Новые русские технологии в Первой мировой войне

Духовщинский полк русской армии подвергается газовой атаке неприятеля. 1916 год. Фото с сайта www.russiainphoto.ru

Одно из самых замечательных изобретений в годы Первой мировой, спасшее жизни тысяч российских солдат и офицеров, а также их союзников, – это создание угольного противогаза. Честь этого изобретения принадлежит русскому академику Николаю Зелинскому, ученику великого Менделеева.

Изобретение противогаза

Один из основоположников органической химии, Николай Дмитриевич Зелинский вовремя оценил опасность нового химического оружия. В ходе первой газовой атаки на Ипре 22 апреля 1915 года было отравлено до 15 тыс. британских солдат (умерло 5 тыс.). А 31 мая того же года в ходе газовой атаки у Воли Шидловской потери русских войск на атакованном участке фронта составили до 8 тыс. человек (умерло свыше 2 тыс.).

В июне 1915 года Зелинский решил в целях защиты от отравляющих газов использовать древесный уголь – мощное поглотительное средство. В процессе работы ученый увидел, что пористая структура легких человек схожа со структурой дерева. Древесный уголь имел наибольшие абсорбирующие свойства. Выбор пал на березу. Березовый уголь был превращен в уголь активированный – таким образом были многократно усилены его поглотительные свойства.

Летом 1915 года ученый провел опыт на самом себе. Завернув в платок около 50 г размельченного активированного березового угля, прижав платок лицу и закрыв глаза, он смог пробыть в отравленной хлором и фосгеном атмосфере несколько минут. Первые противогазы были созданы уже в августе.

Столкнувшись с неприятием своего изобретения со стороны санитарного руководства русской армии (лоббировавшего антигазовые маски), Николай Зелинский написал личное письмо императору. 3 февраля 1916 года в Ставке Верховного главнокомандующего по личному приказу императора были организованы испытания всех образцов масок и противогазов – как русских, так и иностранных.

К царскому поезду прицепили вагон-лабораторию, заполненный отравляющими газами. На испытании присутствовал государь. Помощник-лаборант Зелинского в новом противогазе смог пробыть в хлористо-фосгенной атмосфере свыше часа (другие образцы защитных масок не выдерживали более нескольких минут). Император поблагодарил Зелинского, а его помощника Сергея Степанова за проявленное мужество распорядился наградить Георгиевским крестом.

По распоряжению императора противогаз был внедрен в русскую армию и начал спасать жизни русских, а впоследствии советских солдат и офицеров.

В течение 1916–1917 годов было выпущено свыше 11 млн противогазов Зелинского.

Как сообщала инструкция времен войны: «Этот противогаз предохраняет от всех неприятельских удушливых газов, как употребляемых в виде облака, так и в снарядах».

Противогаз состоял из специальной резиновой маски (она плотно обтягивала лицо и голову и была снабжена стеклами для глаз) и жестяной коробки. Коробка могла быть четырехгранной (петроградский образец) или овальной (московский образец – длинный; образец казенного завода – короткий). Коробка и содержала обработанный специальным образом активированный уголь.

Маска была наглухо соединена с коробкой: вдыхаемый бойцом воздух, проходя через коробку, обезвреживался. Коробка имела крышку – в нее, для предохранения от повреждений, вкладывалась маска. Противогаз носился через плечо, причем отверстие снизу коробки, для предохранения от сырости, предписывалось плотно затыкать пробкой. Протоколы испытательных комиссий отмечали «простоту конструкции и дешевизну коробок» противогаза.

Насколько союзники по Антанте в данных вопросах отстали от русских коллег, видно из того, что французы лишь в 1916 году приступили к изучению абсорбирующей способности угля.

Огнеметы и зажигательные бомбы

В сентябре 1915 года начались испытания ранцевых огнеметов образца Горбова (20 единиц). В феврале 1916 года был выдан заказ на производство 1,5 тыс. таких огнеметов. И уже 8 марта в ходе Нарочской операции 5-я армия в боях на Якобштадском плацдарме впервые использовала новые боевые средства: огнеметы и газовые ручные гранаты.

Испытания образцов нового оружия продолжились. 28-го апреля Николаю II в полевых условиях был продемонстрирован огнемет Тилли-Госкина. В дневнике императора содержится запись: «присутствовали… на испытании прибора для выбрасывания струй керосина или спирта при атаке». В письме императрице на следующий день он повторил свои впечатления: «Днем я наблюдал опыты, которые проводились над горящими винным спиртом и керосином, выбрасываемыми на известное расстояние».

Успешные испытания привели к изменениям в структуре русской армии. Были сформированы команды тяжелых огнеметов, придаваемые армиям и фронтам (первоначально 13 – по числу армий). Но уже к концу года в русской армии появились и легкие огнеметные команды. Так же как и пулеметные команды, они включались в состав полков как важный инструмент огневой борьбы на передовой.

Огнеметные команды должны были применяться как в период наступательных действий, так и служить важным средством усиления пехотной части в период позиционной борьбы. На вооружении такой команды находилось 12 переносных ранцевых огнеметов и четыре 37-мм траншейные пушки. Приказом от 11 сентября 1916 года предписывалось сформировать такие команды в 208 первоочередных пехотных, а также в 12 гвардейских и 16 гренадерских полках. В общей сложности это приводило к созданию 236 огнеметных подразделений, интегрированных в полковое (тактическое) звено русской армии.

В 1916 году был принят на вооружение ранцевый огнемет конструктора Товарницкого. В том же году русские инженеры Странден, Поварнин и Столица изобрели фугасный поршневой огнемет, из которого горючая смесь выбрасывалась давлением пороховых газов. Русский огнемет весил около 16 кг, в снаряженном состоянии – 32,5 кг. Дальность действия достигала 35–50 м. В аналогичных огнеметах иностранных конструкций, обладавших худшими характеристиками, выталкивание огнесмеси проводилось обычно с помощью сжатого воздуха или водорода, азота и углекислого газа.

В начале 1917 года фугасный огнемет Страндена, Поварнина и Столицы прошел испытания и под названием СПС поступил в серийное производство. Во время Первой мировой войны в России было произведено более 10 500 огнеметов. Основная масса (10 тыс. единиц) – ранцевые огнеметы полковых огнеметных команд пехотных, гвардейских и гренадерских полков.

В деле развития огнеметного оружия русская армия не только шла в ногу с требованиями времени. По объему произведенного огнеметного оружия она значительно превосходила державы Антанты (Франция – 3930, Англия – 214 огнеметов), произведя огнеметов больше, чем вся остальная Антанта, вместе взятая.

В 1915 году инженер Слесарев создал зажигательную бомбу с жестяным корпусом, хвостовым стабилизатором и ударным воспламенительным приспособлением. Наиболее эффективной оказалась термитная зажигательная бомба, разработанная полковником русской армии Яковлевым: ее прочный корпус мог пробивать перекрытия зданий.

Успехи маскировки

Уже к концу 1916 года маскировка глубоко проникла в толщу русской армии. Большинство частей было обучено «краскомаскировке». Применение особого устройства – краскомета – позволило осуществлять массовое окрашивание различных поверхностей.

Наиболее ярко искусство маскировки применялось в период последней наступательной операции русской армии в мировой войне – Июньском наступлении 1917 года. Особого развития маскировочное дело достигло на Юго-Западном фронте, где благодаря деятельности военного инженера Константина Величко с октября 1916 года началось усиленное обучение войск этому виду военного искусства.

Работы в этой области сводились к маскировке построек, инженерных плацдармов, устройству маскированных коммуникаций, постройке ложных плацдармов (путем рытья траншей с их последующей окраской). На участке главного удара было исправлено 36 верст шоссе, построено и исправлено 90 верст грунтовых дорог, построено четыре армейских (емкостью на 700 вагонов) и пять корпусных (емкостью на 300 вагонов) складов для боеприпасов, восемь блиндажей для четырех радиостанций, две звукометрические станции, оборудованы позиции для 318 тяжелых и 324 полевых пушек и т.д.

Работы вблизи позиций производились только ночью, а под утро тщательно маскировались подручным материалом, с окраской краскометами под цвет местности.

Особое значение имела маскировка артиллерийских позиций. Она оказалась настолько удачной, что ни одна из замаскированных батарей не была обнаружена до открытия ими огня, что имело важнейшее тактическое значение. Противнику удалось обнаружить орудия лишь в день боя – по блеску выстрелов.

Все батареи были снабжены плетнями для укладки перед орудиями – с целью уменьшения пыли от выстрелов, особенно сильно демаскирующей артиллерию в сухое время года. Для полного уничтожения пыли (путем смачивания плетней водой) на некоторых батареях были построены колодцы. Батареи затягивались проволочными сетями с вплетением в них растительности и других подручных материалов, в зависимости от местности. Затем все окрашивалось под тон окружающей среды краской на цементном закрепителе, которую, по мере смыва дождем, возобновляли. На некоторых батареях вместо сеток применялись легкие деревянные щиты, которые посыпались тонким слоем земли и также окрашивались краскометом.

Например, четырехорудийная батарея 9-го мортирного артиллерийского дивизиона была замаскирована с помощью сеток с вплетением в них живых ветвей. Это покрытие было окрашено краскометом в зеленый цвет, так же как и землянки личного состава батареи и ее наблюдательный пункт. При маскировке 2-й тяжелой батареи литеры Ж всю извлеченную при производстве шанцевых работ землю окрашивали, а для уничтожения резких теней укладывали хворост, который также поливался раствором краски. После окончания установки батареи в защитный цвет выкрасили два больших полотнища, из которых сделали две палатки, и установили их над орудиями.

При маскировке батарей активно использовали перекрытия из хвороста. Брустверы и хворост были окрашены в коричневый цвет с зелеными пятнами, под цвет вспаханного поля, покрытого редкой травой. Земляные насыпи окрашивались в зеленый цвет.

1-я отдельная тяжелая батарея литеры Ж и 2-я батарея 12-го осадного парка у деревни Тросцьянца на меловой почве были замаскированы белым полотном. Над каждым орудием устроили каркас и натянули полотно, а извлеченную белую землю, разбросанную небольшими участками, местами окрасили в темно-коричневый цвет. Получилось впечатление вспаханного поля с белыми пятнами, которые имели сходство с крышами землянок, сооруженных весной 1917 года в этом районе.

Мосты окрашивались под цвет воды, артиллерийские погреба – под цвет лугов, шпалы и рельсы – под цвет шоссе и т.д. Всего на эти работы было израсходовано до 3 т красок всех цветов, 1,2 т сажи, 256 кг нафтола, 672 кг мела, 288 кг извести и до 9 т цемента.