Короткая и победоносная

Капитуляция Квантунской армии. Худ. П.Ф. Судаков. 1948 г.

2 сентября 1945 года в Токийской бухте на борту американского линкора «Миссури» был подписан Акт о безоговорочной капитуляции Японии. Вторая мировая война закончилась. Советский Союз в войну с Японией вступил, выполняя обязательства перед союзниками. Документ об объявлении войны был вручен японскому послу в Москве 8 августа 1945 года. 9 августа советские войска начали наступление против японцев.

Крепкий японский орешек

Иногда приходится слышать – ну что, дескать, сложного было в том, чтобы добить японцев, якобы уже практически разгромленных американцами? С такой оценкой ситуации в августе 1945 года согласиться невозможно. Американцы к тому времени, безусловно, добились очень серьезных успехов, в полном смысле «переломили хребет» японскому флоту и авиации. Но противостоящая Красной армии в Маньчжурии и в северной части Кореи японская Квантунская армия обладала мощной, много лет создававшейся системой укреплений. Как поразительно стойко они могут сражаться в оборонительных боях, располагая подготовленными укреплениями, японцы показывали многократно.

Особенно впечатляли бои на острове Окинава в апреле–июне 1945 года. Уже на подступах к оборонительной «линии Сюри» наступающие американцы понесли тяжелые потери. Затем они столкнулись с системой укрепленных пещер, где японские солдаты до поры укрывались с пулеметами и запасом взрывчатки, чтобы вступить в бой неожиданно для противника. «Зачистки» таких пещер стоили американцам множества жизней.

Удары американской авиации, использующей напалм, огонь сухопутной и морской артиллерии, применение огнеметов не могли быстро сломить стойкость японцев. В конце мая начались муссонные дожди, наступать американцам стало еще труднее. Бойня затянулась еще на несколько недель...

В августе 1945 года японская Квантунская армия, безусловно, не могла рассчитывать на разгром противостоящих ей 1-го и 2-го Дальневосточного и Забайкальского фронтов.

Численность Квантунской армии вместе с марионеточной армией созданного японцами в Северном Китае государства Маньчжоу-Го составляла около миллиона солдат и офицеров. Было кому втягивать красноармейцев в затяжные бои. Но стремительность и мощь советского наступления лишила японцев такой возможности.

Кавалерия без сабельной рубки

Одной из особенностей советско-японских боев в августе 1945 года стало достаточно масштабное использование обеими сторонами конницы.

На стороне японцев сражались несколько кавалерийских частей, укомплектованных проживающими в Китае монголами (район их компактного проживания называется Внутренняя Монголия). Командовал этими кавалеристами служивший японцам князь Дэван. Им предстояло воевать против советских войск и их союзников из войск Монгольской Народной Республики.

Конно-механизированной группой советских и монгольских войск, которой пришлось бороться с конницей противника, командовал генерал Исса Плиев. Но в этой борьбе дело до сколько-нибудь значимых сабельных побоищ в стиле «Буденный против Мамонтова» так и не дошло. Конники Плиева могли рассчитывать на мощную поддержку авиации, бронетехники и артиллерии. Это преимущество они использовали сполна. По воспоминаниям Иссы Плиева, враг был совершенно не готов к атаке с воздуха и появлению танков: «Вот над противником появились наши истребители. Они внезапно и яростно обрушились на части 1-й кавалерийской дивизии князя Дэвана. Рев моторов навел ужас на людей и лошадей. Масса конников задвигалась из стороны в сторону, еще больше уплотняя строй. Обезумевшие животные, шарахаясь друг на друга, сбрасывали седоков и табуном мчались по степи, унося на себе чудом удержавшихся в седле всадников. После этой безумной скачки поле покрылось трупами. Самолеты разметали основную массу дэвановцев. Правда, небольшая часть конницы смогла отделиться и попыталась спастись бегством. Но Корзун (командир отряда, который собирались атаковать дэвановцы. – М.К.) приказал батареям произвести по беглецам артналет и расстроить боевые порядки. Одновременно с этим наперерез им устремились наши танки... Так бесславно погибло большинство частей одной из дивизий князя Дэвана, попытавшегося атаковать нас во фланг».

Рассчитывать на успех, кидаясь в сабельную атаку на танки, под ударами авиации и огнем артиллерии, люди князя Дэвана никак не могли. А об усилении их частей броней и артиллерией, отработке взаимодействия с авиацией японское командование своевременно не позаботилось…

Иногда происходили и столкновения конницы против конницы. Вот только советские кавалеристы вовсе не стремились к невыгодной для них сабельной рубке. Действовали по-другому: «Противник заметно активизировался. Недалеко от деревни Мяотань дэвановская кавалерия неожиданно атаковала подразделение офицера Юдина. Вражеских конников было во много раз больше. Они, видимо, ожидали, что их первый же воинственный клич внесет в ряды нашего подразделения панику и обратит его в бегство. Но советские воины быстро развернулись в боевой порядок и застыли в ожидании приближающейся орды. Это хладнокровие смутило атакующих. Хотя они и продолжали надвигаться, воинственный пыл вражеской конницы начал ослабевать. Юдин подпустил конную лавину поближе и скомандовал: «По атакующей коннице длинными очередями – огонь!» Слишком поздно поняли дэвановцы свою оплошность. Кинжальный огонь десятков автоматов и пулеметов начал опустошать их ряды».

Во время Великой Отечественной советская кавалерия использовалась, как правило, в качестве ездящей пехоты. Атаки в конном строю предпринимались крайне редко. То есть конники марши совершали верхом, а в бой шли, как правило, пешими, оставив лошадей на попечение коноводов.

В боях с немецкой пехотой был накоплен огромный опыт таких боев. И попытки дальневосточного противника повоевать с саблей наголо неизменно плохо для него заканчивались: превращались в избиения конной лавины опустошительным огнем.

Смертники не отступали

Другой специфической особенностью советско-японской войны было массовое использование японцами смертников, ориентированных прежде всего на уничтожение советских танков. «С высот ударила японская артиллерия, застрочили десятки пулеметов, из придорожных кюветов, из замаскированных «лисьих нор» выбирались солдаты в зеленоватых френчах и, сгибаясь под тяжестью навьюченных на них мин и взрывчатки, бежали к танкам. Десантники били по ним в упор из автоматов, бросали гранаты. Смертников косили очереди танковых пулеметов. Мгновенно долина покрылась сотнями трупов, но из нор и узких щелей, из-за бугров появлялись все новые смертники и кидались под танки. Японская артиллерия и пулеметы вели огонь, не обращая внимания на то, что пули и осколки одинаково поражали и чужих, и своих. Вокруг танков уже кипела рукопашная. На подбитую машину лейтенанта Кисарова вскочили несколько японцев, стали стрелять в броневые щели. Их одной очередью сбил из другого танка командир роты лейтенант Зубок. Еще один поврежденный танк тоже облепили вражеские офицеры и солдаты. Сапер-десантник старший сержант Цыганков огнем из автомата, а когда кончились патроны, прикладом и армейским ножом уничтожал смертников. Снаряд противника вывел из строя экипаж машины лейтенанта Шишкина. Сам он, контуженный, сел за рычаги управления, оказавшийся поблизости командир взвода связи лейтенант Сапронов встал за прицел танковой пушки, они продолжали бой. Парторг роты управления старшина Голубятников, обороняя подорвавшийся на мине танк, в упор расстреливал японцев из пистолета, крушил их железным ломом и отстоял машину. Смертники не отступали, пока не были все перебиты».

Так генерал Афанасий Белобородов описал в мемуарах бой с бригадой японских противотанковых смертников. Им надлежало броситься под танк с рюкзаком со взрывчаткой. Главной боевой единицей такого рода была 1-я мотомеханизированная бригада обреченных, численностью в 5 тыс. солдат и офицеров.

Знаменитые воздушные смертники-камикадзе перед гибелью успевали насладиться почетом и уважением окружающих. А в отношении смертников-пехотинцев использовался совершенно иной принцип. Их, рядовых солдат, решили довести до такого состояния, чтобы смерть казалась им избавлением от невероятно, даже по японским понятиям, тяжелой муштры. Появление вражеского танка должно было стать для них желанным праздником, а жизнь – тяжелой обузой. Скудная пища, постоянная нехватка воды и бесконечные тренировки с набитыми камнями рюкзаками – так их годами готовили к смерти за императора. Вот только боевая эффективность противотанковых смертников оказалась низкой. Брошенная 13–14 августа 1945 года на муданьцзянском направлении в бой против красноармейцев генерала Белобородова бригада смертников погибла почти поголовно, подбив или повредив всего 10 советских танков.

Атака камикадзе

С воздушными смертниками-камикадзе советским войскам тоже приходилось сталкиваться. Герой Советского Союза танкист Дмитрий Лоза так вспоминал о пережитой им атаке воздушных смертников: «Неожиданно послышалась команда: «Воздух!» Командиры орудий экипажей кинулись к зенитным пулеметам, которые вот уже много суток были зачехлены и установлены в походное положение, поскольку самолеты противника нас до этого часа ни разу не беспокоили. На горизонте появились шесть стремительно приближающихся истребителей-бомбардировщиков. «Западники» хорошо усвоили тактику действий немецких летчиков, которые, прежде чем сбросить бомбы на цель, делали круг над нею, выбирая точку прицеливания, и только после этого ведущий переводил свой самолет в пике. Здесь же атака развивалась настолько стремительно, что экипажам даже не хватило времени на подготовку пулеметов к стрельбе.

Первый самолет на малой высоте помчался к головному танку батальона и с полного ходу врезался в его лобовую часть. Куски фюзеляжа разлетелись в разные стороны. Искореженный мотор рухнул под гусеницы. Языки пламени заплясали на корпусе «Шермана». Ударом был контужен механик-водитель гвардии сержант Николай Зуев. Десантники с первых трех танков кинулись к кирпичному зданию, чтобы укрыться в нем. Второй японский летчик направил свою машину в это строение, но, пробив крышу, она застряла на чердаке. Никто из наших бойцов не пострадал. Нам сразу стало ясно, что батальон атакован «камикадзе». Третий пилот не стал повторять ошибку сотоварища. Он резко снизился и направил самолет в окна здания, но достичь цели ему не удалось. Четвертый самолет, спикировав на колонну, врезался в автомашину медицинского пункта батальона, которая загорелась.

Два последних «смертника» нацелили удар по хвостовым танкам, но, встреченные плотным зенитным огнем, оба самолета рухнули в воду недалеко от полотна железной дороги. Шесть истребителей-бомбардировщиков превратились в бесформенные груды металла. Шесть летчиков погибли, и, что нас весьма удивило, в кабинах двух самолетов кроме летчиков находились девушки. По всей вероятности, это были невесты «смертников», решившие разделить со своими избранниками печальную судьбу. Ущерб от атаки оказался незначительный: сгорела автомашина, заклинило башню головного «Шермана», вышел из строя механик-водитель».

Маньчжурская стратегическая наступательная операция советских войск, при участии войск МНР, вполне закономерно стала подлинной катастрофой для Квантунской армии. Советская авиация с первого дня боев господствовала в небе. Японские танки на фоне советских ИС-2, Т-34–85 и лендлизовских «Шерманов» смотрелись нелепым старьем. Взятие самых мощных японских укреплений для советских частей, из которых некоторые штурмовали Кенигсберг, был лишь вопросом времени.