Агрессия Германии не была «превентивной»

Генерал Николай Зоря на основе немецких документов доказал в Нюрнберге, что война против СССР была ключевым вопросом всего фашистского заговора против мира. Фото с сайта www.genproc.gov.ru

Основные документы по подготовке нацистской агрессии против СССР (плану «Барбаросса») были представлены международной общественности на главном Нюрнбергском процессе (Международном военном трибунале, МВТ) и на 12-м малом, последнем из судебных процессов, которые власти США провели после завершения МВТ. Это был суд над Верховным главнокомандованием вермахта (ОКВ); официальное название: США против Вильгельма фон Лееба и др.

Документы, обвиняемые, свидетели

Среди этих документов: Директива № 21 «План Барбаросса» от 18 декабря 1940 года; Оперативная директива ОКВ от 13 марта 1941 года за подписью генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля (дополнение к Директиве № 21 («План Барбаросса»); Директива ОКВ «О применении военной подсудности в районе Барбаросса» от 13 мая 1941 года за подписью генерал-фельдмаршала В. Кейтеля; Меморандум о целях войны против СССР и методах установления господства на оккупированных советских территориях от 2 апреля 1941 года; План «Ольденбург», утвержденный 29 апреля 1941 года; Зеленая папка рейхсмаршала Германа Геринга; Протокол экономического штаба «Ольденбург» об итогах обсуждения на совещании статс-секретарей плана «Барбаросса» 2 мая 1941 года; Директива ОКВ «Об обращении с политическими комиссарами» от 6 июня 1941 года (Приказ о комиссарах); Указание ОКВ о применении пропаганды по варианту «Барбаросса» за подписью Альфреда Йодля, июнь 1941 года.

О подготовке агрессии против СССР в Нюрнберге давали показания обвиняемые на главном процессе: главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг, рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, начальник Генштаба ОКВ Вильгельм Кейтель, начальник штаба оперативного руководства ОКВ Альфред Йодль, рейхсминистр оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг, главнокомандующий военно-морским флотом и последний глава Третьего рейха Карл Дёниц. На 12-м малом процессе обвиняемыми были Вильгельм фон Лееб, командующий группы армий «Север»; Георг фон Кюхлер, сменивший Лееба на этом посту; Герман Гот – командующий 4-й танковой армией; Георг Ганс Рейнгардт – командующий 3-й танковой армией; Отто Вёлер – командующий 8-й армией; Вальтер Варлимонт – заместитель начальника штаба оперативного руководства ОКВ.

О подготовке агрессии против СССР на главном Нюрнбергском процессе рассказали свидетели: Вальтер Варлимонт; Фридрих Паулюс – заместитель начальника Генерального штаба сухопутных сил (ОКХ); Ганс Пиккенброк – начальник отдела Абвер-1; Франц Бентивеньи – начальник отдела Абвер-3; Эрвин Штольце – начальника отдела Абвер-2; Винценц Мюллер – начальник штаба 17-й армии; Эрих Бушенхаген – командующий 52-м армейским корпусом.

Обвинитель и его судьба

Доказательства по разделу обвинения «Агрессия против СССР» МВТ представил заместитель генерального прокурора СССР, помощник главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе, государственный советник юстиции 3-го класса (генерал-майор) Николай Дмитриевич Зоря.

Генерал Зоря с трибуны МВТ первым разоблачил до сих пор еще не забытый миф о «превентивной войне» Германии против СССР. Ему удалось с помощью документов и показаний обвиняемых и свидетелей доказать (это вошло в формулу обвинения), что вторжение Германии на территорию СССР произошло в нарушение пакта о ненападении от 23 августа 1939 года. 22 июня 1941 года гитлеровские войска напали на советскую территорию, начав тем самым агрессивную войну против СССР. «С первого же дня вторжения на территорию СССР гитлеровские заговорщики в соответствии с детально разработанным планом начали осуществлять разрушение городов и сел, уничтожение фабрик и заводов, колхозов и совхозов, электростанций и железных дорог, ограбление и варварское разрушение национально-культурных учреждений народов СССР, разрушение музеев, школ, больниц, церквей, исторических памятников, массовый угон советских граждан на подневольную работу в Германию, а также физическое истребление взрослого населения, стариков и детей, особенно русских, белорусов, украинцев, и повсеместное истребление евреев».

Генерал Зоря на основе немецких документов и показаний свидетелей доказал в Нюрнберге, что «захватническая война против Советского Союза являлась ключевым вопросом всего фашистского заговора против мира. Агрессивные действия германского фашизма до нападения на Союз Советских Социалистических Республик, и в частности германская агрессия против Чехословакии, Польши, Югославии, были… лишь этапами на пути к нападению на Советский Союз».

22 мая 1946 года с генералом Зорей произошел, по официальной версии, несчастный случай: он погиб вследствие неосторожного обращения с личным оружием.

В этот же день в американской газетой «Сент Луис пост диспетч» был опубликован текст секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года. К появлению в Нюрнберге фотокопии этого документа, который был отвергнут трибуналом в качестве доказательства, имел отношение генерал Зоря. Адвокат Гесса д-р Зейдль обвинил СССР в совместной с Германией агрессии против Польши в сентябре 1939 года, однако Международный военный трибунал постановил исключить это высказывание немецкого адвоката из протокола заседания.

Показания немецких генералов

Обратимся к документам Нюрнбергского процесса. Перед нами «Представление доказательств помощником главного обвинителя от СССР Н.Д. Зоря по разделу обвинения «Агрессия против СССР» [Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 11, 12 и 13 февраля 1946 года]».

«Зоря: Останавливаясь на выяснении сроков начала подготовки к преступному нападению фашистской Германии на Советский Союз, я хотел бы напомнить Трибуналу о том, что в утреннем заседании Трибунала от 30 ноября 1945 года был допрошен свидетель Лахузен, давший показания, которые представляют достаточный интерес для нашего дела. Между прочим, этот свидетель, перечисляя ближайшее окружение начальника разведки и контрразведки германской армии адмирала Канариса, назвал фамилию Пиккенброка.

Я представляю Трибуналу под № СССР-228 показания бывшего начальника первого отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Ганса Пиккенброка, бывшего начальника и сослуживца Лахузена. Пиккенброк дал эти показания в установленном законами Советского Союза порядке 12 декабря 1945 года в Москве.

Пока я хотел бы огласить лишь следующие строки из показаний Пиккенброка, относящиеся к тому вопросу, который мы сейчас разбираем: «Я должен сказать, – показал Пиккенброк, – что уже с августа-сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генштаба стали значительно увеличиваться разведывательные задания «Абверу» по СССР. Эти задания, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России. О более точных сроках нападения Германии на Советский Союз мне стало известно в январе 1941 года от Канариса. Какими источниками пользовался Канарис, я не знаю, однако он сообщил мне, что нападение на Советский Союз назначено на 15 мая».

Зоря: В распоряжении советского обвинения есть также показания начальника 3-го отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Франца фон Бентивеньи, данные им 28 декабря 1945 года. Я представляю эти показания Трибуналу под № СССР-230. Пока я также оглашу лишь те места показаний Бентивеньи, которые имеют непосредственное отношение к вопросу о начале военных приготовлений против Советского Союза: «О подготовке Германией военного нападения на Советский Союз впервые я узнал в августе 1940 года от руководителя германской разведки и контрразведки адмирала Канариса. В неофициальной беседе, происходившей в служебном кабинете Канариса, он сообщил мне, что Гитлер приступил к проведению мероприятий для осуществления похода на Восток, о котором он объявил еще в 1938 году в своем выступлении на Берлинском совещании гаулейтеров... Канарис сказал мне, что теперь эти замыслы Гитлера начали принимать реальные формы. Видно это хотя бы из того, что дивизии германской армии в большом количестве перебрасываются с запада к восточным границам и, согласно специальному приказу Гитлера, размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию».

Зоря: И, наконец, для того, чтобы закончить с вопросом о действительном сроке военных приготовлений фашистской Германии к предательскому нападению на Советский Союз, я хотел бы остановиться на заявлении генерала Мюллера. Это заявление датировано 8 января 1946 года и написано в лагере для военнопленных. Это заявление я представляю Трибуналу под № СССР-149.

Председатель (британский судья Джеффри Лоуренс): Из этого документа – заявления генерала Мюллера – не видно, где оно было составлено и где сейчас находится генерал Мюллер.

Зоря: На фотостате имеется дата, проставленная рукой генерала Мюллера. Эта дата – 8 января 1946 года. Генерал Мюллер находится в лагере для военнопленных № 27, в Красногорске Московской области.

Председатель: Где, вы сказали, он находится?

Зоря: Город Красногорск находится в пределах Московской области, в Советском Союзе. Могу ли я продолжать?

С немецким педантизмом

Зоря: Все материалы, господа судьи, на которые я до сих пор ссылался, исходили из кругов высшего командования германской армии. Генерал Мюллер принадлежит, если можно так выразиться, к среднему звену германского генералитета. Он был начальником штаба армии, командовал армейским корпусом. Его заявление отражает ряд моментов, которые могут быть признаны заслуживающими внимания с точки зрения выяснения обстоятельств, сопутствующих подготовке, которую Германия вела против Советского Союза. Я прошу обратиться к заявлению генерала Мюллера с первого абзаца: «Подготовка к нападению на Советский Союз началась еще в июле 1940 года. В то время я был первым офицером штаба армейской группировки «С» в Дижоне (Франция). Командующим был генерал-фельдмаршал фон Лееб. В состав этой армейской группировки входили 1-я, 2-я и 7-я армии, являющиеся оккупационными войсками во Франции. Кроме того, во Франции находилась армейская группировка «А» (Рунштедт), имевшая задачей подготовку операции «Морского льва» (десанта против Англии) и армейская группировка «В» (фон Бок). В течение июля штаб армейской группировки «В» был переведен на восток (Познань). Штабу армейской группировки «В» были приданы переброшенные из Франции (из состава оккупационных войск): 12-я армия, 4-я армия, 18-я армия и еще несколько корпусов и около 30 дивизий. Из этого числа несколько дивизий взяты были из армейской группировки «С». Непосредственно после кампании на западе ОКХ отдало приказ о демобилизации 20 дивизий. Приказ этот был отменен, и 20 дивизий не были демобилизованы. Вместо этого они по возвращении в Германию были уволены в отпуск и, таким образом, держались наготове на случай срочной мобилизации. Оба эти мероприятия – перевод около 500 тысяч человек на границу с Россией и отмена приказа о роспуске около 300 тысяч человек – доказывают, что уже в июле 1940 года существовали планы военных действий на Востоке. Следующим приказом, свидетельствующим о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, явилось изданное в сентябре 1940 года письменное распоряжение ОКХ о формировании в Лейпциге новой армии (11-й), нескольких корпусов и около 40 пехотных и танковых дивизий. Формирование этих соединений производилось с сентября 1940 года командующим резервной армией генерал-полковником Фроммом; частично это формирование производилось во Франции, главным же образом – в Германии. К концу сентября 1940 года ОКХ вызвало меня в Фонтенбло. Оберквартирмейстер генерального штаба сухопутных сил генерал-лейтенант (впоследствии фельдмаршал) Паулюс передал мне, пока что в устной форме, приказ о том, что мой штаб (армейской группировки «С») должен быть к 1 ноября переведен в Дрезден, а штаб 2-й армии (генерал-полковник Вейхс), входивший в состав этой армейской группировки, – в Мюнхен (также к 1 ноября)».

Зоря: Я пропускаю несколько строк заявления генерала Мюллера: «Задача, – продолжает генерал Мюллер, – заключалась в руководстве военной подготовкой вновь формируемых вышеуказанных 40 дивизий. Согласно этому приказу, подтвержденному впоследствии письменным приказом за подписью начальника генерального штаба Гальдера, перевод частей был проведен в установленный срок. При нападении на Советский Союз эти 40 дивизий были введены в действие». Начатая, таким образом, подготовка к военному нападению на Советский Союз велась усиленными темпами, с немецким педантизмом».

Основные документы по подготовке плана «Барбаросса» были представлены на Нюрнбергском процессе.  Фото Национального управления архивов и документации США

«Председатель: Генерал Зоря, Трибунал узнал, что вы собираетесь зачитать показания генерала Варлимонта…

Зоря: …Представляется целесообразным в деле установления реального момента начала военных приготовлений к нападению на Советский Союз использовать не только документы, ибо не всегда и не все фиксируется на бумаге, но и прибегнуть к показаниям людей, которые принимали непосредственное участие в осуществлении этих приготовлений. Здесь я хотел бы перейти к тем показаниям Вальтера Варлимонта, о которых только что говорили вы, господин председатель. Эти показания даны Варлимонтом 13 ноября 1945 года. Я представляю этот документ в качестве доказательства под № СССР-263.

Вальтер Варлимонт, как известно, был начальником отдела обороны в ОКВ, а затем заместителем начальника оперативного штаба руководства. Его показания в той части, в которой они затрагивают интересующий нас в данный момент вопрос, я и оглашаю. Я прошу раскрыть страницу вторую русского текста этого документа, который находится на странице двадцатой папки документов, представленной советским обвинением Трибуналу. На вопросы обвинения Варлимонт показал: «…Я лично впервые услышал об этом плане (имеется в виду план «Барбаросса») 29 июля 1940 года... В этот день генерал-полковник Иодль прибыл в специальном поезде на станцию Рейхенгалле, где находился отдел «Л» штаба оперативного руководства… Это сразу же бросилось в глаза потому, что до этого генерал Иодль к нам, пожалуй, не приезжал. Кроме меня, он приказал явиться также трем другим старшим офицерам…»

Я пропускаю несколько строк и перехожу на страницу третью протокола допроса Варлимонта. Это соответствует странице 21 папки документов: «Я не могу дословно повторить его выражений, но смысл был следующий… Иодль заявил, что фюрер решил подготовить войну против России. Фюрер обосновал это тем, что война должна произойти так или иначе, так лучше будет, если эту войну провести в связи с уже происходящей войной и, во всяком случае, начать необходимые приготовления к ней…»

Пропускаю несколько строчек, которые не имеют значения для интересующего нас вопроса. Продолжаю: «При этом, или несколько позднее, Иодль заявил, что Гитлер намеревался начать войну против Советского Союза уже осенью 1940 года. Однако он отказался затем от этого плана. Причиной этого явилось то, что стратегическое сосредоточение армии к этому времени не могло быть выполнено. Для этого отсутствовали необходимые предпосылки в Польше: железные дороги, помещения для войск, мосты не были подготовлены… средства связи, аэродромы – все еще не были организованы… Поэтому был издан приказ, который должен был обеспечить все предпосылки для того, чтобы такой поход подготовить и чтобы он состоялся».

На вопрос обвинения о том, является ли этот приказ приказом от 9 августа 1940 года, называвшимся Ауфбау-Ост, Варлимонт ответил: «Да, этот приказ был составлен в штабе руководства по приказанию генерала Иодля… По мнению генерала Иодля, концентрация могла состояться только после того, как все приготовления, указанные в этом приказе, будут выполнены». Далее Варлимонт в своем показании сообщает, что проект плана «Барбаросса», носивший первоначально название «Фриц», докладывался Гитлеру 6 декабря 1940 года, затем редактировался и 18 декабря увидел свет.

Я думаю, что значительную помощь при исследовании вопросов, относящихся к истории подготовки варианта «Барбаросса», может оказать свидетельство такого человека, как Фридрих Паулюс, бывший фельдмаршал германской армии, который принимал, как известно, самое непосредственное участие как в разработке плана «Барбаросса», так и в его реализации. Я представляю заявление Паулюса, датированное 9 января 1946 года и написанное в лагере для военнопленных, под № СССР-156 и прошу принять это заявление в качестве доказательства.

(К микрофону подходит защитник Нельте.)

Нельте: Господин председатель! Судя по этому документу – мне представлен подлинник, – речь идет о заявлении фельдмаршала Паулюса, которое он сделал Правительству Советского Союза... Но эта фотокопия официально не заверена советскими властями. Это заявление не является также показанием, данным под присягой, которое могло бы быть допущено в качестве доказательства.

Зоря: …Имея в виду, что некоторые свидетели, показания которых собирается представить советское обвинение в судебном заседании, представляют значительный интерес и, возможно, защита захочет подвергнуть их перекрестному допросу, советское обвинение предприняло меры к доставке некоторых свидетелей в Нюрнберг с тем, чтобы иметь возможность выслушать их устные показания. В частности, то заявление Паулюса, на которое я собираюсь ссылаться в некоторых частях моего выступления и о котором только что говорил представитель защиты, может быть проверено не позднее чем сегодня вечером, когда Фридрих Паулюс будет доставлен в зал судебного заседания».

Опровержение Паулюса

11 и 12 февраля 1946 года свидетель обвинения бывший генерал-фельдмаршал вермахта Фридрих Паулюс был допрошен Международным военным трибуналом. Особое значение в устах Паулюса, непосредственно участвовавшего в разработке плана «Барбаросса», представляет собой разоблачение главного тезиса защиты, что подготовка германского нападения на СССР якобы имела превентивный характер.

На вопрос главного обвинителя от СССР Р.А. Руденко Паулюс ответил, что осенью 1940 года, когда разрабатывался план «Барбаросса», ничего не было известно про какие-нибудь приготовления к нападению на Германию со стороны России.

«При моем поступлении на службу в ОКВ 3 сентября 1940 года, – свидетельствовал Паулюс, – я застал там еще не законченный предварительный оперативный план нападения на Советский Союз, известный под условным обозначением «Барбаросса». Этот план генерал-полковник Гальдер передал мне с заданием проанализировать возможности наступательных операций с учетом условий местности, использования сил, потребности силы и т.д. при наличии 130–140 дивизий… Поставленная цель уже сама по себе характеризует этот план как подготовку чистейшей агрессии: это явствует также из того, что оборонительные мероприятия планом не предусматривались вовсе…»

Паулюс четко сформулировал цели, которые ставила нацистская Германия, напав на Советский Союз. «Со дня 22 июня 1941 года, – подчеркнул он, – нами был взят курс на уничтожение и опустошение советской страны. В Сталинграде, на Волге этот курс достиг своего апогея концентрацией всех явлений, сопутствовавших нацистской захватнической войне».

Р.А. Руденко: Кто из подсудимых являлся активным участником в развязывании агрессивной войны против Советского Союза?

Паулюс: Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, я хочу здесь назвать следующих важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Иодля, Геринга».

Допрос фельмаршала

Начался перекрестный допрос Паулюса со стороны немецких адвокатов.

«Нельте (защитник Кейтеля): Вы вчера говорили, что никаких сведений, которые свидетельствовали бы об агрессивных намерениях Советского Союза, от разведки не поступало?

Паулюс: Да, так точно.

Нельте: Значит, вы и Гальдер знали такие факты, которые характеризуют войну против России как преступную и, тем не менее, ничего не предприняли против этого?

Паулюс: Да.

Нельте: Зная все эти факты, вы приняли на себя командование армией, которая была направлена на Сталинград? Скажите, не возникало ли у вас тогда мысли уклониться от использования вас в действиях, охарактеризованных вами как преступные?

Паулюс: В связи с тем положением, которое существовало тогда для солдат, а также в связи с той колоссальной пропагандой, которая имела место в то время, я тогда, как и многие другие, думал, что должен выполнить свой долг по отношению к своей родине.

Нельте: Но ведь вы же знали факты, которые противоречили этому понятию долга?

Паулюс: Те факты, которые впоследствии стали мне ясны благодаря тому, что я пережил, будучи командующим 6-й армией, и апогеем которых явилась битва под Сталинградом, привели меня лишь впоследствии к тому сознанию, что это – преступные деяния, так как до этого я имел только частичное представление о фактическом положении вещей.

Нельте: Значит, я должен ваше определение «преступное нападение», а также и прочие определения для поджигателей войны рассматривать как определения, которые пришли к вам впоследствии?

Паулюс: Да.

Нельте: Я могу сказать, что, несмотря на сомнения и несмотря на то, что вы знали факты, которые делали войну против России преступной, вы из послушания считали необходимым выполнить свой долг, принять на себя командование 6-й армией и держать ее под Сталинградом до последнего человека?

Паулюс: Я уже говорил, что, когда я принял на себя командование, я не представлял себе объема преступлений, которые заключались в развязывании этой войны, и не мог понять этого объема. Это я понял только тогда, когда стал командующим армией, которая была брошена под Сталинград.

Заутер (защитник Шираха и Функа): Господин свидетель, вчера вы сказали, что вы считаете виновным также и гитлеровское правительство. Правильно ли это?

Паулюс: Да.

Фриц (защитник Фриче): Господин свидетель, в ходе этого процесса говорилось о приказе ОКВ, в котором предлагалось военнопленных комиссаров Советской армии расстреливать. Известен вам этот приказ?

Паулюс: Да, я знал о нем…

Хорн (защитник Риббентропа): Господин свидетель, вы сказали, что были участником движения, которое имело своей целью спасти немецкий парод от гибели. Я спрашиваю, какие были у вас и других членов организации возможности для осуществления этого намерения?

Паулюс: У нас была возможность говорить с немецким народом по радио и разъяснить ему все. Мы считали своим долгом разъяснить немецкому народу нашу концепцию не только относительно военного положения, но и относительно событий 20 июля, рассказать ему о событиях и убеждениях, к которым мы пришли за это время. Эта инициатива исходила из рядов армии, которую я привел к Сталинграду, где мы видели, что из-за приказов этого государственного и военного руководства, против которого мы выступаем, погибли от холода, голода и снега 100 тысяч немецких солдат. Мы познакомились там в концентрированном виде с ужасами агрессивной войны».

Никакой «превентивной войны»

Таким образом, на Нюрнбергском процессе допрошенные судом гитлеровские генералы признали, что никаких данных о подготовке Советского Союза к нападению на Германию у них не имелось.

Ганс Фриче, заместитель министра пропаганды Йозефа Геббельса, заявил, что широкая пропагандистская кампания по возложению ответственности за возникновение войны на Советский Союз была развернута несмотря на то, что «никаких оснований к тому, чтобы обвинить СССР в подготовке нападения на Германию, не было».

Агрессивная война против СССР готовилась гитлеровским командованием с особой тщательностью и в течение длительного времени и «превентивной» никак не являлась. Провал блицкрига и конечное сокрушительное поражение нацистской Германии были связаны не столько с недостатками германского военного планирования, сколько с преступной авантюристичной стратегией Гитлера и его генералов, которые вели на востоке агрессивную войну за завоевание жизненного пространства и уничтожение «неполноценных рас». И столкнулись в лице СССР с таким противником, территория, население, экономический и военный потенциал и воля к сопротивлению которого намного превосходил германскую территорию, население, военно-экономическую мощь и боевой дух вермахта. H