Обиженная Литва между Россией и Европой

Военнослужащие показывают городским жителям свои знамена и строевую подготовку. Фото с сайта www.army.mil

В декабре в Вильнюсе на Антакальнисском кладбище снесли еще один памятник советским воинам. И вообще русофобия на Западе в последние месяцы стала зашкаливать. Особенную прыть в этой хамской кампании демонстрируют три прибалтийские республики, открыто и даже с подчеркнутым удовольствием поощряемые Варшавой.

Но официальный Вильнюс нынешним летом перещеголял и поляков, когда запретил транзит ряда российских товаров в Калининградскую область, то есть транзит из России в Россию. Такая прыть литовцев не могла не понравиться патронам-англосаксам, но вызвала озабоченность в Брюсселе, не нашедшем аргументов для оправдания грубого нарушения пограничного договора с Россией, позволившего Литве вступить сначала в Евросоюз (2003), а затем и в НАТО (2004).

Показное русофобство Литвы не должно удивлять. Исторические обиды, комплекс неполноценности и завышенная самооценка всегда затмевали разум правящих элит этого «геополитического недоразумения», как в свое время охарактеризовал Литву одиозный германский деятель.

ПРЕДЫСТОРИЯ ВОПРОСА

В свое время, а именно с XV по XVI век существовало довольно мощное Великое княжество Литовское – исторический соперник Великого княжества Московского в борьбе за господство в Восточной Европе. Объединяя в своем составе недостаточно развитые земли полудиких язычников-балтов и относительно развитые территории славян, Литва крепла и процветала в основном за счет последних. Что и возбуждало ревность московских и прочих восточнославянских князей. Более того, официальным языком Литовского княжества был восточнославянский – праязык нынешних русских, украинцев и белорусов, на котором говорили и в Киеве, и в Москве.

Племена западных славян, ныне составившие польскую нацию, тоже «не сидели без дела» и всячески стремились подчинить Литву своим интересам. Что им и удалось в 1569 году путем заключения так называемой Люблинской унии. Великое княжество Литовское было вынуждено объединиться с королевством Польским в федеративное государство – Речь Посполитую, где первую скрипку играла уже польская шляхта, а официальным языком соответственно стал польский.

Сформировавшийся к тому времени праязык нынешних литовцев был достоянием крестьянской бедноты и городских низов. И лишь к концу XIX века этот язык стал приобретать формы литературного, но имел крайне ограниченную сферу употребления.

ВЫБОР СУДЬБЫ

Как оказалось, такой «выбор судьбы» литовского народа был крайне неудачным. В результате опустошительных войн в Центральной Европе и трех разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795) между Россией, Пруссией и Австрией практически вся территория исторического Великого княжества Литовского была присоединена к России. На этом фактическое его существование прекратилось навсегда. Но мечты о возрождении былого величия не покидали местные элиты.

Вообще судьба Литвы в последние века удивительным образом напоминала ее соседку – Польшу. В результате Первой мировой войны и последующих переделов территорий европейских империй Литва, наконец, обрела независимость – правда не в тех границах, о которых мечтала ее элита. После победы в скоротечной польско-советской войне войска Польши заняли город Вильно, символ «новой Литвы». В Литве же в конце концов утвердился режим диктатора Антанаса Сметоны.

Но такая Литва не могла не оказаться в фокусе вожделений соседей. Если Польша отхватила от нее кусок в виде Виленского края, то окрепшая гитлеровская Германия никак не могла пройти мимо «чисто немецкого» города-порта Мемеля, по недоразумению называемого литовцами Клайпедой! В марте 1939 года Берлин предъявил ультиматум Литве с требованием передать ему этот порт с прилегающими к нему землями. И тут же получил, что захотел.

Советский Союз, озабоченный приближением германских полчищ к своим границам, после очередного раздела Польши в 1939 году передал в дар намечаемой в союзники Литве город Вильно и Виленский край. Хотя доля литовцев среди местного населения составляла лишь несколько процентов. Литва не стада отказываться от подарка. Но все же тяготела к идеологически более близким германцам.

Москва же, по одной версии, благодаря своим спецслужбам была осведомлена о закулисных махинациях литовского диктатора – и переиграла его и стоявший за ним Берлин. Летом 1940 года просоветские силы в трех прибалтийских государствах при военной поддержке СССР организовали «победоносные выборы» в органы власти. Новые власти тут же попросились в состав Советского Союза на правах союзных республик. Согласие, разумеется, было получено.

По другой версии, Берлин умышленно решил не препятствовать Москве «увязнуть в Прибалтике». Во всяком случае, об этом позже заявит Адольф Гитлер, комментируя причины развязывания им агрессии против СССР.

ПОДГОТОВЛЕННАЯ ПОЧВА

Но времени, чтобы навести должный порядок в элите новых союзных республик, еще вчера бывшей на иждивении у германских нацистов, у Москвы было недостаточно. Да и советская власть на местах сама допустила ряд непростительных ошибок, вызвавших рост антисоветских настроений по всей Прибалтике.

Например, в хуторской Литве было решено провести быструю тотальную коллективизацию сельского хозяйства с выселением в Сибирь тысяч «кулацких элементов», что вызвало буквально взрывной рост негодования практически всего населения. В том числе и по этим причинам уже в день нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года вся Литва была объята прогерманскими демонстрациями. Дислоцированным здесь частям и соединениям Красной армии пришлось нелегко: выстрелы в спину стали обыденным явлением.

Литва, как ни одна из «национальных окраин» СССР (может быть, сравнимая в этом отношении только с Западной Украиной), оказалась обильно удобренной почвой для развертывания «борьбы за независимость от коммунистов» под националистическими лозунгами. Однако наивные поборники свободы Литвы то ли не понимали, то ли не хотели слышать Гитлера, объявившего, что никакой самостоятельности прибалтам предоставлено не будет. Более того, именно литовцы оказались в самом унизительном положении. Германские «освободители» отказались их считать «приближенным к арийцам народом», как латышей и эстонцев. Поскольку литовская кровь, по расчетам германских расистов, на 75–80% – «славянская, в основном польская».

Но и такое унижение не стало препятствием для развертывания в Литве организованного движения сопротивления. Но не германским оккупантам, относившимся к местным как к «недочеловекам», а бойцам Красной Армии и симпатизировавшим им русским, полякам, евреям. Хотя литовским нацистам в отличие от их коллег из Латвии и Эстонии не позволили записываться в специально созданные дивизии СС. Им предоставили возможность формировать свои собственные «партизанские части», действовавшие под контролем гитлеровцев, а после войны направляемые Западом, питавшим антисоветское подполье.

Литовские националисты, объединенные в три сотни отрядов и групп общей численностью около 30 тысяч человек, развернули борьбу сначала с «предателями», а затем, с 1944 года, и с войсками Красной армии. Эта партизанская война не закончилась с Победой над нацистской Германией в мае 1945-го. В Литве она продолжалась до 1958-го, а по другим данным, до начала 1960-х годов.

Всего же за все время «сопротивления» через бандитские формирования прошло до 100 тысяч «партизан», или «лесных братьев». От их рук погибло более 25 тыс. человек – причем большей частью своих же литовцев.

НЕЧАЯННОЕ ПОПУСТИТЕЛЬСТВО

Поистине медвежью услугу в борьбе с этим бандитским подпольем оказал Никита Хрущев. По его инициативе, как и в случае с украинскими бандеровцами, тысячи, если не десятки тысяч «борцов за независимость» Прибалтики в середине 1950-х были амнистированы и вернулись на родину. Они и их потомки постепенно адаптировались к «социалистической действительности». И, как на Западной Украине, даже внедрились в местные партийные органы.

Стоит вспомнить, что фильм Витаутаса Жалакявичюса «Никто не хотел умирать», до некоторой степени обеляющий «лесных братьев», был с восторгом встречен в советской интеллигентской среде и получил ряд призов на международных и внутрисоюзных кинофестивалях.

Во время «перестройки и гласности» Михаил Горбачев позволил националистам всех мастей на национальных окраинах дорваться до кормила власти. В числе первых были прибалты. А среди них самыми боевитыми оказались литовские националисты – идейные наследники «лесных братьев». Москва даже не отреагировала, когда в Вильнюсе в 1988 году было сформировано «общественно-политическое движение «Саюдис» – якобы для содействия реформам в стране. Никого почему-то даже не заинтересовал тот факт, что это движение было названо в честь военной организации «Саюдис» – Союза за освобождение Литвы. Она была создана еще в 1949 году и являлась объединяющим ядром всех бандитских структур «лесных братьев».

Развал Советского Союза был вызван разными причинами. Но начался он с подстрекаемой Западом работы националистов в Литве, после ряда подготовленных ими провокаций. Включая расстрел безоружных демонстрантов возле телевизионной башни в Вильнюсе в январе 1991 года, подозрительно напоминающий украинский майдан 2014-го.

Еще до провозглашения независимости прибалты начали выдвигать претензии к Москве за «годы угнетения». Что поначалу вызвало недоумение и даже улыбку в союзных коридорах власти: мол, перебесятся и успокоятся. Но упорство, с которым Вильнюс требовал «сатисфакции», постепенно начало раздражать.

Обиженные наследники «лесных братьев» в Вильнюсе вдруг забыли о территориальных подарках советской власти. Например, как по окончании войны руками злобного Сталина молодой Литовской республике прирезали немалую территорию за счет германской Восточной Пруссии.

Забыл Вильнюс и об огромных объемах материальной и финансовой помощи для восстановления не так уж сильно, по сравнению с другими оккупированными регионами, пострадавшего хозяйства Литвы. И о последующих дотациях прибалтийским республикам из Центра, позволившим им иметь наивысший уровень жизни в Советском Союзе. Но руководители трех привилегированных советских республик требовали еще и еще. Дескать, мы же ваша витрина в сторону Европы – вот и украшайте свою витрину.

Москва и украшала как умела. И дождалась в ответ лишь злобных наветов, искренней ненависти и требований сатисфакции.