница средней школы из поселка Космодемьянский, что в 4,5 км от Петрищева) говорит, что лично, как и другие сотрудники заведения, с большим сожалением будет оставлять старое деревянное здание: «Понимаете, мультимедийность мультимедийностью, это здорово, но здесь царит дух того времени, и это чувствуем не только мы, но сразу ощущают и посетители, которые переступают порог музея. И дух этот вряд ли удастся передать в то новое помещение, в которое в скором времени переедет наша экспозиция».

По ее словам, кроме личных вещей Зои, переданных в свое время в музей ее матерью, Любовью Тимофеевной Космодемьянской (1900–1978), в одном из залов демонстрируются еще два очень ценных экспоната. А именно стол, за которым офицеры 332‑го полка 197‑й пехотной дивизии вермахта допрашивали мужественную диверсантку‑разведчицу, и скамья, на которой ее истязали, и на ней же в ночь на 29 ноября Зое удалось немного полежать после жестоких пыток. Оба предмета – из избы Прасковьи Кулик.

Последняя, которую при жизни все звали тетей Пашей, была уникальной, бесконечно сердобольной женщиной! В Петрищевский колхоз она с мужем, сыном и дочерью (которую, по совпадению, тоже звали Зоей) перебралась в 1937 году из голодной Белоруссии (Прасковья Яковлевна и говорила с белорусским акцентом) и через два года родила еще одного сына. Она рассказывала допрашивающему ее следователю НКВД, что вечером 28 ноября 1941 года вся семья находилась дома, и с широкой русской печи, замерев и онемев, взрослые и дети видели все те истязания, которым фашистские солдаты подвергли схваченную ими в деревне девушку‑партизанку, назвавшуюся Таней. В последующие годы к Кулик потоком шли письма, приезжали журналисты, которых она принимала и размещала у себя, иной раз и с целыми пионерскими дружинами… Тем удивительней, что директор музея с убежденностью сказала, что свидетельница последней ночи жизни Зои Космодемьянской «вряд ли похоронена в Петрищево, поскольку с отдачей ее дома под музей переехала жить в другое место, а потом жила у родственников, которые тоже из Петрищева уже разъехались». Действительно, по свидетельству журналиста‑поисковика с Алтая Николая Павловича Рымаранса (1950–2013), хорошо знавшего белоруску, переписывавшегося с ней, «последние годы жизни Прасковья Яковлевна жила у старшего сына в г. Руза»: «Умерла она 12 ноября 1986 г. По ее просьбе похоронена на сельском петрищевском кладбище, рядом со своими родными». Если это так, то возникает вопрос о состоянии могилы этой женщины, которая, несомненно, достойна отдельного рассказа в музейном повествовании о Зое Космодемьянской. Ведь именно благодаря Кулик сохранились самые важные артефакты: а могла бы ведь и избавиться от той скамьи, на которой Зою пытали, мучили, дабы из сердца вон воспоминание о том страшном дне.

Кроме того, при обсуждении содержания будущей расширенной экспозиции заинтересованными лицами под председательством директора департамента музеев Минкульта ни разу не прозвучало слово «диорама». А ведь подобные бутафорско‑живописные двуплановые картины всегда впечатляют, особым образом воздействуют на зрителя. Неужели в будущем современном музее не найдется местечка для такого рода экспозиции? У художников Студии им. Грекова Минобороны богатый опыт создания таких – как масштабных, так и малых.

Народная тропа к героине не зарастает

От дома Кулик до места героической гибели Зои – четыре дома, примерно 160–170 метров. Солнечным днем сентябрьского бабьего лета, конечно, затруднительно было представить картину того сурового морозного ноябрьского дня ее казни. Но какой‑то стержень в груди, утыкавшийся в кадык, все же возникал. Ведь гитлеровцы поглумились над ней не только над живой, но и над ее трупом, который около месяца не разрешали жителям снять из петли: метали ножи в промерзшее тело, на Рождество, напившись пьяными, отрезали грудь… Все это достаточно подробно зафиксировано в документальных и беллетристических источниках.

Там, где в ноябре‑декабре 1941‑го стояла виселица с обезображенным трупом Зои, ныне за невысокой чугунной оградой – четырехметровый обелиск. Не так давно по периметру этой широкой площади возвышались голубые ели, но часть из них повалило ураганом, и решено было избавиться от всех. Наверное, и правильно: разросшиеся хвойные уж очень довлели над памятником, «прятали» его. Рассказывают, что, когда устанавливали обелиск, в основание его замуровали столбик от виселицы. Поверить в это трудно, ведь стелу возводили в 1954‑м: что к тому времени могло остаться от Зоиного зловещего столба с перекладиной?! Но легенда небезынтересная, по‑своему воздействует на восприятие «душой и нутром» данного места. На фасадной стороне мраморного памятника под фотографией героини выбита надпись: «Здесь 29 ноября 1941 года была казнена немецкими фашистами комсомолка‑партизанка Зоя Космодемьянская». На одной боковой стороне – строки указа о присвоении ей звания Героя Советского Союза, на другой – слова, выкрикнутые отважной патриоткой перед казнью: «Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье – умереть за свой народ! Прощайте, товарищи!»

Судя по сохранившимся свидетельствам и документам, петрищевцам удалось исполнить свой христианский долг перед убиенной – похоронить ее – только в конце декабря. Труп гитлеровцы «великодушно» позволили закопать на окраине деревни. 13 января 1942 года офицеры и бойцы отдельной разведроты и 3‑го особого батальона 60‑й отдельной стрелковой бригады выбили врага из Петрищева. Зою перезахоронили. 3 февраля сюда приехала специально созданная комиссия, которая опросила и задокументировала показания местных жителей, а на следующий день провела раскопки захоронения и составила акт опознания казненной. Так было документально зафиксировано, что это – именно Зоя Анатольевна Космодемьянская, красноармеец‑комсомолка в/ч 9003. 16 февраля ей было присвоено звание Героя Советского Союза – она стала (посмертно) первой из нескольких десятков женщин, удостоенных этого высокого звания в годы Великой Отечественной войны.

Ныне место ее второй петрищевской могилы, соответствующим образом обозначенное, находится несколько поодаль от основных памятных объектов – в полукилометре на север от нынешнего музея и в километре от места ее казни, в лесу.

А 7 мая 1942‑го Зоя с воинскими почестями была перезахоронена на Новодевичьем кладбище в Москве… Автору этих строк доводилось видеть, как к могиле Зои в течение часа подходило несколько туристических групп. Бронзовая, покрытая естественной бледно‑зеленой патиной героиня работы известного скульптора Олега Константиновича Комова (1932–1994), установленная на кубе из красного гранита (а он на плите из такого же камня), не похожа ни на один из многочисленных памятников Зое, где она показана преимущественно несгибаемой, гордой, шагающей в бессмертие. Ваятель изобразил ее очень юно‑женственной, растерзанной гитлеровцами, с обнаженной грудью (что в свое время вызвало неприятие у ветеранов, однополчан Зои), как бы падающей, но в то же время устремляющейся в вечность. Отчасти Комов списал этот облик с известной фотографии Космодемьянской, сделанной после ее эксгумации в феврале 1941 года. Пожалуй, это наиболее реалистичная фигура, с едва уловимым, ненавязчивым пафосом.

Памятник в сегодняшнем Петрищеве. Фото с сайта www.mkrf.ru

По данным директора Ольги Поляковой, в год музей посещают от 30 до 39 тыс. человек: в основном школьники из Москвы, Подмосковья и соседних областей. Причем этот поток за последние десять лет заметно возрос. Заглядывают и иностранцы. Для сравнения: в советские времена за год здесь бывало порядка 160 тыс. человек, а в иные годы доходило и до 200 тыс.

Вопросы вызывают некоторые досадные шероховатости в описанном процессе наиболее достойного увековечения подвига Зои Космодемьянской. Вот, скажем, на фоне входа в музей, увенчанного крупным изображением комсомольского значка, на довольно высоком постаменте возвышается памятник героине (работа 1950 года харьковского скульптора Лидии Александровны Твердянской, 1912–1984). То, что постамент под статуей сам по себе неказистый – ладно. Но почему за многие десятки лет никому не пришло в голову золотом или как‑то по‑другому нанести на него одно‑единственное короткое слово – имя Зоя? Именно так, без фамилии, ведь она, Зоя, – может быть, наиболее яркий символ Великой Отечественной войны, Победы. «Зоя». Памятник вызывал бы сравнительно больше эмоций! В этом смысле соседний аналогичный памятник (открыт в 1957 году, героиня также в ростовую фигуру со связанными за спиной руками, на подножии заметно выше ее роста), что на 86‑м километре Минской трассы, близ поворота на Петрищево, смотрится куда впечатлительнее. На пьедестале три крупных буквы: «ЗОЕ», а ниже помельче: «Бессмертной героине советского народа». Емко и очень доходчиво, проникновенно!

Вызывает немалое недоумение посвященный подвигу Зои дорожный щит, установленный в 2016 году РВИО на съезде с трассы на дорогу А‑108, ведущую к Петрищеву. Такую инициативу надо только приветствовать, но какова на ярко‑желтом фоне надпись: «ЗДЕСЬ, в д. Петрищево, зверски замучена ЗОЯ КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ. Она отдала жизнь ради твоих детей. 29 ноября 1941 г.» Причем дата зачем‑то сведена в самый низ и отделена от текста чертой. Во‑первых, где слово «была» перед «замучена»? Во‑вторых, почему не сказано – кем «замучена»? Не маньяком же каким‑нибудь типа Чикатило! Ведь многие ныне понятия не имеют, кто такая Зоя Космодемьянская, или весьма смутно представляют суть ее подвига! Почему не пояснить и «общественно‑социальный статус» героини? Постеснялись указать «советская патриотка» или «комсомолка»? Но у нее было и воинское звание – «красноармеец» и должность – «диверсант‑разведчик».

Но куда большую оторопь вызывает несуразная сентенция «Она отдала жизнь ради твоих детей». Вот смотрят на это те же школьники, едущие в музей (а преимущественно это «их» объект), и, как водится в их среде, «чешут репу»: «А какие у меня дети?!» Смех, шутки. Особенно дико это читать, когда хорошо знаешь, что именно выкрикивала Зоя жителям Петрищева, которых немцы согнали «поглядеть» на казнь, и самим ее мучителям. Для понимания неуместности подобного воспроизведем полностью эти документально зафиксированные 4 февраля 1942 года свидетельства: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть – это мое достижение. Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен! Русь! Советский Союз непобедим и не будет побежден! Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят». Ранее, 27 января 1942 года, военный журналист Петр Лидов в очерке «Таня» в газете «Правда» также со слов опрошенных им очевидцев увековечил ее предсмертные фразы: «Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите! Мне не страшно умирать, товарищи. Это – счастье умереть за свой народ!.. Вы меня сейчас повесите, но я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня… Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!..»

Попутно заметим, что такое же недоумение вызывает и аналогичный знак, установленный на Варшавском шоссе у деревни Зайцева Гора в Калужской области: «ЗДЕСЬ, у Зайцевой горы, ПОЛЕГЛИ 70 000 БОЙЦОВ. Чтобы ты мог дышать. 1942–1943 гг.» Опять же: каких или чьих «бойцов» (почему не «советских», не «красноармейцев»)? Другое дело, что историки по сей день по‑разному оценивают потери 50‑й армии, пытавшейся овладеть данной высотой, разброс от 100 тыс. до 400 тыс. убитых и раненых солдат и офицеров. И это – «Чтобы ты мог дышать...» Табличек с подобными надписями в местах, где ранее шли бои, установлено более десятка. Сообщалось, что будет установлено около 100 таких знаков.

Трудно представить, кто в РВИО упражняется в таких более чем сомнительных нравоучительных «слоганах» и кто утверждает их «к исполнению». Очевидно, что они создавались без исследования общественного мнения. Еженедельник провел в Москве блиц‑опрос с показом фото упомянутых «таблоидов» (было опрошено 20 человек разных возрастов). Все высказались однозначно «за» подобные щиты, но называют «по крайней мере неуместными, избыточными» столь назидательные «дописки» про «детей» и «дышать». «Мы же не дебилы какие‑нибудь, понимаем… А кто не понимает, так ведь и не поймет никогда! Лучше больше конкретики, информативности» – таково обобщенное пожелание людей. Кроме того, почти половина опрошенных заподозрила, что подобным образом «РВИО себя рекламирует». Резонно. Иначе как объяснить изображение на каждом таком придорожном знаке «в уголке» фирменной эмблемы уважаемого Общества (не изображает же, скажем, ГИБДД на различного рода щитах свой «лавровый венок с мечами и авто с маячками»)? Или на мемориальной табличке, укрепленной на обновленной в 2016 году избе Прасковьи Кулик в Петрищеве?