Алексей Олейников
В мирное время Турция обязана пропускать через Проливы военные корабли малого и среднего классов. Фото Reuters
Так распорядилась история, что Константинополь – православная византийская святыня – оказался в свое время в руках басурман. На протяжении всей своей истории Византийская империя, колыбель русского христианства, грудью стояла на пути больших и малых орд и восточных армий, стремившихся захлестнуть Европу. В течение тысячи лет православная империя достойно выполняла свою геостратегическую задачу – и именно под ее прикрытием Европа набрала экономическую, политическую и военную мощь. Когда христианская держава контролировала ключевой геополитический пункт Евразии – проливы Босфор и Дарданеллы, – цивилизованный мир мог не беспокоиться о возможности погибнуть под натиском «восточного парового катка».
Турецкая экспансия
Но у всего есть свой предел, и когда истощенной империи потребовалась помощь в борьбе с наиболее страшной, османской экспансией, Европа практически ничего не сделала для спасения Византии. Более того, Запад фактически предпочел иметь нехристианское государство в зоне Проливов и на Балканах, даже не задумываясь о борьбе с ним. Очень скоро Европе пришлось пожалеть о стратегической ошибке – и ценой больших территориальных и людских потерь противодействовать турецкому нашествию.
Уже в конце XV века почти весь Балканский полуостров был в руках турок, уничтоживших не только Византийскую империю, но и славянские государства Балканского полуострова. В XVI-XVII веках турки-османы угрожали Италии, Венгрии, Австрии и Германии. В эту эпоху их удар приняла на себя, наряду с балканскими государствами, частично амортизировавшими первый магометанский натиск, империя Габсбургов. Историческое значение этой империи в том, что она в течение 300 лет стояла на пути турецкой угрозы, не пустив захватчиков в Центральную Европу.
Но Проливы стали турецкими, и ключевой геополитический пункт Евразии, замóк на воротах, защищавших Европу от мусульманской угрозы, оказался в руках носителей этой угрозы. Последствия достаточно печальны, свидетелями чему являемся мы с вами.
Ключи к Проливам
Важнейшее значение в мировой политике и стратегии имеет вопрос: кем контролируются проливы Босфор и Дарданеллы, кто имеет возможность влиять на их режим? Конечно, в первую очередь на режим Проливов всегда пытались влиять соседние, так называемые черноморские государства, а также великие державы, формирующие европейскую политику.
Еще русско-византийские договоры 907–971 годов значительное внимание уделяли свободе мореплавания и режиму прохода русских судов через тогда еще византийские Проливы. Но после разгрома Византии и захвата Турцией в конце XV – начале XVI века Валахии и Молдавии Черное море было окончательно отрезано от мировых торговых путей, русская торговля (а во многом и европейская торговля на Черном море) на юге практически сведена на нет.
К этому времени Черноморский бассейн фактически стал внутренним турецким морем. Акватория Черного моря целиком входила в состав Османской империи, которая полностью контролировала проход судов из Средиземного моря в Черное и обратно – по проливу Дарданеллы, Мраморному морю и проливу Босфор. Стоявший на Босфоре Константинополь был превращен османами в свою столицу.
Используя преимущества географического и стратегического положения, доставшиеся ей от Византии, Турция стремилась играть роль посредника в торговле между Европой и Азией, выдавая тем или иным государствам временные разрешения (фирманы) на право торговли с черноморскими территориями. Проливы служили прекрасной базой для турецкого военного флота, который, разбойничая в открытом море, в случае необходимости мог укрываться от противника за береговыми укреплениями. Такая ситуация сохранялась в течение XVI-XVII столетий.
Слово за Россией
Но она тоже не могла оставаться неизменной. Именно Россия стала признанным лидером в вопросе установления международного правового статуса турецких Проливов. Процесс закрепления их режима прошел несколько этапов.
Первоначально статус Проливов был определен в рамках двусторонних русско-турецких отношений (XVIII век, 1840–1841 годы). Главным достижением этого этапа стало закрепление свободы коммерческого судоходства через Проливы не только для России, но и для государств – коммерческих партнеров. В период действия русско-турецких союзов 1799, 1805 и 1833 годов решался и вопрос о проходе через Проливы русских военных кораблей или закрытии Проливов для флотов враждебных России держав.
На втором этапе (с 1841 года до Первой мировой войны) статусу Проливов был придан международный характер, возобладали принципы, согласно которым они открывались для торговли всех стран и закрывались для военного судоходства – причем черноморские государства не получили каких-либо преимуществ по сравнению с остальными западными державами. Борьба России в конце XIX – начале XX века за пересмотр статуса Проливов в пользу черноморских государств не принесла осязаемых результатов.
Войны мировые и холодная
Первая мировая война с участием в ней Турции радикально изменила ситуацию в Проливах – сначала в пользу держав Германского блока, а затем победившей Антанты. Победители постарались навязать дискриминационный для Турции и всех черноморских государств так называемый севрский режим, в соответствии с которым была осуществлена нейтрализация Проливов под контролем держав Антанты.
После кемалистской революции в Турции усилиями черноморских государств удалось отменить Севрский договор 1920 года (хотя новая Лозаннская конвенция недостаточно учитывала интересы СССР), а в дальнейшем добиться и существенного улучшения статуса Проливов. Конференция в Монтрё 1936 года, восстановившая суверенитет Турции над Проливами, впервые признала особые права черноморских государств в сфере военного судоходства. Возросла роль обновленной Турции как гаранта статуса Проливов. Но справиться с этой задачей Турция в должной мере не смогла, что и показал опыт Второй мировой войны.
Последовавшее в послевоенный период противостояние великих держав, сформировавших мощные военно-политические блоки в годы холодной войны, не позволило добиться существенного прогресса в определении статуса Проливов. Они стали контролироваться государством – членом НАТО, а последовавший развал СССР привел к резкому ухудшению ситуации для современной России и некоторых стран.
Проливы нашего времени
В настоящее время правовой режим Проливов продолжает регулироваться Конвенцией Монтрё 1936 года. В соответствии со ст. 2 конвенции торговые суда любых государств в любое время суток могут беспрепятственно проходить через Босфор и Дарданеллы. Если Турция находится в состоянии войны, она должна пропускать лишь гражданские суда дружественных и нейтральных стран, причем ночью и по специальному фарватеру.
Если в мирное время Турция обязана пропускать через Проливы военные корабли малого и среднего классов всех государств, то черноморские государства могут проводить через Проливы военные корабли любого класса – но в одиночку или с минимальным эскортом (не более двух миноносцев). Увидеть в Проливах целую эскадру после событий 1915 года турки больше не хотели.
Но, как гласят положения этого международного документа, если Турция находится в состоянии войны или «под угрозой военной опасности», то вопрос о допуске военных кораблей в Проливы относится к прерогативе турецкого правительства, причем если война официально не объявлена, то Турция обязана пропустить иностранные корабли в том случае, если они отрезаны от своих баз. При намерении закрыть Проливы Турция должна получить согласие наднациональных органов (Лиги Наций, ныне – ООН).
Как и 100 лет назад турецкие Проливы – центр мировой геополитики. В частности, сейчас это кратчайший стратегический маршрут для кораблей ВМС России в Сирию. По данному маршруту осуществляются переброски живой силы и военной техники РФ. Уже с конца сентября 2015 года функционировал «Сирийский экспресс» – регулярная система грузоперевозок между Новороссийском и Сирией через Босфор и Дарданеллы.
И тот факт, что Проливами владеет страна – член НАТО, значительно усложняет ситуацию для России – державы, имеющей статус черноморской. Поэтому закономерно вековое внимание России к статусу проливов Босфора и Дарданеллы. Турецкие Проливы, вопрос об отношениях с Турцией и о судьбе Проливов имел и имеет фундаментальное значение для отечественной внешней политики и экономики.
И в XXI веке России приходится уделять пристальное внимание вопросу беспрепятственного прохода ее кораблей и судов через Босфор и Дарданеллы, которые исторически должны были принадлежать нашему государству – как преемнику Византийской империи и победителю почти во всех Русско-турецких войнах. По итогам некоторых из этих войн ставился вопрос о принадлежности Константинополя (Стамбула) и Проливов. Последний раз – 100 лет назад, в годы Первой мировой войны.
Российская политика
Так изначально повелось, что важнейшей экономической и транспортной артерией Древней Руси был великий водный путь «Из варяг в греки», связывавший Балтийское и Черное моря. Еще в далеком 626 году впервые встал вопрос о проходе русских ладей через Дарданеллы и Босфор – и византийские источники упоминают о появлении их у стен древнего Константинополя.
Исторически Москва – Третий Рим, а связи с Византией – экономические, политические, династические и военные – всегда были приоритетными для русской внешней политики. Восприятие Москвы как мирового центра православия, а России – как преемницы Византии накладывало на наше государство обязательство бороться за византийское наследство.
Падение Орды в конце XV века и присоединение к России Казани и Астрахани в 1550-х годах создало на восточных рубежах нашего Отечества новый вектор внешней политики. Уже к концу XVI века московский царь пользовался неограниченным доверием своих единоверцев на Балканском полуострове – болгар, сербов и греков, а в эпоху императрицы Екатерины Великой по итогам Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года (в который были включены статьи, касающиеся облегчения положения христианских народов Балкан) Турция признала за Россией статус покровительницы и защитницы прав славян, проживающих на территории Османской империи.
Петр Великий был последовательным и энергичным борцом с турками. Император мечтал не только о создании могучего русского флота на Черном море, но и об изгнании турок из Европы. Во время своего заграничного путешествия Петр усиленно старался создать антиосманскую коалицию. Азовские, Прутский и Персидский походы были подчинены антитурецкому вектору его внешней политики. Причем и выход петровских войск к Каспию вызвал тревогу в Турции, увидевшей в этом событии угрозу своей территории.
Екатерина II, как и Петр Великий, тоже мечтала об уничтожении империи османов и об изгнании турок из Европы. Был разработан и план наступления на Константинополь. 11 ноября 1770 года генерал-адъютант граф Григорий Орлов предлагал нанести удар по турецкой столице с севера – через Дунай и Болгарию, а также со стороны моря. План не был реализован, но по итогам перемирия после первой Русско-турецкой войны в эпоху Екатерины кораблям Турции и ее вассалов запрещалось плавание через Дарданеллы. В Проливы могли проходить только торговые суда нейтральных стран и курьерские корабли.
В эпоху этой великой русской императрицы был составлен «Греческий проект». В соответствии с ним предполагалось возрождение Византийской державы во главе с внуком императрицы великим князем Константином Павловичем (названным в честь императора – основателя Константинополя). Планировался раздел территории Османской империи между Российской и Священной Римской империями, а также Венецианской республикой. Причем конфиденциальное письмо самодержицы Всероссийской императору Священной Римской империи Иосифу II от 10 сентября 1782 года начиналось с сетований о том, что турки препятствуют проходу российских судов через Босфор и Дарданеллы, а также подстрекают жителей Крыма к восстанию. По этому проекту планировалось создание буферного государства на Балканах (в его состав включались Молдавия, Валахия и Бессарабия) с монархом-христианином во главе – это был прообраз будущей Румынии.
Если Россия претендовала на византийское наследство в составе Оттоманской империи, то в Лондоне предпочитали сохранять не только Турцию, но и ее балканские владения. Британский министр иностранных дел в 1812–1822 годах Роберт Каслри заметил: «Сколь бы варварской ни была Турция, она в системе Европы составляет необходимое зло». Во многом этим постулатом в Европе продолжают руководствоваться до сих пор.
Показательно, что при миролюбивом по отношению к Турции императоре Александре I, говорившем: «Мои намерения в отношении Порты истинно миролюбивы – и они останутся таковыми, пока у нее будет желание или возможность по собственной воле поддерживать добрососедские и истинно дружеские отношения с Россией», Турция была настроена агрессивно. Условия Бухарестского мирного договора 1812 года она систематически саботировала, торговые интересы России нарушала, автономные права Сербии (в нем предусмотренные) не признавала, а на престолы Дунайских княжеств Молдавии и Валахии посадила своих ставленников, грабивших эти страны. Более того, Турция (к этому времени уже ставшая «больным человеком Европы») потребовала у России (державы – победительницы Наполеона и гегемона Европы!) пересмотра Бухарестского договора, что показалось неприличным даже Англии.
Император Николай I, как и Екатерина Великая, мечтал ликвидировать Оттоманскую империю. В тактических целях он иногда выступал не только врагом, но и союзником турок (например, в 1833 году во время противостояния султана и восставшего против него египетского паши Мегмета-Али). Это было вызвано прежде всего попыткой урегулировать стратегический вопрос о статусе Проливов.
Император Александр II почти достиг заветной цели российской внешней политики – Константинополя. Он мог решить восточный вопрос в 1878 году, но вновь позиция Англии (угроза войны) и британский флот в Проливах (уже с лета 1877 года часть британской средиземноморской эскадры находилась в Безикской бухте у входа в Дарданеллы, был подготовлен и десантный отряд) помешали русскому солдату войти в Константинополь.
комментарии(0)