0
5437
Газета История Интернет-версия

09.07.2020 21:00:00

За белых или за красных?

Как перекрашивались недавние враги

Александр Широкорад

Об авторе: Александр Борисович Широкорад – историк, писатель.

Тэги: гражданская война, адмирал колчак, гитлер, монергейм


23-15-1350.jpg
Суд Забайкальского военного округа признал
расстрел адмирала Колчака законным, но иск
о сносе памятника отклонил.
Фото с сайта www.admirk.ru
В ночь с 16 на 17 мая власти города Стерлитамака снесли бюст адмирала Колчака, установленный местным предпринимателем всего два дня назад. Утром на месте памятника оказалась лишь переносная клумба.

Больше повезло памятнику Колчаку, установленному в 2004 году у храма Знамения в Иркутске. В июне 2018 года инициативная группа граждан обратилась в суд с требованием его снести. Любопытно, что финансировал работы по изготовлению и установке 4,5-метрового медного монумента иркутский бизнесмен, у которого позже возникли проблемы с законом. В иске заявители просили суд признать принятое 14 октября 2004 года городской думой решение об установке памятника незаконным. Истцы указывали, что «26 января 1999 года суд Забайкальского военного округа признал обоснованным решение Иркутского военного революционного комитета от 6 февраля 1920 года», на основании которого Александр Колчак был расстрелян. Тем не менее иск о сносе памятника суд отклонил.

Оба этих случая не уникальны. В различных регионах России периодически частные лица или организации устанавливают памятники генералам или так называемым полевым командирам – белогвардейцам и националистам. Так, например, в 2007 году в станице Еланская частные лица установили памятник генералу Петру Краснову, видному деятелю Белого движения, казненному в 1947 году в СССР. Позже этот памятник был снесен местными властями.

В 2003 году в городе Сальске за счет частных лиц установили памятник генерал-лейтенанту Сергею Маркову, одному из организаторов Добровольческой армии. А ведь полк Маркова одно время был знаменит тем, что принципиально не брал пленных.

13 октября 2016 года в Петербурге была демонтирована мемориальная доска с барельефом генерал-лейтенанта Густава Маннергейма, главнокомандующего финской армией в 1939–1944 годах. Как известно, финские войска под командованием Маннергейма были важнейшей частью блокады Ленинграда. Так что в гибели от голода 632 тысяч ленинградцев равно виновны и Гитлер, и Маннергейм.

15 октября 2017 года «Комсомольская правда» откликнулась на установку памятника Симону Петлюре статьей «Политическому неудачнику Петлюре поставили памятник в Виннице». Но разве к Колчаку, Врангелю, Миллеру и другим белогвардейцам не подойдет термин «политический неудачник»?

Вернемся к фигуре адмирала Колчака. Казалось, неплохим местом для его памятника мог бы стать Севастополь. Ведь Колчак в свое время командовал Черноморским флотом России. Но памятник должен свидетельствовать о заслугах, верно? Например, бронзовый Колчак мог стоять в Севастополе, если бы он потопил крейсер «Гебен», в 1914–1917 годах проводивший боевые операции на Черном море против русского Черноморского флота и Кавказской армии. Но, увы, за время командования Колчак не потопил ни одного турецкого военного корабля. Зато при нем Черноморский флот потерял линкор «Императрица Мария» и ряд других новейших кораблей.

После революции Колчак пришел к власти в ходе военного переворота и провозгласил себя Верховным правителем России. А чем и кем он правил на самом деле? Транссибирскую магистраль контролировали чехословацкие легионеры, не подчинявшиеся «правителю». Кстати, именно они потом и сдали неудачника-адмирала Политцентру в Иркутске.

Большую часть Приморья контролировали японцы и их ставленник атаман Семенов. Колчак пытался отрешить Семенова от должности, но японцы, признававшие Колчака на словах, пригрозили «верховному правителю», и «полевой командир» Семенов остался на своем месте. А в целом в 1918–1920 годах Сибирь и Дальний Восток находились под внешним управлением США, Англии и Японии.

Разве вышесказанные детали биографии Колчака неизвестны устроителям его памятников? Скорее всего самозваным меценатам нужно лишь паблисити и аргументы против политических противников. Поэтому российским властям неплохо всерьез продумать порядок установки памятников историческим деятелям. Вряд ли в наше неспокойное время нужны памятники одиозным деятелям, к тому же еще и неудачникам.

Разве в России нет героев, уважаемых всеми партиями и движениями? Почему бы, например, не установить конную статую царя Алексея Михайловича в Смоленске? Ведь царь лично участвовал в освобождении этого города от поляков и окончательно присоединил его к России.

А разве не достоин памятника полковник российской армии Ламброс Качонис, державший турок в страхе в течение двух войн в Восточном Средиземноморье? И место для памятника есть хорошее – Ливадия. Екатерина Великая подарила Ламбросу это местечко, и он назвал его в честь родного городка в Греции. Кстати, в Греции есть памятники Качонису, и с начала ХХ века как минимум один греческий корабль носит его имя. А ведь Качонис воевал под Андреевским флагом.

Ну а если кому так уж хочется в честь столетия окончания Гражданской войны ставить памятники примирению белых с красными, то кандидатов десятки среди тех же офицеров Колчака.

Вот лишь два примера. Прапорщик царской армии Леонид Александрович Говоров с 8 сентября 1918 года командовал 3-й артиллерийской батарей в колчаковской 8-й Камской пехотной дивизии 2-го Уфимского корпуса. В мае 1919 года Леонид Говоров за боевые заслуги был произведен в подпоручики.

После прихода в Томск частей 5-й Красной армии Говоров вступает в 51-ю стрелковую дивизию Василия Блюхера и вскоре становится командиром артиллерийского дивизиона. За штурм Перекопа в ноябре 1920 года Говоров награжден орденом Красного Знамени, а 18 июня 1944 года командующему Ленинградским фронтом Говорову было присвоено звание Маршала Советского Союза.

Ну, ладно, Красная армия остро нуждалась в профессиональных артиллеристах. А вот белого полковника Василия Григорьевича Янчевецкого вполне можно назвать главным идеологом Колчака. И этот «идеолог» в 1941 году получил Сталинскую премию 1-й степени. Жизнь Янчевецкого полна загадок и тайн. В 1897 году Василий окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, уже будучи к этому времени автором ряда исторических и литературных трудов. Затем Янчевецкий три года работал журналистом, а в 1901 году его пригласили в Ашхабад на службу в канцелярию начальника Закаспийской области генерала Субботича. Однако 26-летний чиновник в канцелярии не засиживался, а колесил по всей Центральной Азии со специальными поручениями Субботича.

Во время Русско-японской войны в 1905–1906 годах Янчевецкий был военным корреспондентом Санкт-Петербургского телеграфного агентства на Дальнем Востоке. За «работу» в телеграфном агентстве на театре военных действий Янчевецкий был награжден орденом св. Анны 3-й степени с мечами.

В 1911 году «корреспондент в штатском» оказался в Персии. Там он встречался с Мохаммедом Али-шахом, которого в борьбе за престол негласно поддерживала Россия. В 1912–1914 годах Янчевецкий работал в Константинополе: во время Балканской войны и до начала Первой мировой собирал информацию о внутренней и внешней политике правительства Энвер-паши, в том числе в отношениях с Германией. Из Константинополя в Петербург потоком шли ценнейшие сведения, донесения о настроениях в столице, перевороте младотурков, заговоре Энвер-бея. После начала Первой мировой войны в октябре 1914 года Янчевецкий успел бежать из Константинополя на последнем пароходе.

В 1915–1917 годах Янчевецкий был корреспондентом в Румынии. В 1918 году через Севастополь вернулся в Россию и отправился в Сибирь. В Омске Янчевецкий и поступил на службу к Колчаку. В феврале 1919 года коллежский советник Янчевецкий был назначен на должность начальника Осведомительного отделения канцелярии – чин, равный командиру полка. Помимо иных дел Янчевецкий был редактором колчаковской армейской газеты «Вперед».

С отступлением армии Колчака Янчевецкий на поезде колчаковского штаба добрался до Ачинска. По его словам, там он дезертировал и явился в уездный ревком. Так, мол, и так, я мирный учитель из Петербурга, и супруга моя – грамотный человек, мы хотели бы трудиться на благо революции.

Летом 1920 года кто-то узнал в Янчевецком белого полковника. Его арестовали и вскоре… с миром отпустили. Мало того, Янчевецкий стал бойцом идеологического фронта, но на сей раз советского. В Минусинске он заведует редакцией газеты «Власть труда» и пишет пьесы для народного театра. Чтобы его произведения до 1920 года и после различали, он сократил свою фамилию. Был Янчевецкий, а стал Ян. Именно под этой фамилией он и стал знаменитым писателем. За романы «Чингиз-хан» (1939) и «Батый» (1941–1942) Василию Яну была присуждена Сталинская премия в области литературы и искусства 1-й степени за 1941 год.

Естественно, у Яна хватало завистников, которые постоянно клеили ему политические ярлыки. Тем не менее он ни разу не попадал в немилость властей, хотя ряд его родственников ненадолго арестовывались.

История Российского государства полна великих событий, которые, безусловно, совершали люди, наши с вами соотечественники. Память о них достойна увековечивания.

Но относиться к своей памяти нужно очень бережно и аккуратно. Чтобы никому не позволить ее замарать.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Фильм о связях исламизма и нацизма получил признание на Ближнем Востоке

Фильм о связях исламизма и нацизма получил признание на Ближнем Востоке

Руслан Мамедов

Провокационный кинематографический проект вызвал споры

0
8473
Эротическая «ересь» рейхсминистра

Эротическая «ересь» рейхсминистра

Алексей Казаков

Что заставило фюрера пойти на разрыв с церквами

0
14218
Снарядный голод и его преодоление

Снарядный голод и его преодоление

Андрей Мартынов

Государственный и частный сектор на фронте

0
3862
Смеяться над собой

Смеяться над собой

Андрей Мартынов

Малые формы большого писателя

0
5318

Другие новости