Борис Хавкин
Президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург, назначивший Гитлера рейхсканцлером, за глаза называл его «богемским ефрейтором»
Британский премьер в 1940–1945 и 1951–1955 годах, лауреат Нобелевской премии по литературе сэр Уинстон Черчилль в воспоминаниях отмечал, что уже в 1938 году, перед нападением на Чехословакию в Германии был заговор против Адольфа Гитлера, в котором участвовали «генералы Гальдер, Бек, Штюльпнагель, Вицлебен (командующий берлинским гарнизоном), Томас (заведующий вооружением), Брокдорф (командующий потсдамским гарнизоном) и граф Гельдорф, стоявший во главе берлинской полиции. Главнокомандующий генерал фон Браухич был осведомлен и одобрил».
По версии Черчилля и американского историка Уильяма Ширера (с 1926 по декабрь 1941 года он был корреспондентом ряда американских газет в Германии), осенью 1938 года существовала возможность избежать роковых событий, приведших к развязыванию Германией Второй мировой войны. Причем сделать это могли бы сами немецкие генералы и консервативные политики. В действиях заговорщиков предотвращение войны связывалось с устранением Гитлера и изменением политического режима в рейхе.
Путч аристократов
Заговор группы германских генералов против Гитлера, связанный с чехословацким кризисом 1938 года, был вызван страхом перед неготовностью вермахта к большой войне, к которой вела авантюристическая политика нацистского фюрера.
Серьезные разногласия Гитлера с военным руководством возникли задолго до его назначения рейхсканцлером 30 января 1933 года. Несмотря на то что интересы прусско-германского милитаризма во многом совпадали с курсом нацистов (отмена «оков Версаля», перевооружение армии, реванш за поражение в Первой мировой войне), германское высшее военное чиновничество зачастую было настроено против Гитлера и его партии.
Генералов, придерживавшихся правила, сформулированного министром рейхсвера генерал-лейтенантом Вильгельмом Гренером в циркуляре от 6 октября 1930 года: «Рейхсвер стоит превыше всех партий и служит одному государству» – настораживали политический авантюризм и социальная демагогия нацистов. Гренер был из немногих военных, действительно признававших Веймарскую республику и жестко критиковавших национал-социалистов. За это он и был отстранен от должности в 1932 году.
Генерал-полковник Курт фон Хаммерштейн, начальник войскового управления сухопутных сил рейхсвера, открыто презирал нацистов, называл их «грязными свиньями». Зимой 1930 года Хаммерштейн заявлял, что «рейхсвер не позволит Гитлеру прийти к власти». К сожалению, он ошибся.
Аристократы в генеральских мундирах презирали Гитлера, считали его плебеем, парвеню, демагогом и дешевым популистом. Президент Веймарской республики генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, назначивший Гитлера рейхсканцлером, за глаза называл его «богемским ефрейтором» и долго не мог запомнить фамилию этого маленького суетливого человечка.
Генералы не могли понять, как ефрейтор может руководить государством и командовать армией. Считалось, что Гитлер был вообще не способен командовать: как отмечал капитан Фриц Видеман, в Первую мировую войну начальник штаба 16-го Баварского пехотного полка, при штабе которого в должности связного служил Гитлер, последний был начисто лишен командирских качеств. Однако командир роты (затем адъютант полка) лейтенант Хуго Гутман представил Гитлера к высокой боевой награде – Железному кресту I степени – за доставку важного донесения под огнем противника, несмотря на полученное ранение. Этот орден Гитлер носил всю жизнь. «Злые языки» в полку утверждали, что доблесть ефрейтора Гитлера состояла в умении варить в полевых условиях не обычный эрзац, а настоящий черный кофе для господ офицеров; солдаты на передовой назвали Гитлера «штабной крысой». Что касается кавалера Железных крестов I и II степени лейтенанта Гутмана, то в 1935 году он как еврей был по нюрнбергским расовым законам лишен германского гражданства, а в 1939 году эмигрировал из Германии.
Офицерский корпус рейхсвера крайне обеспокоило прозвучавшее в феврале 1934 года предложение лидера штурмовиков Эрнста Рема приступить к формированию «народной армии» на основе штурмовых отрядов (СА). Генералы не могли допустить, чтобы рейхсвер попал под контроль штурмовиков – «казнокрадов, хулиганов и алкоголиков». По словам генерала Вальтера фон Браухича, создание армии «было слишком серьезным и сложным делом, чтобы можно было терпеть участие в нем «воров, пьяниц и гомосексуалистов» из СА. Ситуация, при которой «выскочки и самозванцы» из штурмовых отрядов будут заправлять «народным войском», претила сословному чувству германских генералов, считавших офицерский корпус элитой нации и привыкших быть в армии «среди своих».
30 июня 1934 года, в «ночь длинных ножей», рейхсвер участвовал в подавлении «путча Рема» и тем самым стал соучастником убийств, жертвами которых пали многие противники Гитлера, в частности последний канцлер Веймарской республики генерал Курт фон Шлейхер и министр обороны в кабинете Шлейхера генерал Фердинанд фон Бредов.
«Пощечиной», которую Гитлер нанес генералам, было официальное соединение после смерти Гинденбурга государственного и партийного титулов, причем партийный был поставлен впереди государственного: «фюрер и рейхсканцлер». По закону «О главе государства Германского рейха» от 1 августа 1934 года были объединены посты президента и канцлера, а Гитлер стал единоличным правителем Германии.
По закону «О приведении к присяге государственных служащих и солдат вооруженных сил» от 20 августа 1934 года чиновники, офицеры, унтер-офицеры и солдаты отныне присягали на верность не родине, а лично Адольфу Гитлеру. Текст присяги был по-военному краток: «Клянусь хранить верность и послушание фюреру Германского рейха и народа Адольфу Гитлеру, соблюдать законы и добросовестно выполнять свои служебные обязанности, да поможет мне Бог».
16 марта 1935 года был принят закон «О введении всеобщей воинской повинности в Германии». Военные ограничения, наложенные на Германию Версальским договором, отменялись в одностороннем порядке. Кадровый 100-тысячный рейхсвер преобразовывался в массовую призывную армию – вермахт. Создание вермахта открывало головокружительные перспективы перед генералами и офицерами бывшего рейхсвера. «Германский вермахт снова станет тем, чем он должен быть: во внутриполитической жизни – национальной школой воспитания боевого духа и любви к Отечеству у нашей молодежи; во внешнеполитической – абсолютно равным и сильным стражем и защитником рейха», – заявил военный министр Вернер фон Бломберг 17 марта 1935 года в речи по случаю введения всеобщей воинской обязанности.
Однако одно дело объявить о создании сильной массовой призывной армии, а другое – создать ее. Еще не имея такой армии, Гитлер своей политикой провоцировал конфликты с соседями Германии, прежде всего с Францией и Чехословакией. Но к этим конфликтам германские вооруженные силы были еще не готовы. В связи с этим генерал Карл фон Штюльпнагель 30 декабря 1936 года писал генералу Людвигу Беку: «Несомненно, мы можем держать мир в волнении еще некоторое время, но в один прекрасный день с мира будет достаточно, и он призовет нас к порядку».
5 марта 1937 года началась новая фаза в отношениях между вермахтом и Гитлером: на совещании в имперской канцелярии Гитлер сообщил командованию вермахта о своем решении напасть на Чехословакию под предлогом защиты судетских немцев. Военный министр Бломберг, как и главком сухопутных сил генерал Вернер фон Фрич, отнеслись к этому намерению Гитлера весьма настороженно. Вермахт по технической оснащенности уступал армии Чехословакии, а если бы в конфликт вмешалась союзная Чехословакии Франция, сухопутная армия которой считалась лучшей в мире, то поражение вермахта представлялось немецким генералам неизбежным.
Оппозиция генералов планам Гитлера открыто проявилась осенью 1937 года. 5 ноября Гитлер провел секретное совещание, в котором участвовали министр иностранных дел Нейрат, военный министр Бломберг, главкомы армии, авиации и флота – Фрич, Геринг и Редер. Против агрессивных планов Гитлера в отношении Австрии и Чехословакии выступили Нейрат, Бломберг, Фрич. Протокол совещания вел адъютант Гитлера полковник Фридрих Хоссбах. «Протокол Хоссбаха» гласил: «Фельдмаршал фон Бломберг и генерал-полковник фон Фрич при оценке обстановки неоднократно указывали на необходимость, чтобы Англия и Франция не выступили как наши враги… Французы все еще будут иметь превосходящие силы на нашей западной границе, которые, по немецким предположениям, могут вторгнуться в Рейнскую область. Причем необходимо принять еще в расчет, что французы будут опережать нас в мобилизации, а также учесть, что, не говоря уже о совсем низком качестве наших укреплений, на что особо указывал фельдмаршал фон Бломберг, четыре моторизованные дивизии, предусмотренные для Запада, в той или иной степени малоподвижны. По вопросу о нашем наступлении на юго-восток фельдмаршал фон Бломберг со всей серьезностью обратил внимание на прочность чешских укреплений, которые по своему оборудованию приобрели характер линии Мажино и крайне затруднят наше наступление. Касаясь соображений, высказанных фельдмаршалом фон Бломбергом и генерал-полковником фон Фричем относительно позиций Англии и Франции, фюрер, повторяя свое прежнее высказывание, заявил, что убежден в неучастии Англии и поэтому не верит в возможность выступления Франции с войной против Германии».
Вскоре над Бломбергом и Фричем, осмелившимися перечить Гитлеру, сгустились тучи. 12 января 1938 года 60-летний вдовец Бломберг женился на 25-летней секретарше фрейлейн Грюн. Свидетелями на свадьбе были Гитлер и Геринг. Но едва молодая чета отбыла в свадебное путешествие, выяснилось, что жена фельдмаршала прежде позировала для порнографических открыток и состояла на учете в полиции как проститутка. Разразился громкий скандал. Гитлер потребовал от Бломберга немедленного развода с женой, но генерал отказался. Гитлер отстранил военного министра от дел.
Генерал Фрич был также скомпрометирован: Гитлеру был представлен материал скрытого полицейского наблюдения, якобы свидетельствующий о склонности почтенного генерала к гомосексуализму: за половые отношения между мужчинами полагалось уголовное наказание. Гитлер, поддерживавший на протяжении более 10 лет самые дружеские отношения с гомосексуалистом Ремом, разыграл бурное возмущение. Хотя в сфабрикованном тайной полицией досье упоминался не генерал фон Фрич, а отставной ротмистр Фриче, генерал был с позором отправлен в отставку.
В феврале 1938 года были смещены со своих постов не только Бломберг и Фрич, но и министр иностранных дел Константин фон Нейрат – сторонник «осторожной» политики в «чехословацком вопросе». Кроме того, были отправлены в отставку еще 16 генералов, а 44 понижены в должности. Солидарность со своим шефом Фричем проявил генерал Бек. Он предложил, чтобы генералы «потребовали от Гитлера следующих действий: а) полной публичной реабилитации Фрича; б) перемещений в гестапо, которые затронули бы Гиммлера, Гейдриха и других, замешанных в этом деле».
Однако Браухич, произведенный в генерал-полковники и назначенный на место Фрича, спустил это предложение на тормозах. Другие генералы также не проявили готовности ломать копья из-за Фрича. В конечном итоге все свелось к тому, что, выступая 19 июня 1938 года перед генералами во время маневров в Померании, Гитлер мимоходом упомянул, что в отношении фон Фрича произошла ошибка, в которой виновны отдельные низшие чиновники. Офицерский суд чести оправдал Фрича; он был восстановлен в армии в качестве почетного шефа 12-го артиллерийского полка и стал единственным немецким генералом, погибшим в польском походе 1939 года.
Генералов настораживало то, что Гитлер больше не считал вермахт одним из надежных столпов Третьего рейха. В августе 1938 года по его приказу стала формироваться «политически надежная» армия нацистской партии – войска СС. Численность войск СС была доведена до дивизии; в 1939 году было уже четыре дивизии СС и их число продолжало расти.
Так что у генералов вермахта были причины быть недовольными «фюрером и верховным главнокомандующим».
|
|
Брюки Гитлера после покушения на него 20 июля 1944 года. Фото из Федерального архива Германии |
18 августа 1938 года Бек подал в отставку. 27 августа 1938 года отставка была принята, но в условиях обострения международной ситуации в связи с Судетским кризисом о ней было объявлено позже – 31 октября 1938 года.
Смена командования
Наследником Бека стал генерал Гальдер. Но Йодль отмечал, что, «несмотря на персональные изменения, внутри Генерального штаба сохранилось сильное противодействие планам Гитлера». Однако Гитлер считал, что Гальдер «значительно прогрессивней» офицеров так называемого «старого прусского офицерского корпуса».
С одной стороны, Гальдер решил продолжить оперативную подготовку похода против Чехословакии, допуская, что ограниченная война все-таки возможна. С другой стороны, он в противоположность Беку оставил надежду на возможность эволюционного развития режима и начал готовить государственный переворот на случай, если агрессивная политика Гитлера приведет к войне с западными державами. Возник так называемый сентябрьский заговор 1938 года.
Заговорщики намеревались захватить Гитлера сразу после того, как он издаст приказ о нападении на Чехословакию. Гитлер должен был предстать перед учрежденным ими же народным судом по обвинению в преступной политике с целью вовлечения Германии в европейскую войну. Суд отстранил бы Гитлера от управления государством. На переходный период в стране устанавливалась бы военная диктатура, затем формировалось консервативное временное правительство во главе с известным и уважаемым гражданским лицом и проводились демократические выборы на основе Веймарской конституции.
Во главе путча стояли генерал-полковники Людвиг Бек, Курт фон Хаммерштейн, Франц Гальдер, а также шеф военной разведки адмирал Вильгельм Канарис и его заместитель полковник Ханс Остер. Из невоенных деятелей в заговоре участвовали бывший обер-бургомистр Лейпцига и рейхскомиссар по ценам Карл Фридрих Герделер, президент рейхсбанка Ялмар Шахт, министр финансов Пруссии Иоганнес Попиц, теолог Дитрих Бонхеффер. Но у заговорщиков были принципиальные расхождения: одни считали, что государственный переворот должен стать последней возможностью предотвратить большую войну. Другие полагали, что начало войны приведет к свержению режима.
Путчистам требовалось действовать быстро и решительно. С огромными предосторожностями был разработан план, который вступал в силу одновременно с операцией «Грюн» – вторжением вермахта в Чехословакию. 8 сентября 1938 года генерал Штюльпнагель потребовал, чтобы штаб главнокомандующего сухопутной армией был за пять дней предупрежден о начале операции «Грюн», чтобы можно было предпринять соответствующие действия.
Трое из генералов занимали ключевые для успеха путча посты: Эрвин фон Вицлебен – командующий третьим военным округом, включавшим Берлин и прилегающие территории; граф Эрих фон Брокдорф-Алефельд – начальник потсдамского гарнизона; Эрих Гепнер – командир 1-й танковой дивизии, расположенной в Тюрингии.
Заговорщики действовали по двум направлениям: во-первых, продолжали ранее начатые тайные контакты, чтобы побудить заграницу, прежде всего Великобританию, к твердому отношению к Гитлеру. Разведка Канариса создала мозговой центр, куда стекалась информация о реакции в мире на происходящие события. Во-вторых, ускоренными темпами велась военно-техническая подготовка государственного переворота в Берлине.
Сразу же после подписания Гитлером приказа о наступлении на Чехословакию войска фон Брокдорф-Алефельда (9-й, 67-й, 69-й полки) входили в Берлин и занимали узловые пункты города. 50-й пехотный полк полковника фон Хазе брал под контроль правительственный квартал Берлина. На стороне путчистов был полицай-президент Берлина граф Вольф Генрих фон Гельдорф, который обеспечивал поддержку действий военных берлинской полицией. Отряд добровольцев под командованием капитана Хайнца должен был захватить рейхсканцелярию. Задачу обезвредить Гитлера получила группа из 40 человек. Канарис предоставил отряду оружие и взрывчатку, а также двух диверсантов – обер-лейтенантов Херцнера и Кнаака.
В отношении судьбы Гитлера высказывались разные точки зрения: Хайнц и Остер предлагали Гитлера просто пристрелить. Гальдер был сторонником «несчастного случая» с Гитлером. Вицлебен хотел объявить его умалишенным. Предполагалось также объявить о запрещении и роспуске нацистской партии и всех связанных с ней организаций. Заговорщики решили посвятить Браухича в свой план. Он не был готов действовать, но «неохотно согласился».
27 сентября 1938 года в 13 часов 30 минут Гальдер получил телефонограмму с приказом о приведении в полную готовность дивизий «первой волны». Тревожная атмосфера, в которой ощущалось приближение войны, казалось, способствовала успеху государственного переворота. 27 сентября Гитлер, чтобы поднять боевой дух населения, приказал войскам Вицлебена в полной боевой выкладке пройти по улицам Берлина. Жители города, увидев колонны войск, марширующих к вокзалу для погрузки в эшелоны, решили, что начинается война. Берлинцы не приветствовали солдат: главные улицы имперской столицы были пусты. Гитлер, наблюдая эту сцену, в ярости кричал Геббельсу: «С таким народом я войну вести не могу». В свою очередь, генерал Вицлебен позже признался, что он был готов развернуть пушки прямо перед окнами рейхсканцелярии, войти в нее и арестовать «этого типа».
28 сентября 1938 года Гальдер отдал приказ о начале переворота. Часть войск Вицлебена находилась уже на пути к границе с Чехословакией. Напряжение возрастало. В середине дня Браухич поехал в имперскую канцелярию, чтобы выяснить положение дел, прежде чем войска заговорщиков двинутся на Берлин. Там он узнал, что Муссолини внес заманчивое предложение о разделе Чехословакии и что Чемберлен и Даладье выезжают, чтобы провести конференцию с Гитлером в Мюнхене. Браухич немедленно отменил переворот: нельзя же арестовывать человека, одержавшего бескровную победу. Гальдер был в полной растерянности: «Что же нам делать? Гитлеру во всем сопутствует успех».
В то время как заговорщики пытались заручиться политической поддержкой Лондона, британский премьер-министр Невилль Чемберлен трижды летал в Германию на переговоры с Гитлером, что нарушало планы заговорщиков. Когда стало известно, что Чемберлен вылетает в Мюнхен для подписания соглашения с Гитлером, «берлинский путч» был сорван: вторжение вермахта в Чехословакию было отменено. Руководители заговора оказались совершенно беспомощными в большой политике.
В ночь на 30 сентября 1938 года состоялся «Мюнхенский сговор». Судеты передавались Германии. Таким образом Англия и Франция с 1938 года не только отдали Гитлеру часть Чехословакии, но и спасли его самого.
В марте 1939 года Чехословакия была оккупирована немецкими войсками и ликвидирована как государство; были образованы протекторат Богемии и Моравии и марионеточная Словацкая республика. 1 сентября 1939 года Гитлер со словацкими союзниками вторгся в Польшу, которая в 1938 году поддержала «Мюнхенский сговор» и в результате раздела Чехословакии захватила Тешинскую область. Свою часть добычи – южные районы Словакии и всю чехословацкую Подкарпатскую Русь – получила Венгрия.
Не всем тогда было ясно, что 1 сентября 1939 года Гитлер развязал Вторую мировую войну. Как писал острослов Черчилль, «президент Рузвельт сказал мне однажды, что он публично просил вносить предложения относительно названия, которое должно быть присвоено этой войне. Я тотчас же предложил свое: «Ненужная война».
Судьба заговорщиков
Что же стало с основными участниками заговора 1938 года, которые хотели предотвратить «Ненужную войну»?
В феврале 1945 года нацисты казнили политического лидера консервативного Сопротивления Герделера, а в апреле 1945 года – пастора Бонхеффера, который проповедовал: «Попытка убрать Гитлера, даже если бы это означало убийство тирана, была бы, по сути, делом религиозного послушания; новые методы угнетения со стороны нацистов оправдывают новые способы неповиновения… Если мы утверждаем, что мы христиане, нечего рассуждать о целесообразности. Гитлер – это антихрист».
Бек, Вицлебен, Канарис, Остер, Штюльпнагель продолжили, служа рейху, бороться против Гитлера. Они стали участниками заговора 20 июля 1944 года и поплатились за это жизнью.
Хаммерштейн умер от рака в апреле 1943 года. Его семья отказалась от официальных похорон, поскольку в этом случае гроб был бы покрыт полотнищем со свастикой. На похоронах венка от Гитлера не было: семья Хаммерштейна «забыла» его в берлинском метро.
Йодль стал одним из ближайших соратников нацистского диктатора и как военный преступник был повешен в 1946 году по приговору Международного военного трибунала Нюрнберге.
Нюрнбергским трибуналом был оправдан Шахт, который после провала заговора 20 июля 1944 года был арестован и содержался в нацистских концлагерях. В апреле 1947 года немецким судом по денацификации он был приговорен к восьми годам каторжных работ, но в сентябре 1948 года освобожден.
Браухич командовал германскими войсками, разгромившими в сентябре 1939 года Польшу; он стал козлом отпущения за провал Гитлера под Москвой и в декабре 1941 года был уволен в отставку; он публично осудил заговор 20 июля 1944 года. В 1949 году Браухич ослеп и умер в плену, так и не представ перед военным трибуналом.
Гальдер после провала заговора 20 июля 1944 года был арестован по подозрению в причастности к покушению на Гитлера. Уволен с военной службы с лишением наград и права носить военную форму. Сидел в нацистских концлагерях и застенках гестапо. 28 апреля 1945 года был освобожден американцами и содержался в лагере военнопленных. В качестве свидетеля Гальдер давал показания на Нюрнбергском процессе. В 1947 году был переведен в лагерь для интернированных гражданских лиц. Находясь в американском плену, он участвовал в написании военно-исторических трудов. В 1948 году Гальдер успешно прошел денацификацию и официально стал считаться «свободным от обвинений». В 1950 году эмигрировал в США, где работал в историческом управлении армии. В 1961 году награжден высшей наградой США, вручаемой иностранным гражданским служащим.
26 февраля 1946 года Гальдер на допросе в ходе Нюрнбергского процесса сказал американскому юристу капитану Сэму Харрису: «В тот день (28 сентября 1938 года), в полдень, ко мне в кабинет зашел Вицлебен… Он хотел, чтобы я отдал приказ действовать. Во время нашего разговора пришло известие о том, что британский премьер-министр и французский премьер согласились приехать к Гитлеру для дальнейших переговоров. Это произошло в присутствии Вицлебена. Тогда я отменил приказ, так как полученные новости лишали наш план всякого смысла… Час для применения силы так и не настал… Оставалось ждать более подходящего случая».
Этот случай настал лишь 20 июля 1944 года и окончился полным разгромом немецкого консервативного Сопротивления.
комментарии(0)