На той войне незнаменитой

Как высокий профессионал, Ряшенцев гордился, что участвует в создании кинолетописи эпохи. Фото из архива автора

Коллеги Константина Ряшенцева всегда восхищались его невероятной работоспособностью и жизнелюбием. В их памяти он навсегда остался как открытый и веселый человек. Бывший фронтовик, он не боялся работать в сложных условиях, спокойно относился к лишениям и опасностям, которые подстерегают кинохроникера в горячих точках планеты. Как истинный профессионал, он искренне радовался тому, что всегда находится в центре событий и участвует в создании кинолетописи эпохи.

Война в Крыму

Когда началась Великая Отечественная война, Ряшенцев служил на Черноморском флоте, куда он, студент первого курса операторского факультета ВГИКа, был призван в 1940 году. Воевал он отчаянно, демонстрируя чудеса храбрости и изобретательности. Вскоре Константин был назначен командиром отделения взвода разведки в 1-м Перекопском батальоне 7-й бригады морской пехоты.

Осенью 1941 года операторы Дмитрий Рымарев и Владислав Микоша приехали в Крым снимать киносюжеты о героической обороне полуострова. Здесь, на Ишуньских позициях, они и познакомились с Константином Ряшенцевым. Он только что спас жизнь своему комиссару, заколов штыком фашистского солдата. Сидя на корточках в тени полуразрушенного глинобитного дома, кинохроникеры расспрашивали 20-летнего краснофлотца о его подвиге. А потом снимали его с автоматом в руках, обвешанного гранатами и пулеметными лентами.

Узнав, что до войны Константин учился на оператора, кинохроникеры попросили начальство из политуправления откомандировать его в киногруппу Черноморского флота в качестве ассистента. Через некоторое время на участке фронта в районе Севастополя появилось целое киноподразделение: операторы – Владислав Микоша и Дмитрий Рымарев, ассистенты – Константин Ряшенцев и Федор Кротик-Короткевич, начальник киногруппы – Наум Левинсон. Они все время были вместе.

В последние дни обороны Севастополя оператору Рымареву и его ассистенту Ряшенцеву довелось участвовать в боевом вылете бомбардировщиков Черноморского флота. Они сняли воздушный удар по немецким кораблям, которые базировались в порту Ялты и угрожали с моря истекающему кровью Севастополю. Операция прошла успешно, и Рымарев с Ряшенцевым получили благодарность из Москвы за удачно проведенную съемку.

В дальнейшем военная судьба Константина была связана с Черноморским флотом и Дунайской флотилией. К сожалению, фамилии ассистентов операторов тогда редко указывали в титрах, поэтому многие съемки Ряшенцева сегодня ошибочно приписывают его старшим товарищам. В качестве примера можно привести документальный фильм «Черноморцы» (1942), в создании которого он активно участвовал, однако в титры включен не был.

Три мушкетера

После войны Константин окончил операторский факультет ВГИКа и стал работать на Центральной студии документальных фильмов. Здесь, на киностудии Владислав Микоша, Дмитрий Рымарев и Константин Ряшенцев по-прежнему держались вместе. Коллеги в шутку называли их «тремя мушкетерами» и «героями Севастополя». И в этой обыденной дружеской шутке всегда присутствовала доля искреннего уважения.

Наступил 1970 год. На Ближнем Востоке разгорался очередной военный конфликт. Руководство ЦСДФ приняло решение послать своих кинооператоров в регион, чтобы «показать на экране справедливую борьбу арабских народов против израильской военщины». 7 августа 1970 года кинооператоры Ряшенцев и Рымарев прибыли в Амман. С помощью посла СССР в Иордании они сумели получить разрешение короля Хусейна на съемки по всей стране и на линии прекращения огня.

Кинохроникерам удалось снять боевую учебу иорданской армии, пограничную реку Иордан, работу военных патрулей на мостах, а также израильский берег и солдат Армии обороны Израиля. Побывали они и в лагерях палестинских беженцев, где встретились с руководителями расположенных там военизированных формирований.

Однако вскоре произошли события, которые не имели прямого отношения к арабо-израильскому противостоянию.

Война в Иордании

Предпосылки к вспыхнувшему в Иордании вооруженному конфликту появились давно – с того момента, когда началось массовое переселение палестинских арабов на территорию этой страны. Причем многие палестинцы, а также их влиятельные организации рассматривали Иорданию скорее не как новый дом, а как плацдарм для своей войны против Израиля. Кроме того, палестинские экстремисты регулярно угоняли авиалайнеры, которые был вынужден принимать аэродром Аммана, и в глазах международного сообщества Иордания приобретала образ этакого рассадника терроризма.

Правительство короля Хусейна практически не контролировало лагеря палестинских беженцев, которые превратились в своеобразное «государство в государстве». Палестинцы устанавливали собственные блокпосты на автодорогах, похищали людей и автомобили, организовали несколько покушений на короля Хусейна. Последней каплей для иорданцев стал угон палестинскими террористами сразу четырех пассажирских самолетов, которые были посажены на законсервированном после Второй мировой войны иорданском военном аэродроме Доусонс Филд.

Начались вооруженные столкновения, и 16 сентября король Хусейн объявил в Иордании военное положение. Фактически (с учетом доли палестинского населения) в стране началась полномасштабная гражданская война.

Лучше оснащенная иорданская армия теснила палестинские военизированные формирования, но уже 18 сентября в конфликт на стороне последних вмешалась Сирия. Король Хусейн вынужден был обратиться за помощью к Великобритании и США. А вслед за американским 6-м флотом, появившимся у берегов Израиля, в Восточное Средиземноморье для поддержки Сирии направилась группа кораблей Советского Союза.

Стремительную эскалацию конфликта на Ближнем Востоке удалось остановить президенту Египта Гамаль Абдель Насеру, по чьей инициативе был созван экстренный саммит Лиги арабских государств. Тем самым удалось на время прекратить вооруженное противостояние между иорданцами и палестинцами, вошедшее в историю как «Черный сентябрь». И, возможно, предотвратить большую войну с участием нескольких государств на Ближнем Востоке.

Бои в Аммане

Таким образом, Ряшенцев и Рымарев неожиданно для себя оказались в самом центре драматических событий. 30 августа в Аммане вспыхнули бои между регулярными частями иорданской армии и палестинскими вооруженными отрядами. Во время одного из обстрелов верхний этаж над номером в гостинице «Караван», где тогда жили кинооператоры, был разрушен разорвавшимся снарядом. 2 сентября они были вынуждены перебраться в гостиницу «Шепард», которая находилась ближе к советскому посольству. Потом наступили дни затишья, и кинохроникером удалось посетить города Зарка и Русейфа и снять там несколько репортажей.

17 сентября в Аммане начались тяжелые уличные бои. Гостиница «Шепард», в которой поселились кинохроникеры, оказалась в зоне действия палестинских бойцов. Они занимали позиции на крышах близлежащих зданий и круглые сутки вели оттуда огонь из автоматов и пулеметов. Телефонная связь не работала. Выбраться в советское посольство, которое находилось по ту сторону фронта, оказалось невозможным.

Интенсивность боевых действий нарастала. И в этой обстановке Константин Ряшенцев оставался, как всегда, энергичным и жизнерадостным. Обсудив положение, кинохроникеры решили вести киносъемку прямо из окна гостиницы.

Рано утром 18 сентября представился отличный случай. На улицу, где располагалась гостиница, вошло несколько бронетранспортеров иорданской армии. Завязался уличный бой, в результате которого два бронетранспортера были подбиты из гранатометов палестинскими бойцами.

Когда бой был в самом разгаре, Ряшенцев и Рымарев бросились с киноаппаратами к окну. Но как только они появились в окне, их обстрелял один из бронетранспортеров, очевидно, приняв за палестинцев. Они едва успели отскочить за простенок, а крупнокалиберный пулемет продолжал стрелять в оконный проем. Вскоре бронетранспортеры включили задний ход и медленно покинули улицу.

Когда стрельба стихла, кинохроникеры молча осмотрели полуразрушенный номер. На стенах зияли многочисленные следы от пуль, глубокие трещины. Кровати и личные вещи были засыпаны кусками битого стекла и штукатурки, повсюду – известковая пыль. Пришлось перейти в другой, еще целый номер.

На следующий день продолжалась непрерывная канонада. Артиллерия иорданской армии била по крышам соседних домов, откуда вели огонь засевшие там палестинцы. Гостиницу сотрясали разрывы мин и снарядов, и она постепенно разрушалась.

20 сентября наступило короткое затишье, и семеро из десяти живущих в «Шепарде» иностранцев (американцы и англичане) ушли пешком через линию фронта, бросив практически все свои вещи.

Рымарев предложил Ряшенцеву последовать за ними, захватив с собой наиболее ценную часть киноаппаратуры. Однако Константин наотрез отказался, сказав, что они не имеют право бросить казенную технику. Он полагал, что скоро сюда вновь придут иорданские бронетранспортеры, и, если стрельбы не будет, кинооператоры смогут под их охраной вместе с аппаратурой добраться до советского посольства.

«Это снайпер»

Утром 21 сентября перед кинохроникерами открылся потрясающий вид: горящий город и танки, идущие по гребню холма. Они приоткрыли створки окна и срочно приготовили кинокамеры с разными объективами. Рымарев вышел в другую комнату, чтобы взять экспонометр и измерить освещенность перед съемкой. Когда он нагнулся над кофром, чтобы взять экспонометр, раздались подряд три громких выстрела.

«Это снайпер», – мрачно сказал сосед-француз, стоявший в дверном проеме номера напротив.

Когда Рымарев вернулся в комнату, Константин лежал на полу лицом вверх. Он был мертв. На лбу выше правой брови зияло отверстие от пули, а голова лежала в луже крови. Рядом находилась кинокамера с разбитым объективом. Рымарев немедленно позвал соседа-француза и обслуживающий персонал гостиницы. В кармане брюк Ряшенцева нашли его паспорт, после чего тело укрыли простыней.

Вечером в полуразрушенный вестибюль гостиницы пробрался иорданский солдат-корректировщик с радиостанцией за плечами. Рымарев попросил его сообщить командованию о том, что в гостинице остались трое иностранцев: француз и двое русских – живой и мертвый. Необходимо срочно эвакуировать всех в расположение иорданских войск.

Через час приехал бронетранспортер, который забрал Рымарева и часть киноаппаратуры. Тело Ряшенцева солдаты взять отказались, так как в тот момент палестинцы вновь стали вести прицельный огонь. Добравшись до советского посольства, оператор доложил о случившемся. На следующий день посол с риском для жизни отправился на бронетранспортере к королю Хусейну и наряду с другими вопросами просил организовать вывоз тела Ряшенцева из зоны боевых действий.

24 сентября тело погибшего кинооператора было временно захоронено на территории советского посольства, так как для его отправки на самолете домой требовался цинковый гроб, которого на тот момент не было.

Потом были похороны в Москве, слезы коллег и близких. На студии прошли формальные служебные проверки, поиски ответственных за трагедию – без этого тогда было нельзя.

В конце ноября 1970 года Константин Ряшенцев был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Вскоре на экраны вышел фильм «Иорданский репортаж», в котором много говорилось об арабо-израильском противостоянии. И ни слова о трагических сентябрьских событиях, когда «друзья Советского Союза» палестинцы и иорданцы стреляли друг в друга.

Что же касается Дмитрия Рымарева, то он постоянно вспоминал слова своего напарника, сказанные за десять минут до гибели. Это были слова настоящего кинохроникера, бесконечно преданного своей профессии: «Дима! Неужели ты жалеешь, что мы с тобой сегодня здесь, в самом центре мировых событий?»