Когда историки получат доступ к архивам Второй мировой войны?

Фото Pixabay.com

В 2007 году министр обороны Анатолий Сердюков издал приказ № 181 о рассекречивании большого массива документов периода 1941–1945 годов, хранившихся в архиве военного ведомства. В 2009 году в этот приказ внесли небольшие изменения. Но вот 12 ноября 2020 года министр обороны Сергей Шойгу подписал приказ № 591, который прекратил действие приказа № 181.

Приказ Шойгу был опубликован только 23 марта 2021 года, в силу он вступит 2 апреля 2021 года. Чем вызвано засекречивание приказа Шойгу на четыре месяца? Не ясно, было ли приостановлено рассекречивание дел в течение этого времени.

Интересно, что новый приказ расширил временной диапазон документов – с 1941–1945 до 1939–1945 годов. В разъяснении Министерства обороны говорится: «Приказ… распространяется уже на Вторую мировую войну». Увы, точная дата в приказе не проставлена, остается непонятным, распространяется ли он на боевые действия на реке Халхин-Гол с 11 мая по 16 сентября 1939 года.

В военное и послевоенное время засекречивание документов войны сыграло некоторую позитивную роль. Но уже через 30, а тем более через 75 лет секретность документов военных лет работает против России.

Ведь в Германии, США, Англии, Франции, Италии и других странах военные архивы открыты давным-давно. Лишь в некоторых странах отдельные массивы документов остаются засекреченными. Например, в Англии до сих пор засекречены дела о контактах британского и германского руководства в 1933–1945 годах. Среди них дела, связанные с прибытием в Англию Рудольфа Гесса в мае 1941 года, переписка членов королевского семейства с немецкими родственниками – членами Национал-социалистической партии.

Есть основания полагать, что оная переписка королевской семьи хранится и в советских архивах. Дело в том, что сбором писем в Германии в 1945 году занимался агент британской службы МИ-6 Энтони Блант, «подрабатывавший» в НКВД под псевдонимами Тони, Джонсон и Ян.

Риторический вопрос: можно ли без открытия архивов добиться успеха в борьбе с фальсификаторами истории Второй мировой войны?

Подробности – бог, как говорил Гете. Чем больше подробностей, тем сложнее утаивать правду.

Уже в 1950-х годах молодые люди, увлекавшиеся историей Великой Отечественной войны, оказавшись перед стенкой «совершенно секретно», или отказывались от своих увлечений, или правдами и неправдами старались получить информацию с Запада и в большинстве случаев относились к ней некритично.

В Российской Федерации законы, карающие за разглашение государственной тайны, довольно суровы. Подавляющее большинство населения одобрит любой срок, данный за раскрытие конструкции торпеды «Посейдон». А как судить человека, рассекретившего ГОСТ 1939 года на лифчики женщин-красноармейцев? Сей ГОСТ еще недавно действительно был секретным.

Историк Борис Соколов уверяет: «Речь идет о десятках или даже сотнях миллионов документов. Для их публикации потребовались бы, наверное, десятки лет». На мой взгляд, Соколов умышленно путает читателей.

В архивах 1939–1945 годов есть дела, которые заинтересуют подавляющее большинство населения России и как минимум десятки миллионов человек за рубежом. Но таких дел не более одной тысячной процента от общего массива дел в архивах Министерства обороны.

С другой стороны, если все материалы архивов будут оцифрованы и выставлены в интернете, свыше 95% из них никогда и никем не будут востребованы. Говорю не понаслышке, сам много лет работал в дореволюционных военных архивах и в подавляющем числе случаев был первым читателем с 1800… лохматого года.

Не стоит забывать, что в России помимо официальных историков есть десятки тысяч историков-энтузиастов, которые мечтают получить доступ к военным архивам. Простейший пример. Сколько историков, связанных с Министерством обороны, занимается историей Амурской флотилии? Единицы, возможно, таковых и в помине нет. Зато флотилией занимаются тысячи энтузиастов. Кто не верит, пусть посмотрит в интернете.

Это не означает, что всех энтузиастов нужно гурьбой пустить в архивы. Но сейчас оцифровка и публикация документов очень просты и дешевы. А если руководство архивов будет иметь совесть и продавать документацию историкам, беря себе 50% от себестоимости (что весьма рентабельно для обычного бизнеса), это устроит и независимых историков, и архивистов.

Официальные историки, существующие на бюджетные средства, и энтузиасты, издающие книги и журналы за свой счет, совместно могут внести серьезный вклад в борьбу с фальсификацией истории Второй мировой войны.

Главное – своевременная реализация приказа Сергея Шойгу. В первую очередь должны быть рассекречены и опубликованы наиболее актуальные и злободневные документы. И это нужно сделать сейчас, в 2021 году. Ну а оставшиеся 95% невостребованных документов можно спокойно рассекречивать в 2031, 2041 и последующих годах. H