Давние противники и лукавые союзники

Значительная часть российской интеллигенции была убеждена, что храм Святой Софии рано или поздно снова станет православной святыней. Фото Pixabay

История Турции сложна и противоречива. Как могло случиться, что всего за столетие (1453–1553) возникло самое большое и сильное в мире государство – Оттоманская империя? В 1529 году турки осадили Вену, а южная граница империи находилась в 5000 км, у Адена. От границы с Персией до Марокко на западе тоже было около 5000 км. Турецкие эскадры сражались с португальцами в Аравийском море и у берегов Индонезии.

Оттоманская империя была создана благодаря крестовым походам. В 1204 году крестоносцы разграбили Константинополь и нанесли смертельный удар Византии. Османов в Сирии, Египте, Ливии и в Греции встречали как освободителей от террора крестоносцев, венецианцев и католической церкви.

В XVI-XVII веках Оттоманская империя была единственным веротерпимым государством в Европе. Там не жгли на кострах еретиков. Самыми богатыми людьми в империи были греческие и армянские купцы.

В Турции был создан своего рода социальный лифт. Из христианских семей забирали каждого пятнадцатого мальчика. Самых умных отправляли учиться в султанские школы, менее умных – в военные школы. Большинство великих визирей и сановников султана вышли из этих школ. Мусульмане начали давать взятки греческим попам, проводившим отбор, чтобы брали их детей. Донесли султану, и вышел указ осматривать мальчиков и отсеивать «обрезанных», то есть мусульман.

Константинопольский проект императрицы

Никакой «национально-освободительной борьбы» в Греции с XV по XVIII век и на дух не было. Греческий национализм начал вдохновляться в 1740 году Австрией, а затем Россией. 10 сентября 1782 года Екатерина II изложила суть «Греческого проекта» в письме к австрийскому императору Иосифу II: «Воссоздание Древнегреческой империи на развалинах павшего варварского правления, ныне здесь господствующего».

Екатерина до самой смерти любила поговорить о воссоздании Византии. Чеканились медали с крестом на Святой Софии, второй внук Екатерины был назван Константином и выучил греческий язык.

Но все это было лишь «операцией прикрытия» по захвату Крыма и Северного Причерноморья. Эта акция была жизненно необходимой. Крымские татары со времен Ивана Грозного почти ежегодно нападали на центральные районы России, доходя до Москвы и Тулы. А отсутствие портов на Черном море не позволяло развивать экономику.

Всерьез же о воссоздании Византии государыня никогда не думала. Чтобы отвлечь турок от боев на Дунае и в Крыму, Екатерина в 1769–1772 годах послала пять балтийских эскадр в Восточное Средиземноморье. Первая эскадра в 1770 году уничтожила турецкий флот при Чесме. Граф Орлов из 40 греческих островов создал Архипелажную губернию – базу русского флота. В порту Ауза создали второе Адмиралтейство.

Греческие острова русские взяли без боя. На них отродясь не было турок. Управляли ими греческие попы, собиравшие с островитян дань султану. Греки с удовольствием присягнули матушке государыне. Но вот сбор с островитян продовольствия и леса шел туго. Выручил старый промысел островитян – пиратство. Теперь поселения пиратов защищал русский флот. Суда грабили под андреевским флагом, «Веселым Роджером» или вовсе без флага. Десятая доля шла графу Орлову.

Еще одна проблема – духовное окормление. Ранее греческие попы подчинялись Константинопольскому патриарху, который был полностью на стороне турок. Попытка Орлова подчинить их Петербургскому синоду встретила сопротивление как попов, так и мирян. Графу пришлось провести спецоперацию. С Афона тайно доставили монаха Серафима, который до своего свержения в 1761 году был Константинопольским патриархом. Местные попы признали его патриархом: он-де незаконно был свергнут. Ну а Серафим особо не лез в дела местного клира.

Архипелажная губерния существовала пять лет, после заключения мира острова были отданы туркам. Островитяне получили от султана амнистию, а около 4 тысяч желающих отправились в Россию. Увы, проблемы островов никогда не интересовали русских царей. А вот захват Проливов из фантастического проекта превратился в навязчивую идею.

Царей поддержала российская интеллигенция. За рассуждения о реформах в России приват-доцентов и профессоров отправляли в Сибирь и в Шлиссельбург. А поболтать так хотелось! И отовсюду неслись вопли о притесняемых турками «братушках-славянах».

Март 1877 года. Войны пока нет. Но Достоевский пишет статью «И еще раз о том, что Константинополь рано ли, поздно ли, а должен быть наш». А в 1915 году Евгений Трубецкой пытался обосновать наше право на Константинополь богословско-социологическими выкладками. Храм святой Софии – «евангельская жемчужина, ради которой Россия должна быть готова отдать все, что имеет... Рано или поздно мы овладеем нашей святыней».

Не было одной страны мира, которая поддержала бы Россию в захвате Константинополя. Зато не менее десятка стран Европы были готовы воевать с русскими.

Со времен Екатерины греков и болгар считали в России союзниками. Увы, в лучшие времена они были попутчиками, а в худшие – врагами. И болгары, и греки сами мечтали о Константинополе и не хотели становиться подданными русского царя. Грецию с середины XIX века охватило движение «Мегали идеа» – идея воссоздания греческой империи.

Любопытно мнение о захвате Константинополя, высказанное в журнале «Промышленность и торговля» в декабре 1912 года: «Страна не может жить постоянным страхом, как бы «ключ от входной двери» в наше жилище, выпав из слабых турецких рук, не очутился в чужих сильных руках, которые будут вольны по своей прихоти казнить нас или миловать».

После заключения Мудросского перемирия в ноябре 1918 года из флотов Антанты была сформирована Союзная эскадра Эгейского моря. В ее состав вошли: британская, французская, итальянская и греческая группы. Всего 14 линкоров, 14 крейсеров, 11 канонерок и мониторов, 17 эсминцев, а также вспомогательные суда.

Уже на другой день после Мудросского перемирия газета «Таймс» заявила: «Доступ в Проливы даст нам не только власть над Черным морем, но и наилучшую возможность оказывать влияние на русские дела... Близкое господство союзников над Черным морем прозвучит похоронным звоном владычеству большевиков в России!»

Об интервенции Антанты в Причерноморье достаточно хорошо известно. Я коснусь роли в ней Греции. Маленькая нищая Греция послала в Черное море все, что могло туда дойти: два броненосца, крейсер, восемь эсминцев и вспомогательные суда. Именно греки в апреле 1919 года удерживали Перекоп от наступления красных.

А 20 апреля греки расстреляли в Севастополе демонстрацию французских моряков, требовавших мира с большевиками. Откуда такое рвение? Любовь к «тетушке Антанте» или опять «Мегали идеа»? Ведь побережье Крыма и Кавказа – тоже часть исторической Византии. А к 1917 году там проживало 100 тыс. греков.

Советско-турецкий флирт

В мае 1919 года турецкий полевой командир Мустафа Кемаль начал войну против всех: Антанты, греков, армян, турецкого султана Мехмеда VI. Султан находился в Константинополе и стал марионеткой Антанты.

В мае 1920 года произошел «великий исход»: 60-тысячная армия Врангеля вместе с 80 тыс. гражданских лиц прибыла морем в Константинополь. Впрочем, Врангель уже на крейсере «Корнилов» начал строить планы вторжения в район Одессы в мае-июне 1921 года. Разумеется, произвести десант без помощи Антанты было невозможно. Поэтому барон сделал все, чтобы втянуть Антанту в новую войну с Советской Россией.

Формально Лондон и Париж были против вторжения. Но для чего они дислоцировали армию Врангеля в Проливной зоне и не лишили ее боеспособности? Ответ только один: подготовка к вторжению.

20 апреля 1920 года Мустафа Кемаль обратился с письмом к Ленину. Он просил помочь турецкому народу в его борьбе против империализма. И Ленин вступил в союз с турецким полевым командиром. Осенью в Анкару поступило 200 кг золота из Советской России. Позже было еще несколько таких «посылок». В 1920–1922 годах большевики поставили кемалистам 40 тыс. винтовок, 327 пулеметов и 54 орудия.

С июля 1920 по февраль 1923 года подводные лодки АГ-23, АГ-24 и АГ-25 совершили 17 секретных походов в порты Инебола и Самсун. В ноябре 1921-го на плавбазе «Георгий», конвоируемой подлодками АГ-23 и АГ-24, в турецкий порт Самсун прибыл сам Михаил Фрунзе.

Все детали взаимоотношений с Турцией с мая 1920 по май 1945 года были засекречены в СССР. Не слишком известны они и сейчас. Я собирал информацию буквально по крохам. Причем каждый фрагмент вызывал множество вопросов.

Сколько советских военных инструкторов сражалось в Турции? О чем Фрунзе вел переговоры с патриархом Эфтимом в декабре 1921-го в турецком городке Кескин? (Эфтим – это грек Павлос Карахисаридис, приятель Кемаля, которого тот назначил Константинопольским патриархом в пику Антанте). О какой «Антанте востока» Фрунзе договаривался с турецким руководством? (Кстати, в Турции он гостил не как председатель Реввоенсовета, а как «глава делегации Украины»).

Конференция в Лозанне

20 ноября 1922 года в Лозанне открылась конференция, на которой Англию представлял лорд Керзон, Францию – Пуанкаре, а Италию – Муссолини. Присутствовали также делегаты от Японии, Турции, Греции, Югославии, Болгарии и Румынии. США прислали пятерых «наблюдателей».

24 июля 1923 года после восьмимесячных переговоров был подписан Лозаннский протокол. За Турцией оставались Восточная Фракия, Стамбул, Проливы, зона Адрианополя, Измир, Киликия, юго-восток Анатолии, острова Имброс, Тенедос и др. Турция отказывалась от претензий на Ирак, Сирию, Трансиорданию, Палестину, Египет, Аравию, Ливию, Додеканезские острова и Кипр.

Протокол предусматривал свободу прохода через Проливы коммерческих и военных судов и демилитаризацию Босфора и Дарданелл. Страны, подписавшие протокол, не могли посылать в Черное море более трех военных кораблей, тоннаж их ограничивался 10 тыс. тонн. Турции запретили иметь береговые батареи в Проливах. Численность стамбульского гарнизона жестко ограничивалась.

Оружие для Дарданелл

В 1922 году по указанию союзников белогвардейцы покинули Проливную зону. В сентябре 1923 года завершился вывод союзных войск из Константинополя. В октябре в город вошли войска Ататюрка. 29 октября 1923 года была провозглашена Турецкая Республика. Ее первым и пожизненным президентом стал Мустафа Кемаль, вскоре принявший титул Ататюрк – отец турок. Для всех прочих народов Турецкой Республики Мустафа был свирепым отчимом.

Далее над советско-турецкими отношениями опущен еще более плотный занавес секретности. В архивных документах 1922 года я обнаружил предложение красных военморов установить четыре броненосца («Потемкин», «Иоанн Злотоуст», «Евстафий» и «Три Святителя») в качестве плавбатарей береговой обороны в Одессе, Севастополе, Новороссийске и Батуме. На этих броненосцах в 1919-м англичане взорвали машины, восстановлению они не подлежали.

Использование броненосцев в качестве плавбатарей усилило бы береговую оборону портов как минимум втрое. Однако председатель Реввоенсовета Троцкий категорически отказал. Поначалу я списал это на техническую некомпетентность Льва Давыдовича. Но недавно обнаружил документ, согласно которому 31 мая 1927 года Турция и СССР заключили договор о поставках артиллерии для обороны Дарданелл.

В числе прочего СССР обязался поставить четыре 305-мм пушки в двух башенных установках, 12 запасных пушек и 5 тыс. снарядов к ним. Кроме того, 16 120-мм пушек и к ним 8 тыс. снарядов. Как уже говорилось, по Лозаннскому договору турки должны были разоружить береговые батареи в Проливах. Советские орудия могли сделать Дарданеллы неприступными. Увы, я не знаю, были ли они доставлены. Вся информация по-прежнему секретна.

Гораздо лучше известно о поставках бронетанковой техники Турции по Договору 1932 года. Всего было поставлено 64 танка Т-26, 5 танкеток Т-27, 60 бронемашин БА-3 с 45-мм пушкой. Много ли это для Турции? В 1940 году в турецкой армии имелось всего 66 танков, в основном советского производства.

Несмотря на все эти контакты, СССР и Турция не были дружественными государствами. В 1933 году на праздновании 10-летия Турецкой Республики Кемаль Ататюрк заявил: «Сегодня Россия – наш сосед и союзник: мы нуждаемся в этой дружбе. Но никто не может предвидеть, что будет завтра. Как Османская империя и Австро-Венгрия, она может быть разделена и раздроблена... В этом случае Турция должна знать свое дело. Под властью этого друга живут наши братья, которые делят с нами общий язык и веру… Мы не можем ждать, чтобы они пришли к нам. Мы сами должны пойти к ним».