Максим Кустов
Нестор Махно (в центре) – создатель уникальной военно-кочевой республики на Юге России. Фото из книги Василия Голованова «Нестор Махно». Изд. «Молодая гвардия», 2013
Юрий Яновский в романе «Всадники», посвященном Гражданской войне на Украине, писал о том, как убивали друг друга в 1919 году родные братья. Петлюровец убил деникинца, петлюровца убил махновец, а махновца в конце концов убил большевик.
Вообще-то сюжет о двух братьях – красном и белом – был главным литературным сюжетом эпохи («Братья» Федина, «Лавровы» Слонимского, «Враги» Лавренева и мн. др.). Но Гражданская война на Украине силами писателей и кинематографистов предстала особенно жестокой и живописной. В кино эта традиция дотянулась до последних советских десятилетий («Свадьба в Малиновке», «Неуловимые мстители», «Бумбараш»).
Кроме того, на Украине военно-политический расклад был особенно пестрым и сложным. Четыре основные силы – большевики, сторонники «единой и неделимой России», украинские националисты и анархисты-махновцы. Это не считая иностранных интервентов. И всевозможных атаманов с самой разной, а часто и вовсе неопределенной политической ориентацией.
МАСТЕР ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ
Революционная повстанческая армия Украины, она же Черная армия, созданная Нестором Махно, была сама по себе поразительным парадоксом. Армия, основанная на анархических идеях, – как это вообще возможно?
При этом войско получилось весьма боеспособное и достаточно дисциплинированное. А создавший и возглавивший его человек, не имеющий военного образования и опыта армейской службы хотя бы рядовым, оказался поразительно талантливым военным организатором.
Нестор Махно родился в селе Гуляйполе Екатеринославской губернии (ныне Запорожская область) 7 ноября 1888 года. Он рано остался без отца. Окончив только двухклассное начальное училище, с 14 лет вынужден был зарабатывать на жизнь. Батрачил у помещиков, был подсобным рабочим в малярной мастерской, трудился на чугунолитейном заводе.
В 17 лет Махно вступил в «Крестьянскую группу анархо-коммунистов». Участвовал в экспроприациях, за убийство чиновника был приговорен к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. В Бутырской тюрьме анархист Петр Аршинов обучал его математике, истории, литературе и философии. После Февральской революции Нестор Махно вышел на свободу.
Уже в 1918 году Махно стал предводителем партизанской армии, способной под натиском превосходящих сил противника исчезнуть, разбившись на мини-отряды, и вновь появиться через несколько дней в неожиданном для врага месте. Махно был поразительно талантливым мастером партизанской войны.
Генерал Антон Деникин, главнокомандующий Вооруженными силами Юга России, в мемуарах показал, с кем приходилось сражаться его войскам:
«Махно решился на смелый шаг: 12 сентября он неожиданно поднял свои банды и, разбив и отбросив два полка генерала Слащова, двинулся на восток, обратно к Днепру. Движение это совершалось на сменных подводах и лошадях с быстротой необыкновенной: 13-го – Умань, 22-го – Днепр… 24-го он появился в Гуляйполе, пройдя за 11 дней около 600 верст. В ближайшие две недели восстание распространилось на обширной территории между нижним Днепром и Азовским морем. Сколько сил было в распоряжении Махно, не знал никто, даже он сам. Их определяли и в 10, и в 40 тыс. Отдельные банды создавались и распылялись, вступали в организационную связь со штабом Махно и действовали самостоятельно. Но в результате в начале октября в руках повстанцев оказались Мелитополь, Бердянск, где они взорвали артиллерийские склады, и Мариуполь – в 100 верстах от Ставки (Таганрога). Повстанцы подходили к Синельникову и угрожали Волновахе – нашей артиллерийской базе... Случайные части – местные гарнизоны, запасные батальоны, отряды Государственной стражи, выставленные первоначально против Махно, легко разбивались крупными его бандами. Положение становилось грозным и требовало мер исключительных».
У красных и у петлюровцев проблем в борьбе с махновцами возникало не меньше. Широко известно, как использовал Нестор Махно знаменитые пулеметные тачанки. Конница противника, внезапно напоровшаяся на огонь пулеметов максим, способных к стремительному маневру, была обречена на тяжелые потери, а то и на полное уничтожение. Позднее этот метод переняли буденновцы и пытались перенять петлюровцы, но изобретателями были именно махновцы.
Но Махно создал вдобавок еще и конное подразделение, вооруженное ручными пулеметами «Льюис». Диски на 97 или 47 патронов позволяли махновцам весьма эффективно расстреливать кавалерию противника или вести огонь по неприятельской пехоте.
КРЕСТЬЯНСКО-АНАРХИЧЕСКАЯ УТОПИЯ
Нельзя сказать, что Махно и махновцы были обойдены вниманием историков и писателей. Изображали их, правда, достаточно однобоко.
Алексей Толстой в «Хождении по мукам» пишет:
«Махно гулял. В добытой после налета на Бердянск гимназической форме колесил на велосипеде напоказ всему городу или вместе со своим адъютантом Каретником пел песни под гармонь, шатаясь по улице, или появлялся на базаре, злой и бледный, ища ссоры, но все от него прятались, зная, как легко у него из кармана штанов вылетает револьвер. Дюжие махновцы, не боящиеся ни бога, ни черта, увидев его около карусели, слезали с деревянных коней и пускались наутек».
Константин Паустовский лично сталкивался с Махно: «Я увидел лицо этого человека, и тошнота отвращения подкатила к горлу. Мокрая челка свисала на узкий сморщенный лоб. В глазах его – злых и одновременно пустых, глазах хорька и параноика – поблескивала яростная злоба. Визгливое бешенство, очевидно, не затихало в этом человеке никогда, даже и теперь, несмотря на его вальяжную и спокойную позу».
Советские писатели о враге большевиков, коим Нестор Махно стал в ходе войны, вряд ли могли что-то хорошее написать. А о том, как анархо-коммунист Махно пытался договориться с большевиками, как в Москву к Ленину и Троцкому ездил, старались не вспоминать.
Махно, враг любого диктата, враг продразверстки – очистки вооруженными отрядами крестьянских дворов от «излишков» хлеба – большевикам в качестве союзника подходил только временно. И дело тут было не только в большевистской диктатуре.
Конечно, попытка добиться мужицко-анархистского счастья на основе идей князя Кропоткина и крестьянских представлений о справедливом жизнеустройстве – хотя бы в махновской столице Гуляйполе и его окрестностях – была обречена изначально. «Вольные советы», свободный обмен сельхозпродуктов на промтовары из города – все это выглядело привлекательно. Но было не совместимо с любой государственностью, не только советской.
ЛОЖЬ ВО ИМЯ «НЕНЬКИ УКРАИНЫ»
Нестор Махно крайне враждебно относился к украинскому национализму. Читаем в его воспоминаниях о событиях лета 1917 года:
«После меня выступил украинский социалист-революционер и призвал тружеников Гуляйполя вспомнить о том, что в противовес «подлому Временному правительству в Петрограде в Киеве организовали «наше» украинское правительство в лице Центральной рады. Оно истинно революционно, единственно способно и правомочно на украинской земле восстановить свободу и счастливую жизнь для украинского народа». В заключение он воскликнул:
– Геть кацапiв з нашоi землi! Смерть цiм гнобителям нашоi рiдноi мови! На рiднiй землi хай живе «наша» влада – Центральна рада та ii секретарiят!..
…Но труженики Гуляйполя были глухи к призыву украинского «социал-революционера». Они мало того что закричали ему единогласно: «Долой с трибуны! Не нужно нам и твоего правительства!» Они еще и вынесли такую резолюцию: «Преклоняемся перед храбростью павших в борьбе с Временным правительством 3–5 июля рабочих борцов. Мы, крестьяне и рабочие Гуляйполя, этого правительственного злодеяния не забудем… Пока же шлем ему, а заодно и киевскому правительству в лице Центральной рады и ее секретариата смерть и проклятие как злейшим врагам нашей свободы».
Именно как злейших врагов свободы и холуев иностранных хозяев Махно рассматривал националистов и в дальнейшем:
«В марте 1918 года город Киев и большая часть Правобережной Украины были заняты экспедиционными монархическими немецкими и австро-венгерскими армиями. По договору с Украинской Центральной радой, которая возглавлялась украинскими «социалистами» под председательством престарелого проф. Грушевского, эти армии вступили на революционную украинскую территорию и повели свое гнусное наступление против революции. При прямом содействии как самой Украинской Центральной рады, так и ее агентов немецко-австрийско-венгерское монархическое командование установило по всей Украине свою шпионскую сеть против революции. Немецко-австрийско-венгерские экспедиционные армии… были еще на правой стороне Днепра, как уже вся левобережная часть Украины кишела многочисленными их агентами, шпионами и провокаторами».
Вот как Махно описывал приемы националистической пропаганды:
«Никаких границ для лжи во имя «неньки Украины» с ее независимой государственностью, тюрьмами и палачами. Все: революция, свобода, все труженики села и города, бросавшиеся навстречу революции и, подхватив ее лучшие цели, развивавшие ее, – должно умереть. В противном случае, говорили ораторы, мы умертвим все это силой. Кто не сопротивляется могущественным армиям наших союзников, тех немецкое командование при содействии Центральной рады… снабжает сахаром, мануфактурой, обувью... Был период ужасного голода в этих предметах... Но кто сопротивляется, тем нет пощады! Села и целые города уничтожаются огнем, население их забирается в плен и десятый по счету расстреливается, а остальные… понесут тяжелую кару за свою «зраду» (измену) от своих же «братив-украинцив».
Как все поразительно узнаваемо. Как будто в наши дни написано. В период безумия Майдана буйные «кастрюлеголовые» всерьез рассчитывали на европейские зарплаты и пенсии, баснословный уровень жизни и прочие прелести…И манера борьбы со «зрадой» в наши дни принципиальных изменений не претерпела.
С ТАКИМИ СОЮЗНИКАМИ И ВРАГОВ НЕ НАДО
В декабре 1918 года, когда гетмановско-германская власть на Украине рухнула, Киев захватили войска так называемой Директории Украинской Народной Республики. Главным атаманом (главнокомандующим), а затем и председателем Директории был Симон Петлюра.
Петлюровский вариант украинского национализма для Нестора Махно тоже оказался неприемлемым: «Мое лично и всех моих друзей убеждение в том, что социалистического и тем более революционно-социалистического в Украинской Директории ничего нет… Украинская Директория, хотя и низвергла гетмана от имени трудового народа Украины, намеревалась, как и Центральная рада и как гетман Скоропадский со своим правительством, душить все, связанное с революцией. Население Гуляйполя и района в подавляющем большинстве разделяло нашу точку зрения в отношении Киевской Директории (по недоразумению назвавшейся «украинской»)».
Правда, при этом Махно не погнушался и временный союз с Петлюрой заключить: петлюровцы соглашались предоставить боеприпасы, коих махновцам в тот момент остро не хватало. Но в дальнейшем Махно активно воевал против Петлюры. Решительное неприятие украинского национализма (равно как и всех прочих) он сохранил до конца жизни.
