Борис Хавкин
Фельдмаршала Паулюса (справа) допрашивают генерал-лейтенант Трубников и полковник Иванов. 30 января 1943 года. Фото с сайта www.goskatalog.ru
31 января 1943 года в Сталинграде командующий 6-й армией вермахта генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс и его штаб сдались в плен войскам 64-й армии генерал-лейтенанта Михаила Шумилова. В тот же день был пленен второй по рангу офицер сталинградской группировки вермахта – командир 51-го армейского корпуса генерал артиллерии Вальтер фон Зайдлиц.
Зайдлиц, потомственный военный (его предок командовал кавалерией Фридриха Великого), зарекомендовал себя как умелый командир. Он возглавлял оперативную группу, деблокировавшую в апреле 1942-го Демянский котел, где Красной армией были окружены шесть дивизий вермахта. В активе Зайдлица значилось успешное наступление под Харьковом и наступление в Большой излучине Дона.
В Сталинграде, где немецкие войска увязли в городских боях и несли огромные потери, Зайдлиц безуспешно доказывал Паулюсу необходимость отвода их из города. Он оказался прав: 23 ноября 1942 года 6-я армия попала в окружение в Сталинграде. Зайдлиц не раз предлагал идти на прорыв, но Паулюс, имевший директиву Гитлера держаться до последнего, отклонял его предложения. Когда положение стало безнадежным, Зайдлиц выпустил приказ по 51-му корпусу, позволявший сдаваться врагу без разрешения вышестоящего начальства.
ДВА ВАЖНЫХ ПЛЕННИКА
12–13 июля 1943 года в подмосковном Красногорске в лагере военнопленных №27 был создан немецкий антифашистский «Национальный комитет «Свободная Германия» (НКСГ).
Но отсутствие в его рядах старших офицеров и генералов вызывало у военнопленных сомнения в значимости этой организации, призванной по замыслу Института № 99 (так для конспирации именовалась комиссия Исполкома Коминтерна, а после его роспуска – комиссии ЦК ВКП(б) по работе с военнопленными) заниматься разложением армии врага.
В Институте №99 и Главном управлении по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) решили создать антифашистскую организацию генералов и старших офицеров – Союз немецких офицеров (СНО). В августе 1943 года нарком внутренних дел СССР Берия одобрил кандидатуру президента СНО – Вальтера фон Зайдлица.
Фигура Паулюса на этом посту была бы предпочтительнее. Но Паулюс возражал как против создания этой организации, так и против своего участия в ней. 11–12 сентября 1943 года в Лунёво под Москвой был учрежден СНО во главе с Зайдлицем.
1 сентября семь генералов во главе с Паулюсом заявили советскому правительству: «Мы резко осуждаем путь борьбы, который избрал СНО... То, что делают офицеры и генералы, принадлежащие к СНО, является государственной изменой... Мы их больше не считаем своими товарищами, и мы решительно отказываемся от них».
Паулюс был по настоянию Зайдлица удален из лагеря № 48 и помещен на спецобъект – дачу Дуброво под Москвой, где подвергался усиленной психологической обработке. Как вспоминал фельдмаршал, «преследовалась цель вовлечь меня, и тем самым остальных генералов, в движение «Свободная Германия»... После многочисленных бесед… я все же не мог отступить от моей точки зрения. Но я обещал, что постараюсь убедить генералов… отказаться от порочащего заявления относительно действий генералов фон Зайдлица, Корфеса и Латтманна... Я объявил, что впредь не должно быть каких-либо коллективных действий против движения «Свободная Германия» и что никто не имеет права в своих решениях ссылаться на мою позицию».
Паулюс, публично более не осуждая Зайдлица, участия в работе СНО не принимал. Опасения Гитлера, что в «крысоловке» (внутренней тюрьме НКВД на Лубянке) Паулюс непременно заговорит, не оправдались. Да на Лубянке его и не держали. Фельдмаршал находился в лагерях и на спецобъектах в Красногорске, Суздале, Лунёве, Дуброве, Томилине и др., получал сытную пищу и папиросы, медицинскую помощь. Паулюс много читал, вел переписку.
Молчание фельдмаршала было оценено Берлином. В мае 1943 года Гитлер наградил главного пленника Сталинграда знаком «Дубовые листья» к ранее врученному ордену «Рыцарский крест». Москва, в свою очередь, не оставляла попыток включить Паулюса в антифашистскую работу. «Обработка» его проводилась по плану, утвержденному Берией. Важную роль в ней должен был сыграть Зайдлиц. Но со времени создания СНО прошел почти год, когда Паулюс заявил о своем переходе на антигитлеровскую позицию. Решающую роль в этом сыграли успехи Красной армии, ее приближение к границам Германии. И, разумеется, события в Берлине 20 июля 1944 года.
Реакция Зайдлица и Паулюса на предпринятое их коллегами покушение на Гитлера была противоречивой. «До чего докатилась наша армия! Покушаться на главнокомандующего – это какие-то балканские методы», – не сдержал эмоций Зайдлиц.
Паулюс же по-прежнему был уклончив: «Мне трудно высказать свое отношение к событиям в Германии, так как я не располагаю достаточной информацией… Я с самого начала твердо решил не принимать участия в политической жизни, пока я являюсь военнопленным. Это решение я не намерен пересматривать», – заявил он 24 июля.
ОБРАЩЕНИЕ ПАУЛЮСА
Но уже 8 августа, когда в Берлине был повешен друг Паулюса генерал-фельдмаршал Эрвин фон Витцлебен, главный пленник заявил о вступлении в борьбу с Гитлером. «События последнего времени, – говорил Паулюс по радио «Свободная Германия», – сделали для Германии продолжение войны равнозначным бессмысленной жертве... Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками».
Выступление Паулюса получило широкий отклик в Германии. Начальник Главного управления имперской безопасности Кальтенбруннер немедленно доложил об этом рейхсляйтеру Борману. Внешнеполитической разведке Шелленберга было поручено произвести идентификацию подписей Паулюса и других генералов под обращением о присоединении к движению «Свободная Германия». Экспертиза установила подлинность подписей. Семье Паулюса предложили публично осудить поступок их мужа и отца, отречься от него и сменить фамилию. Когда они отказались выполнить эти требования, то были подвергнуты «ограничению в правах». Сын фельдмаршала капитан вермахта Эрнст Александр был заточен в крепость Кюстрин, а жена Елена Констанция, урожденная румынская графиня Розетти-Золеску, заключена в концлагерь Дахау.
В августе в разговоре с оперуполномоченным Вольфом Штерном Паулюс поинтересовался позицией советского руководства относительно формирования немецкой освободительной армии из числа военнопленных. И был «очень доволен» ответом, что Москва не заинтересована в том, чтобы немцы стреляли в немцев. Проекты создания боевых частей НКСГ («армии Зайдлица») разрабатывались с осени 1943 года, но дальше создания небольших диверсионно-разведывательных и пропагандистских групп дело не пошло.
Через шесть недель после вступления в СНО Паулюс обратился с письмом к Сталину. Излагая «как маршал маршалу» свои «глубокие соображения и надежды», он просил Сталина принять его. Сталин никогда не встречался с Паулюсом, но покровительство кремлевского хозяина и после войны продолжало защищать его. Суд над Паулюсом не состоялся. В этом его судьба выгодно отличалась от участи многих его коллег.
И все же Паулюсу пришлось выступить перед судом. Но не в роли обвиняемого, а в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе. Поездке в Нюрнберг предшествовало заявление Паулюса правительству СССР от 9 января 1946 года с подробным рассказом о вкладе германских генералов в подготовку войны. Паулюс признавал и свою вину: «Я сам несу тяжелую ответственность за то, что я тогда, под Сталинградом, вполне добровольно выполнял приказы военных руководителей, действовавших сознательно преступно».
11 и 12 февраля 1946 года свидетель Паулюс был допрошен Международным военным трибуналом. Особое значение приобрели обвинения, выдвинутые им против подсудимых Кейтеля и Йодля. Паулюс подчеркнул, что инициатива антифашистского движения среди пленных не была привнесена русскими, но «исходила из рядов армии», которую он привел к Сталинграду.
ПОСЛЕ НЮРНБЕРГА
После возвращения из Нюрнберга Паулюс задумался о работе в советской зоне оккупации Германии. «Я вам скажу, – говорил он генералу Бушенхагену 30 марта, – какие должности русские могут предложить нам: 1) главный начальник полиции в советской зоне; 2) президент Красного Креста; 3) русско-немецкое общество».
Но заявления Паулюса с просьбой «рассмотреть вопрос о возможности своего использования в восточной зоне» Сталин оставлял без ответа. Не помогло и поздравление Паулюса и генерал-лейтенанта Бамлера по случаю 70-летия «господина генералиссимуса», где Сталин был назван «великодушным другом немецкого народа». Зайдлиц от подписания этого письма уклонился.
Недоверие советской власти к Зайдлицу нарастало. 19 мая 1944 года на совещании начальников служб, занимавшихся разложением войск противника («седьмых отделов»), начальник Главного политуправления РККА генерал-полковник Александр Щербаков потребовал внимательно следить за руководителями НКСГ. «Генерал Зайдлиц, – сказал Щербаков, – представил нам несколько документов. В них предлагалось объявить Национальный комитет немецким правительством... Нужно работать так, чтобы мы их использовали в целях победы Красной армии, и не допускать, чтобы они нас использовали».
Информаторы из военнопленных фиксировали негативные высказывания Зайдлица о Крымской конференции: «Германия будет поделена между США, Англией, СССР и Францией. СНО больше ничего не может сказать немецкому народу... От Германии останутся одни только клочки, лучшим исходом для Германии было бы присоединение к СССР в качестве 17-й союзной республики».
Решения Потсдамской конференции о восточных границах Германии Зайдлиц оценивал как «холодный Майданек» для немецкого народа. У немцев «отнимут все области на восток от Одера и Нейсе... Красный империализм принимает чрезвычайные меры».
30 сентября 1945 года Берия обратился к Сталину с предложением ликвидировать НКСГ и СНО. Активисты этих организаций были отправлены в лагеря ГУПВИ. Но Паулюс продолжал жить на подмосковной даче МВД в Томилино. Министр внутренних дел СССР Круглов летом 1946 года отправил его на двухмесячный отдых и лечение в Крым.
ОТЪЕЗД И СМЕРТЬ
Лишь после смерти Сталина Паулюс смог покинуть СССР. «Я хотел бы сказать советским людям, что некогда я пришел в их страну в слепом послушании как враг, теперь же я покидаю эту страну как ее друг», – писал он советскому правительству 24 октября 1953 года. Паулюс, «почетный гость немецкого социалистического государства», поселился в дачном пригороде Дрездена, где и умер 1 февраля 1957 года.
Иначе сложилась судьба Зайдлица, роковую роль в которой сыграл его бывший командарм. В январе 1949-го Зайдлиц подал заявление с просьбой о репатриации в восточную зону, чтобы «работать там на хозяйственной работе, предпочтительно по коневодству». И выразил желание взять туда свою семью, проживавшую в английской зоне близ Ганновера. Глава советской военной администрации в Германии генерал армии Василий Чуйков дал согласие. Но 12 ноября, когда перед Зайдлицем, как писал первый замначальника ГУПВИ Амаяк Кобулов, «был конкретно поставлен вопрос о репатриации его в ближайшее время в ГДР… он выразил явное нежелание поселиться в восточной зоне». Кобулову донесли о «недопустимых высказываниях» Зайдлица: «Это невыносимое требование!.. Без гарантии в отношении участи моих детей мне никогда не удастся убедить свою жену... Я же не шахматная фигура, которую можно переставлять как угодно».
После этого Паулюс выразил сомнения в политической устойчивости Зайдлица. 15 ноября Паулюс направил Кобулову письмо: «Согласно неоднократным заявлениям генерала фон Зайдлица, его семья настолько связана с тем городом, в котором она в настоящее время проживает (Ферден – английская зона)… что ему (Зайдлицу) будет исключительно трудно склонить свою семью к переезду в восточную зону». Отъезд Зайдлица в западные зоны, писал Паулюс, может вызвать «нежелательные осложнения». Но «вред, который будет причинен в случае, если работа фон Зайдлица в восточной зоне кончится срывом», представлялся Паулюсу более значительным.
В результате доноса Паулюса Зайдлиц был внесен в список «реваншистски настроенных генералов». 24 мая 1950 года Зайдлиц был арестован и помещен в Бутырскую тюрьму. После знакомства с обвинительным заключением он сказал сокамернику – немецкому офицеру: «На суде я скажу всю правду, выступлю как Георгий Димитров». Узнав об этом, Кобулов приказал ускорить расследование.
Дело Зайдлица было рассмотрено 8 июля на закрытом судебном заседании военного трибунала МВД Московского военного округа без участия защиты и свидетелей. Заседание началось в 11.35, а в 15.55 был оглашен приговор: 25 лет тюремного заключения. Выслушав его, Зайдлиц сказал: «Лучше бы я сразу умер».
26 сентября 1955 года Президиум ЦК КПСС утвердил проект указа о досрочном освобождении немецких граждан, осужденных за преступления против народов СССР. 4 октября Вальтер фон Зайдлиц был «выдворен за пределы СССР».
Он обратился к председателю Президиума Верховного Совета СССР маршалу Ворошилову с письмом: «Я испытываю глубокую потребность выразить свою сердечную благодарность Верховному Совету СССР за все то хорошее, что я здесь пережил и узнал за время моего более чем 12-летнего пребывания».
Зайдлиц жил в ФРГ, где и умер в 1976 году. Смертный приговор, вынесенный ему нацистским судом в 1944-м, был отменен в ФРГ в 1956-м. Через 20 лет после смерти, 23 апреля 1996 года, Зайдлиц был реабилитирован в России.
комментарии(0)