Генеральный секретарь и кот-прорицатель

Леонид Брежнев не пренебрегал советами окружающих. Портрет с выставки в Новой Третьяковке. Фото агентства «Москва»

После прихода Леонида Ильича Брежнева к власти в 1964 году премьер-министр Индии Индира Ганди ежегодно посещала СССР. Покидая Москву, она неизменно задавала один и тот же вопрос: «Когда Леонид Ильич нанесет ответный визит, который пойдет на пользу дружбе двух великих народов?»

И в конце концов Брежнев решился. В первой декаде 1969-го состоялся его первый визит в Индию. Советский лидер до глубины души был тронут индийским радушием – так принимают только дорогих друзей.

ВСТРЕЧА С ДАЛАЙ-ЛАМОЙ

На приеме во дворце Индиры Ганди чрезвычайный и полномочный посол СССР в Дели Михаил Пегов указал Брежневу на щуплого человечка неопределенного возраста. Пояснил, что это первосвященник ламаистской церкви Тибета в изгнании – далай-лама, которого приютила Индира Ганди.

О нем ходят легенды по всей Юго-Восточной Азии. Например, он владеет гипнозом. Вводя людей, страдающих астмой, язвой желудка и сердечными заболеваниями, в гипнотический транс, он за несколько сеансов излечивает их от этих недугов.

По запаху купюры он определяет ее номинал. Читает книги с завязанными глазами, прикасаясь к тексту кончиками пальцев. И что самое невероятное – во время занятия йогой далай-лама способен отрываться от поверхности земли и в течение нескольких мгновений парить в воздухе!

Брежнев заинтересовался рассказом посла и попросил представить его тибетцу. Когда их руки сомкнулись в рукопожатии, первосвященник долго не отпускал ладонь Леонида Ильича. А затем через переводчика сообщил, что высокий гость 13 лет назад перенес инфаркт, да и вообще у него есть проблемы с сердцем, которые в будущем серьезно осложнят ему жизнь.

– Ничего себе! – воскликнул Брежнев в состоянии крайнего возбуждения, – действительно, в 1956 году, будучи вторым секретарем ЦК компартии Казахстана, я перенес инфаркт! Это было ровно тринадцать лет назад... Да и сейчас сердчишко пошаливает... Ну-ка, ну-ка, пусть продолжает… этот ясновидящий!

– Судя по рисунку линий на ладони моего гостя, – продолжал далай-лама, – его в ближайшем будущем подстерегают смертельные опасности.→

– Наверное, самолет, на котором я буду возвращаться домой, потерпит крушение? – пошутил Леонид Ильич. Но первосвященник, вперив взгляд в зрачки собеседника, выслушал перевод и заметил, что со смертельной опасностью Брежнев встретится не в небе, а на земле. И не раз.

После этого он сделал знак переводчику наклониться и что-то прошептал ему на ухо.

– Господин генеральный секретарь, – с пафосом произнес переводчик. – Его святейшество Далай-лама спрашивает, не соблаговолите ли вы принять от него некое существо, которое наделено даром провидения. В будущем оно сможет уберечь вас от многих напастей.

– Отчего ж не принять, – Леонид Ильич тряхнул роскошной шевелюрой. – Из рук такого человека и яд не грех принять... Приму обязательно!

Первосвященник что-то шепнул мальчику-монаху на ухо, и тот стремглав помчался к выходу. Через минуту он вернулся, двумя руками неся большую клетку, в которой сидел невероятных размеров пушистый черный кот, которого Леонид Ильич принял за пантеру.

Далай-лама, тихо и ласково произнося какие-то заклинания, поднес ладонь Брежнева к клетке. И кот принялся тщательно ее обнюхивать, порой поднимая свои огромные желтые глаза-блюдца то на Леонида Ильича, то на первосвященника.

Закончив осмотр ладони Брежнева, кот выгнул спину и, подойдя к дверце, попытался открыть ее когтями. Мальчик-монах отворил клетку, и животное с неожиданной для его размеров грацией спрыгнул на пол. Помахивая хвостом, кот уверенно сел у ног Брежнева. Едва посол попытался придвинуться к генеральному секретарю, кот резко повернулся в его сторону и предостерегающе зашипел. →

Первосвященник заулыбался, одобрительно закивал головой и произнес длинную тираду.

– Господин генеральный секретарь, – начал переводчик, – Его святейшество сказали, что, судя по поведению кота, он не только признал в вас нового хозяина, но и сразу приступил к охранным обязанностям. Далай-лама считает, что нисколько не ошибся в выборе... В последующем, господин генеральный секретарь, имейте в виду: если кот подойдет к вам и станет тереться о ваши ноги или вцепится зубами в штанину – значит, он предупреждает вас об опасности... Если вы намерены держать его у себя в доме, то кормить его следует только сырым мясом и только с ваших рук... Ваши биополя должны слиться воедино. Только в этом случае инстинкт самосохранения животного распространится на вас. При возникновении угрозы вашей жизни кот будет вести себя так, как если бы спасал свою...

– Вот те на! – в сердцах воскликнул Леонид Ильич. – А если мне придется на неделю уехать в заграничную командировку, тогда что? Голодом морить животное прикажете?

Переводчик огласил мнение далай-ламы:

– Его святейшество считают, что кот не будет для вас обузой в поездках – не тяготит же Вас в пути личная зубная щетка. Считайте, что кот – это ваш охранный талисман, он неотлучно должен находиться при вас. В противном случае он утратит свой дар провидения и станет лишь частью домашнего интерьера... Вы не находите, что тогда весь ритуал дароприношения теряет смысл?

– Очень убедительно сказано! – ответил Брежнев. – Ему бы, далай-ламе, у меня в ЦК отдел пропаганды возглавить. Я бы всех империалистов в коммунистическую веру обратил... Стоп-стоп! – спохватившись, воскликнул он, обращаясь к переводчику, – это переводить не надо!

В ДОМЕ ГЕНСЕКА

На даче в Заречье, где большую часть года проживал Леонид Ильич с семьей, Ламе – так назвали кота – отвели целую комнату. Кот начал с того, что настороженно обошел оба этажа дачи. Затем вышел наружу осмотреть окрестности.

Никого, кроме Леонида Ильича, кот к себе не подпускал. Единственное исключение он делал для младшего внука Брежнева – четырехлетнего Андрея. Ему он позволял не только забираться себе на спину, но и, что уж совсем невероятно, дергать за хвост.

Со временем кот так привязался к мальчику, что сделал своим жилищем его комнату. Однако пищу – а это был, как правило, огромный кусок телятины с кровью – он принимал только из рук хозяина – Леонида Ильича.

Мясо Лама получал дважды – утром и вечером. Но, видимо, этого ему не всегда хватало, поэтому иногда он устраивал охотничьи рейды по дачному участку. Как кот под снегом находил змеиные и кротовые норы – одному Богу известно. Охране же во время обхода территории оставалось лишь собирать трофеи – головы кротов и гадюк.

Удивлению телохранителей и челяди не было предела: оказывается, на даче процветал целый подземный террариум. Об этом можно было судить по количеству собранных змеиных голов: к концу зимы Лама съел около двадцати змей!

Наибольшие беспокойства и неудобства кот доставлял охране тем, что требовал держать открытыми двери всех дачных помещений. Завидев закрытую дверь, он когтями тянул ее на себя, а если она не поддавалась, бросался на нее грудью. В любом случае он неизменно добивался успеха – двери распахивались. Нарушение Устава внутренней службы прекратилось лишь после того, как начальник личной охраны генерал Рябенко пожаловался генеральному.

Брежнев, сам того не подозревая, поступил как настоящий дрессировщик. Надев на кота специальный ошейник, он обошел с ним дачу, демонстративно закрывая открытые двери. При этом Леонид Ильич каждый раз приговаривал: «Так надо, Лама! Дверь должна быть закрытой!»

Животное вняло наставлениям хозяина, и проблемы у «прикрепленных» (так называли телохранителей генсека) прекратились. Единственной дверью, которую Ламе было дозволено открывать, была дверь в кабинет Леонида Ильича.

ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА

Однажды утром из заповедника Завидово, куда по традиции выезжал на охоту Брежнев, в Заречье прибыл старший егерь Василий Петрович Щербаков. Двигаясь к дому, он вдруг заметил на краю расчищенной от снега дорожки свежую и довольно впечатляющую горку экскрементов (о том, что Брежнев привез из Индии кота, егерь не знал).

Профессионал высокого класса, Василий Петрович, конечно же, не мог оставить без внимания фекалии неизвестного происхождения. Егерь заинтересованно взял в руки кусок засохшей какашки, понюхал ее и, сорвавшись с места, опрометью бросился к дому.

– Рысь, на участке была рысь! Я унюхал по помету. Сейчас же возьмите собак и вперед... Надо ее найти и обезвредить! Иначе она наделает таких бед – не отпишешься! – показывая кусок кошачьего дерьма, прокричал егерь телохранителю, сидевшему у входной двери.

Охранник заулыбался.

– Успокойтесь Василий Петрович, это не рысь. Это кот, которого Леонид Ильич получил в подарок в Индии... Не волнуйтесь – все в порядке, лишних зверей в Заречье не наблюдается. А если б даже и появились, кот их быстренько спровадил бы. Мы считаем, что в бригаде телохранителей появился еще один боевой штык, вольнонаемный сотрудник без офицерского звания.

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ ЛАМЫ

22 января 1969 года вся Москва ликовала по поводу возвращения на Землю космонавтов Шаталова, Хрунова, Елисеева и Волынова.

Черные коты в одних культурах считались священными животными, в других – исчадиями ада и агентами дьявола.  Фото Unsplash

Едва кавалькада «членовозов» подъехала к Боровицким воротам, из шеренги оцепления ко второй машине бросился некто в милицейской форме с пистолетами в обеих руках и открыл огонь на поражение. Однако он не знал, что незадолго до подъезда к Кремлю в кортеже произошло перестроение, и из окна второй машины теперь выглядывал не Брежнев, а очень на него похожий космонавт Георгий Береговой.

Как признали потом специалисты, перестроение машин и внешнее сходство с Береговым спасли жизнь Леониду Ильичу. Но генсек-то знал наверняка, кто был его истинным спасителем!

Дело в том, что в день покушения Лама поднялся раньше обычного и стал скрестись в дверь спальни хозяина. Вопреки увещеваниям Виктории Петровны, кот во что бы то ни стало намерен был проникнуть внутрь. Когда же его наконец впустили, он тут же прыгнул на супружеское ложе Брежневых и, неотрывно глядя своими глазищами на спящего Леонида Ильича, начал жалобно мяукать.

Все утро Лама ни на шаг не отходил от Брежнева, терся о его ноги, издавал жалобные звуки. Перед отъездом хозяина в Кремль кот стал буйствовать, хватать зубами его штанину, да так злобно, что его пришлось посадить на цепь.

Всю дорогу от аэропорта до Кремля Леонид Ильич недоумевал, что вывело из себя всегда спокойного Ламу? В конце концов, он вспомнил наставления тибетского первосвященника. Отменный актер, Брежнев с напускным простодушием сказал сидящим рядом Косыгину и Подгорному:

– А что это мы, товарищи, так рвемся вперед? Кого встречают люди, нас или космонавтов? А ну-ка, Николай, – обратился он к водителю, – немедленно перестройся и стань в конце колонны!

Так 22 января 1969 года Брежнев впервые стал свидетелем провидческого дара Ламы.→

А через год он еще раз убедился в способности кота предчувствовать смертельную опасность.

ЖИЗНЬ ГЕНСЕКА ПОЛНА ОПАСНОСТЕЙ

Рабочий день Брежнева на даче в Заречье начинался в 8.30, когда он в сопровождении телохранителей выезжал в Кремль.

20 февраля 1970 года ровно в 6.00 Лама ворвался в спальню хозяина и стал тереться о его ноги, а при каждой попытке Брежнева выйти из комнаты хватал его зубами за манжеты брюк. Леонид Ильич, вспомнив, что именно так кот буйствовал в день покушения 22 января, решил проверить свои догадки и поэкспериментировать.

– Ребята, – заявил он «прикрепленным», торопящимся сдать смену бригаде, ожидавшей генерального в Кремле, – вы поезжайте, а я здесь поработаю еще с документами. А за мной пришлите ваших сменщиков.

Слово охраняемого – приказ. Уехали. На трассе сбоку вылетела военная грузовая машина – солдатик за рулем не посмотрел налево. В итоге водитель правительственного «ЗИЛа», в котором должен был ехать генеральный, от столкновения ушел. Но машину генсека развернуло и ударило о стоящий на обочине трейлер.

В «ЗИЛе» находились шесть сотрудников. Пятеро из них бодрствовали, поэтому сумели сгруппироваться и уцелели, хотя и получили травмы: сотрясения мозга, ушибы, ссадины. Володе Егорову, который спал, сидя на месте отсутствующего генсека, снесло полчерепа.

Когда о происшествии доложили по радиотелефону Брежневу, тот, не раздумывая, затребовал с кухни дополнительный кусок телятины с кровью для Ламы.

Вслед за этим Леонид Ильич попросил дежурного офицера соединить его с Индирой Ганди. Ничего не объясняя, попросил ее найти предлог и наградить далай-ламу любым достойным его статуса индийским орденом.

ВСЕГДА НАЧЕКУ

В 1971 году Брежнев окончательно уверовал в провидческий дар Ламы.

В начале года он получил приглашение от президента Франции Жоржа Помпиду посетить страну с государственным визитом. Помощники и советники Брежнева стали готовить его к поездке.

Оказалось, что не только они готовились к встрече глав государств. Недобитые генералом де Голлем члены террористической организации ОАС, перешедшие на нелегальное положение в Алжире и Франции, задумали напомнить о себе двойным покушением на Помпиду и Брежнева.

Лама вел себя спокойно до тех пор, пока Леонид Ильич не собрался сесть в машину, которая должна была доставить его во Внуково-2 для вылета в Париж. Кот тут же пришел в состояние крайней нервозности. Как это бывало и раньше, он зубами хватал Брежнева за манжеты штанин, буйствовал, а в промежутках вдруг затихал и неотрывно смотрел на хозяина огромными желтыми глазами.

Леонид Ильич попытался успокоить Ламу. Увы! Тот даже не позволил надеть на себя ошейник, к которому уже привык, выезжая с Брежневым в заграничные поездки.

Все это заинтриговало Брежнева и заставило проявить повышенную бдительность. Он позвонил председателю КГБ Андропову и, ничего не объясняя, спросил, нет ли известий из Франции. Юрий Владимирович сообщил, что получасом ранее получил от парижской резидентуры КГБ сведения о готовящемся оасовцами покушении на Помпиду и на него, генерального секретаря ЦК КПСС.

Брежнев, разумеется, дал указание перенести поездку. Действительно, через два дня зачинщиков заговора нейтрализовали, и французские газеты раструбили на весь свет, что на Брежнева и Помпиду готовилось покушение.

В ОБЪЯТИЯХ СОРАТНИКОВ

В середине 1970-х Леонид Ильич по настоянию жены впервые поставил на заседании Политбюро вопрос о своей отставке. Однако ветераны интриг – Тихонов, Соломенцев, Громыко и Черненко – не допустили этого: больной и немощный Брежнев был им удобен. Они хором декламировали:

– Да что вы, Леонид Ильич! Вы еще полны творческих сил. Не может быть и речи о вашем уходе на пенсию. Вы просто поменьше себя утруждайте. Мы сами будем на себя больше брать...

Однако Леонида Ильича такой поворот событий заставил призадуматься.

Покушение в январе 1969 года, инцидент с Володей Егоровым, которому в аварии снесло полчерепа, заговор террористов в 1971-м. Эти происшествия внушили Брежневу мысль, что за ним по пятам следует злой рок, уготовивший ему насильственную смерть. А единодушный отказ ветеранов Политбюро отпустить его на заслуженный отдых? Это что? Не свидетельство ли, что его держат в качестве живой мишени для отстрела? Хорошо, что в семье есть прорицатель – Лама, который в состоянии вовремя подать сигнал об опасности. Но как долго это будет продолжаться?

Своими невеселыми мыслями Леонид Ильич поделился с женой. Вердикт Виктории Петровны был резким и бескомпромиссным:

– Да, Леня, надо уходить. Ты ведь ничего уже не можешь. А те, кто еще что-то может, – эти тихоновы, соломенцевы и черненко – им ничего не нужно, кроме собственных кресел. Поэтому они тебя и держат. Возможно, как живую мишень, а возможно, потому что боятся, чтобы кто-то из молодых, тот же Романов, не вырвался вперед: ведь тогда им всем конец... Уходи!

Увы, атеросклероз сосудов головного мозга и увлечение наркотическими средствами сделали Леонида Ильича уязвимым не только физически, но и умственно. Он стал безвольной куклой в руках соратников из Политбюро, потеряв способность критически оценивать свои действия.

ПОСЛЕДНЯЯ ВЕСНА ГЕНСЕКА

В марте 1982 года произошло событие, которое оказалось для Брежнева роковым. Он отправился в Ташкент на празднества, посвященные вручению Узбекской ССР ордена Ленина.

23 марта Брежнев должен был посетить несколько объектов, в том числе авиационный завод. После завтрака состоялся обмен мнениями с местным руководством, и все вместе решили, что программа слишком насыщенна и посещение завода будет утомительным. Договорились туда не ехать, охрану сняли и перебросили на другой объект.

По словам личного телохранителя Леонида Ильича, в ту пору майора Владимира Медведева, с программой управились раньше намеченного срока. На пути в гостиницу Брежнев посмотрел на часы и с укором сказал первому секретарю ЦК компартии Узбекистана Рашидову:

– Время до обеда еще есть. Мы обещали посетить завод. Люди готовились к встрече, собрались, ждут нас. Нехорошо... Пойдут разговоры... Надо ехать!

Разговор произошел у крыльца гостиницы. Вмешался начальник охраны генерал Рябенко:

– Леонид Ильич, ехать на завод нельзя. Охрана снята. Чтобы ее вернуть, нужно время... Да и потом, мне докладывают из гостиницы, что ваш кот Лама с резьбы сорвался. Управы на него никакой, беснуется, покусал всех «прикрепленных»...

Это был последний козырь Рябенко. Он ничего не придумывал – сказал как есть. Ибо для него уже не являлось секретом, что все встречи и визиты Брежнев проводит или отменяет в зависимости от поведения тибетского кота накануне поездки. Брежнев, уязвленный вторжением в сферу его тайн, жестко ответил:

– Ты вот что. Возвращай охрану, а мой кот – не твоя забота... О нем я сам позабочусь... На все про все даю тебе пятнадцать минут!

САМОУБИЙСТВО В ЗНАК ПРОТЕСТА

Об инциденте на Ташкентском авиазаводе автору известно от экс-главы Второго управления КГБ Узбекской ССР полковника Котова.

Брежнев с Рашидовым в сопровождении официальных лиц республики и руководства завода двинулись к цеху сборки. Когда они проходили под крылом строящегося самолета, народ на лесах стал перемещаться вслед за ними. Леонид Ильич уже почти вышел из-под самолета, когда раздался жуткий скрежет. Стропила, окружавшие самолет, не выдержали, и огромная деревянная площадка – длиной более 60 и шириной четыре метра – под тяжестью перемещавшихся по ней рабочих рухнула. Люди по наклонной покатились на делегацию. А Брежнева и Рашидова вместе с несколькими сопровождавшими накрыл помост вместе с рабочими.

Леонид Ильич лежал на спине, рядом – Рашидов, у того кровь хлестала из разбитой головы. Деревянная площадка, к счастью, никого не раздавила. Генерал Рябенко безотчетно взглянул на часы. Было 13.14. Эти цифры он запомнил на всю оставшуюся жизнь.

Ехать в больницу Брежнев отказался, и «прикрепленные», усадив его на заднее сидение правительственного «ЗИЛа», рванули в гостиницу. Думали как лучше, а оказалось – привезли хозяина на место трагедии. В 13 часов 14 минут Лама перекусил металлический поводок, изорвал в клочья руки пытавшихся удержать его «прикрепленных», выбежал на улицу и бросился под колеса проезжавшей машины.

Когда телохранители сообщили Леониду Ильичу о поведении Ламы до катастрофы на авиазаводе и показали его изуродованный труп, генеральный обнял Рябенко, и, прослезившись, сказал:

– Ты был прав, на авиазавод ездить не надо было…