Путч, который превратился в фарс

Мюнхенская пивная «Бюргербройкеллер» в 1923 году. Фото Федерального архива Германии

8–9 ноября 1923 года в городе Мюнхене, столице Свободного государства Бавария, входившего в Веймарскую республику (так называлась Германия по Конституции 1919 года, принятой в городе Веймаре), нацисты и примкнувшая к ним реакционная военщина пытались совершить государственный переворот. Мятеж, которым руководили фюрер нацистской партии Адольф Гитлер и генерал от инфантерии Эрих Людендорф, начался в самом большом пивном ресторане Мюнхена «Бюргербройкеллер»; отсюда и его название – «пивной путч».

(С 1933 по 1939 год в большом зале «Бюргербройкеллер» нацисты ежегодно отмечали годовщины «пивного путча». В 1939 году здесь было предпринято покушение на Гитлера: взорвалась бомба, заложенная столяром Георгом Эльзером, но Гитлер не пострадал. В 1979 году баварские власти эту пивную достопримечательность Мюнхена снесли).

ПРИЧИНЫ И ПРЕДПОСЫЛКИ

28 июня 1919 года во Франции в Зеркальном зале Версальского дворца был подписан мирный договор с Германией, юридически закрепивший ее поражение в Первой мировой войне. «Пусть отсохнет рука всякого немца, подписавшего Версальский мир», – заявил тогдашний министр иностранных дел Германии граф Ульрих Брокдорф-Ранцау, ушедший в отставку, но не подписавший этот «позорный мир».

В Версале Германия была унижена и поставлена на колени. На западе она вернула Франции Эльзас и Лотарингию. Бельгия получила регион Эйпен-Мальмеди. Промышленный регион Саар перешел под управление Лиги Наций на 15 лет. Северный Шлезвиг отошел к Дании. Рейнская область была демилитаризована: Германии запретили держать на Рейне войска и возводить укрепления.

На востоке рейх отдал Польше часть Западной Пруссии и Силезии. Чехословакия получила от Германии Глучинскую область. Немецкий Данциг (польское название Гданьск) стал свободным городом под защитой Лиги Наций. Мемель (ныне Клайпеда) и его окрестности – небольшая часть Восточной Пруссии вдоль Балтийского моря – отошли к Литве.

Германия лишилась всех колоний. В общей сложности страна потеряла 13% своих территорий в Европе (более 43 200 кв. км) и 10-ю часть населения (около 6,5–7 млн человек).

Веймарская республика столкнулась с огромными экономическими трудностями: экономической блокадой и колоссальными репарациями – 132 млрд марок. Небывалая за всю историю Германии инфляция стала сильнейшим ударом по населению. Цены выросли более чем в миллиард раз. В сентябре 1923 года одна золотая марка стоила 38,1 млн бумажных марок. Курс доллара США с января по ноябрь 1923 года подскочил с внушительной суммы в 17 972 марки до астрономической цифры 4 200 000 000 000 марок за 1 доллар.

В немецком обществе произошел глубокий раскол. Росла радикализация как справа, так и слева. Унижение Германии породило реваншизм. Консерваторы жаждали «свержения оков Версаля». Они не приняли ни Версальский мир, ни Веймарскую республику, которая ратифицировала его; устои Веймарской республики они расшатывали с первых ее шагов.

15 января 1919 года жертвами ультраправого террора стали лидеры коммунистического союза «Спартак» Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Их убийство историк Исаак Дойчер назвал последним триумфом кайзеровской Германии и первым – нацистской. До прихода к власти национал-социалистов оставалось еще 14 лет, но суд Линча над немецкими левыми социалистами стал первым тревожным сигналом.

Вторым сигналом стал расстрел 5 июня 1919 года боевиками из «Добровольческого корпуса» под командованием генерала Франца фон Эппа («фрайкоровцами») лидера Баварской советской республики Евгения Левине.

Третьим сигналом – убийство 24 июня 1922 года террористами из ультраправой националистической организации «Консул» министра иностранных дел Вальтера Ратенау. Это была месть за подписанные им Версальский мир и Рапалльский (1922) договор с Советской Россией. Кроме того, националисты не могли стерпеть еврейского происхождения министра.

Политическая близорукость лидеров Веймарской республики позволила кадровым офицерам бывшей кайзеровской армии не только сохранить в рейхсвере старые имперские порядки, но и сделать рейхсвер, которым командовал генерал-полковник Ханс фон Сект, фактическим центром политической силы внутри страны. (Рейхсвером назывались силы обороны Веймарской республики, ограниченные по условиям Версальского мира численностью 100 тыс. человек в сухопутных войсках и 15 тыс. человек на военно-морским флоте – без военно-воздушных сил, тяжелых орудий, подводных лодок.) Германские генералы, за редким исключением, не желали подчиняться республиканскому правительству умеренных социалистов, демократов и католиков-центристов.

В марте 1920 года враги Веймарской «демократии без демократов» предприняли на нее фронтальную атаку. Попыткой государственного переворота руководили реакционный политик Вольфганг Капп и генерал Вальтер фон Лютвиц. Объявленная профсоюзами и рабочими партиями всеобщая забастовка вынудила мятежников капитулировать.

После провала мятежа главным пристанищем и оплотом реакционеров стала Бавария, где после уничтожения Баварской советской республики в 1919 году находились войска рейхсвера и фрайкора. В Баварии шла охота на «внутренних врагов»: евреев, демократов и «красных».

Среди германских военачальников своими крайними антиреспубликанскими и антисемитскими взглядами выделялся генерал пехоты Эрих Людендорф – бывший первый генерал-квартирмейстер Большого кайзеровского Генерального штаба, член дуумвирата Гинденбург-Людендорф, в 1916–1918 годах фактически осуществлявшего военную диктатуру в рейхе.

Эрих Людендорф был одним из авторов легенды «об ударе ножом в спину», объяснявшей поражение Германии в Первой мировой войне коварными происками демократов, «красных» и евреев. Генерал Людендорф говорил, что с удовольствием вздернул бы на виселице президента Веймарской республики Фридриха Эберта и всю его кампанию.

Идеи «свержения оков Версаля», уничтожения «еврейско-большевистского заговора» и «возрождения величия нации» оказались в числе краеугольных камней идеологии и политики национал-социализма, зародившегося в Баварии после Первой мировой войны. Происшедший после Ноябрьской революции 1918 года разгром левых сил, в том числе и жестокое подавление Баварской советской республики, открыл дорогу в политику правым радикалам.

В Мюнхене стал заметен молодой политический демагог, ультранационалист и антисемит Адольф Гитлер – лидер Национал-социалистической германской рабочей (нацистской) партии, насчитывавшей осенью 1923 года более 50 тыс. членов – в основном уволенных из армии военных, студентов, мелких лавочников, рабочих, безработных, люмпенов.

НАКАНУНЕ ПУТЧА

Осенью 1923 года в Германии сложилась кризисная ситуация. 26 сентября канцлер Веймарской республики Густав Штреземан объявил о прекращении пассивного сопротивления в Рурской области и возобновлении выплаты репараций победителям. Это вызвало волну гнева и истерии со стороны германских ультранационалистов, знаменем которых был генерал Людендорф.

Мюнхен враждебно относился к политике Берлина, в особенности по вопросу о репарациях. В столице Германии не без оснований опасались отделения Баварии от рейха, восстановления монархии Виттельсбахов (династии, правившей Баварией до конца Первой мировой войны), а также возможного объединения Баварии с Австрией.

В Мюнхене была установлена диктатура триумвирата: генерального комиссара Баварии Густава фон Кара, командующего силами рейхсвера в Баварии генерала Отто фон Лоссова и начальника баварской полиции полковника Ганса фон Сейсера. Густав фон Кар отказался признать, что введенное президентом Фридрихом Эбертом 26 сентября 1923 года на всей территории Германии чрезвычайное положение действительно в Баварии, и отказался выполнять приказы Берлина.

24 октября генерал Ханс фон Сект (глава управления сухопутными войсками, фактический главнокомандующий рейхсвера) отстранил генерала Лоссова от командования силами рейхсвера в Баварии. Генеральный комиссар Кар, однако, объявил, что Лоссов останется на своем посту. Пренебрегая Веймарской конституцией, Кар потребовал от офицеров и солдат баварских частей специальной присяги на верность правительству Баварии.

В Берлине этот шаг расценили не только как политическую демонстрацию баварского сепаратизма, но и как военный бунт.

В ситуации кризиса власти сторонники Гитлера требовали решительных действий. Лейтенант Вильгельм Брюкнер, командир одного из отрядов нацистских штурмовиков, призвал Гитлера немедленно выступить. «Настал день, – предупреждал он, – когда я уже не в состоянии сдерживать своих людей. Если сейчас ничего не произойдет, они просто уйдут от нас».

Гитлер решил перехватить инициативу: провозгласить «национальную революцию» и организовать «поход на Берлин», подобный маршу итальянских фашистов на Рим 27–30 октября 1922 года. Но сначала Гитлеру было необходимо подчинить себе баварский триумвират.

СОБЫТИЯ В ПИВНОЙ

8 ноября 1923 года в мюнхенской пивной «Бюргербройкеллер» было запланировано массовое собрание по случаю пятилетней годовщины заключения Компьенского перемирия, завершившего военные действия на Западном фронте на исходе Первой мировой войны. Главным докладчиком должен был стать генеральный комиссар Кар. Генерал Лоссов, полковник Сейсер и другие члены баварского правительства должны были присутствовать в зале. Нацистам представилась возможность захватить их всех разом и заставить перейти на свою сторону.

8 ноября примерно без четверти девять вечера, когда Кар уже полчаса выступал в большом зале «Бюргербройкеллер» перед тремя тысячами бюргеров, мирно пивших пиво из больших глиняных кружек, Гитлер стремительно вошел в пивную. Его люди оцепили здание и установили у входа пулемет. Нацистский фюрер вскочил на большой стол из нетесаных дубовых бревен и выстрелил в потолок.

Кар прервал свою речь. Гитлер при помощи своего секретаря (бывшего военного летчика лейтенанта Рудольфа Гесса) и телохранителя Ульриха Графа (в прошлом мясника, борца и скандалиста) стал пробираться к трибуне. Офицер полиции попытался остановить Гитлера, но тот направил на полицейского пистолет и прошел вперед. Кар, бледный и растерянный, сошел с трибуны. Гитлер занял его место.

«Началась национальная революция! – заявил нацистский фюрер. – Здание оцеплено шестьюстами хорошо вооруженных бойцов. Никому не разрешается покидать зал. Если вы немедленно не успокоитесь, я прикажу установить на балконе пулемет. Правительство Баварии и правительство рейха низложены. Сформировано временное правительство. Казармы рейхсвера и полиции заняты. Отряды армии и полиции вступают в город под знаменем со свастикой».

Гитлер блефовал. Однако в замешательстве никто ничего толком понять не мог. Было ясно одно: Гитлер стрелял, а его штурмовики угрожали присутствующим винтовками и пулеметами.

Гитлер отдал распоряжение Кару, Лоссову и Сейсеру следовать за ним в помещение, расположенное рядом со сценой. Три высших должностных лица Баварии, подталкиваемые в спины штурмовиками, подчинились требованию Гитлера.

Кто-то из присутствующих крикнул полиции: «Не будьте трусами! Стреляйте!» Но полицейские, видя, как покорно ведет себя их начальство, не оказали нацистам никакого сопротивления.

Верховный руководитель нацистских штурмовых отрядов СА, бывший военный летчик Герман Геринг поднялся на трибуну, чтобы успокоить публику. «Вам нечего бояться! – сказал он. – У нас самые дружелюбные намерения. Пейте на здоровье свое пиво, пока в соседней комнате формируется новое правительство».

Как только Гитлер собрал заложников в соседней комнате, он заявил, что никто не выйдет отсюда живым без его разрешения. Затем он сообщил, что все присутствующие займут ключевые посты – либо в правительстве Баварии, либо в правительстве рейха, которое он сформирует вместе с генералом Людендорфом. Кару было предложено стать регентом Баварии, Лоссову – министром национальной армии, Сейсеру – министром внутренних дел рейха.

Однако никто из трех власть имущих Баварии не согласился встать на сторону Гитлера даже под дулом его пистолета. Развитие мятежа шло явно не по плану.

Тогда Гитлер решил действовать экспромтом. Он устремился в зал, вскарабкался на трибуну и, представ перед угрюмой толпой, объявил, что члены триумвирата, находящиеся в соседней комнате, согласились образовать вместе с ним новое правительство.

«Правительственный кабинет Баварии, – прокричал Гитлер, – распущен! Правительство преступников Ноября (лидеров Ноябрьской революции 1918 года. – Б.Х.) и президент (Фридрих Эберт. – Б.Х.) объявляются низложенными. Сегодня здесь, в Мюнхене, будет провозглашено временное национальное правительство Германии. Будет создана германская национальная армия под командованием генерала Людендорфа.

В задачу национального правительства входит, во имя спасения немецкого народа, организация марша на Берлин, этот грешный Вавилон. Предлагаю, пока не будут сведены счеты с преступниками Ноября, доверить руководство политикой национального правительства мне. Завтрашний день станет свидетелем торжества национального правительства Германии либо нашего поражения и гибели!»

Генерал Эрих Людендорф в своем кабинете в Восточном штабе. Январь 1915 года.  Фото Федерального архива Германии

Генерал Людендорф, которого Гитлер ни о чем не предупредил заранее, был разгневан; когда же он узнал, что не он, прославленный герой войны, а какой-то бывший ефрейтор должен стать диктатором Германии, его возмущению не было предела. Но это не смутило Гитлера: главное, что Людендорф своим авторитетом поддержал безрассудное начинание Гитлера и помог ему перетянуть на сторону нацистов трех несговорчивых баварских руководителей.

Генерал Людендорф заявил, что на карту поставлены интересы нации, и призвал «господ членов триумвирата» к сотрудничеству. Под влиянием генерала тройка поддалась уговорам, хотя генерал Лоссов впоследствии отрицал, будто дал согласие подчиниться Людендорфу. Генеральный комиссар Кар в конце концов заявил, что согласен сотрудничать с Людендорфом в качестве представителя баварского короля. Так своевременное появление генерала Людендорфа спасло Гитлера и его авантюру от провала с самого начала.

Ситуация в пивной накалилась до предела, когда к зданию подошли части полиции и регулярной армии, оставшиеся верными правительству. Гитлер вышел на улицу около 22.00, чтобы урегулировать конфликт между полицейскими и штурмовиками. В это время Кар, Лоссов и Сейсер, найдя различные предлоги (дав «слово офицера» или попросив дать возможность «позвонить жене»), обманули Людендорфа и ускользнули.

Кар, оказавшись на свободе, объявил нацистскую партию и штурмовиков вне закона, а Гитлера – мятежником. (За участие в подавлении «пивного путча» Густав фон Кар был убит нацистами в «ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года.)

Триумф, который казался Гитлеру столь близким, не состоялся. Даже магическое имя генерала Людендорфа, как выяснилось, не смогло привлечь на сторону мятежников все вооруженные силы Баварии.

Тогда Людендорф предложил отчаявшемуся молодому главарю нацистской партии свой план, который позволил бы добиться победы и избежать кровопролития. Генерал был уверен, что германские солдаты и даже полицейские, в основном бывшие солдаты, не посмеют открыть огонь по легендарному военачальнику, которому рейх обязан крупными победами как на Восточном, так и на Западном фронте Первой мировой войны.

План Людендорфа был прост: при поддержке своих сторонников они с Гитлером направятся в центр города, где находятся ратуша, правительственные здания и штаб сухопутных войск, командование которыми примет на себя Людендорф. Генерал считал, что полиция и армия не станут оказывать сопротивление, перейдут на его сторону и будут выполнять его приказы. Хотя Гитлер скептически оценивал план старого стратега, но дал согласие на его осуществление: другого выхода не было.

ПУТЧИСТЫ ВЫХОДЯТ НА УЛИЦУ

Утром 9 ноября 1923 года, в день провозглашения пятью годами ранее Германской республики, Гитлер и Людендорф во главе трехтысячной колонны штурмовиков направились в центр Мюнхена на Мариенплац.

Путчисты были вооружены карабинами с примкнутыми штыками. Чуть поодаль от первых рядов двигался грузовик с пулеметчиками. Гитлер размахивал револьвером. Войско, безусловно, было не самым грозным. Но генерал Людендорф, имевший опыт командования армиями, видимо, считал, что для выполнения его плана имевшихся у мятежников сил вполне достаточно. Ведь, как в 1920 году во время путча Каппа-Лютвица, сказал «отец рейхсвера» генерал фон Сект (Людендорф тогда поддержал путчистов), «рейхсвер не стреляет в рейхсвер».

Первым препятствием на пути мятежников стал мост через реку Изар. Вход на мост преградил отряд вооруженной полиции. Герман Геринг вышел вперед и, обращаясь к полицейскому начальнику, потребовал освободить дорогу. В противном случае, если полиция откроет огонь, будут расстреляны заложники, которые, по словам Геринга, находились в конце колонны (в течение ночи путчистам удалось захватить нескольких заложников, в том числе двух членов баварского правительства). Полицейский начальник приказал пропустить колонну.

Гитлер и Людендорф повели своих людей по узкой улице Резиденцштрассе, которая сразу за Фельдхернхалле (Аркадой баварских полководцев) выходила на просторную площадь Одеонcплац. В конце улицы путь мятежникам преградил отряд полицейских численностью 130 человек, вооруженных винтовками. Отрядом командовал лейтенант полиции Михаэль фон Годин. Полицейские заняли выгодную позицию и не были намерены уступать. Телохранитель Гитлера Ульрих Граф прокричал Годину: «Не стреляйте! Идет его превосходительство генерал Людендорф!»

«Сдавайтесь, сдавайтесь!» – призывал полицейских Гитлер. Однако полицейский офицер и не думал сдаваться. Имя генерала Людендорфа, по всей вероятности, не произвело на него ожидаемого путчистами действия: Годин служил в полиции, а не в армии.

Кто открыл огонь первым, впоследствии так и не было установлено. Один из свидетелей утверждал, что первым выстрелил из своего револьвера Гитлер. Другой считал, что это был отставной лейтенант Юлиус Штрейхер, издатель антисемитской газеты «Штурмовик». Началась перестрелка. Упал на мостовую смертельно раненный Макс фон Шойбнер-Рихтер – бывший германский военный дипломат, с 1920 года – нацистский пропагандист и советник Гитлера по внешней политике. Геринг получил серьезную рану в бедро.

Через минуту пальба прекратилась. Шестнадцать нацистов и четверо полицейских были убиты, было много раненых. Остальные, включая Гитлера, спасая собственную жизнь, припали к мостовой. Знаменосец путча куриный фермер Генрих Гиммлер (будущий рейхсфюрер СС) позорно бежал, бросив знамя.

РОЛЬ ГИММЛЕРА И РЁМА

Вот как описывает роль сподвижников Гитлера в этих событиях историк Хайнц Хёне:

«Вечером 8 ноября 1923 года Гиммлер появился на собрании возглавляемой Эрнстом Рёмом нацистской и милитаристской организации «Рейхскригсфлагге», проходившем в мюнхенской пивной «Левенбройкеллер».

В это время из другой пивной – «Бюргербройкеллер» поступило сообщение, что Гитлер с пистолетом в руке заставил ведущих политиков и военных Баварии «нанести последний удар по ноябрьским преступникам» в Берлине. Товарищи Гиммлера вскакивали со стульев, обнимались, многие плакали от радости и восторга. Солдаты рейхсвера срывали с фуражек свои желтые кокарды. «Наконец-то!» – вот слова облегчения, которые вырывались у каждого», – вспоминал позже Рём.

Рём вручил Гиммлеру старый имперский флаг, на котором незадолго до этого присягали собравшиеся. После этого капитан (Рём. – Б.Х.) отдал команду к выступлению. Дикая толпа быстро превратилась в походную колонну и направилась в сторону «Бюргербройкеллера», где Гитлер и баварская политическая верхушка – генеральный государственный комиссар фон Кар и генерал рейхсвера фон Лоссов договаривались о «национальной революции». Однако на Бриннерштрассе колонну остановил гонец из «Бюргербройкеллера». Он передал Рёму приказ Гитлера захватить здание баварского военного министерства на Шенфельдерштрассе, где располагался штаб VII (Баварского) военного округа. Капитан подчинился. Уже через час военное министерство было в его руках. Окна здания ощетинились стволами винтовок и пулеметов четырехсотенного рёмовского войска. Однако капитан уже понял: что-то идет не так. Пришедшие в себя политики и генералы решили нанести ответный удар. Ранним утром 9 ноября грохот танковых моторов известил об этом защитников комплекса зданий военного министерства. Части рейхсвера и полиции выдвигались вперед, захватывая дом за домом».

БЕССЛАВНЫЙ ФИНАЛ

Но вернемся на Резиденцщтрассе. Из всех мятежников сохранил хладнокровие и присутствие духа только генерал Людендорф. Он не бежал, не бросился на землю, а гордо выпрямился и вместе со своим адъютантом майором Штреком под дулами винтовок полицейских спокойно прошел на Одеонcплац. Никто из мятежников, включая Гитлера, не последовал за генералом и его адъютантом. По свидетельству Вальтера Шульца, одного из нацистов, находившихся в колонне, Гитлер «первым вскочил и бросился наутек», оставив на улице убитых и раненых товарищей. Он прыгнул в ожидавшую его машину и помчался в загородный дом семьи Ханфштенгль, где жена хозяина и его сестра ухаживали за Гитлером до его ареста, который произошел через два дня.

Генерала Людендорфа арестовали на месте событий. Генерал заявил о своем презрении к бунтовщикам, у которых не хватило мужества пойти за ним. А его разочарование в военных, не вставших на его сторону, было столь велико, что Людендорф поклялся впредь никогда не носить военную форму и не отвечать на воинское приветствие.

Соратники по путчу дотащили раненого Германа Геринга до двора дома по адресу Резиденцштрассе, 25. Владелец дома мебельный фабрикант еврей Роберт Баллин и его жена Белла предоставили истекающему кровью Герингу убежище. Белла, бывшая медсестра, перевязала рану. Роберт Баллин сообщил о случившемся жене Геринга Карин, которая нелегально переправила своего мужа через австрийскую границу и поместила в госпиталь в Инсбруке. (При нацистах мебельная фабрика Баллина была «ариизирована». После погромов Хрустальной ночи 9 ноября 1938 года семью Баллин бросили в концлагерь. Однако Геринг освободил Роберта Баллина и его жену и дал им возможность покинуть Германию.)

В течение нескольких дней все главари бунтовщиков, за исключением Геринга и Гесса (он, как и Геринг, бежал в Австрию), были задержаны и посажены в тюрьму. Нацистскую партию распустили. Суд признал Адольфа Гитлера виновным в государственной измене и приговорил его к пяти годам тюрьмы. В конце 1924 года, проведя в тюрьме всего девять месяцев, Гитлер был освобожден.

Генерал Людендорф также предстал перед судом и был оправдан. Свой оправдательный приговор генерал расценил как грубое нарушение закона, поскольку его подельники были признаны виновными.

«Пивной путч» потерпел фиаско. Нацисты пришли к власти в Германии через 10 лет – в 1933 году. И не с помощью путча, а «законным» путем.